РЕПАТРИАЦИЯ

Начало

Немного истории - 1

                 /Фото автора в конце семидесятых...

Март 1985 года. Лозунг - Первого секретаря КПСС Михаила Сергеевича Горбачёва – «ПЕРЕСТРОЙКА»!  вулканическим извержением всколыхнула Советский Союз.

    Вспомнился анекдот того времени:
Армянскому радио задали вопрос: «А почему Генеральным секретарем ЦК КПСС избрали Михаила Горбачева?»
Армянское радио отвечает: «По трем причинам:
— Никто не хотел умирать.
— Благодаря его специальностям: как агроном он знает, как сажать, а как юрист — кого.
— Потому что его фамилия расшифровывается так: 
Гарантирую Отмену Решений Брежнева Андропова Черненко Если Выживу».

Перестройка прошла и в нашей семье, но с плачевными результатами.
Муж мой, Михаил, отработав десять лет на шинном заводе в особо вредном цеху, заработав там поражение позвоночника, язву желудка и хронический фурункулёз, был уволен по третьей группе инвалидности, без права работы на заводе с пособием в ­­­­шестьдесят рублей. На будущее он имел льготу – уход на пенсию в 50 лет по первой сетке.

Я, инвалид второй группы с поражением ног, получала пятьдесят рублей. Встал вопрос, как дальше жить? Как содержать тринадцатилетнего сына?

Мудрая пословица – «не имей сто рублей, а имей сто друзей» много раз помогала мне, и на этот раз протянула руку помощи.

Я обратилась к начальнику Предприятия №16 товарищу Султанову, где, прежде, до инвалидности – 1983 года, заведовала Здравпунктом. Он дал распоряжение взять моего мужа на должность охранника, с окладом в восемьдесят рублей. Скачок семейного бюджета дал положительный эффект.

В школе, где учился сын, был организован музыкальный кружок духовых инструментов. Преподаватель, духовик, Мардехаев Валерий, лейтенант, из морского военного оркестра,  предлагает помощь: устроить нашего сына Владислава воспитанником военного оркестра при Военном Морском училище им. Кирова. А туда попадали только по знакомству и с денежным приложением.  Иногда приходится верить в чудеса!

Можно сказать, мы на взлёте и можем сводить концы с концами.

Связь с друзьями, работниками 4-ой городской поликлиники, где я числилась в списке медработников до ухода по инвалидности,  также не прерывалась. Зам главврача поликлиники, Оратовская Ирина Иосифовна, принимавшая в моей жизни роль спасительницы, вдруг звонит мне и предлагает обратиться с письмом – жалобой об несправедливом медицинским заключением, данным заводским ВТЭК Шинного завода города Баку. Заказное письмо срочно послать в приёмную, по жалобам при XXVll-ом съезде КПСС, открывшимся в Москве с 25-го февраля по 6 марта 1986 года. Жалобу написала в довольно резкой форме. И, опять, очередное чудо!

К нам домой приезжает заместитель председателя Центрального Управления Профсоюза города Баку и, ознакомившись на месте с нашим положением, передаёт приказ во ВТЭК Шинного завода о пересмотре группы инвалидности, Вайнер Михаила Гавриловича, и, как исключение, дополнительно трудоустроить на лёгкую работу.

В результате приказа, Михаил, получает вторую группу инвалидности – девяносто рублей, и должность охранника при заводском общежитии с окладом  восемьдесят пять рублей.

С  предприятия Михаил уволился по состоянию здоровья.

5-го января 1987 года после тяжёлой болезни умирает свекровь. Мы остаёмся одни в четырёхкомнатной квартире.

Сосед мамы, по коммунальной квартире, Рантик, наотрез  отказался уезжать, заявив, пусть меня убьют здесь, дома, чем жить в чужой Республике. Две семьи из нашего подъезда несколько дней скрывались у нас. Мой  сосед, азербайджанец, Аладдин, тоже прятал у себя армянскую семью, до тех пор, пока не была организована военным командованием операция по спасению и вывоза из Республики армянских семей, многие из которых были смешанными. В их число попал и мой племянник с женой армянкой, и племянница с мужем армянином.

Дочь моей самой близкой подруги Донары Реночка училась в АПИ на втором курсе, а семья проживала в Закаталах. Так мы не думали, что этот хаос захватит и удалённые территории Республики. Донара позвонила и сказала, что срочно выезжает к нам, а дочь её уже жила у нас. Муж Донары с братом успели забрать все свои сбережения и ценные вещи, а их было немало, (свёкор Донары десятки лет заведовал макаронной фабрикой в Закаталах). А братья успели уехать в Краснодар, где Хачик, муж Донары, купил шикарный дом с садом. В Закаталах по договору  сосед за копейки купил их двух этажный коттедж с садом, не позволив бандитам националистам разграбить и сжечь дом.  

Сын мой принял участие в организации выезда Донары с дочерью и другими беженцами по морю под охраной военных моряков.

Да-а-а, страшно вспоминать...

Между прочим, Михаил внешне очень похож на армянина. Так несколько раз бандиты останавливали его, но он тут же, предъявлял им паспорт, доказательство, национальность – еврей. Пока на евреев и русских не были нападения, но это носило временной характер, так как ходили слухи о ненависти к русским после проведения карательной операции в январе 1990-го  года Советской Армией в Баку, для восстановления законной власти и порядка. В то время первым секретарём ЦК КПСС Азербайджана был товарищ Везиров, но он не смог справиться с нашествием националистического стада захватившего площадь Ленина и устроившего там такой зловонный бардак, который невозможно описать словами.

Товарищ Везиров после угроз поступивших в его адрес, забрав семью, улетел  в Москву.

Банда убийц, националистов, продолжала запугивать народ,  насаждая свои порядки.

НЕОЖИДАННЫЙ ЗВОНОК И ПРЕДЛОЖЕНИЕ- 3

Февраль 1989 года. Врач нашего участка из поликлиники, Шепталина Нина Ивановна, вдруг звонит мне из Москвы.

Я в шоке! Кричу:

- Нина Ивановна, что случилось? Почему вы в Москве? Разве вам кто-то угрожал? Вы же русская, а муж ваш еврей!

- Успокойтесь, Ирина, и выслушайте меня. Решение было принято позавчера, внезапно. Бандиты, взломали двери квартиры на шестом этаже, где проживала армянская семья. Мужа зарезали, а жену, изнасиловав, сбросили с  балкона.  Но они успели спрятать троих детей у своих русских друзей, к счастью для деток...

И у меня, и у Наума, случился сердечный приступ, мы не могли придти в себя. Меня трясло, как от тропической лихорадки. Наум решил вопрос о срочном выезде к двоюродному брату в Москву, сообщив ему о нашем приезде по телефону. Наш сосед, азербайджанец, по лестничной площадке, который не раз обращался ко мне за медицинской помощью, предложил свою помощь. Ночью, несмотря на опасную обстановку на дорогах, он  отвез нас на своей машине в аэропорт, и вот мы здесь. На второй же день записались на приём в Американское и Израильское посольство... 

- Так я не поняла, вы что, в срочном порядке решили  репатриироваться за границу?!  Боже мой, какой ужас! Как же мы будем без вас, дорогая Нина Ивановна? Столько лет вы рядом с нами! Лечили родителей, меня, Михаила, и вот так сразу - всему конец?! Кошмар!

- Дорогая Ирина, вы знаете, с какой симпатией я отношусь к вам, поэтому и решила позвонить, чтобы предложить внести ваши данные в список предполагаемых репатриантов. Продиктуйте мне паспортные данные свои, Михаила и Владислава…

- Не могу, Нина Ивановна! Прежде всего, я должна поговорить с Михаилом. Тем более вам известно о тяжёлом состоянии здоровья моей мамы, а также родной сестры Миши, Софы. А Владик служит в армии, паспорта у него нет, только военный билет. У нас даже  и в мыслях не было, что-либо менять... Но, когда Миша придёт с работы, мы обсудим ваше предложение, хорошо? Однако, за звонок и ваше предложение, огромное спасибо! Пожалуйста,  продиктуйте номер московского телефона для связи...

- Ирина, поймите, потерять такую возможность будет непростительно. Ехать, не ехать, это ещё на воде вилами писано, но не использовать данную ситуацию, неразумно…

- Я поняла, Нина Ивановна. Номер записала. До свидания...

Когда Михаил пришёл с работы, я сообщила ему невероятную новость и сделанное нам предложение о внесении паспортных данных в список предполагаемых репатриантов. Его реакция на новость была резкой и отрицательной.

Но, успокоившись, спросил:

- Ирочка, а что ты думаешь об этом? Ты же не оставишь маму, а я, любимую сестру? А кто будет ухаживать за могилами родителей?  Нет, я против репатриации, но, ты же знаешь, любимая, что твоё слово, для меня закон! Куда ты, туда и я...

Кстати, меня уже в общежитии спрашивали, почему я не уезжаю из такой бардачной страны? А, Никита, ты его знаешь, сказал, что в Израиле Ирине сделают успешную операцию, мол, он слышал, что там медицина на высоте…

- Миша, об этом и речи не может быть, решительно ответила я. Такую невероятную милость, какую оказал сыну дирижёр оркестра, майор Юсиф  Ахунд-Заде, давший разрешение сыну на поступление вечернего отделения музыкального училища и одновременного прохождения армейской службы, такую милость к нашей семье я не могу зачеркнуть. Нет, это недопустимо, тем более, я ни за что не оставлю маму. Слава Богу, что рядом с ней сестра Фаина, но и мы с тобой помогаем им. Однако Миша, время есть думать, утро, вечера, мудренее...

Утром наступившего нового дня, звоню в Москву и передаю Нине Ивановне свои и Мишины данные с дополнением, что сын служит в армии и вопрос о репатриации, если спросят в посольстве, будет решаться после окончания армейской службы, в мае 1991- го года. Но, и после службы были ограничения выезда, так как оставалось полгода до окончания муз училища и получения диплома.

Нина Ивановна сообщила дополнительную новость, что репатриация в Америку перекрыта и, если мы решим уезжать, то только в Израиль.

                                        ТЕКУЩИЕ СОБЫТИЯ - 4

Жизнь, с развалом СССР с каждым днём становилась всё труднее. Продуктовые магазины сразу опустели.

Я, инвалид второй группы с поражением ног передвигалась по дому с палочкой. Большая четырёхкомнатная квартира с балконами требовала постоянного ухода. Напротив дома - базар, который строился на наших глазах. Принимаем решение о сдаче комнаты двум торговцам с дополнительным обслуживанием – готовка ужина из принесённых ими продуктов.

Весёлая жизнь для хромой инвалидки.

Наши квартиранты, Эльман и Вагиф, оказались владельцами четвёртой частью базара. Они брали деньги с приезжих торговцев,  предоставляя им место за прилавком.

Эльман, племянник капитана милиции проживающего с семьёй в центре города. Так дядя его, Самед, договорился с нашим участковым, чтобы тот нашёл для племянника квартиру с  приличной семьёй, и выбор пал на нас.

Как выживала и справлялась с нагрузкой, уму непостижимо. Вспоминаю, и не верится самой, что это была я. Единственная помощь – природный внутренний стержень и сильный  характер.

                                                       ИЗВЕСТИЕ - 5

В первых числах сентября 1989-го получаем заказное письмо из Израиля.

Нашему удивлению не было границ. Звоню Нине Ивановне и сообщаю ей новость.

Они давно вернулись из Москвы. Наум добивался регистрации в Американском Посольстве, но, благодаря секретной договоренности Израиля с Америкой, было принято решение, на время мощной волны репатриации из Советского Союза, отправлять желающих уехать только в Израиль.

Я сообщаю доктору, что семья Вейцман, из города Ашкелона -  Израиль, якобы, отыскала родственные связи с семьёй Вайнеров, и ждёт с нетерпением нашего приезда с предоставлением жилья и оказания всесторонней помощи. В конце письма рекомендация – срочно встать на учёт в организацию ОВИР по месту жительства, чтобы оформить все документы для выезда из страны…

Взволнованно кричу:

- Нина Ивановна, что это значит? Мама моя при смерти, сын в армии, о каком выезде идёт речь? Мы никуда не едем...

- Ирина, успокойтесь. Мы тоже получили аналогичное письмо, только из города - Петах Тиквы. Наше дело встать на учёт в ОВИРе, вот и всё. О выезде мы тоже пока не думаем. У Нахума, мама, как и у вас, в тяжелом состоянии, лежит в больнице. Ирина я буду у ваших соседей, по вызову, и зайду к вам. Мы обстоятельно поговорим обо всём...

После встречи, и обстоятельного разговора о сложившейся обстановки в стране, едем в ОВИР и, с учётом полученного приглашения из Израиля, становимся членами организации ОВИР, получив на руки свидетельство о регистрации.

15-го октября 1989-го умирает моя мама, Новосельцева Зинаида Пименовна.  Разговоры о предполагаемом отъезде, отодвигаются в сторону. Мысли направлены лишь на одну цель – достать необходимую сумму на постановку памятника, так как и сестра с трудом перебивалась на скудной зарплате, работая на «Дунькиной  фабрике» (так называли в народе) - Аз. Трикотаж, помогая дочерям, внукам. Да, кстати, в освободившуюся комнату после отъезда соседа, Рантика, Фаина, поселила свою разведённую в браке дочь с двумя детьми, правнуками мамы, взвалив на плечи старой больной бабушки заботу и уход за ними, и она физически не выдержала. Однако официально комната не была переведена на имя мамы, сестра не торопилась, что, в дальнейшем, повлекло за собой плачевные результаты. В 1991-ом в неё вселили беженца из Армении. Он превратил жизнь сестры в ад, стараясь выжить её из собственной комнаты. Что сказать – коммуналка! Да, и ему это удалось, но, сестра не собиралась отдавать даром мамино наследство. Она согласилась продать приватизированную комнату за семь тысяч долларов. Он заплатил ей пять тысяч, обещая, что как только она освободит жильё, отдаст остальную сумму. В то время можно было купить недорогое жильё в пригородных  посёлках и, сестре повезло, она купила двухкомнатную квартиру в старом доме в посёлке Разина за четыре тысячи долларов, а на остальную сумму, провели ремонт и купили необходимую мебель. Фаина прописала в этой квартире старшую дочь с тремя детьми. Однако сама она не выписалась со своей квартиры, так как новый жилец оказался аферистом и отказался отдавать долг. Сестра осталась в подвешенном состоянии, и ей пришлось жить у младшей дочери, квартиру которой она оставила после развода с мужем, прописавшись у мамы. Она не теряла надежды получить доплату за проданную комнату. Новый владелец сделал ремонт,  сменил замки, а главное, он, показав в ЖЭКе расписку Фаины о продаже комнаты и получении от него денег, дал взятку начальнице ЖЭКа, и попросил документ о выписке Козыренко Фаины Васильевны с данного адреса проживания. Таким образом, Фаина, превратилась в бомжа. Дочери, одна и другая, отказались прописывать её на свою  жилплощадь.  И лишь за два года до ухода в иной мир, старшая дочь Эвелина, наконец-то прописала маму к себе, а прошло почти двадцать пять лет, да. Вот так, жизнь, преподавая жестокие уроки, учит выживать...

Итак, принимаю решение о продаже красивых, в форме цветка, золотых серёжек с александритом, и раньше срока, в августе,  устанавливаем памятник из мраморного камня с выбитыми на нём необходимыми данными.

Старший брат, Геннадий, по настоянию сына, весной 1989 года, покидает Баку и, как семья беженцев получает трёхкомнатный номер в бывшем санатории под Смоленском. Семья из шести человек, четверо взрослых и двое внуков. Но, через небольшое время Геннадию с женой дают дополнительный двухкомнатный номер в том же здании. Коридор общий. Там устанавливают газовые таганки для приготовления пищи. Отъезд сына тяжело повлиял на состояние мамы. И, конечно же, он не смог приехать на материнские похороны, так как с острой ишемией сердца, попал в больницу.

 О материальной помощи не могло быть и речи. Дочь брата, с мужем и сыном, уехали в Латвию, вместе с семьёй брата матери, Николаем. Он, бывший майора КГБ, у которого жена латышка из города Резекне, там оставались её родные, и они были  рады их возвращению.

Вот такая плачевная история развала нашей семьи благодаря перестройке и развалу Советского Союза и, националистической войне.

                                 ЕЩЁ ОДНА ТЯЖЁЛАЯ ПОТЕРЯ - 6

Встреча Нового 1990-го года прошла тихо, в тревожном ожидании. Сестра Михаила, Софа, таяла на глазах. Наконец-то, за несколько лет неизвестности, был установлен точный диагноз – «Рак четвёртой стадии» и, 5-го января, Софа, в 59 лет, уходит в иной мир. Умирала она на руках горячо любящей её дочери Жени, оставив вдовцом мужа, Марка, и  сына Леонида, бывшего  штурмана авиации, тоже с трагической судьбой. Похороны проходили в глубокой скорби. Сестра Михаила, на десять лет старше него и была для него и нянькой, и мамкой, и защитницей в тяжёлые годы войны.

По еврейскому обычаю поминки по усопшему не проводятся, но Марк пригласил всех родственников в ближайшее кафе, чтобы пообщаться и помянуть любимую супругу. Мы сидели рядом с семьёй среднего брата Михаила, Лёвы, (он на двенадцать лет старше Михаила), его жена Аня, две дочери, Элла и Лиля с мужем. Обе дочери закончили Мединститут и работали врачами. Я сидела рядом с Лилей, и мы тихо шептались с ней. И вдруг, вытирая слёзы, она прошептала:

- Ира, скоро я останусь одна, хорошо, что у меня есть вы и Женя…

Я, от волнения, поперхнулась лимонадом:

- Лиля, что ты такое говоришь? Как это понимать, одна?

- А что, вы не в курсе того, что двадцатого января папа с мамой и Эллой улетают на ПМЖ в Израиль через Москву?

Я лишилась дара речи. Родной брат скрывал от младшего брата о своём отъезде в Израиль, кошмар!

А Лиля продолжила:

- Я не смогу лететь в Москву на проводы, так как участковый педиатр не разрешил брать сына  с собой, у него тяжёлая простуда, да и маленький ещё, два года всего. Так что буду провожать родителей из Бакинского аэропорта, а вы придёте? И слёзы вновь закапали с её красивых чёрных глаз...

Я, еле сдерживая волнение, с трудом проговорила:

- Лилечка, родная, конечно же, придём. Только ты позвони мне и скажи о времени вылета, хорошо?

- Хорошо, позвоню...

- Я представляю себе, как тяжело перенесла бы Софа разлуку с братом. Она тоже не знала об отъезде Лёвы? Значит, и Марк, и Женя, тоже не в курсе?

- Нет, они не в курсе. Папа не разрешал говорить об этом.

- Наверное, он прав, тем более, сейчас, им надо пережить страшное горе. Лиль, но ты, скажи родителям, что поставила Мишу в известность об их отъезде. Ты знаешь, и мы встали на учёт в ОВИР, по рекомендации Нины Ивановны, нашего участкового врача. А ты не думаешь об отъезде?

- Ира, ты же знаешь, что Алик, по отцу азербайджанец, а мама еврейка, так отец категорически запретил даже думать об этом. Но, Алик, сказал, если встанет вопрос об отъезде, то только в Америку, но не в Израиль…

- Понятно...

Лиля позвонила пятнадцатого января и сообщила время вылета. Я, извинившись за любопытство, спросила её:

- Лилечка, милая, мне до сих пор не верится в отъезд твоих родителей! В чём причина?

Элла работала врачом в новейшем кардиологическом центре, где я лежала по её рекомендации, с диагнозом - Обострение Ишемической болезни сердца. Внимание ко мне со стороны медперсонала и лечение было на высоком уровне. Я так была ей благодарна за помощь. Странная история с этим выездом…

- Лиля, а  как решён вопрос с кооперативной шикарной квартирой?

- Не волнуйся. Папа у нас деловой товарищ. Он удачно продал нашу квартиру. Представляешь, покупателем оказался сосед с первого этажа, подпольный бизнесмен, купил квартиру для сына, который недавно женился. Да, и с деньгами папа оперативно решил вопрос. Он отвёз их Володе, сыну Иосифа, в Киев, чтобы тот, через своего  друга из английской организации «Джойинт», поменял рубли на доллары. Ира, ты, наверное, не в курсе, что выезжающим на ПМЖ за границу разрешают иметь при себе только сто долларов? Когда же представитель  из «Джойинт» будет в Израиле, он передаст деньги папе. Они евангелисты, честные люди. Ир, смотри, чтобы наш разговор, остался нашим, хорошо?

- Не сомневайся…

- Кстати, а на отъезде в Израиль, настояла Элла. Почему, до сих пор не пойму? Слава Богу, была полностью обеспеченной женщиной. Чего ей не хватало? Молчит…

- Да, характер у неё не простой, потому и замуж не вышла. Уж больно перебирала, итог – одиночество.   

 Лиль, я думаю, папа не оставил тебя и внука без подарка и, часть денег от продажи квартиры, отдал тебе, да? Он слишком принципиальный в вопросах чести и совести…

- Ты права! Он так и поступил, хотя я отказывалась, ведь они едут в чужую страну без багажа, но, папин характер железный, не переубедишь, и мы решили купить машину. У отца Алика большие связи, да и дядя его, знаменитость, Заслуженный артист Аз ССР. Они организовали покупку Уазика. Правда, Уазик не новый, но в отличном состоянии. Алик, на седьмом небе...

- Молодцы! Правильное решение, а то деньги, как вода, расплывутся по мелочам, и не увидишь их, а это свой, собственный транспорт, здорово! Ну, пока, Лиль, увидимся!

                                                     ПРОЩАНИЕ - 7

Когда вернулись домой с похорон и поминок, сын, которого отпустили на похороны тёти, сразу же пошёл в свою комнату и сам приготовил себе место для сна. Раскинул диван и достал из ящика  постельные принадлежности. В доме тишина, квартиранты спят в своей комнате, а я никак не могу успокоиться от скребущей меня, словно мышь, мысли: - Как возможно такое предательство?  Другого слова не могу подобрать.

Скрывать от родного брата репатриацию в Израиль?! Нет, я должна рассказать Мише о сложившейся ситуации, тем более что мы едем в аэропорт провожать их  семью. Старший брат, Иосиф, проживающий на Украине, в Белой Церкви, знал об отъезде среднего брата, так как тот приезжал в «Белую» прощаться и передавать деньги племяннику, живущему в Киеве, а младшего брата, живущего в одном городе, держали за дурака.

Знаю, причина во мне, не их поля ягода, православная русачка.

Михаил, приведя себя в порядок, вошёл в спальню, я попросила его присесть рядом и выслушать меня. Удивительно, но он очень спокойно, без эмоций, выслушал мой взволнованный рассказ и, вздохнув, печальным голосом произнёс:

- Ира, ты же знаешь, что росли мы отдельно друг от друга, нас разлучила война. Лёва на двенадцать лет старше меня, Йосиф на четырнадцать, а это большая разница в возрасте. Потом Армия, женитьба, не по любви, а по национальному сватовству, изнуряющая работа на заводе им. Мусабекова. Затем,  кооперативная квартира на дальней окраине города, в новом микрорайоне. Встречались лишь по датам рождения мамы, Лёвы, Ани и девчонок. Да и тебя он не жаловал, пока мы не оформили законный брак. Он, глядя мне в глаза, сказал: - «Ирину, не приводи в мой дом. Сегодня у тебя Ирина, а завтра Вера, или Гюльнара. Запомни, для моих дочерей это плохой пример».

- Не удивительно, Миша, характер натурального скорпиона, как и у твоей мамы…

- Возможно, я не разбираюсь в Астрологии. Так что не удивляйся и успокойся, а провожать обязательно поедем. Ирусь, а может это знак судьбы для нас, а? Представляешь, если мы, вдруг, решим  ехать в Израиль, то у нас уже будет точный город для проживания и на пару дней место ночёвки, вот так, любимая. Спокойной ночи, сынок видит уже пятый сон, а я, Ира, ещё долго буду переживать, и плакать в душе, о раннем уходе моей драгоценной сестры, Софочки.  И, обнявшись, мы оба заплакали...   

Вылет самолёта в Москву совпал с вечерним рейсом – 19-00.

Нам очень не хотелось тратить время на общественный транспорт с пересадками, и мы воспользовались услугой нового знакомого, Миши, занимающимся частным извозом. Он приехал из Армении, но не как беженец. Мастер спорта по боксу, шахматист, имел большой авторитет по месту жительства. Друзья успели, предупредить его о готовившемся перевороте и помогли  поменять квартиру в Баку с армянской семьёй. 

Он вселился в хорошую трёхкомнатную квартиру в соседнем доме. Жена, Тамара, из Белоруссии, где Миша, служил в Армии. В армии не могли произносить его настоящего имени, Мустаджаб, и стали называть, Мишей. У него трое детей, две девочки и мальчик. Купил постоянное место стоянки для своих «Жигулей» у центрального входа в базар. Дома телефон, так что связь с ним была налажена. Мне приходилось часто обращаться к нему за транспортной услугой, из-за своей инвалидности. Только мы договорились с ним, что будем называть его, Миха, ласково,  Михоня, чтобы не путаться с двойным именем, Миша.

За день, до поездки в аэропорт, я позвонила Михе, и договорилась с ним о транспортной услуге в оба конца, согласившись с довольно высокой оплатой, которую он запросил.

Скорее всего, Лёва, не ожидал, что провожающих будет так много. Сын мой, Владик, получив увольнение, поехал на проводы родных вместе с нами. Без слёз, со стороны Лили, не обошлось. Хором желали удачного полёта и мягкой посадки, обнимались и целовались, желая удачной репатриации в чужой стране.

Когда возвращались домой, Владик, вдруг выдал:

- Мам, а давай, и мы уедем в Израиль. Сейчас многие уезжают. Ты знаешь, из нашего оркестра уже двое музыкантов с семьями уехали...

Мы, молча, переглянулись с отцом и я, ответила:

- Ещё не время, сынок. Будем думать...                                                                                                                

                                           ГОРЬКИЙ СЮРПРИЗ - 8

Михаил, видя, резкое ухудшение моего здоровья, в мае, через профсоюз достаёт путёвку на двоих в лечебный санаторий в посёлке « Пиршаги», на берегу моря. 

Но на костылях я не могла спускаться к морю, поэтому пользовалась бассейном и физиотерапевтическими процедурами. Миша приезжал в субботу и оставался до воскресного вечера, так что в остальные дни проживала в отличном номере одна. В дни приезда, он, нанимал частную машину и отвозил меня к морю на пляж. В каком бы мы ни были окружении, везде шёл разговор о массовом выезде евреев из Баку. Зная мою фамилию, задавали один и тот же вопрос:

- Ирина, а вы собираетесь уезжать? Напрасно тянете время, надо использовать этот шанс! Вы видите, какой бардак творится в стране?!

Эти навязчивые вопросы, волновали меня и оставляли  след сомнения в душе. Но, когда вмешивается в этот вопрос Судьба, преподнеся очередной тяжёлый сюрприз, то приходит время принимать твёрдое решение. После отдыха в санатории вернулась домой в отличном настроении готовой преодолевать любые трудности.

В субботу, получив очередное увольнение, Владислав, вошёл в дом с сияющим лицом, не переставая смеяться. Я оторопела, а Миша как-то сразу напрягся. Мне было приятно видеть радость на лице сына и я, поинтересовалась:

- Сынок, может ты, поделишься и с нами радостным событием, которое так тебя развеселило?

- Да, конечно же, поделиться, как то резко бросил реплику, Михаил.

Владик, смеясь, ответил:

- Мама, ничего особенного. Сейчас ребята из 38-го дома рассказали такой смешной анекдот, что я до сих пор не могу остановиться…

- Ну и хорошо, садись ужинать…

Посмотрев, на мужа, заметила, что лицо его оставалось напряжённым, и он не сводил своего взгляда с лица сына.

Я не выдержала и, сделала ему замечание:

- Миша, нельзя же портить настроение и сыну, и мне…

- Хорошо, ответил Михаил, ужинайте без меня, и вышел из кухни.

- Сынок, что это с ним?

- Не знаю, мам, папа, как всегда, со своими фокусами...

Прошло две недели и, сын вновь пришёл домой в увольнение и, что меня удивило, он опять сиял и смеялся.

Миша, подойдя к сыну, со всей силой нанёс ему пощечину. Я тигрицей бросилась к нему и, оттолкнув его, загородила собой сына, закричав:

- Изверг, как ты смеешь поднимать руку на девятнадцатилетнего парня, военного музыканта, студента?! Ты что, сошёл с ума?!

Владик стоял, опустив голову, а по пылающей щеке его катилась слеза. Я, обхватив сына, разрыдалась.

Михаил, от напряжения и волнения сжав кулаки, сказал, обращаясь к сыну:

- Ну, что ты молчишь? Если ты мужик, скажи, за что я тебя ударил? Скажи! - Но Владик молчал.

- Я со злобой, повернувшись к мужу, крикнула: - Нет, ты, палач, ты скажи мне, за что ударил моего единственного сына?!

- Хорошо, скажу, за наркотики…

Я зашаталась и, вскрикнув, потеряла сознание…

Очнулась лежащей на диване. Михаил держал лоток с необходимыми лекарствами. Сын, стоя на коленях, со слезами на глазах, ласково гладя моё лицо, шептал:

- Мамочка, мамочка, родная, прости! Ты слышишь, клянусь тебе, что больше никогда, никогда не прикоснусь к плану! Прости меня, прости!

Я слушала сына, а горькие слёзы разочарования, не переставая, скатывались по моему бескровному лицу. Обжигающая мысль билась в исках, отдавая приказ:

- «Поднимись! Ты не имеешь права расслабляться! Ты отвечаешь за семью, за дом!» и я, заставила себя подняться, сесть.

Приняла сердечные препараты, но боль в сердце ещё давала о себя знать. Попросила мужа и сына сесть рядом и выслушать меня.

- Сынок, то, что я узнала о твоём увлечении, для меня тяжёлый удар.  Он страшнее грома и молнии. Ты хорошо знаешь, что я живу только ради тебя, и готова продолжать жертвовать собой ради тебя, сынок. Не знаю, выдержит ли этот удар моё больное сердце, но ты должен незамедлительно выполнить  моё решение... Ты, сейчас же, возвращаешься в часть и в течение месяца не приезжаешь домой. Связь только по телефону. Папа будет навещать тебя в военном училище, ты понял?

- Да, мама, да, понял...

- Миша, прошу тебя, проводи сына до автобусной остановки, но, выходите, минуя первый блок, а не мимо 38-го дома, где шайка наркоманов, скорее всего, уже поджидает свою глупую, безвольную жертву.

Прошла неделя. В субботу раздался звонок  в дверь. Открываю и, вздрагиваю от страха, увидев стоящего за дверью живого «мертвеца», а  рядом с ним второго парня. Шевеля синими губами, «мертвец»,  здоровается и просит разрешения поговорить с Владиком.

Отвечаю:

- Сына нет дома. Он в части. Что передать ему?

- Нет, нет, ничего. До свидания…

Через несколько дней приходит молоденький парнишка и, спрашивает, когда Владик будет дома?

Я, глядя в глаза пришедшему парню, отвечаю:

- Владик никогда больше не будет дома. Его перевели в другую воинскую часть, в Армению. Если ещё раз ты, или твои друзья придут в мой дом, я обращусь к участковому и, будь уверен, он примет необходимые меры по защите моей семьи. Ты понял? Его тут же, сдуло ветром...  

Однако это происшествие не прошло стороной, ещё сильнее подкосив моё хлипкое здоровье.

Вечером, сидя за ужином, завела серьёзный разговор с мужем.

- Миша, мне кажется, что я приняла решение об отъезде в Израиль. Начнём, потихоньку, не торопясь, готовится, что ты на это скажешь?

- Что скажу? Я, за! Однако Владик служит, и учиться, как решить этот вопрос? Лишь в мае 1991-го, он демобилизуется, а до получения диплома об окончании муз училища придется ждать ещё полгода…

- Ой, Миша, для меня это не новость, я всё прекрасно знаю. Между прочим, ты слышал разговоры о приватизации квартир?

- Так, краем уха, и когда это будет, одному Богу известно, но до  отъезда мы должны распродать всю мебель и разные вещи, чтобы собрать деньги на отъезд. Это очень тяжёлая процедура, тем более, что в настоящее время у людей не хватает денег на еду, а тут мы со своей мебелью и разным барахлом…

- Да, ты прав. Но у меня достаточно друзей и знакомых, которые помогут мне. Однако, как тяжело будет прощаться с квартирой, которую только, только отремонтировали. Осталась лишь одна комната квартирантов. Сколько денег и труда мы вложили в неё? Ужас! Кстати, я совсем забыла передать тебе разговор с Эльманом, не придав ему особого значения. Но сейчас, после сюрприза преподнесенного сыном, я серьёзно задумалась над его предложением…

- Интересно! А почему ты мне ничего не сказала об этом? Так что же за предложение он сделал?

- Разговор был позавчера, когда Эльман с Вагифом ужинали. Ты был ещё на работе. Скажу честно, я не придала этой теме особого  значения, а сейчас, думаю, что пришло время подумать о ней…

- Ира, что ты мутишь воду, говори!

- Эльман сказал, что дядя его, Самед ага, бывший капитан милиции, сейчас он уже на пенсии, вдруг предложил вариант обмена их двухкомнатной квартиры, на нашу, четырёхкомнатную, с предоплатой...

- Да-а-а?! И что ты думаешь об этом?

- Миша, ты же хозяин, мужчина, и решение должен принимать ты!

- Ой, Ирусь, не говори глупостей. Ты моё деловое ядро! Не забыла, какую я перенёс черепно-мозговую травму в пятнадцать лет? Правда, это было давно, но отголоски её напоминают о себе, так что решение остаётся за тобой. Однако скажу своё мнение - это только в том случае, если мы принимаем окончательное решение с выездом на ПМЖ в Израиль. Тогда нам нет смысла цепляться за свою большую квартиру, и мы можем спокойно, до отъезда, пожить и в двухкомнатной квартире. Жили же в одной четырнадцатиметровой комнате, да ещё в коммуналке, помнишь?

- Помню, помню… Ты знаешь, часто задаю себе вопрос, почему, почему я вышла за тебя замуж? Всё больше и больше раскрываются секреты твоей многогранной жизни – свалочного бродяги, анашиста, травматика, с нарушением психики, картёжника, мелкого взяточника, и я, совершенно с другой планеты, рядом с тобой?  Ведущая  самодеятельности, лауреат фестиваля Молодёжи Азербайджана, победитель социалистических соревнований, организатор донорства, три уровня медалей донора, отличник здравоохранения, красный диплом акушера, заведующая здравпунктом, и т. д… Что между нами общего, спрашиваю я сама себя? И, мой ответ – наш единственный сын! Ради того, чтобы он произносил слово – папа, которого я никогда не произносила с детства, я решила принести себя в жертву и, что я вижу, сын пошёл по твоим стопам - тяга к наркотикам, нежелание учиться, расхлябанность в поведении, почему?!

Михаил опешил от моего внезапного монолога и, крепко прижав к себе, прошептал:

- Но, Ирочка, благодаря тебе я стал человеком. Ты помнишь, мама моя, перед смертью, глядя на нас, сказала: - «Теперь я спокойно могу уходить. Сын мой в надёжных руках»... Милая, любимая, ради тебя, я готов идти на любые жертвы и ты это знаешь. Не могу носить тебя на руках, но на больной спине поднимаю тебя на пятый этаж к твоему брату, на четвёртый этаж к сестре. Нужна кровь, пожалуйста, хоть всю отдам, только не обижай меня такими словами - и, покрыл меня поцелуями.

Успокоившись, вытирая слёзы, я, сказала:   

- Ой, Миша, прости, куда меня занесло?! Сейчас решается наша судьба и судьба нашей квартиры. Между прочим, ты прав, мы соглашаемся на обмен только в том случае, если примем твёрдое решение об отъезде. Тем более, Самед ага, обещал доплату, а это огромная помощь для обеспечения всех расходов связанных с переездом. Да, и что самое важное, мы изолируем сына от возможного влияния преступного гадюшника, который завёлся в 38-ом доме.

Миш, а ты знаешь, где находиться квартира капитана?

- Нет, точно не знаю, но слышал рассказ Эльмана о семье дяди, и то, что проживают они в центре города…

- Не просто в центре, а в самом сердце города, напротив центрального кинотеатра «Низами», на улице им Видади!

- Вай, вай, это же центр города! Ой, сколько раз я проходил по этой улице на бульвар?! По улице Торговой, Телефонной, в синагогу, с ума сойти! Там всё рядом и ОВИР тоже, контора для регистрации репатриантов. Ирусь, это здорово!

- Ну, что, Мишаня, будем соглашаться?

- Да, будем. Ребята уже отдыхают после работы, а завтра я поговорю с ними...

- Договорились.

На другой день, вечером, Миша, подсев к ребятам, во время ужина, спросил:

- Эльман, это, правда, что твой дядя хочет провести с нами обмен жилья?

- Да, правда. Дядь Миш, если вы согласны, я позвоню ему и он, в воскресенье, приедет к вам на переговоры…

- Хорошо. Можешь звонить, и сообщить ему о нашем согласии на встречу.  

                                           ВСТРЕЧА И ПЕРЕГОВОРЫ - 9

В воскресенье, принимали гостей, бывшего капитана милиции, Самед ага, с женой, Зулейхой и, племянником Эльманом. На пять-шесть лет они были моложе нас. Конечно же, в зале накрыли десертный стол, с ароматным чёрным чаем в армудах. Беседа шла в дружеских тонах.  Эльман принимал самое активное участие. Вместе с Михаилом, он показывал квартиру родственникам и рассказывал, какой капитальный ремонт мы провели за последние годы, потратив немалые деньги.

Я, сказала:

- Если мы договоримся, то я оставлю часть вещей, которые соответствуют дизайну каждой комнаты. Светильники, гардины. Торопиться с обменом мы не будем, так как должен решаться вопрос с распродажей мебели, которая будет лишней в двухкомнатной квартире.

Эльман, не выдержав,  вступил в разговор:

- Тёть Ира, я им столько рассказывал о вас, о вашей квартире, что вопрос об обмене был давно решён. Конечно же, дядя с тётей учли ваши расходы с ремонтом, и предлагают  вам доплату - десять тысяч рублей...

Мы с Мишей переглянулись и, каждый из нас подумал про себя,  да, сумма нормальная для нас.

А, Эльман, продолжил разговор:

- Да, дядь Миш, ещё будут дополнительные расходы, связанные со сбором необходимой документации и, доказательства в жилищном отделе Баксовета, о необходимости обмена  квартиры связанного с вашей инвалидностью, тётя Ира, и с передвижением на костылях. Поэтому вы меняете третий этаж на первый. А вы, наверное, не в курсе, что этот процесс связан с препятствиями и демагогами, сидящими в жилищном отделе с протягивающими руками, чтобы в них положили денежки...

Мы с Мишей внимательно слушали рассказ племянника и, мотали на ус…

Эльман, продолжил:

- Но вы можете не волноваться. За весь процесс отвечает мой дядя, благодаря многолетней службе в городской милиции и большим связям, успешно проведёт этот процесс. От вас нужны будут лишь медицинские документы. Дядь Миш, вы же тоже инвалид второй группы, да?

- Да, Эльман, да, притом с поражением позвоночника на трудовом фронте... 

Самед ага, с Зулейхой, молча, слушали объяснение племянника и, в знак согласия, одобрительно кивали головой.

Итак, с двадцатого февраля 1990 года, процесс пошёл, как любил выражаться товарищ Горбачёв.

Я планировала отправку багажа и приготовила новый матрас, одеяло, из натуральной кусковой овечьей шерсти. Составила список необходимых вещей, но, вдруг, получаем письмо от Лёвы, из Беэр-Шевы, где он пишет о изнуряющей жаре, так как город окружает пустыня, и советует нам не связываться с багажом и, главное, не брать с собой зимние вещи...  

Ну, конечно же, написала благодарный ответ, и о том, что время нашего приезда ещё не известно. Владик в армии и продолжает учиться в муз училище. Однако было приятно, что связь со  старшим братом налажена, и что известен его точный адрес и город проживания.

                                              РАСПРОДАЖА - 10

 
«Сарафанное радио» о распродаже вещей тут же разошлось по соседям. Но, в первую очередь я принимала заявки от близких мне соседей, с которыми дружила пятнадцать лет, и многим из них оказывала медицинскую помощь – это Аллатдин, Зохра, Лиля, Тамила, Галина, Севиль, водитель Миха и ещё другие соседи. Миха забрал пианино для младшей дочери, маленький телевизор, который стоял у нас на кухне. Зохра забрала чешский кухонный уголок красного цвета и две новые кровати для двоих сыновей. Тамила забрала хрустальную посуду, а мой любимый соседушка, Аллатдин, его жена , мама, не могли сдерживать слёзы и не хотели брать в свою квартиру наши вещи, но я настояла на том, что наши вещи будут согревать память о нас, о нашей тесной дружбе и любви. От него я не хотела брать деньги, но, Аллатдин, положил конверт с деньгами на стол и, обняв меня, поцеловал. Вдруг, из третьего блока, сын соседки Севиль, Ариф, забегает к нам с удивлёнными глазами и, махая руками, почти кричит:

- Тёть Ир, дядь Миш, что вы делаете? Куда, куда вы уезжаете? Зачем бросаете своих соседей? Все вас так любят и готовы помогать вам в любое время! Не уезжайте! Мама так расстроена, она плачет. Пока папа болел, вы, тётя Ира, постоянно делали ему уколы, но уже прошло три месяца, как папа ушёл от нас... 

Я проговорила:

- Ариф джан, аллах рахмят элясин, Ильяс ага (царство небесное дяде Ильясу), но мы уже приняли решение. Ты, надеюсь, слышал об успехах Израильской медицины, и у нас появилась надежда на успешную операцию моих тазобедренных суставов и, дай Бог, я смогу пожить без адских болей...

- Да, тётя Ира, это, конечно, веская причина для отъезда…

- Но, Ариф, у меня к тебе большая просьба. Собиралась звонить тебе, но, видишь, тебя прислал мой Ангел. Я надеюсь на твою помощь, она связана с твоей профессией ювелира.

Прижав руку к сердцу, он воскликнул:

- О чём речь, тётя Ира! Всё, что от меня зависит, я сделаю для вас от всей души! Я слушаю…

- Ариф джан, вот я собрала золотые изделия – два обручальных кольца, корпус от золотых часиков и четыре золотых коронок, кольцо с редким самоцветом, камень ты отдашь мне потом. Я хочу, чтоб из этого золота, ты сделал два ювелирных изделия для Владика – МагенДавид и, именной перстень. Думаю, золота здесь достаточно.  Прошу тебя, свою работу ты должен достойно оценить. Сейчас  деньги не проблема. Потихоньку продаём вещи, а переезд намечен на сентябрь. Будем с тобой соседями. Ты же, с семьёй, живёшь в городе?

- Да, тётя Ира, живу в квартире, которую нам подарили родители Лейлы. Однако, вы подумали над тем, что нельзя отдавать обручальные кольца?

- Ариф, у нас же не было свадьбы, кольца сами купили, как положено супругам, поэтому не расстраиваемся. Я думаю, у нас ещё будет возможность купить обручальные кольца уже в Израиле. 

- Жаль, конечно, но, тёть Ир, у меня встречное предложение…

- Говори…

-  Я хочу купить у вас весь салон – диван, два кресла, журнальный столик и, напольный ковралит. Я всегда поражался вашему вкусу. Обожаю красный цвет. Знаю, как вы доставали все эти вещи при нашем дефиците…

- Да, ты прав. Ездила по магазинам, договаривалась, переплачивала, и всё из-под полы… Дядя Миша занимался лишь доставкой на дом, но и это был немалый труд и оплата грузчикам.  Хорошо, Ариф, договорились, салон твой. Из оплаты салона, возьмёшь деньги за свою работу, хорошо?

- Тёть Ир, умоляю вас, за это не беспокойтесь. Я вас понял. Да, чуть не забыл, а золотая цепочка к МагенДавиду есть?

- Да, есть. Помнишь, она как-то порвалась, и ты починил её?

- Ага, вспомнил. Очень красивая, не стандартная вязка...

Не прошло и месяца, как, Ариф, явился к нам с сияющим лицом, и протянул мне красиво упакованную коробку. Он не сводил с нас сияющих глаз, ожидая нашу реакцию. Я  осторожно развязала золотистую ленту и, открыла коробку. От восторга, зажмурила глаза и, на секунду застыла от увиденной сверкающей красоты.

Михаил, не сдержавшись, взял в руки, Маген Давид, и, не веря своим глазам, не отрываясь, разглядывал уникальную ювелирную работу. Золотой круг с алмазной нарезкой, в нём шестиконечная звезда, а в центре её раскрытая книга, имитация торы, с похожими на иврит строчками. Сама книга из белого золота.

Реакция Михаила была неожиданной. Карие глаза его наполнились слезами и он, в знак благодарности, обнял Арифа, а я, в это время рассматривала перстень, на верхней пластинке которого были выбиты две буквы – В.В, а на внутреннем ободке перстня надпись – любимому сыну от родителей...

Я лишилась дара речи, потом, придя в себя,  обняла дорогого соседа и, поднявшись на цыпочки, трёхкратно поцеловала.

Миша, крикнул:

- Всё, Ариф, так просто ты не уйдёшь! Мы должны обмыть такую  красоту и, закусить!

Смеясь, Ариф, ответил:

- Я согласен, и тоже подарил нам по поцелую. Тёть Ир, хочу  отчитаться о расходе золота…

- О чём ты говоришь, Ариф! Мы же не чужие и доверяем друг другу.

- И, всё же, я скажу – на Маген Давид ушло пятнадцать грамм, а на перстень, тринадцать. При работе были отходы, но, золота хватило.

- Ой, Ариф джан, нет слов, чтобы выразить тебе свою благодарность, сердечное спасибо!

 В это время зашла в гости соседка, Тамара и, Аллатдин.

Они ахали от восторга, рассматривая ювелирные изделия и, поздравив нас, обмыли вместе с нами по чарке нашу драгоценную покупку.

Я спросила Тамару:

- Том, ты, что-нибудь хотела? Ты же не просто зашла?

- Да, Ира, какая ты догадливая. Хотела купить хрустальную цветочную вазу, что стоит у тебя на столе в зале...

- Пожалуйста, бери...

- Спасибо! Ир, деньги отдам через два дня, хорошо?

- Да, ради Бога, Тома, мы же соседи.

Тамара положила вазу в принесённую с собой сумку и, попрощавшись, ушла.

Тяжело вздохнув, Аллатдин, проговорил:

- Тёть Ир, а я тоже к тебе по просьбе новых соседей, которые заселяют кооперативный дом, что построили рядом с нами…

- Да? И что они хотят?

- Я случайно оказался недалеко от машины, на которой молодые муж с женой привезли вещи и, вдруг, они меня спросили:

- Скажи, пожалуйста, ты давно здесь живёшь? Я сказал, да, давно. А ты не знаешь, может кто-то из твоих соседей продаёт мебель? У нас трудности с этим вопросом. Сейчас проблема что-либо достать, магазины пустые...  И я, тёть Ир, сказал, что мои соседи переезжают и, кое-что  продают. Ты не обижаешься на меня?

- Да ты что, Алик джан, мы с дядей Мишей благодарны тебе, за желание помочь нам. Правда, я не знаю, что они хотят, у меня список тех вещей, которые уже заказаны покупателями, нашими соседями, но кое-что ещё осталось. Завтра, вечером, ты приведи их к нам, хорошо?

- Хорошо, Тётя Ира, я понял, спасибо за угощение. Ариф, а ты настоящий мастер! Мама твоя даже не говорила об этом, хотя балконы наши рядом и видимся каждый день. Для меня это приятная новость. Если понадобиться твоя помощь, я могу обратиться к тебе?

- Вай, мяним гардашим (Ой, мой брат), ну, конечно же, можешь!

Аллатдин, попрощавшись, ушёл, а Ариф не торопился уходить. Я, заварив чай, поставила на стол всё необходимое для чаепития.

Улыбнувшись, Ариф, сказал:

- Тёть Ир, мне так хочется увидеть на вас Маген Давид. Пока Владик в Армии вы, или дядя Миша, можете носить его, как талисман, получая от него энергию…

-  Дорогой мой, ты не забыл, что я русская, и не имею права, без прохождения «гиюра» носить еврейские религиозные символы? А  ты что, стал уже экстрасенсом? – и, рассмеялась.

- А, что, Ирусь, вставил, Михаил, Ариф, прав. Надень кулон на цепочку и, пофасонься перед нами. Думаю, Всевышний, не успеет наказать тебя, ведь Бог на всех один! Настроение было отличное. 

- Хорошо, я сейчас, и пошла в спальню, где на трюмо стояла шкатулка с разными украшениями. Я стала торопливо перебирать  содержимое шкатулки и с удивлением обнаружила отсутствие цепочки и кольца с александритом.

- Ира, куда ты пропала, крикнул Миша, мы же ждём тебя…

Бледная, с окаменевшим лицом, держа в ладони Маген Давид, я застыла в дверях кухни.

Миша с Арифом, крикнули хором:

- Что случилось?!

Проглотив подступивший комок к горлу, прохрипела:

- Украли цепочку и кольцо, и, заплакала...

Миша бросился ко мне и, обняв, усадил на стул.

Ошарашенный известием, Ариф, молчал, не зная, что сказать.

- Видишь, дорогой сосед, как радость может накрыть чёрное воронье крыло? Такова жизнь – полоска белая, сменяется полоской чёрной, вытирая слёзы, проговорила я. Вот и наказание Всевышнего…

- Ради Аллаха, тётя Ира, только не плачьте. Из каждого положения можно найти выход. Вы же большая умница! Даю вам слово, что через несколько дней, я принесу вам новую цепочку. Признаюсь вам, многие, кто уезжает за границу, приносят в нашу мастерскую золотые изделия на продажу или переделку. Уверен, что принесут и цепочку и, простившись, вышел из квартиры.

Я, не сдерживая слёз, проговорила:

- Миша, это кто-то из временных квартирантов украл. У нас же всё открыто, заходи и, бери…

- Нет, дорогая, это не квартиранты. Если воруют, то берут всё золото, что лежит в шкатулке - твой перстень дорогой, серьги, крестик, а взяли только цепочку и кольцо. Эти украшения взял наш сын…

- А-а-а-а-а!!! – Закричала я, не своим голосом. – Как ты смеешь обвинять моего сына?! Негодяй, сволочь! Ты, называл его наркоманом, а сейчас вором?! Ненавижу тебя, слышишь, ненавижу! Вампир, провокатор!!!

Такой взрыв ненависти, от любимой женщины, он слышал   впервые.

- Так ты не веришь мне?!  Ну, тогда, спросим у него. Я позвоню в часть и попрошу старшину, Али-заде, дать ему увольнение. Однако я уверен, что украшения взял он, заплатив за анашу. А ты думала, что приходящие к нему наркоманы спрашивали его просто так? Нет, дорогая, они хотели от него только деньги, он, их добыча, попавшая по своей глупости к ним в сети, понимаешь?! Да, я скрывал от тебя свои похождения в юности, но опыт и неприятности, которые я перенёс, запомнились мне на всю жизнь...

Разрыдавшись, я закрылась в комнате сына и до утра не выходила из неё. Сердечный приступ снимала препаратами, которые всегда были под рукой.

Михаил, встретил постоянных квартирантов и предупредил их о моём плохом самочувствии, чтобы они не беспокоили меня.  

На другой день, в пятом часу, Владик, с напряжённым лицом стоял на кухне и слушал обвинительную речь отца:

- Владислав, будь мужчиной, признайся, ты взял мамины  украшения, цепочку и кольцо? Скажи правду! Нельзя же обвинять ни в чём не повинных людей…

- А ты, докажи, что взял я! – С ненавистью произнёс сын. - Можешь заявить участковому, и пусть он арестует меня, ясно? Ничего я не брал! - Чуть не плача крикнул он. – Я не останусь у вас дома, уеду в часть и, громко хлопнув дверью, ушёл…

Я, как истукан, молча, сидела за столом, и не могла пошевелиться. Мысли с болью разрывали голову:

- Как, как родной отец обвинил сына в воровстве?! Нет, этого не может быть! Не может быть! Я останусь при своём мнении – украшения украли квартиранты.

-------------------------------------------------------------------------------------------

Горькая, правда…

(Но, не могу промолчать... Прошло 27 лет. Мы в Израиле. Сын, перед женитьбой на подруге - гражданской жене, зашёл к нам в гости и, рассказывая о новостях, вдруг, произнёс:

- Мама, ты не представляешь, сколько ошибок я совершил в своей жизни. Часто думаю об этом, и не могу простить себя...  Ты помнишь кражу твоих украшений в Баку? Так вот, их взял я. Папа сразу догадался. Если сможешь, прости меня, прости…

А я не хотела верить в эту ужасное признание и, не верила, повторяя сама себе, этого не может быть, этого не может быть)!

--------------------------------------------------------------------------------------------- 

Прошло несколько дней и, Ариф, сдержал своё слово. Он принёс отличную мужскую цепочку, вопрос о расплате не стоял на повестке дня, так как заказанный им салон, ещё стоял в зале, и стоимость его ещё не была покрыта ювелирными расходами.

Но история с Маген Давидом не закончилась. Многие не верят в астрологию, мистику, чудеса, но я верю, так как не раз приходилось мне сталкиваться с мистическими явлениями. Я была безмерно рада, что так удачно разрешилась проблема, благодаря верному доброму соседу, другу,  и тут же, надев кулон на цепочку, повесила  его на шею. Миша и Ариф были в восторге. Шикарное украшение, и я, не снимая его, легла спасть. Во время сна почувствовала, что кто-то шатает мою кровать. Промелькнула мысль, Боже мой, неужели землетрясение, и открыла глаза. От того, что увидела, сердце моё чуть не разорвалось...

Обеими руками, держась за спинку моей кровати, стоял свёкор, Гвриил Леонтьевич и, раскачивал её. Лицо его было перекошено от злости. И, хотя у него не было глаз, ранение во время войны, он  почувствовал, что я смотрю на него, и потянулся правой рукой к моей шее, чтобы сорвать с неё Маген Давид. От охватившего меня ужаса, я закричала и, дёрнув за шнур, включила бра, свёкор тут же исчез, а вскочивший от моего крика муж, целуя  меня, шептал ласковые слова. Я дрожала от страха и не могла придти в себя. Успокоившись немного, рассказала ему о случившемся и, тут же, сняв с себя амулет, громко произнесла:

- Гавриил Леонтьевич, клянусь вам, что никогда, слышите, никогда больше не прикоснусь к еврейским символам!

Муж подумал, что я сошла с ума. Принёс Валокардин и Валерианку и, под утро я заснула.

                       ПРОДОЛЖЕНИЕ ПОДГОТОВКИ К ОТЪЕЗДУ - 11

Как и обещал, на другой день, Аллатдин, привёл к нам для знакомства супружескую пару. Встреча была деловой, конкретной. На повестке стоял лишь один вопрос, что их интересует, и что могу я предложить им.

Я пригласила их в зал и показала красивую Краснодарскую стенку, её купили год назад, по удостоверению покойного свёкра – инвалида войны. Стол, тоже Краснодарской фабрики и шесть чешских стульев с мягкой красной обивкой. Они тут же согласились на покупку и спросили, есть ли что-нибудь для детской комнаты? Предложила письменный стол,  книжные полки, они были в восторге. Увидев в прихожей, Югославский светильник, свисающий на бронзовых цепях, а я и забыла о нём, попросили продать его, тумбочку и настенное зеркало, висящее в прихожей. Уточнили дату, когда можно будет забрать товар.

Кое-что отвезли и сестре Фаине, трёхстворчатый шифоньер, он стоял в комнате свекрови, и новую швейную машинку, в подарок. Договорилась, когда буду уезжать в Израиль то, весь свой зимний гардероб оставлю её дочери.

А время не стояло на месте, оно торопливо шагало вперёд...

И вот так, шаг за шагом, по заявочному списку, мы прощались со своим, тяжело нажитым добром. И квартирант Вагиф, не остался в стороне. Он попросил продать ему Саксофон и гитару. Саксофон продал нам, Али-заде, старшина военного оркестра, за небольшую сумму, плюс несколько ценных нотных книг из музыкальной библиотеки. Там тоже шла распродажа инвентаря. Рушилась страна, так что говорить о вещах? Владик дал согласие на продажу Саксофона, так как у него не было времени заниматься им, а вот чешскую гитару, что подарила ему на день рождения бабушка,  моя мама, продаже не подлежала. Мы планировали, что трубу и гитару он возьмёт с собой, в Израиль.

Влад, тоже раздавал друзьям часть своих вещей. Два фотоаппарата и разные приспособления к ним, это подарки от дяди Марка, мужа Софы, и старшего брата Михаила, Йосифа.

                                                  ОТЪЕЗД - 12

Вот и наступил решающий день отъезда – 15-ое сентября 1990-го. 

Все пункты договора, проведённые с капитаном милиции,  Самедом, были соблюдены. Решение с грузовым транспортом принимали самостоятельно, тем более, наш сосед из четвёртого блока работал водителем грузовика. Семья капитана приезжает  в двенадцать часов дня, и мы к этому часу должны быть готовыми к отъезду. Невозможно передать, какое количество соседей собралось нас провожать, и сколько слёз было пролито. Два нанятых водителем грузчиков, и мужчины – соседи, помогали вовсю. Тут же стояла легковая машина, Михи, так как с костылями, я не могла ехать на грузовом транспорте, да и личные вещи погрузили в его багажник. Аллатдин, Наум, муж Нины Ивановны и Ариф, решили сопровождать нас до нового места жительства.

Наум, не сдержав любопытства, спросил:

- Ирина, а откуда у вас полный комплект мебели? Нина сказала, что вы всё успешно продали, даже нам отдали плюшевое покрывало, пуховые подушки и посуду?

Улыбнувшись, ответила:

- Наум, в доме-то проживали две семьи – свекровь с мужем и мы. Две самостоятельные ячейки. Так мебель, что осталась от свекрови, мы берём с собой, а свою, новую, продали. Но и мебель свекрови в полном порядке.

- Ага, понятно...

 Я сидела в машине, Михи, когда Самед ага, подсев ко мне, дал ключи от своей квартиры и конверт с деньгами. Я отдала ему двойной набор ключей от нашей квартиры и, конечно же, не стала пересчитывать деньги, надеясь на порядочность и честность человека, однако  ошиблась, но, слава Богу, не намного. Не хватало двести рублей, я отнесла эту  недостачу на процесс оформления документов, которыми занимался, Самед ага, и так же  объяснила Михаилу. Нам предстояла лишь  одна процедура – прописка в ЖЭКе по месту жительства.

И вот мы в «новой» квартире. Старинное мощное каменное здание, общий двор с общими азиатскими туалетами. Но, благодаря тому, что квартира капитана милиции угловая, на первом этаже, он сумел сделать пристройку. Высота потолков от пола четыре метра. Две смежные комнаты, небольшая прихожая - пристройка, с двойной функцией – часть её кухня и дверь в совмещённый туалет с душем. Для отопления квартиры, стояла печка – буржуйка, с подведённым к ней газом,  но для спальни надо было покупать отопительный Электра прибор. Все эти неурядицы не имели значения, так как место проживания было временное, но в самом центре города, всё рядом, сберкасса тоже рядом, и десять тысяч тут же легли на сберкнижку, так как перед отъездом надо было произвести обмен валюты по сто долларов на человека, разрешённая сумма вывоза  государством.

Как не верить в то, что есть Ангел Хранитель, который постоянно помогал мне? При входе во двор, первая квартира слева наша, а справа азербайджанская семья, которые тоже въехали в неё недавно, из другого города, заплатив большие деньги. Соседкой оказалась изумительная женщина, Солмаз, и два её сына, Тофик и Яшар.

Не прошло и двух дней, как, Солмаз, с подносом, наполненным восточными сладостями, вошла к нам с приветствием и пожеланием добра, радости:

- «Хош гяльмишсиниз» (добро пожаловать), дорогие соседи! Ирада ханум, я и мои сыновья готовы придти вам на помощь, в любую минуту!

Рассмеявшись, я сказала:

- Солмаз джан, меня так ещё никто не называл. Спасибо за повышение статуса – ха-ха-ха!

Ой, меня это так тронуло и я, в знак благодарности обняла её и, поцеловала. Здорово, когда везёт с хорошими соседями. Конечно же, пили чай и, говорили, говорили о новостях, о развале страны и о  своих проблемах. Из разговора узнала, что приехали они из города Сумгаита, где разгул национальной войны оказался особенно трагическим для многих семей. Так что, Солмаз, наспех продав имущество, и драгоценности, сумела заплатить за эту квартиру, купленную по рекомендации знакомого адвоката, в центре города, а потому и стоила немалых денег.  

- Ты знаешь, Ира, у нас квартира почти пустая. Сыновья спят на раскладушках, а я на старом продавленном диване. Но, как говорится, не всё сразу, Аллах поможет... Я устроилась здесь, в кафе, что в нашем доме, на углу, уборщицей, зарплата, сама знаешь, копейки на сегодняшний день, но ребята не сидят на месте ищут достойную работу…

- Ой, Солмаз джан, а где сейчас найти достойную работу? Всё рушится, заводы, фабрики закрываются, а ребята работали на заводе, да?

- Да, оба окончили техникум – механики по оборудованию, а сейчас кто где на подхвате. Правда, у Тофика, наметилась работа в торговой фирме. Я работала в пошивочном цеху на фабрике Аз Трикотаж, Бакинский филиал…

- Дай-то Бог, всё наладиться. Кстати, Солмаз, мы будем уезжать в Израиль, скорее всего летом девяносто первого. И вот моё предложение, всю мебель, что в моём доме, ты можешь купить у меня, а деньги будешь отдавать частями, со скидкой, до нашего отъезда. Правда, придётся подождать. Ну, как моё предложение, ты согласна?

- Да, Ира, стоит подумать. Я поговорю с сыновьями, и дам ответ, хорошо?

Тофик, старший сын, осмотрев мебель, дал согласие на сделку.  

                      СОБЫТИЯ С МИСТИЧЕСКИМ ОТТЕНКОМ - 13

На третий день приезда, с улицы, в наружное окно, решётка которого была затянута марлей, упорно старался влезть чёрный котёнок. Никакие меры отпугивания из комнаты и с улицы, не помогали. Вспомнилась вдруг народная молва, что на новое место жительства надо входить с кошкой. Я взяла стакан с водой, который хотела выплеснуть на котёнка, но  так и осталась стоять у окна. Котёнок, через небольшой проём в решётке, протиснув головку, вонзился острыми зубками в марлю и, разорвав её, с трудом протиснулся через этот проём и, усевшись на подоконнике, стал, внимательно  рассматривая меня большими янтарными глазами.

Я спросила его, ещё не зная, пола котёнка:

-  Ну, и что ты натворил? Сейчас комары и мухи заполнят дом. Котёнок же, мяукнув, лизнул мою руку, а я продолжала держать стакан с водой.

- Ну, хорошо, оставайся, раз ты так нахально ворвался в дом.

Давай знакомиться, погладив его по головке, увидела на шейке белую бабочку, а на животике круглую белую вставку.

Интересный котёнок. В комнату вошёл Михаил и, возмутившись, воскликнул:

- Ира, ты что, с ума сошла? Нам ещё не хватало здесь кошек!  - И, схватив его за шкирку, вынес за входную дверь.

Но, не прошло и пяти минут, как котёнок вновь влез через разрыв в марле и уселся на подоконнике. Я рассмеялась. Мне стало так легко на душе и я, сказала:

- Миша, прошу тебя, больше котёнка не тронь, это знак Кармы. Не знаю, кот это или кошка? Сейчас посмотрю. Надо дать имя и, накормить.

И что же, оказалось, это кошка. Назвала её, Маськой, из-за маленького росточка. А, окно, сняв с него старую грязную марлю, затянули тюлью и второе окно тоже.

Кошка оказалась необыкновенной. Немного пошалила, оставив метки, но быстро приучилась ходить в туалет на постеленную для неё газету, помогая лапкой смывать её в унитазе. Категорически отказалась выходить во двор. Сидела на обувном ящике и охраняла входную дверь. Однажды я забыла закрыть дверь на щеколду, так на случайно вошедшую женщину, но это была не Солмаз, а другая соседка, так Маська, набросилась на неё, распустив когти, женщина, с криком, бросилась бежать. Да, было и такое. А, под нашей квартирой находился подвал, так он был рассадником для крыс и мышей. Однако они не ожидали встретить у новых жильцов смелого охранника. За время проживания в этой квартире, Маська, ликвидировала девятнадцать крыс и мышей.

Я терялась в догадках, задавая себе вопрос, кто прислал её к нам, как хранительницу семейного очага? Возможно мама моя, годовщину ухода которой, в иной мир, мы будем отмечать пятнадцатого октября? Или сестра, Миши, Софа, преждевременно ушедшая от нас, пятого февраля 1990 года, так и осталось для меня загадкой...

               НОВАЯ ЖИЗНЬ, КАК БУРЛЯЩИЙ МОРСКОЙ ПРИБОЙ - 14

 События, связанные с подготовкой выезда сменяли друг друга. Срок выезда зависел от учёбы Владислава в муз училище. Если администрация училища пойдёт нам на встречу, и выдаст диплом об окончании училища на полгода раньше,  с учётом того, что Владислав, как воспитанник военного оркестра с четырнадцати лет, имеет большой практический навык, являясь солистом военного оркестра. В мае демобилизация из армии и летняя,  важная сдача экзаменов в муз училище. Учитывая нестандартную обстановку, надежду не теряли.

В гости зашла племянница, Лиля, дочь Лёвы, с сыночком Руфатом, осмотреть наше новое пристанище, и передала Мише письмо от папы, с очередными советами и рекомендациями для младшего брата.  Первое, что написал Лёва, чтобы Миша вспомнил свои первые шаги на его заводе им Мусабекова, где, в шестнадцать лет был учеником сварщика, получив потом третий разряд. Он написал, что специальность сварщиков очень востребована в Израиле, и она поможет брату быстрому трудоустройству.

Затем, коснулся религиозного вопроса, сделав акцент на том, что здесь, религия не отделена от государства и чувствуется её мощный диктат. Он пишет:

- Миша, сходи в синагогу и договорись с главным раввином, чтобы вы с Ириной сделали Хуппу, «Еврейскую свадьбу», и пусть раввин выдаст документ о принятии Ириной, Гиюра, это очень важно для нормального отношения к вашей семье, в Израиле. То, что это можно сделать у нас в Баку за деньги, я уверен на сто процентов»...  

Миша, учитывая совет брата, взяв расчёт с прежней работы, охранника общежития,  устроился сварщиком на стройку. Потом, пошёл и в синагогу на собеседование с Раввином, после чего, Раввин пригласил нас на приём и ознакомил с важными еврейскими обычаями, о которых мы не слышали и не знали. Он согласился выдать мне документ о принятии мною Гиюра, за пятьсот рублей. А что оставалось делать, конечно же, заплатили. И только потом, в Израиле, я вспомнила  обещание, данное свёкру, что больше никогда не буду использовать религиозные обряды. Но, муж чистокровный еврей, национальность сына в паспорте и военном билете – еврей, и мне приходилось считаться с национальными обычаями.

С организации ОВИР позвонили, приглашая на очередную лекцию, и там мы посмотрели фильм по освобождению  заложников, пассажиров, захваченных террористами, летящих в Израиль. Была успешно проведена операция «Энтебе», по освобождению заложников израильским спецназом.

Очень часто приезжал Аллатдин с женой, иногда с детьми. Ариф тоже не забывал нас. Две мои подруги, Тая Иванова, главный методист в парке им Дзержинского, Нина Щербакова, которая  работала у меня санитаркой в здравпункте. Племянники с моей и Мишиной стороны и, конечно же, старшая сестра Фаина и двоюродная сестра Света, так что скучать, не было времени.

Каждую субботу,  до понедельника, Владислав, приезжал домой.

Приближался Новый 1991-ый год! У сына зимняя сессия, экзамены, справился с ними на «ХОРОШО».

Новый год встретили тихо, по-семейному, не отрываясь от передачи «Голубого Огонька».

Пятого января – годовщина ухода Софы. Вся семья и друзья собрались в её доме. Марк заказал автобус, для поездки на кладбище, а я, договорилась с Михой, который полностью обслужил нас транспортной поездкой, конечно же, не бесплатно. Женя, дочка  Софы, не переставая, плакала, а сын, Леонид, воспринимал всё это, как-то отрешённо. Будто бы оплакивали не его маму, а постороннего человека. Памятник из чёрного мрамора, Марк, поставил рядом с могилой своей мамы, где и была захоронена Софа.

Разговор о Лёне, отдельная трагическая история из нашей будущей жизни в Израиле.

13-го января, мой День рождения – ЮБИЛЕЙ! Да, вот оно время, быстрокрылая птица – 50 лет! Пройти мимо этой важной даты незаметно, не удалось. Пришлось готовиться и принимать гостей, в числе которых оказался первый учитель музыки, Владика, который устроил его воспитанником военного оркестра, Мардехаев Валерий Исаевич. Отлично посидели и, вдруг, Валерий, предложил интересную идею:

- Ирина, а давайте организуем с вами «мини ульпан» по изучению иврита. У меня есть друг, музыкант оркестра  в театре Музыкальной Комедии, Илья. Он отлично знает иврит, пройдя специальный курс обучения. Будем собираться один раз в неделю, в тот день, который он назначит.

Мы с Михаилом тут же согласились и я, сказала:

- Валера, я организую группу, а оплата курса общая, с каждого участника.

- Отлично! – воскликнул он, а сколько будет курсантов?

- Думаю, человек шесть, семь, ты с Катюшей, я с Мишей, Наум с Ниной Ивановной и, соседка Анна с мужем Сергеем, мы познакомились с ними в ОВИРе, и вдруг, оказались соседями. Значит, восемь человек, это более, чем достаточно для нас , чтобы смогли разместиться за развёрнутым столом-книжкой. Обрати внимание, все мужья у курсантов, евреи, а жёны, русские, и мы рассмеялись.

Наша затея удалась. Валерий принёс из военного клуба школьную доску, и подвесил её на вбитый в стену крючок. В небольшой зазор между стеной и доской умудрялась влезать Маська, видимо, она тоже хотела изучить иврит. Когда наш учитель иврита, Илья, писал на доске текст, она лапкой била его по руке. Так что занятия проходили весело и, с обязательным чаепитием.

                     ОКОНЧАТЕЛЬНОЕ РЕШЕНИЕ ОБ ОТЪЕЗДЕ - 15

Время не стояло на месте. Середина февраля девяносто первого…

На очередной лекции в ОВИРе заведующий, Овшиевич Аркадий подошёл к нам с целью подробного инструктажа.

 Он сказал:

- Уважаемые Михаил и Ирина, если вы решили вопрос с отъездом на ПМЖ в Израиль до осени этого года, необходимо уже сейчас заняться оформлением документов.  

    Это метрики, заграничные  паспорта, и временный Израильский паспорт для репатриантов «Теудат Оле». С этими документами необходимо ехать в Москву, в Израильское посольство, где вам выдадут официальную визу для въезда в страну. Эта процедура возьмёт немало времени...

Я, взволнованно проговорила:

 - Нo, уважаемый Аркадий,  у меня нет метрик. Метрики остались в детском доме, который я покинула в 1956-м году.

Покачав головой, Аркадий произнёс:

- Ирина Васильевна, метрики необходимы. Подумайте, как и где достать их. Где-то же выдавали их, и запись должна остаться там, в архиве.

 - Моя семья жила на острове Артёма, мама рассказывала, что регистрация брата, сестры и меня, с оформлением  метрик, проходила в посёлке «Зыря» - Апшеронского района.  а это очень, очень далеко…

В ответ Аркадий только развёл руками:

- Ничего не поделаешь, Ирина Васильевна, въезд в другую страну- серьёзная процедура, и требует полную документацию.

Я поблагодарила его за важные сведения, обещая подумать над решением этого важного вопроса.  

- Ой, Аркадий, ещё одна проблема, сын наш служит в армии, и у него нет паспорта, а с военным билетом он не имеет право оформлять выезд за границу.  Демобилизация в конце мая, но, я продумаю все варианты и, если у меня будут положительные результаты,  тут же сообщу вам, так как мы планируем выезд  до сентября.

- Хорошо, Ирина Васильевна, желаю вам удачи…

Я поняла, какой огромный объём работы должна проделать в ближайшие месяцы, и составила для себя план работы:

1-Восстановить метрики.

2- Провести переговоры с дирижёром оркестра майором, Юсифом Ахунд-заде. Между прочим, мама у него еврейка, а папа азербайджанец.

3- Переговорить с преподавателем музыки, Мещеряковым  Львом Семёновичем, с просьбой о помощи, в решении вопроса о досрочной сдаче экзаменов Вайнер  Владислава, получение диплома.

4 – Сдача всех документов в ОВИР для получения заграничного паспорта и «Теудат Оле».

5 – Поездка в Москву за визой - функция Михаила.

6 – Подготовка на выезд в Киев для прощания с семьёй старшего брата Михаила, Иосифа.

7 - Выезд из Киева в Польшу – в её столицу – Варшаву, автобусом.

8 – Вылет из Варшавы  в Израиль.

Итак, шаг за шагом, с неимоверным упорством я выполняла намеченные пункты плана. Транспортные расходы были значительными. Водитель Миха  стал, чуть ли ни членом семьи, зная твёрдо, что мы, а вернее я, инвалидка на костылях, его постоянная клиентка. Но, надо отдать должное, постепенно, он стал делать скидку. Поездка в посёлок «Зыря»  заняла, чуть ли не весь день, но, исход её был благополучным. Копия метрик была у меня на руках. Служащая ЗАГСа, предложила мне сделку, использовать родовую фамилию  бабушки, Рейх, похожую на еврейскую фамилию, и изменить мою национальность. Но, бабушка моя, по отцу немка. Служащая сказала, что выдаст мне документ, где укажет  национальность по пятой графе - еврейка. Я поинтересовалась, сколько же будет стоить  эта процедура обмана? Она спокойно назвала сумму равную стоимости машины  «Жигули». После её слов, стало дурно не только мне, но и Михе, он сидел рядом со мной.  

Я, ответила:

- Адыля ханум, я, не совсем ещё сошла с ума! Откуда у меня такие деньги? Ещё не вступила реформа приватизации жилья в свои права, а именно она могла бы принести доход при продажи, так что, до свидания...

Переговоры с дирижёром, Ахунд-заде, провела по телефону, а также использовала помощь нашего друга, музыканта оркестра, Мардехаева Валерия. Командир училища, капитан первого ранга, был очень удивлён, когда прочитал просьбу служащего военного оркестра Вайнер Владислава Михайловича, комсорга оркестра, разрешить подачу документов в организацию  ОВИР.

Он, с удивлением, спросил, майора:

- А, что, Вайнер, разве не немец?! Он еврей?!

- Дирижёр подтвердил национальность, Вайнера. Да, он еврей, но по отцу. У него такая накрученная национальная смесь, что диву даёшься. Однако причастность к немцам тоже есть, прабабушка его немка... Товарищ капитан первого ранга, дело в том, что его мама  тяжёлый инвалид. Между прочим, она посвятила нам стихотворение «Военный музыкант», которое, как лозунг висит у входа в наш зал.

- Дааа?! Похвально!

- Ей пообещали, что в Израиле проведут успешную операцию, поэтому можно пойти на уступку, даже нарушив устав, тем более, что у Вайнера, через два месяца демобилизация. В наше неспокойное время на это никто даже не обратит внимание...  

И начальник училища дал добро, подписав прошение военнослужащего, Вайнер Владислава Михайловича.

Майор спросил:

- Пётр Алексеевич, а возможно ли на основании вашего постановления получить гражданский паспорт? Без наличия паспорта в ОВИРе ему откажут в оформлении документов, и родители будут вынуждены ждать его демобилизации, потеряв драгоценное время.

Начальник училища ответил:

- Я уверен, что всё будет в порядке. Если возникнут проблемы, ты, майор, сообщишь мне, и я позвоню в паспортный отдел района, по месту жительства Вайнера.

Дирижёр, поблагодарив начальника военного училища за помощь, прошёл в репетиционный зал клуба и, передав Мардехаеву Валерию важный документ, сказал:

- Помоги родителям Вайнера. Передай привет Ирине Васильевне и, скажи, что я обязательно заеду к ним.                                                                          

Между прочим, я очень благодарна Мустаджабу, Михоне, за его неоценимую помощь. Он на десять лет моложе нас. Интересный, энергичный, здоровый, мастер спорта по боксу и по шахматам. Отличная спортивная армейская закалка.

Прежде чем заняться музыкальным вопросом я решила привести в порядок свою внешность. Переживания, переезд, бесконечные боли, конечно же, оставили на моей внешности нежелательный отпечаток, и посетила косметический салон, где, за хорошие деньги меня привели в полный порядок. Когда меня увидел муж и наш водитель глаза у них распахнулись, а брови от удивления полезли на лоб. Я рассмеялась и, покрутив головкой, спросила: - Ну, как мужики, нравлюсь я вам?! Ой, не могу описать их реакцию, а это меня так подзадорило и обрадовало, так как предстояли деловые встречи с мужчинами, а они неравнодушны к  женской красоте.

 Встреча и беседа с учителем музыки, прошла в положительном русле, но, Лев Семёнович, разведя руками, сказал, что он не решает такие важные вопросы, как досрочная сдача экзаменов и получение диплома:

- Ирина Васильевна, вам необходимо переговорить с завучем училища, Рафиком Ренатовичем. У меня такое предчувствие, что он пойдёт вам навстречу и примет положительное решение.

Я поблагодарила,  Льва Семёновича, за совет и пригласила его в гости, тем более, что живёт он недалеко от нас.

Затем, прошла в кабинет завуча. На моё счастье, он оказался на своём рабочем месте. Секретарша доложила ему обо мне.

Увидев красивую женщину на костылях, вскочил из-за стола и бросился мне навстречу, помогая сесть на стул.

Я представилась ему и, рассказала о цели моего визита.

- Ирина Васильена, так вы могли бы позвонить мне и передать по телефону свою просьбу. Я же вижу, как вам тяжело передвигаться. Даю вам слово, что в ближайшее время переговорю с директором муз училища и сообщу вам результат по телефону. Значит так, уточним, он сдаёт в июне все экзамены, и у него остаётся ещё полгода для практических занятий. Но, учитывая то, что ваш сын шесть лет играет в военном оркестре, и в настоящее время, солист оркестра, думаю, что со стороны директора не будет возражений, и он даст разрешение на досрочное получение диплома. Я запишу ваш номер телефона и позвоню вам. Ирина Васильевна, желаю вам здоровья и, терпения. Да, я тоже слышал, что медицина в Израиле на высоком уровне. Удачи! Вызвать вам такси?

- Спасибо, Рафик Ренатович, за участие и, доброту. Меня ждёт частное такси у входа.

- Я вас провожу…

Он проводил меня до машины и помог сесть в салон, подав костыли. У Михони, почему-то перекосило лицо, когда он увидел мужчину бережно помогающего мне и, буркнул: - А меня что нет?

Через неделю раздался звонок из муз училища и, Рафик Ренатович,  сообщил мне радостную весть, что вопрос о досрочной сдаче экзаменов и выдачи диплома, Вайнер Владиславу, решён положительно. В свою очередь, я, сказала, заучу, что хочу отблагодарить его и, приглашаю в гости.

Он с волнением в голосе произнёс:

- Ирина Васильевна, о денежной благодарности не может быть и речи. Поймите меня, это мой долг перед Аллахом, помочь вам.

- Да, я вас услышала. Огромное спасибо, но, Рафик Ренатович, у меня есть музыкальная библиотека с редкими музыкальными произведениями. Я купила их у старшины военного оркестра. Если вас заинтересует этот подарок, то я буду ждать вас и, продиктовала свой адрес.

Старая пословица не теряет свою силу – «Долг, платежом красен»!

А вопрос с получением паспорта, был решён удачно, помогла и благодарная денежка. Так что, все необходимые документы, двадцатого апреля 1991-го года, были предоставлены в ОВИР.

Жизнь же, не стояла на месте и продолжала преподносить свои сюрпризы. В первых были большие проблемы с приобретением продуктов в полупустых магазинах. Миша, в субботу, в пять утра занимал очередь в рыбном магазине, где выдавали мороженую  рыбу «Минтай» и «Каспийскую кильку», не более двух килограммов в одни руки. Сельдь, Залом, штучно. Так мы шутили, что пройдёт ещё немного времени и у нас вырастут рыбьи хвосты и плавники. Для нашей кошки, Маськи, рыба – королевская еда. Да, и моя соседка, Солмаз, доставала кое-что из продуктов, завозимых в кафе, особенно выручала с покупкой подсолнечного масла, а сливочное масло было в большом дефиците. И всё бы было терпимо до намеченного отъезда в июле – 91-го, но, Судьба моя не дремала и не могла позволить мне тихой нормальной жизни.   

                                              НОВЫЕ ИСПЫТАНИЯ - 16

Наша любимая племянница, Женя, потихоньку приходила в себя после ухода горячо любимой мамы и, довольно часто приезжала к нам. Работала начальником пожарной службы на химическом заводе, который продолжал работать. Устроил её туда, по протекции, папа, хотя она окончила АЗИ по специальности – инженер химик. И вот, она знакомиться с красивым парнем, азербайджанцем, Назимом, и, теряя голову, влюбляется. А она уже не девочка, а состоявшаяся девушка в двадцать семь лет. В её семье вопрос о национальности никогда не стоял на повестке дня, так как у Марка и у Софы была масса друзей разной национальности. Однако реакция брата Леонида, который страдал пристрастием к алкоголю и даже лечился от этого недуга в стационаре, на Урале, после возникшей аварийной ситуации на пассажирском лайнере, над горами Алтая, где был штурманом. Ни семья старшего брата, ни мы, были не в курсе, так как эта беда держалась в строгом секрете. После развала СССР, его выписали в срочном порядке и отправили в Баку, по месту проживания семьи. Агрессивное поведение сына отрицательно повлияло на Софу и ускорило её кончину. Проживать вчетвером в двухкомнатной Хрущёвке взрослым людям, один из которых онкологический больной, очень тяжело, но, деваться некуда. Марк с сыном спали в гостиной, а Женя с мамой в спальне, но теперь, Женя, осталась одна, хозяйкой комнаты, и это раздражало брата. Леонид спал на раскладушке, а Марк на диване.

Конечно же, при первой возможности, Женя, с Назимом, зашла к нам в гости и познакомила нас. Очень симпатичный, высокий парень. Женя не отрывала от него своих влюблённых сияющих глаз. Мы с Мишей были счастливы вместе с ней. И вот, однажды, где-то в середине мая, зашла Женя к нам. Я сразу обратила внимание на её бледное осунувшееся лицо. Шея почему-то была обмотана шёлковой  косынкой. Никогда, прежде, она не увлекалась таким гардеробом. Я бросила удивлённый взгляд. Май месяц, уже жара в Баку, а тут повязка на шее. Женя, вдруг, заплакав, сорвала косынку с шеи и я обомлела. На шее ясно видны синие следы от пальцев.

Не переставая плакать, она, сказала:

- Ира, он старался задушить меня…

- Кто, он?! – крикнула я.

- Лёня, всхлипывая, ответила она. Если бы не приход папы, он, точно, задушил бы меня. Папа стал оттаскивать его от меня, так он сильно ударил его и, отбросил в сторону, крикнув: - Я вас всё равно убью! Чтоб ноги этого мусульманина не было в нашем доме. Папа попал в больницу с сердечным приступом – подозрение на инфаркт...

- Боже мой, Женечка, какой ужас?! Мы как-то успокоились после того, как Миша взял его рабочим на стройку и он оставил свою пагубную привычку.

- Да, Ира, работа помогла, он сейчас пьёт лишь по выходным. Нашу жизнь он превратил в ад…

- Ну, чем мы можем помочь вам? Конечно же, Миша поговорит с ним, однако я  уверена, результат будет нулевой…

Вытирая слёзы и, вновь обматывая косынкой шею, Женя, сказала:

- Ира, у нас с папой огромная просьба к вам. Заберите Лёню с собой, в Израиль…

- Как это заберите? В первых числах июня, мы получаем документы и, Миша, двадцатого июня летит за визой в Москву. Двойной Авиабилет куплен месяц тому назад. Сама понимаешь, лето, пора отпусков, и с билетами на самолёт, проблема. Наум, муж Нины Ивановны, дал адрес родственника, у которого Миша остановится на два дня.

- Ирочка, родная, насчёт документов нет никаких проблем, папа поднимет всех друзей на ноги, а их у него более чем достаточно и быстро всё оформит до вашего отъезда в Киев. Дядя Йося, звонил папе и сказал, что очень надеется увидеть всех вас. Достойно встретить и, проводить… 

- Не знаю, Жека, не знаю, могу ли я принять такое ответственное решение? Окажемся в чужой стране с массой проблем, которые надо будет преодолевать, мобилизуя все свои физические и духовные силы, а я больной человек, инвалид…

- Ирочка, любимая, закричала Женя и, рухнув на колени, обхватила мои ноги. Умоляю, спаси нас, спаси!!! Он уже успел подраться с Назимом, когда тот, с цветами, позвонил к нам в дверь. Я знаю, что только ты можешь принять решение, а Миша, как всегда,   поддерживает тебя. Если бы ты не захотела ехать в Израиль, Миша  не заикался бы об отъезде. Я-то хорошо знаю своего любимого дядюшку…

- Ой, Женя, это очень серьёзный вопрос.  Когда Миша придёт с работы, я поговорю с ним.  

- Спасибо, спасибо тебе, родная! Ты для меня самый дорогой и любимый человек! Буду молиться за вас, и ждать с нетерпением твоего звонка. Пока и, обняв, поцеловала.

- Да, трудную задачу поставила передомной  племянница, но вопрос касался жизни и смерти её и, отца. И я, уговорила Мишу дать своё согласие. Ну, если не мы, то кто же  поможет им? Правда, Миша встал на дыбы, и даже не хотел слушать об этом, Лёньку знал  он с малых лет, и даже нянчил его.

- Ира, ты понимаешь, какую ответственность берёшь на себя? Лёня хронический алкоголик и лишь в спокойные периоды жизни, может сдерживать себя. Пойми, едем в чужую страну и, как она примет нас, одному Богу известно, а тут взрослый, тридцати семилетний парень, становится членом нашей семьи! Смотри,  лично ты будешь отвечать за принятое тобой решение, если что-то пойдёт не так. Подумай хорошенько!

- Мишенька, ну, ради памяти твоей любимой сестры, Софочки, мы должны спасти её доченьку и мужа…

- Ну, хорошо, я согласен, если он будет сдерживать своё пристрастие к водке. Но, чует моё сердце, что, Лёня, преподнесёт нам сюрпризы и не один. Ах, Ира, Ира, когда ты изменишь свой милосердный характер?

Но, как бы поступили другие, на моём месте, теряюсь в догадках…

А, муж-то оказался прав. Какая же, я, дура! Ну, почему я всех жалею и хочу делать добро, а взамен получаю наказание?!

Позвонив Жене, спросила:

- А, Лёня в курсе того, что вы заинтересованы в его отъезде в Израиль? Он согласен? Смотри, Женя, я спрошу его…

- Умоляю, Ирочка, пока ему ничего не говори. Мы с папой сами подготовим его. Так, Миша, не против совместного выезда?

- Не против, но, конечно же, его гложут сомнения, как  Лёня будет вести себя?

                   ЛИРИЧЕСКИЕ ВЗЛЁТЫ СЫНА И ИХ ПОСЛЕДСТВИЯ - 17

В муз училище у Владислава, начиналась подготовка к решающим  летним экзаменам, а тридцатого мая он получает документ о демобилизации. Свобода!!!

Конечно же, как принято в армии, надо собрать друзей, музыкантов оркестра и отметить окончание службы, а за проведённые годы в армии было много хорошего, но и других неприятных приключений. Главное, служба в армии, а тем более в военном оркестре, дала ему много полезных навыков для будущей жизни.

Владик, забежав домой, попросил:

- Мам, пожалуйста, дай мне денег, на которые я сделаю закупку продуктов в нашем военном магазине. Слава Богу, поступление их в магазин пока в порядке. Скорее всего, я не вернусь домой, останусь ночевать в части, ты не волнуйся. 

Конечно же, без разговоров, я выделила необходимую сумму.

С первого июня Владик пропадал в муз училище, где его педагог, Лев Семёнович, серьёзно занимался с ним.

Теперь, каждый день он ночевал дома, лишь по выходным уезжал к своим друзьям по бывшему месту жительства. Там, у близкого друга, Юрия, была организована музыкальная студия бардов из четырёх ребят и, Владик,  занимал там ведущую роль,  играя, и на трубе, и на гитаре.   

Где-то в один из июньских дней, числа третьего иль четвёртого, он приходит в дом с очень милой симпатичной девушкой и знакомит нас с ней. Конечно же, я устроила радушный приём, и мы разговорились за чашкой чая. Девушку звали Анжелой, она из диаспоры горских евреев. Рано осталась без матери, несчастный случай, и её, в большой строгости  воспитывал отец. Училась она вместе с Владом, но, по классу скрипки. Сын мой сиял от счастья. На другой день он снова пришёл с Анжелой и, воспользовавшись отсутствием отца, спросил:

- Мам, а вы не будете против, если мы, с Анжелой, поженимся?

Алый румянец стыдливости покрыл нежное лицо девушки. Чёрные кудри смущённо опущенной головы, опустились на лицо.

Улыбнувшись,  я, ответила:

- Сынок, лично я, не против, но надо спросить отца.

- Ой, мама, ты же у нас в семье, лидер, папа, почти  всегда соглашается с тобой...

- Ты прав, сынок, но не рановато ли? Совсем недавно, в феврале, у тебя был первый юношеский юбилей – двадцать лет! На носу сдача экзаменов, но, самое главное, подготовка к отъезду в Израиль!

Посмотрев на девушку, спросила:

- Анжелочка, а что ты скажешь в ответ на такую скороспелую решимость?

Блеснув чёрными красивыми глазами, она выпалила:

- Ирина Васильевна, я готова ехать за Владиком хоть на край света! Куда он, туда и я!

- Даже так?! – вскинула я удивлённо брови. Значит, сын мой имеет успех среди студенток муз училища?

- Да, Ирина Васильевна, и даже очень, особенно когда он приходил на занятия в морской форме, это был отпад, и, рассмеялась! Сейчас наш объединённый оркестр муз училища готовит концертную программу к окончанию летней сессии, так одна девушка, из класса  «флейты», не сводит своих голубых глаз с Владика…

- Ого! Приятно слышать такие комплименты в адрес сына...

А Владик, молча, слушал наш диалог и, блаженно, улыбался.

Анжела продолжила:

- Но, Ирина Васильевна, та девушка не еврейка, она русская…

- Ой, Анжелочка, а у нас семья интернациональная, и национальность не играет никакой роли, главное – любовь и, взаимопонимание...

- Но мой папа сказал, что в Израиль должные ехать только евреи…

- Жаль слышать такое категоричное заявление. Кстати, Владислав не чистокровный еврей, он метис, ты этого не знала?

- Ой, я даже не думала об этом, так как люблю вашего сына!

- Ну, тогда ты можешь познакомить папу со своим парнем, тем более что он выполняет обязанности и твоей безвременно ушедшей  мамочки…

Влад, взглянув на часы, подскочил:

- Анжелка, бегом! Отец  отпустил тебя до девяти вечера. А уже десятый час!

Я быстро достала из серванта флакон французских духов, подарок мужа на мой день рождения и, поцеловав милую девушку, вручила ей подарок. Распахнув от удивления прекрасные глаза, он воскликнула:

- Спасибо! Спасибо, дорогая Ирина Васильевна! Ой, какой подарок!

Владик, чмокнув меня в щёку, подхватил свою Анжелику, и они выбежали из дома. Через полчаса вернулся Михаил.

Конечно же, сидя за ужином, я подробно рассказала о сногсшибательной новости – желание сына жениться.

 - Понимаешь, гормональный взрыв! «Не хочу учиться, а хочу жениться»! Вот так милый муженёк.

- Боже спаси! Ира, нам ещё этого не хватало ко всем заботам. Осталось четыре дня до вылета в Москву, так что свадьбы не будет. Ой, и смех, и грех…

- Миш, а где ты так долго пропадал?

- Стоял в очереди за цыплятами «табака». На руки давали по три штуки. А ты посмотри, какие они синюшные, кожа да кости. Что творится в стране! Это чудо, что у нас есть деньги на пропитание от продажи вещей, а как бедные пенсионеры выживают? Как бы ты, Ира, выживала со своей 50 -и рублёвой пенсией, а? Ужас!

- Да, страшновато думать об этом. Ладно, Миш, не переживай, я обработаю этих цыплят.

На другой день, вечером, Владик, возвращается со свидания с мрачным лицом.

Я сразу почувствовала что-то неладное…

- Сынок, что случилось? Почему так поздно?

- Мам, был в гостях у Анжелы…

- Да-а-а?! И, каков результат визита?

- Представляешь, я даже не думал, что у нас в Баку есть такие националисты! Мам, отец Анжелы прочитал мне целую лекцию об истории диаспоры горских евреев и, решительно, сказал – нет. Моя дочь выйдет замуж только за горского еврея! Ну, как вам это, дорогие родители, нравится?

Я ответила:

- На всё, сынок, как говорят, Божья воля! Значит, не судьба. Конечно, жаль. Девушка очень хорошая. Не переживай. Готовься к экзаменам. Это очень важно для всех нас. Директор муз училища дал согласие о досрочном вручении тебе Диплома. Ты понимаешь, что это значит для тебя?! Ты едешь в Израиль дипломированным музыкантом и с Аттестатом зрелости, а это поможет тебе и в учёбе, и в трудоустройстве. Я очень надеюсь, что до десятого июня мы получим документы из ОВИРа, как и везде, там страшная бюрократия. Проверка документов очень строгая и, длительная. Но, надеюсь, что всё будет в порядке. Авиабилет на двенадцатое июня у папы на руках…

Надежды мои сбылись и, восьмого июня, Михаил, получил в ОВИРе все документы, в основном заграничные паспорта. Наконец-то, мы вздохнули с облегчением.  Рассматривали их и, с удовольствием, показывали друзьям. Вот теперь, можно было спокойно, готовится к полёту в Москву, в Израильское посольство для получения визы.

Однако никто не застрахован от случайностей. Одиннадцатого июня, после очередного экзамена в муз училище, сын приходит домой не один, а с красивой девушкой. Вьющиеся локоны пшеничного цвета ниже плеч, большие голубые глаза и курносый носик.

От неожиданности, мы с Михаилом замерли. Я у плиты готовила ужин, пекла оладьи, которые чуть не сгорели на сковороде. 

Нет, ну, как тут не вспомнить очередную пословицу – «клин клином вышибают»?! Чтобы заглушить в душе обиду и разочарование от расставания с Анжелой, сын пришёл с другой девушкой, а прошло-то всего несколько дней после расставания. Вот она, горячая молодость!

Я накрыла стол не на кухне, а в комнате, и пригласила всех к столу. Миша открыл бутылку вина «Кагор» и, разлив по бокалам, произнёс:

- За знакомство, и, за завтрашний вылет в Москву! Пожелайте мне удачи!

Выпив вино, обратился к незнакомке:

- Как ваше имя, милая девушка? Сын забыл представить вас…

Девушка, засмеявшись, ответила:

- Я, Дина, а по азербайджански,  Динара…

Я, подхватив шутку, видимо под действием выпитого вина, сказала:

- А я, милая Динара, Ирада ханум, и мы рассмеялись. Имя моё – Ирина Васильевна, а мужа – Михаил Гаврилович. Надеюсь, запомнить не сложно?

- Конечно, нет, Ирина Васильевна!

Вдруг, Владик, говорит:

- Дина, я обещал тебе показать свой заграничный паспорт. Вот смотри, а ты не верила…

Дина, открыв документ, вскинула на Влада удивлённые глаза:

- Ой, Владик, а ты что, родился девятого февраля девяносто первого года?! С ума сойти! Так тебе сейчас пошёл только пятый месяц?! Ой, а я и не знала, ха-ха-ха!

Мы, переглянувшись с Мишей, от неожиданности замерли, поперхнувшись, чаем…

- Что ты такое говоришь, Дина?! - Крикнул Владик. - Не может быть! И, выхватив из её рук документ, с ужасом смотрит на дату своего рождения.

Я, превратившись в «зомби», медленно протягиваю руку, и сын кладёт в неё свой паспорт.  Я, молча, протягиваю его Михаилу. Он, не веря своим глазам, долго всматривается в нелепую дату...

Возбуждённый Владик кричит:

- Папа, как ты мог не заметить ошибки, когда тебе выдавали документ в ОВИРе?!

Михаил, заикаясь, проговорил:

- Нооо, и ты жеее не заметил, и дажеее мама, которая держит всё под контролем... Дааа, и не только мы, но и все друзья из нашего мини ульпана, рассматривали документы. Боже мой, и, никто, никто не обратил внимания на ошибку! Кошмар! Ира, что делать?! Я ведь завтра улетаю!

Я, тряхнув головой, как бы сбрасывая с себя гипноз, ещё раз  внимательно  рассматриваю заграничный паспорт. Нет, это проделки мистической силы, мелькнула у меня мысль. Видимо, мама моя против нашего отъезда, и душа её ставит одно препятствие за другим. Глубоко вздохнув, проговорила:

- Прошу успокоиться. Паника не поможет. Миша, это не препятствие твоему вылету, так как в посольстве, взглянув на метрики сына, тут же исправят ошибку. Всё будет хорошо! А тебе, Диночка, большое спасибо, что значит свежий взгляд! Странно, очень странно,   наши глаза, как будто затянуло плёнкой…

О, а вот ещё сюрприз и, как кстати! Привет, Женя, проходи…  Женя, расцеловала любимого брата и, поздравила с дембелем. Конечно же, пришла не с пустыми руками - Шампанское и торт «Апшерон». Посидели отлично и даже захмелели. Владик, извинился, что покидает нас, так как необходимо проводить Дину домой, а живёт  она в новом микрорайоне, в том же, где проживал брат Михаила, Лёва.

Я, спросила, Женю:

- Решён ли вопрос о выезде Леонида? Так как завтра я еду на вокзал за билетами на рейс - Баку – Киев...

- Да, Ирочка, вопрос решён. Папа подмазал его денежкой, он же сейчас не работает. Спасибо тебе, что ты предупредила нас о необходимости покупки билетов...

- Миша, завтра, улетает, а я договорилась с водителем о поездки на вокзал. Женя, сезон отпусков и я переживаю, достану ли билеты на намеченное число - тринадцатое июля? Буду заказывать купе на четыре человека, имея в виду и Леонида…

- Ира, я потому и приехала, чтобы передать тебе деньги. Папа расщедрился, дал больше. Он сказал, если у тебя возникнут проблемы с покупкой билетов, то тут же, прямо с вокзала звони ему и поставь его в известность. Ты же знаешь, сколько лет он связан с железнодорожным управлением.

Поцеловав Мишу, пожелала удачи, и мягкой посадки…

Утром следующего дня, сын проводил отца на рейсовый автобус «Баку – Аэропорт». Договорились о связи по междугородней линии, а меня, Миха, отвёз на вокзал. Особых переживаний не пришлось испытывать, так как заказ был солидный, целое купе, однако без чаевых не обошлось.

Через два дня, раздаётся звонок из Москвы. С трепетом срываю трубку, предчувствуя беду, и оно не обмануло меня.

- Ира, тревожным голосом кричит, Михаил, в трубку - в посольстве отказались исправлять ошибку. Сказали, только по месту жительства, и потому не выдали визы. На самолёт невозможно достать билет, у Ефима, брата Наума, есть хорошие связи, и он помог достать билет на поезд, в общий вагон, не беда, доеду. Восемнадцатого июня буду дома…

Ну, вот, такой «добрый» сюрприз преподнесла нам судьба. Прошу тебя, только не нервничай, я уверен, что мы справимся со всеми трудностями...

Я была в шоке, и без валерианы, и валидола, не обошлось.

Тут же, позвонив Михе, попросила приехать и срочно отвезти меня в ОВИР. Подошла к председателю, Аркадию и, в довольно резкой форме, предъявила претензии за невнимательное отношение работников организации к своим обязанностям, которые выльются нам в дополнительный расход. Но, самая главная претензия в том, что возможна задержка выдачи визы в Израильском посольстве из-за больших очередей, а это значит, что при выезде мы теряем льготу, обмен денег на разрешённую государством сумму - сто долларов. И это всё из-за нелепой ошибки в паспорте моего сына...

Аркадий признал вину организации и, постарался успокоить меня:

- Ирина Васильевна, прошу вас, успокойтесь. Даю вам честное слово, что, как только Михаил вернётся домой, ошибка в документе будет тут же устранена и, ещё, обещаю вам, что позвоню в посольство и договорюсь о срочном приёме Михаила для получения Визы. Я очень сочувствую вам, Ирина Васильевна, случай каверзный, не позавидуешь. Такого неординарного события у нас ещё не случалось…

Хлопнув дверью, я покинула контору. Слёзы и обида душили меня. Михоня, как мог, успокаивал и пообещал, что до нашего отъезда всегда будет рядом с нами и чтобы я постоянно звонила ему.

             А НОВЫЕ СЮРПРИЗЫ ЕЩЁ ПОДЖИДАЛИ НАС ВПЕРЕДИ - 18

Михаил приехал с обновками. Купил красивый импортный плащ, шляпу и, оригинальные наручные часы. Таких часов я ни у кого не видела.

Спросила:

- К чему лишние расходы? Разве у тебя нет часов?

- Ир, всё равно, не успеем обменять деньги на доллары, так что давай заберём квартирные деньги из сберкассы и будем тратить их на жизнь. А эти красивые часы есть кому носить, сынок наш будет не только в золоте, но и в новых часах…

- Ой, оценит ли он это? Однако, Миша, квартирные деньги не маленькие, надо купить что-то существенное, что сможет нас, потом, выручить в трудную минуту, а на остальные жить. Вон, сын Солмаз, Тофик, занялся бизнесом. Ездит в приморский район и там закупает чёрную икру, а здесь продаёт по завышенной цене. А, Яшар, устроился в автомастерскую. Хочешь нормально жить, надо вертеться. Я говорила с Солмаз на эту тему, она сказала, что нужно вложить деньги в ценное ювелирное изделие и посоветовала сходить в военторг в ювелирный отдел, захватив военный билет Влада, и папино удостоверение, как инвалида ВОВ. Ценная покупка сможет выручить нас в трудную минуту...

Завтра ты идёшь в ОВИР и, после конторы заходишь в сберкассу и снимаешь почти всю  сумму, оставляешь там только двести рублей. Я переведу их на Женю.

Обняв меня, Миша, смеясь, проговорил:

- Слушаюсь, товарищ командир!

- Ой, Миша, голова идёт кругом. Как выдержать такой бешеный ритм жизни? Хватит ли у меня здоровья и сил? Прошу Ангела Хранителя о помощи...

На первое июля приглашены гости. Завуч муз училища, Рафик Ибрагимович, он вручит Владику диплом. Надо же обмыть его! Приглашён учитель музыки, Лев Семёнович, дирижёр военного оркестра  Ахунд-Заде, музыканты Валерий и Илья, Наум с Ниной Ивановной, Женя, Ариф и Аллатдин, и вся наша семейка вместе с Диной, ой, и Михоня тоже. Владик в восторге от своей Дины, думаю, влюбился! Родных не могу пригласить, нет   места. До выезда я соберу их, планирую провести прощальный «девичник».

- Да, Ирочка, тяжело, но я буду помогать. Действительно, а хватит ли места для принятия такой компании?

- Я продумала эту ситуацию. Раскладываем стол-книжку, присоединяем к нему кухонный стол, а дополнительные стулья  берём у Солмаз. Она обещала заказать в кафе чебуреки три вида салата, и сама приготовит цыплят табака. Тофику, заказала четыре баночки чёрной икры. Приготовлю бутерброды. Миха, обещал привезти полкило сливочного масла и разные напитки из магазина, где работает грузчиком его брат. Без нашего, Михони, и, ни туды, и, ни сюды.  Кстати, двадцать пятого июня он едет с тобой в Аэро-кассу за билетом,там, его земляк работает шофёром, возит заведующего…

- Ого, хорошо устроился…

- Миха, сказал, с билетами полный аврал, невозможно достать, а ты, до тринадцатого июля, должен вернуться домой.  Ты , конечно, не забыл, у нас билеты на тринадцатого июля в Киев?

- Конечно, не забыл. Ира, с ума можно сойти, как ОВИР подвёл нас, а?!

- Да, ты прав, но, и нашу вину не списывай в архив. Ну, а сейчас, всё внимание направим на важное, торжественное  мероприятие – получение Диплома!

- Ира, а я, долго думал над предложением Йосифа. Я звонил ему из  Москвы, так он посоветовал мне, получив Визы, ехать сразу в Киев, а вы поедете втроём, зато в купе будет дополнительное место для багажа. Ну, что ты скажешь на это?

- Ой, Миша, не знаю, мне без тебя будет нелегко. Владик ежедневно пропадает у Дины. Основная помощь только от Михони, он стал уже, членом нашей семьи, и от моей дорогой соседки, Солмаз. Я предупредила её, что шифоньер Югославской фирмы я отдаю Михе, за неоценимую его помощь, Солмаз согласилась...

- Так ты согласна с предложением Иосифа? Любимая, я уверен, ты справишься! У тебя столько друзей многие даже завидуют тебе…

- Ну, раз ты решил, пусть будет так…

Михаил вручил сыну подарок – часы, в честь окончания службы и муз училища. Как было намечено по плану он, с Михой, поехал в Аэрокассу. Вернулись быстро, но с недовольными лицами...

- Спросила, что случилось?

Миша, качая головой, проговорил?  

- Представляешь, Ира, пришлось переплатить половину стоимости Авиабилета Баку – Москва, на девятое июля. Ну, как тут  не вспомнить арию Мефистофеля – «Люди гибнут за метал, за-а-а метал». Без денег, в наши дни, как без воды, и ни туды, и ни сюды…

Вечером, в одиннадцать часов, домой заходит Владик, бледный, взволнованный. Я бросилась к нему с расспросами:

- Сыночек, что случилось?! Что?!

Владик, большими глотками выпил стакан холодной воды и, глубоко вздохнув, проговорил:

- Сейчас, у входа во двор, на меня напали трое парней. Размахивая ножом, приказали снять золото и часы…

Миша, сразу бросился к дверям, чтобы застать бандитов. Владик, закричал:

- Папа, остановись! Их там нет! Когда они приказали мне снять часы, я, сказал, ни за что не сниму. Мне их подарил папа за окончание службы в Армии. Они переглянулись между собой и, спросили: - а что ты ночью тут делаешь, а? Ответил им: - Я живу здесь. Они крикнули:  - ты, что, живёшь в квартире капитана милиции, Самед-ага?!

 Я, ответил, да, живу в этой квартире. Они тут же отдали мне цепочку с кулоном, перстень,  и, сказали:

- Бахышда, гардаш, бахышда ( прости, брат, прости), и, пожав мне руку, ушли...

А я уже хлюпала носом при его рассказе. Обняв меня, он ласково,  прошептал:

- Мамуль, ну, успокойся. Видишь, я живой и все ваши подарки при мне. Я вот что хочу сказать вам. Родители Дины с сыном уехали на пять дней в Краснодар. Там живёт родной брат отца Дины, он известный ювелир. Пригласил брата с семьёй на свадьбу дочери. Он из казачьего Кубанского рода, как наша бабушка Зина. Дина отказалась ехать, так как в муз училище идут экзамены. Теперь она боится оставаться одна в трёхкомнатной квартире и просит меня ночевать у них в доме. Мам, пап, вы, не против?

Переглянувшись с  Михаилом, ответила:

- Владик, ты уже не мальчик, тебе двадцать лет и, крепко запомни, ты должен отвечать за свои поступки, ясно? Это большая ответственность оставаться на ночь с девушкой…

- Да, сынок, мама права, будь осторожен…

- Кстати, вставила я, а сколько Дине лет?

- В апреле исполнилось восемнадцать.

- Ага, значит, она совершеннолетняя. Ну, хорошо, мы согласны, но приезжайте сюда  обедать, готовить-то вам некому. Ой, чуть не забыла, первого июля, в четыре часа, торжественный приём, чтобы вы были во время, без опоздания…

- Слушаюсь, товарищ командир! И, смеясь, чмокнул в щёку.

За два дня до приёма гостей началась подготовка, работа в доме кипела без остановки. Приходили Солмаз, Тофик, с обещанными продуктами и запасными стульями. Вечером, перед днём приёма, приехал Миха, со сливочным маслом и напитками, а я уже волновалась, почему его так долго нет? Оказывается, у него был дальний заказ в пригородный посёлок с возвратом клиентов. Ну, слава Богу, всё, что наметила по плану, сделала. От усталости, и дикой боли, в десять вечера свалилась. Когда вспоминаю этот период жизни и то, как я смогла выжить и выдержать такую нагрузку со своими болячками, не могу поверить. Честное слово, это была не я!

Маська, славная наша охотница, красавица, поймав очередную крысу, принесла  в спальню и, сидя на паркете, терпеливо ожидала награды.

Я, сонная, еле ворочая языком, попросила:

- Мишаня, дорогой, отблагодари охотницу и вынеси крысу в мусорный бак. Маська,  милая, спасибо тебе.

Миша схватил крысу за хвост и пошёл к выходу, Маська побежала за ним. А спала моя любимица со мной, прижимаясь к ногам.  А, может быть, она-то и заряжала меня энергией, готовя к новым испытаниям на грядущий день.

Вот и настал этот важный день – первое июля, день вручения Диплома. К четырём часам дом наполнился гостями. Солмаз занесла горячие чебуреки, я, спросила её:

- Моя хорошая, ты останешься у нас?

- Ну, что ты, Ирада?! Столько гостей у тебя. Я приду вечером помогу всё убрать и  вымыть посуду. Обо мне не думай, я всё понимаю…

Праздничное застолье проходило шумно  и весело. Первое слова взял Рафик Ибрагимович, красивый, нарядный Владик с волнением не сводил глаз с завуча, который произнёс достойную речь с сердечным поздравлением и, под громкие аплодисменты, вручил Диплом Вайнер Владиславу Михайловичу, с чётко указанными в нём специализациями – «Артист, руководитель оркестра, преподаватель».

С криками – поздравляем, выпили наполненные шампанским бокалы. Однако Рафик Ибрагимович, продолжил:

- Владик, в честь окончания нашего муз училища и, уважения к дирижёру военного оркестра майору, Ахунд-заде, сыграй нам, марш «Прощание  Славянки! И, зазвучал любимый для всех марш. Я не могла сдерживать слёзы радости, гордости, восхищения, а праздник продолжился. Поднялся майор с поздравительным тостом, учитель музыки Лев Семёнович, музыкант Валерий, с которого и началась музыкальная судьба моего сына.

Я и Женя, меняли посуду, подавали мясную закуску. Дина не шелохнулась, сидела, как принцесса рядом с принцем. Видимо, девушка не приучена к домашней работе, а вот в  восточных и кавказских семьях, девочек приучают с детства заботам о доме, ну, это так, к слову…

Вдруг ко мне подошёл дирижёр и, отведя в сторонку, негромко спросил:

- Простите за любопытство, но, Ирина, у вас есть бриллианты, золото, доллары? Как вы будете выживать в Израиле? Там, без наличного капитала нечего ловить. У вас отличная квартира, в престижном районе. Так сколько вы заплатили за неё при обмене?

- Как заплатила?! Шутите, товарищ майор! Не я, а мне заплатили  - десять тысяч, за отремонтированную четырёхкомнатную квартиру с  большой лоджией, балконами и  отдельным туалетом и ванной…

- Да? Удивительно! Вам доплатили за квартиру в центре города?! А вы, знаете, сколько она будет стоить после приватизации? А реформа вот, вот, вступит в силу, и вы, уважаемая Ирина, поторопились с выездом, это моё мнение... Однако я желаю вам крепкого здоровья , удачной операции и, успешной жизни в новой стране – Израиле, признаться, в чём я сомневаюсь…

Дирижёр пожелал всей компании хорошего настроения, удачи и, попрощавшись, направился к выходу. Владик пошёл провожать его. У выхода, майор, крепко обнял его и, поцеловав, сказал:

- Счастливого пути, военный музыкант и, исполнения всех твоих планов! Береги родителей!

А праздничный вечер ещё не кончился. Илья, музыкант оркестра театра музыкальной комедии, взяв трубу Владика, сыграл отрывки из оперетты «Цыганский Барон», и Валерий решил преподнести сюрприз, исполнив музыкальные произведения из фильма «Аришин мал алан». Боже мой, сколько радости преподнёс этот вечер. Но, всему приходит конец и, потихоньку, гости разошлись.

Миха сказал, что отвезёт по домам Влада с Диной, Женю и Аллатдина, тем более, что тот живёт по соседству с ним.

Этот светлый праздник навсегда оставил память в моей душе.

                     Фото Влада с Диной.

После ухода гостей, с поздравлениями зашли Солмаз, Тофик и Яшар. Слава богу, их было чем угостить. Тофик, открыв бутылку армянского коньяка, наполнил  рюмки и, поднявшись из-за стола, произнёс прекрасный тост, пожелав нам крепкого здоровья, счастья и, удачной жизни в новой стране.

Ребята помогли расставить всё по местам, вынесли стулья, а мы с Солмаз перемыли и вытерли всю посуду. 

Да, не стареет пословица – «хороший сосед роднее, чем дальний родственник»...

Но, наступил новый день с новыми заботами и тревогами.

Третьего июля решила воспользоваться советом соседки, посетить ювелирный отдел Воентогрга. Миша, всегда держал при себе удостоверение отца, инвалида ВОВ войны, старшего сержанта, Вайнера Гавриилы Леонтьевича, и благодаря отцу, двери Военторга для нас всегда были открыты. Продавец ювелирного отдела внимательно выслушал моё пожелание о покупке и вышел из торгового зала. Через десять минут вернулся с бархатной коробочкой синего цвета и, раскрыв её, положил перед нами.

- Уважаемые покупатели, предлагаю вам золотое кольцо высокой пробы с чистейшим бриллиантом в один карат. Уверяю вас, это то, что вам надо. Понимаю, покупка дорогая,  но это стоящее вложение денег…

Заплатив, три с половиной тысячи, вышли из магазина какие-то опустошенные и не весёлые.  

Боже мой, разве я, бывшая детдомовская девчонка, могла мечтать о бриллиантах? Смешно! 

Миша, обратив внимание на моё настроение, проговорил:

- Ирочка, успокойся, что сделано, то сделано, того уж не вернёшь. Будешь носить кольцо с бриллиантом и, фасонится перед сестрами и подругами. Честно говоря, лучше бы купили хорошие обручальные кольца, а то ходим с тобой, как неженатые. Шучу, любимая, шучу.

- Да нет, милый, фасонится будет будущая жена сына.

- Однако бюджет наш здорово похудел, и надо будет более осмотрительно вести ежедневные расходы до отъезда.  Ещё не знаем, какие сюрпризы преподнесёт нам судьба…

Ой, он, как будто, смотрел в воду!

                   А это не просто сюрприз, а настоящий удар - 19

Четвёртого июля из Краснодара вернулись родители Дины, и сын наш вернулся домой, но каждый день, до позднего вечера он проводил время с возлюбленной, посещая парки, кинотеатры и друзей оставленных по старому месту жительства.  

Дом наш не пустовал. Друзья и родные продолжали навещать нас.  Очень часто заходил Лёня. С его слов можно было сделать вывод, что он согласился на выезд в Израиль. Миха,  приехал в гости с женой, Томарой, и дочерью Кариной, она усердно училась играть на пианино, подарок отца и память о Владике.

А до отъезда мужа в Москву, оставалось всё меньше и меньше времени...

И вот пришёл он, страшный неожиданный сюрприз – шестого июля, который мог окончиться трагедией.

С утра Влад уехал в военное училище, чтобы побыть с друзьями. Во время отсутствия сына, позвонила Дина и попросила Влада к телефону. Я сказала, что его нет дома, он поехал в училище проститься с друзьями. Завязался обыденный женский разговор о том, о, сём, и я, с печалью в голосе, сказала:

- Ах, милая Диночка, осталась неделя до нашего отъезда. Печально покидать Родину, где ты родился, вырос, получил образование…

И, вдруг, взволнованным голосом, Дина, воскликнула:

- Ирина Васильевна, а что, Владик тоже уезжает?!

- Ну, конечно же, Дина, мы же семья, и разговор наш прервался резкими отбойными  гудками…

В восемь вечера, в дом врывается бледный, возбуждённый сын, с криком:

- Мама, что ты наделала?! Как ты посмела сказать Дине, что я уезжаю?!

Мы с отцом опешили. Удивлённо вскинув брови, я, проговорила:

- Не поняла, сынок, а я что, сказала неправду? В чём ты меня обвиняешь?

- Ты разрушила моё счастье! Я обещал Дине, что остаюсь здесь и что мы с ней поженимся! Пойми, я первый у неё мужчина, а она первая у меня женщина! Ты всё разрушила…

- Так ты ей лгал?! Как ты мог остаться здесь, когда без сдачи квартиры государству, нас не выпустят за границу! Боже мой, как ты мог лгать ей?!

- Всё, не хочу слышать и видеть вас! Не хочу жить!

Он хватает со стола нож и начинает резать себе вены на сгибе левого локтевого сустава. Я, теряя сознание, падаю. Ничего не вижу, не слышу. Дальнейшие события, узнаю потом, из рассказа мужа.

Отец в бешенстве выхватывает из рук сына нож и, наотмашь бьёт его по лицу, с криком:

- Снимай с себя всё, что мы подарили и, убирайся вон из дома! Вон!!!

Миша бросается ко мне и, плеснув холодной водой в лицо, стал поднимать меня с пола, но я не чувствовала ни рук, ни ног. С большим трудом он поволок меня к дивану и вызвал скорую помощь. Вместе с врачом и медсестрой к нам забежали Тофик и Солмаз, с криками:

- Дядь Миш, что, что случилось?! Чем помочь?!

Врач оказал необходимую медицинскую помощь, сказав:

- Михаил необходима срочная госпитализация. Предварительный диагноз – «Инсульт головного мозга, а возможен и инфаркт»... У нас нет возможности сделать ЭКГ сердца, это только в больнице…

Миша, прошептал:

- Доктор, а у жены больное сердце…

Я постепенно прихожу в сознание. Вижу, как плачет Солмаз, и, как  

Миша, вытирая слёзы, говорит:

- Нет, доктор, нет, ей нельзя в больницу, помогите!

Солмаз что-то объясняет врачу на азербайджанском языке, а Тофик, положил в карман халата деньги.

Врач соглашается посидеть со мной, наблюдая за моим состоянием, не снимая с предплечья манжет прибора «Реварочи».  Медсестра делает дополнительную инъекцию и, как всегда, Ангел Хранитель расправил надомной крылья защиты. Появился слабый пульс, давление 80/50, вернулась реакция восприятия окружающей обстановки. Вернулась чувствительность рук и ног, после проверки иглоукалыванием врачом.

 И, первый вопрос, который я задала чуть слышным голосом:

- Где мой сын? Он жив?

Тофик, ответил:

- Тётя Ира, не волнуйтесь, он у нас. Я увидел его во дворе, он стоял у стены и плакал, а тут прозвучал сигнал Скорой помощи и мы испугались...

- Тофик, а что у него с рукой?

- Тёть Ир, всё нормально. Там царапины. Мама обработала и забинтовала. Нож, что лежал на столе, был десертный, тупой. Им только мазать масло на хлеб. Слава Аллаху, всё обошлось…

Врач и медсестра, пожелав скорейшего выздоровления, покинули квартиру, а сердобольный сосед, Тофик, подойдя к Михаилу, проговорил:

- Дядь Миш, прошу вас, простите сына! В семье всё бывает, а тут, первая любовь, от которой он потерял голову. Простите и верните его домой…

Слёзы, не переставая, катились по моим щекам.

Я, всхлипывая, прошептала:

- Конечно же, мы прощаем его, пусть возвращается домой…

Миша, вставил:

- Ночь на дворе, он что, собирается ночевать у вас?

- Нет, он боится возвращаться домой. Он страшно переживает за маму…

Солмаз, поцеловав меня, пожелала спокойной ночи, и вместе с сыном ушли к себе. В дом вошёл Владик с понурой головой и, не поднимая глаз, подошёл к отцу:

- Пап, я очень, очень  виноват перед тобой и мамой, умоляю, простите меня…

- Да, тебе просто сказать – простите! Ты хотел убить свою мать, а меня  оставить без  любимой жены... Оказывается, ты, жестокий эгоист… Мама отдаёт тебе всю свою любовь,  всё, что у нас есть, и вот твоя благодарность…

- Миша, умоляю, успокойся... Уже очень поздно, пора спать. И, как говорит пословица – утро, вечера мудренее… Завтра обсудим создавшуюся ситуацию и будем искать выход. Но, для меня, ночь была очередным испытанием. Мысли торопливо сменяли друг друга, предлагая разные варианты и, лишь под утро, ко мне пришло твёрдое решение, и я, наконец-то, заснула.

Утром, Миша с сыном старались не шуметь и сами готовили завтрак. Проснулась в одиннадцатом часу, подскочила, как от удара током.

- Господи, как ты можешь спать, когда решается судьба сына? – Промелькнул выговор в моей голове.

Благодаря сильному характеру и воли, быстро привела себя в порядок, и села за стол рядом с сыном и мужем.

Отхлебнув глоток сладкого чая, сказала:

- Дорогие мои, решение проблемы найдено. Владик, мы проведём процедуру обручения на котором ты сделаешь официальное предложение своей девушке.  Когда устроимся в Израиле,  снимем квартиру, тогда ты сможешь вызвать к себе любимую невесту. Ну, как, вы согласны?

Муж и сын на секунду замерли… Миша, придя в себя, проговорил:

- А что у нас есть другой выход? Только как ты успеешь провести это мероприятие до моего отъезда, а? Сегодня седьмое июля, а девятого я улетаю…

Владик молчал, а  моё, материнское сердце чувствовало, как он переживает.

Я, ответила:

- Успею!

И, стала действовать. Мой первый звонок был к Арифу:

- Ариф джан, выручай! Нужная твоя помощь, срочно!

- Тёть Ира, а что случилось?!  Вы меня пугаете…

- Ариф, мы готовим обручение Владика, с его девушкой, Диной, ты видел её на праздничном вечере.

- Да, да, помню, очень симпатичная девушка. Тёть Ир, я понял, вам нужно обручальное кольцо, да? Приблизительно представляю, какого размера, а цена?

- Я думаю, от трёх сот, до четырёхсот, достаточно?

- Да, достаточно, а может и меньше. Вечером, с кольцом, буду у вас.

Миша лишь покачал головой, а у Владика, от счастья, заблестели глаза.

- Мишаня, я вытащу из баула коробку с французской косметикой и расписной поднос, его наполним сладостями, и у нас будет готова обручальная хонча. А это поможет сделать мне, Солмаз, моя палочка – выручалочка. Ой, чуть не забыла, Женя, подарила мне на день рождения чудесный шёлковый шарф, его положу на коробку с косметикой и перевяжу атласной лентой. Ну, как, сынок, нравится задумка?

Владик, проглотив комок, перехвативший от волнения горло и, молча, закивал головой.

А я, продолжила:

- Остался последний пункт, договор с Михой о доставке нас к Дине, а с этим пунктом, я уверена, будет всё в порядке...

Сразу же звоню к Михе. Слышу голос Тамары:

- Ира, Миши нет дома…

- Томочка, милая, прости нас, что заколебали твоего мужа, но скоро всё закончится. Умоляю тебя, как только он вернётся, пусть позвонит. У нас очень срочный заказ…

- Хорошо, Ира, передам, не волнуйся.

Не успели мы встать из-за стола и покинуть кухню, как раздался звонок в дверь. Явились друзья, музыканты, Валерий и Илья, с тортом и коньяком.

Поздоровались, Владик обнял своего первого учителя музыки Валерия Исаевича и пожал руку Илье. Кстати, а наш, «мини ульпан»,  перестал работать с первого июня,  однако доска с текстом  на иврите продолжала висеть.

Я пригласила дорогих гостей пройти в комнату и, спросила:

- Вы пришли прощаться с нами? Валера, не забудь, пожалуйста,  забрать доску… Я обратилась к сыну: - Владик, организуй чай для гостей.

- Ирина Васильевна, я пришёл не только за доской, но, чтобы ещё раз увидеть всех вас, посидеть с вами и поговорить. Владик, у нас с Ильёй, огромная просьба к вам, не откажите…

Мы удивлённо переглянулись между собой и я, ответила:

- Ну, мы внимательно слушаем вас…

- Ой, Владик, а что у тебя с рукой!

Я, бросив взгляд на сына, улыбнувшись. Сказала?

- Замучил, Маську, своей лаской, вот она и оставила на руке свой след…

- Ясно. Ирина Васильевна, Михаил Гаврилович, если вы только разрешите, пусть Владик обменяется с Илюшей инструментами. Очень прошу, пожалуйста, не откажите…

- Хм, даже так?! Воскликнула я. – Илья, а что ты молчишь?

- Дело в том, дорогая Ирина Васильевна, что я, из-за тяжёлой болезни мамы, не могу уехать в Израиль. Она прикована к постели. Я должен работать и ухаживать за ней, а возможности купить новый инструмент, у меня нет. И я прошу вашего разрешения и согласия Владика поменяться со мной инструментами. Труба у меня старая, но в полном порядке. Если позволите, я сейчас сыграю на ней...

- Нет, нет, Илья, не нужно, я верю тебе и Валерию…

- Я думаю, что в Израиле, у Владика, будет возможность приобрести новый инструмент и не дорого…

Я, посмотрев на Мишу и Влада, спросила, дают ли они согласие на обмен? Чешская труба для сына была куплена год назад.

Первым подал голос сын. Кто бы сомневался в его ответе?

- Папа, мама, разрешите мне поменяться с Ильёй. Я не знаю, смогу ли я устроиться музыкантом в Израиле? Дирижёр сказал, что огромная масса музыкантов хлынула в Израиль с русской «Алиёй»...

Я ждала ответа от мужа. Он, пожав плечами, проговорил:

- Владислав, инструмент твой, ты и решай…

И, конечно же, обмен состоялся. Вдруг раздался телефонный звонок. Владик, побежал на кухню и, сняв трубку, ответил:

- Дядь Миш, это вы? Здравствуйте. Да, мама здесь, я позову её…

Я подошла к телефону:

- Миха, а салам алейкум!

В ответ, смеясь, спросил:

- Ира, что случилось? Тамара сказала, чтобы я срочно позвонил…

- Да, Миха, случилось. Нужна твоя помощь. Завтра у Владика обручение и…

Но он не дал мне договорить и, закричал:

- Ира, что за шутки?! У вас столько проблем, а ты ещё шутишь?!

- Нет, Миха, не шучу. Обручение у Влада с Диной, и мы ждём тебя завтра в четыре часа.

- Вай, вай! Ай гыз, ты меня убила! Не могу придти в себя…

- Миха, прошу тебя, купи у брата в магазине нормальную бутылку Шампанского, хорошо? Мы уже приготовили хончу, спасибо, Солмаз.

- Нет, Ира, с вами я сойду с ума! Ладно, не переживай, всё сделаю, как ты просишь. У нас тоже неприятность. У Тамары заболела мама. Она, завтра утром вместе с дочкой улетает в Минск, а сына отвезу бабушке...

Я вернулась в комнату и, глянув на, Валерия и Илью, рассмеялась. У них было такое удивлённое выражение на лицах, что я не смогла сдержать смех.

Валерий посмотрел на Михаила, на Влада и, с удивлением, спросил:

- Михаил Гаврилович, это что, правда?

- А ты спроси у своего ученика, который может преподносить неожиданные сюрпризы…

- Владик, к чему такая поспешность? Это же серьёзное, жизненное событие, а тебе скоро уезжать? Действительно, можно сойти с ума!

Владик, покраснев, ответил:

- Валерий Исаевич, так сложились обстоятельства, вопрос решён окончательно…

Молчавший до этого момента Илья, вытащил из футляра свою трубу, и, с азартом крикнул:

- Дорогой, Владик, поздравляю! Счастья вам, совет да, любовь и, стал играть на трубе еврейскую песню «Хава Нагила», которую постоянно исполняют на еврейской свадьбе.

Валерий, качая головой, проговорил:

- Ну, что же делать? Давайте, поднимем тост, за жениха и невесту! Кстати, Владик, а Дина, совершеннолетняя?

- Да, ей, восемнадцать...

Сияющий, Илья, разлив по рюмкам коньяк, крикнул:

- За молодых! Счастья и любви – ура!!!

А, Валерий, снимая со стены доску, сказал:

- Ирина Васильевна, я обязательно приду вас провожать, меня об этом попросили майор и старшина…

- Спасибо, дорогой: - ответила я. – Между прочим, Валера, передай старшине, что он может приехать за стиральной машинкой двенадцатого июля, после трёх часов. Он просил оставить её для него…

- Обязательно передам. Вот дурак, а почему я не догадался купить у вас «Малютку» для Кати? Такая хорошая машинка, и занимает мало места…

- Это твоя ошибка, а обещание, данное старшине, я не могу взять обратно...  Владик подал, Илье, свой инструмент в футляре, и гости, попрощавшись, направились к выходу. Сын, взяв доску из рук Валерия, пошёл провожать их.

А где-то внутри меня, сидящий червячок сомнений не давал покоя, вопрошая – ну почему вы такие простодушные, а? Новый инструмент, это же не столовая ложка, а необходимый предмет для будущей работы сына! Но, побороть жалость к тяжёлой жизни Ильи, мы не смогли.

Когда Влад вернулся домой, я попросила его поехать к Дине и предупредить её о нашем завтрашнем визите к пяти часам. Надеюсь, что её родители будут дома.

Вечером, после работы, забежала Солмаз со списком, какие сладости для «хончи» она приготовит. Я предупредила её, чтобы она не мелочилась, и предоставила мне сумму расхода, она отмахнулась, но я твёрдо проговорила:

- Солмаз джан, мы с тобой не миллионеры, а простые люди и хорошие соседи. Не забывай - долг, платежом красен… То, что ты делаешь для нас не имеет цены, понимаешь?!

В восемь вечера пришёл, Ариф с большой коробкой шоколадных конфет и, маленькой красной бархатной коробочкой, в которой лежало обручальное кольцо. В порыве благодарности я, обняв его, поцеловала. Растроганный Миша, обеими руками тряс руку Арифа.

- Тёть Ир, завтра я позвоню, и вы скажите мне, как всё прошло, хорошо?  Я так переживаю за вас! Да, а кольцо, на пятьдесят рублей дороже, триста пятьдесят...  Вай Алла, какой неожиданный сюрприз преподнёс вам сын перед самым отъездом! Аллах гойса, пусть всё пройдёт благополучно…

- Спасибо, Ариф джан, за добрые пожелания. Что поделаешь, когда первая любовь расправила свои крылья над головой парня, кто, как не мы, обязаны поддержать сына...

Торжественный день - восьмого июля, запомнился на всю жизнь.

Досконально продуманный мною план, был успешно приведён в исполнение. Михоня отвёз нас в намеченное время и остался ждать в машине. Однако отец Дины, Алексей Петрович, сказал:

- Это не дело, чтобы ваш друг оставался в машине в такой знаменательный день для наших детей.

И, спустившись вниз, пригласил Мишу в гости на семейное  торжество. Принесённые обильные подарки и «хонча», очень понравились родителям невесты и самой невесте. Как потом я узнала, со слов сына, Дина не говорила родителям об интимной близости с Владом. Я боялась лишь одного – несвоевременной беременности, которая могла бы ужасно осложнить нашу неспокойную жизнь, но, Бог миловал. Теперь, Владик, на правах официального жениха, мог без страха находиться рядом с невестой. Татьяна, мама Дины, подготовит дочь к отъезду в Израиль, как только Владислав пришлёт ей вызов с разрешением от Израильского  МВД.  

Девятого июля, Михоня, решил отвезти Михаила прямо в аэропорт, чтобы иметь возможность проститься с ним. Я напомнила ему, что завтра, он может забрать свой шифоньер. Остаток необходимых вещей сложила на табуретку в углу спальни.

А в двенадцать часов дня, звонит моя сестра и сообщает новость, из Маздока приехала младшая сестра мамы, Люба, вместе с соседкой, чтобы поклониться праху старшей сестры  Зинаиды, нашей мамочки. На похороны она так и не смогла приехать, и очень переживала по этому поводу, а потом, после кладбища, где-то в районе трёх часов, они приедут ко мне, помянуть маму и проститься со мной. Я звоню Дине, она передаёт трубку Владу. Я  сообщаю ему новость и прошу срочно приехать домой вместе с Диной, так как родные хотят поздравить его, и с демобилизацией, и окончанием муз училища, и с обручением. По приезду, я заплачу за такси…

Дома я одна, надо накрыть на стол, а продуктов кот наплакал,  да и помочь некому. Но, как верна мудрая пословица: - «Бедный, ох, а бедному Бог»!

Вдруг приезжает Аллатдин с женой и дочкой Гюлей. И кто их привозит? Михоня! Аллатдин позвонил ему и, удача, Миша оказался дома. В большой сумке, которую принёсли мои дорогие соседи, стоял небольшой казан с пловом и коробка с жареной рыбой - Сазаном. Миха, говорит мне:

- Ира, на пять минут сбегаю к кинотеатру, там, у входа продают горячие кутабы с мясокомбината…

Обнимая жену Аллатдина, растроганно, произношу:

- Ой, Мясмя джан, как вы выручили меня! Сейчас, возвращаясь с кладбища, ко мне приедет тётя Фая с маминой сестрой, приехавшей из Моздока и её гостья…

- Тёть Ир, не волнуйся, я помогу...

А тут и, Солмаз заскочила, чтобы узнать, как прошёл  вылет Михаила в Москву. Увидев дорогих гостей, ахнула и побежала домой за угощением. Вернулся Миха с пакетом горячих кутабов, а следом за ним в дом вошла Фая, Люба, и её близкая соседка по станице, Алесей. Я с ней была знакома, когда гостила у Любы вместе с двухлетним Владиком, а потом он, в тринадцать лет, самостоятельно поехал к ней на каникулы, а я попала в больницу с поражением позвоночника.

Вернулась Солмаз, неся пирог на блюде с начинкой из свежих фруктов. Таким образом, за столом оказалась большая компания вместе с женихом и невестой. На два стула положили доску, импровизация дворовой лавки, так как не хватило стульев.  

Старшая сестра, Фаина, извинившись, сказала, что первый бокал вина предлагает выпить за память любимой мамочки, годовщину ухода которой, отмечали в октябре1990-го года…

- Светлая память и пусть земля ей будет пухом – Аминь…

Вся компания, стоя, молча, выпили за память мамы – Зинаиды Пименовны. Трудно было сдержать слёзы, и они капали прямо в бокал с вином…

Но, потом, поднялся Миха и, сказал, что был свидетелем прекрасного праздника – обручение Владика с Диной и, предложил поздравить жениха с невестой и выпить за них, компания дружно поддержала его, желая молодым счастья и любви!

Вот она, жизнь – полосатая зебра, то полоска белая, то полоска чёрная…

Поднялся Аллатдин и, попросил минутку внимания. Со слезами на глазах, он сказал:

- Дорогие мои, я никак не могу поверить в то, что наша любимая тётя Ира, которая для моей семьи -  стала «святой», спасла от смерти маму, дочку, лечила всю семью и вдруг, она покидает нас. Когда я ехал сюда, мама плакала и просила передать, тёть Ира, за всю вашу доброту, сердечную благодарность и пожелания, чтобы у вас было всё хорошо и, главное, крепкого здоровья! Тётя Ира, мама просила обнять вас и, поцеловать. Можно я исполню её просьбу?

- Можно, Алик джан, можно, а слёзы, не переставая, катились по моим щекам.

Аллатдин, протянув мне коробочку, проговорил:

- Дорогая тётя Ира, примите от нашей семьи скромный сувенир! – и, открыв коробку, вытащил из неё оригинальную брошь, сказав: – Это ажурная работа уральских мастеров из мягкой бронзы с уральскими самоцветами – опалы и бирюза…

Мясмя, вставила:

- Да, нам об этом, подробно рассказал продавец в ювелирном отделе…

- Тётя Ира, прошу вас, носите её, чтобы вы не забывали нас…

Растроганная сестра Фаина, подхватила сказанное:

- Да, очень печальное событие для моей семьи и лично для меня, что я остаюсь одна. Брат  с семьёй, уехал в Смоленск, а младшая сестра решила навсегда покинуть Родину и уехать в далёкую, чужую страну – Израиль. И, честно признаюсь, мне за неё страшно…

Солмаз, тихонько вытирала слёзы, а Владик, сидел, печально понурив голову…

Я, встряхнув себя, выпалила:

- Ну, дорогие мои, хватит печали и слёз... До отъезда, ещё три дня впереди, а у нас произошло и радостное событие – обручение сына с прекрасной девушкой Диной! Давайте ещё раз поздравим их и споём замечательную песню, вместе с композитором  Добрынином -  «Обручальное кольцо», я поставлю пластинку…

Миха, извинился перед Аллтдином, что не сможет отвезти их домой, так как надо сделать уважение Фаине и гостям приехавшим издалека. Фаине я напомнила о вещах из своего гардероба, которые приготовила для её дочери Эвелины, размеры у нас с ней совпадали. Шуба, демисезонное импортное пальто, меховая шапка, свитера и сапожки. Миша отнёс вещи в машину. Да, и напомнила Алику, чтобы он приехал двенадцатого, после работы, и забрал газовый обогреватель воды для ванной...

Я попросила Владика и Дину остаться дома, одной как-то  страшновато оставаться:

- Дина, пожалуйста, позвони домой и предупреди родителей, что  останешься у меня, хорошо?

Владик пошёл провожать Аллатдина с семьёй, поймать такси в центре города не было проблем. По возвращении, сказал, что взял билеты в кино, и, подхватив  любимую, ушёл в кинотеатр «Низами», что рядом с нашим домом.

Лишь соседка Солмаз, не торопилась уходить, помогая мне восстанавливать порядок в доме. С заботами и хлопотами, я не сразу заметила отсутствие моей славной кошечки,  Маськи. Я стала звать её, чтобы угостить жареной рыбкой, но в доме её не оказалось. Мы вышли с Солмаз во двор, и стали звать её, но Маська не отзывалась. На душе стало так тревожно и тоскливо, а для меня это не простой знак, и я расплакалась. Пришла, Маська, в наш дом через три дня после переезда, и вот за три дня до отъезда, она исчезла. Солмаз, как могла, успокаивала меня.

- Ты знаешь, Солмаз джан, что душа моей мамы, против моего отъезда, но она, в виде энергетической защиты, прислала кошку в дом, но и преграды, и неприятности, тоже сваливались с небес одна за другой. Как ни странно, я верю в эти мистические знаки, а ты, случайно оказалась свидетелем.

Она, гладила меня по голове, приговаривая:

- Ирада, дорогая, успокойся, Аллах всё видит, он не оставит тебя и поможет, потому что у  тебя широкая и добрая душа… Аллах гойса, (если Бог даст), Маська, вернётся…

- Ой, огромное спасибо тебе, Солмаз джан, за твою помощь, за то, что ты оказалась рядом со мной...  

Немного успокоившись, сказала:

- Давай поговорим о наших делах... Одиннадцатого июля, в четыре часа, я устраиваю прощальный девичник. Придут сестры, племянницы и подруги. Так  я хотела, чтобы Тофик с Яшаром, до часу дня забрали сервант и трюмо. Утром приедет Миха, за шифоньером, а двенадцатого, твои ребята заберут диван, стол-книжку и тумбочку с телевизором, договорились?

- Да, Ирочка, договорились...

- А в день отъезда, тринадцатого, они с утра забирают кровати с матрасами и постельным бельём, хорошо? Да, кстати, скажи Тофику, что я куплю у него десять баночек чёрной икры, это подарок для родных в Киеве…

- Хорошо, Ира, но я должна тебе ещё двести рублей. Вдруг меня не будет дома, так Тофик,  принесёт икру и деньги. Да, и ещё, я приготовила тебе подарок, четыре Бабины ниток разного цвета. На фабрике мы надевали их на швейные машины, и маленький дорожный  электрический утюг. Первое время он будет выручать тебя.

- Вай, мяним джигярим, чох сагол! (Вай, душа моя, большое спасибо!) и расцеловала её.  Всё, договорились! Спокойной ночи. Я тоже пойду спать, устала очень. Сына с невестой ждать не буду.

                                    НЕСКОНЧАЕМЫЕ ХЛОПОТЫ - 20

Можно сказать, что мне повезло. В квартире я оказалась не одна,  

а с сыном с невесткой, когда приехал Миха, с рабочими забирать шифоньер. Он вложил мне в руки пакет со свежими горячими лавашами и сыром, болгарской брынзой.

Поцеловав Влада и Дину, сказал:

- Мои дорогие, кушайте на здоровье, очень вкусно! С удовольствием посидел бы с вами, но, надо работать...

И так совпало, что минут через двадцать приехал, старшина Али Заде, за стиральной машиной «Малюткой», а мы ещё сидели за столом. Владик, так обрадовался встрече и, пригласив старшину за стол, представил ему свою невесту, музыкантшу, флейтистку, Дину.  А старшина, поставил на стол бутылку грузинского вина, «Кинзмараури» и торт. Разлив  по бокалам вино, произнёс тост, пожелав молодым счастья, любви и, главное, удачи, в новой незнакомой им стране – Израиле!

Выйдя из-за стола, сказал:

- Прошу прощения, мои дорогие, но меня ждёт служебная машина… Ирина Васильевна, я благодарен вам за наше тёплое сотрудничество и дружбу в течение шести лет, а это немалый срок. Дай Бог, чтоб всё, что вы задумали, сбылось! И, самое главное, чтобы намеченная операция в Израиле, прошла бы удачно. Весь коллектив военного оркестра, во главе с майором Ахунд Заде, передают вам и вашему сыну сердечный привет, и желают счастливого пути!

- Большое спасибо, товарищ старшина, растроганно проговорила я. Всё, что связано с моей Родиной, никогда не вычеркнуть из памяти…

Владик, вскочив, отчеканил по-военному:

- Товарищ старшина, разрешите мне отнести  стиральную машинку!

Засмеявшись, старшина, ответил:

- Разрешаю, солист Вайнер!

Я проводила их до двери, и тут раздался междугородний звонок.

Звонил Миша из Москвы, и в голосе его слышалась радость:

- Любимая, у меня всё в порядке! Визы на руках. Я еду на Киевский вокзал. Через час отходит поезд, Москва – Киев. Сотрудник посольства помог мне с билетом, у них есть зарезервированные места в поездах. Переночевал я у сторожа при посольстве, как приеду в Киев, сразу позвоню. Пока, Ируся, всех вас целую…

Вбежавший Владик, выхватив трубку, крикнул:

- Папа, я люблю тебя!

- Взаимно, сынок. Жду вас в Киеве.

- Миша, крикнула я, Маська пропала, но в ответ раздались отбойные гудки...

Позвонила Татьяна, мама Дины:

- Доченька, вы приедете к обеду?

- Да, мамуль, приедем. Скоро будем…

Оставшись одна, мне так захотелось прилечь, забыть на время о грядущих переменах, но, нет, не до отдыха. В четыре часа приедут на прощальный девичник две сестры, племянница и три подруги. И какой тут отдых, надо готовиться к встрече. Решили оторваться, подурачиться по полной программе. С больной ногой я, плохой танцор, но голосить песни, мастерица...

Собрались дружной компанией, каждая из пришедших принесла с собой что-то вкусное, так что стол оказался не пустым.  Под цыганские напевы и танцы «девчонки» орали и отплясывали. Хором пели песни вместе с Вячеславом Добрыниным и, Владимиром Высоцким. Я отложила несколько самых любимых пластинок, чтобы забрать с собой, в надежде, что в Израиле куплю проигрыватель, и буду с наслаждением слушать любимые песни, а проигрыватель с остальными пластинками должна забрать себе, Фаина.

Дома ещё оставалось вино, коньяк и даже водка, так что,  женская душа под хмелем, чувствовала себя раскрепощенной.

И, вдруг, в самый разгар веселья, в дверь позвонили.

- Вай, дадам вай! Кого там ещё чёрт принёс? – Смеясь, крикнула я.

Женя побежала открывать и, возвратилась не одна, а с Михоней! Женская компания от неожиданного  появления мужчины, опешили...

Я, тряхнув золотистыми завитыми кудряшками, выдала:

- Здравствуйте, я ваша тётя?! Миха, что это значит?! Тебя никто не приглашал на девичник. Мужчина здесь не должен находиться. Пожалуйста, уходи...

Фая, осадила меня:

- Ирка, успокойся! Если появился мужик, а он не посторонний для тебя человек, значит, так Богу угодно и, каждая из нас будет танцевать с ним. Женщины приглашают мужчину, крикнула она, и веселье разгорелось ещё сильнее.

Однако смущённый, Миха, постарался оправдаться:

- Ира, я подвозил клиента к кинотеатру «Вятянь», и подумал о тебе. Всё ли у тебя  в порядке? Ты же осталась одна, а я обещал Мише помогать вам. Не сердись…

- Ладно, оставайся. Но, раз ты здесь, то окажи, пожалуйста, услугу, как водитель, и развези девчат...

Улыбаясь, Миха, кивнул головой в знак согласия, а я продолжила:  

- Так, представляю тебе женский отряд поимённо:

- Ира – это я, Фая и Света - мои сёстры, Женя - племянница, Нина Щербакова, Тая Иванова  и Аня Розенберг - подруги. По-моему, ты со всеми знаком, кроме Светы, она живёт в Арменикенде, работает продавщицей в ЦУМЕ. Так что имей в виду!

И мы продолжили пить и веселиться, усадив симпатичного мужика в центр женского отряда. Но, всему приходит конец и, в десять вечера, после чаепития, девчата решили расходиться по домам.

А у меня уже был продуман план развозки. Света сразу же заявила, что берёт такси. Аня, пешочком домой, по соседству.

Нина, Завокзальный район, но близко от посёлка им. Монтина, а в самом посёлке, проживают Женя и Фаина. По ходу разговора, Женя, сказала, что папа приедет с Лёней на вокзал, чтобы я не волновалась.  А у Таи, квартира в первом микрорайоне, далековато. Однако Миша, обещал и её отвезти домой, но, в последнюю очередь. А куда им спешить? Таисия, свободная женщина, мать одиночка. Сыночка, на вечер, оставила у тёти, а Мишина жена, Тамара, уехала к маме в Минск. Так Миша, нет – нет, бросал горячие взгляды в её сторону и, чаще остальных девчат, приглашал на танец. 

Я попросила Миху, отнести проигрыватель с пластинками в багажник и, чтобы он  обязательно занёс его в дом к Фае.

В машину поместились четыре пассажирки с нормальной весовой категорией. Прощалась с Ниной и Таей, поцелуями и слезами, зная, что Фая и Женя придут на вокзал провожать меня.

Миха, высунув голову из машины, спросил:

- Ира, ты не забыла, завтра, мы едем на кладбище прощаться с родными?

- Ой, забыла! Голова идёт кругом. Спасибо, что напомнил…

- Приеду в девять утра, будь готова.

- Постараюсь…

А женский отряд, сидя в машине, махал руками, посылая в мою сторону воздушные поцелуи.

                                     ПЕЧАЛЬНЫЕ ПРОЩАНИЯ - 21

Двенадцатое июля 1991-го.

В девять утра, как и обещал, за мной заехал Миха. Успела выпить лишь чашку чая и проковыляла с костылём и тростью к машине.  Не простой, намеченный план поездки, Миха, обещал выполнить.

Первый визит прощания к тёте Рае, в Арменикенд, это мама Светы, Веры и Серёжи, дети покойного маминого брата, Михаила. Семья Веры, уехала в Волгоград, а семья  Серёжи, на Кубань в Белореченск. С матерью осталась только Света. Ох, тяжело прошло прощание со старой тётей…

После неё поехали на восьмой километр, это район, в котором и мы раньше проживали. Приехала племянница, дочь моего старшего брата, Наташа, с мужем и трёхмесячным ребёнком из Латвии, навестить свекровь и свёкра. Вручила ей подарки и сладости.

Так она, чуть ли не с криком, ко мне:

- Тёть Ир, ну, как ты решилась ехать в Израиль?! Там же одни евреи, а ты, русская!

Я, смеясь, ответила:

- Наташенька, милая, а ты разве забыла, что муж мой чистокровный еврей? А божий  закон помнишь? Куда муж, туда и жена, как иголка с ниткой. А что у нас в Баку мало евреев? И, рассмеялась…

От неё помчались в район Ахмедлы, это после нашего района проживания. Там небольшое кладбище, где лежала моя дорогая любимая подруга Лейла. Ушла восьмого  мая в 1983-ем году, в тридцать пять лет, рак матки. Работала вместе со мной на предприятии №16 в кабинете ЭВМ. До последних дней она не знала и не догадывалась о своём страшном заболевании. Осталось два сына от мужа, армянина, родители которого, так и не приняли её. Красивые мальчишки проживали в азербайджанской семье с бабушкой и дедушкой, а их отец женился на армянке. А когда началась страшная националистическая заваруха, отец Лейлы тут же перевёл ребят на свою фамилию и, национальность. После кладбища заехали к её родителям, которых я, иногда, навещала. Вышла от них зарёванная, с тяжёлым грузом на душе. Сидя в машине, продолжала хлюпать носом.

Миха, не выдержав, прикрикнул на меня.

- Хватит, Ира, впереди прощание с мамой! Побереги себя!

Путь же, к моим и Мишиным родителям очень далёкий. Новое кладбище располагалось в районе «Волчьих ворот». Но мы  сначала заехали на старое  городское кладбище. Там лежали моя бабушка Юля, и два маминых брата, Михаил и Фёдор. На каждую могилу положила цветы и зажгла поминальные свечи, и только потом поехали на новое кладбище. Случилось странное, мистическое совпадение. Участок еврейского кладбища от русского разделяла лишь асфальтированная дорожка, и родители Миши, покоились, чуть ли не напротив могилы моей мамы. Всем поклонилась, положила цветы, зажгла свечи и, попросила прощения и благословения на выезд, в далёкую чужую страну. В заранее приготовленную пластмассовую коробку набрала с могил по горсти кладбищенской земли, чтобы прах дорогих родных служил нам талисманом оберёга. Скорбь, печаль и слёзы, разрывали моё сердце, но выбор был сделан, и обратного пути назад не было...

По пути домой, Миша, заехал в кябабную и набрал там вкусной еды. Время не стояло на месте и стрелки часов остановились на цифре четыре. Мы оба почувствовали, как проголодались. Войдя в квартиру, быстро привели себя в порядок и, сев за стол, стали с жадностью уплетать еду. Вдруг раздался звонок в дверь, и Миха бросился открывать. Вошёл, Алландин, с коробкой конфет, как раз к чаю, а угощение хватило и ему. За чаем рассказала о нашей поездке по кладбищам, а слёзы, сами по себе катились по щекам…

- Миша, я забыла напомнить тебе, что Аллатдин, должен забрать газовую колонку для нагрева воды. Ты поможешь ему снять её?

- Ой, тёть Ир, не беспокойся, я сам справлюсь, только попрошу Мишу, отвезти меня домой, чтобы не брать другое такси и, как положено, заплачу… Тёть Ир, а завтра, во сколько вы выезжаете из дома?

- В час дня, в половине третьего отходит поезд.

- Так я приеду пораньше, чтобы помочь тебе укладывать вещи...

Миха, недовольным тоном произнёс:

- А я для чего здесь? Миша попросил меня помогать им во всём.

- Хорошо, Миша, мы оба будем помогать… Тёть Ир, а где Владик? Ты, что, будешь ночевать одна? Вай, вай, это не правильно. Позвони ему, пусть приедет домой…

- Ой, Алик, успокойся. Пойми, там первая любовь, а завтра он должен с ней расстаться и, одному Богу известно, когда они встретятся?

- Нет, тёть Ир, для меня, мама, самый главный и любимый человек. Прости, но ты не правильно говоришь и, глядя на Миху, спросил: - Мян дюз деирям, гардаш (я правильно говорю, брат)?

Миха, в знак согласия, закивал головой.

- Да, возможно, вы правы, но звонить не буду. Ко мне придёт ночевать соседка, а с соседями, ты знаешь, Аллатдин, мне везёт. Завтра, с утра, я должна пойти в ЖЭК, чтобы отдать им ордер на квартиру и получить документ о её сдаче. Между прочим, уже приходила молодая пара смотреть квартиру, и спрашивали о времени моего выезда, чтобы забрать ключи…

- Вай Алла, тёть Ир, до сих пор не могу поверить, что мы больше не увидим тебя. Сердце моё и мамы моей, плачет…

- Да, дорогой, я знаю. Передай Шафиге, мамочке своей, сердечный привет, обними и поцелуй её за меня… Ладно, дорогие мои, вам пора уходить. Я страшно устала, хочу пораньше лечь.

Миха, помог Алику, справиться с отключением колонки и уложить в багажник, но крышка багажника не закрылась, однако при поездке на это никто не обратил внимания. В вечернее время милиции на дорогах почти не было. Телефон разрывался от звонков. Звонили родные друзья и бывшие соседи, но я ждала звонка из Киева и, наконец-то  раздался и он.

Миша, взволнованно кричал в трубку:

- Любимые, я уже в Киеве! Звоню от Володи…

Это старший сын Иосифа, а младший, Геннадий, жил вместе с отцом, в Белой Церкви.

- Завтра, едем в «Белую», и будем ждать вашего приезда. Ирусик, любимая, от всей Украины тебе привет! Целую тысячу раз! До встречи! Кстати, Миха, помогает тебе? Я просил его об этом...

- Да, Миша, да, помогает.  Если бы не он, то не знаю, справилась бы со всеми делами свалившимся на меня? Завтра выезжаем. Жди! Целую!

Нет, не могла я спокойно ложиться спать. Сын почему-то не звонил. Понятно, потерял голову от любви, но на завтра нужна была его срочная помощь, чтобы пойти в ЖЭК и получить документ подтверждающий сдачу ордера на квартиру. В журнале нужна подпись одного из члена семьи, но я не могла передвигаться без помощи. Поэтому пришлось позвонить сыну и, разъяснить ему о необходимости утреннего приезда, однако в трубке услышала невнятное бормотание и брошенную конечную фразу:

- Мам, прости, но не смогу приехать утром. Приеду с Диной, днём, в двенадцать, и пошли отбойные гудки...

Боже мой, что делать?! Необходимо срочно найти выход! Неудобно звонить Михе, и просить о помощи, это  уже перебор. Он должен отдохнуть, навестить мать, и завтра приехать к двенадцати часам.

Выход один, звоню к Солмаз, отвечает её сын:

- Тофик, прости за звонок, можно маму на минутку? Есть важный разговор…

- Тёть Ир, мамы нет дома, она уехала к своей маме, нашей бабушке, она заболела. Всё, что намечено на завтра, забрать кровати, кухонный столик, мы с братом и моим другом,  заберём. Да, а стулья заберём после вашего отъезда. Мама просила не обижаться, за то, что не сможет проводить вас. Она очень переживает, но беда приходит, когда её не ждёшь... Завтра принесу икру и деньги, мама оставила их, а может вам нужна ещё какая-нибудь помощь? Говорите, я всё сделаю…  

Дрожащим от волнения голосом, проговорила:

- Да, Тофик джан, нужна срочная помощь с утра, и рассказала ему о создавшейся проблеме.

- Тёть Ир, успокойтесь, всё сделаю. Приготовьте ордер. Насчёт подписи, не беспокойтесь, улажу. Мой друг, что приехал сегодня ко мне, на машине, так что возьму журнал на подпись и привезу к вам. Слава Богу, в Баку все вопросы можно решить...

Боже мой, ну, как не вспомнить крылатую пословицу – «не имей сто рублей, а имей сто друзей» и, национальность не играет здесь никакой роли, только человечность и доброта!

Тринадцатого июля  - до десяти утра, все дела были улажены. Квартира полностью очищена от вещей. Для новых жильцов оставляла газовую плиту и старенький кухонный буфет, последняя мебель от Цили Иосифовны. В той квартире он постоянно стоял на балконе.

С утра телефонная компания отключила связь. Сердце ныло от печали и тоски при  мысли, что навсегда покидаю  Родину, свой любимый город, хотя в нём, после перестроечного  переворота, произошли большие перемены, а ещё очень переживала за пропавшую кошку, Маську, она так и не появилась.

Плача, возилась с вещами, ещё и ещё раз проверяя, всё ли уложено в баулы, в спортивную сумку, с необходимыми на первое время вещами, и ручную сумку, куда были сложены все документы, деньги, билеты. Вздрогнула от внезапного звонка в дверь. Открыв её, с удивлением увидела нежданного гостя. В дверях стоял Илья, музыкант оркестра театра Муз Комедии.

Широко улыбаясь,  поздоровался:

- Доброе утро, Ирина Васильевна! Простите за внезапный визит, но очень хотелось ещё раз увидеть вас перед вашим отъездом, И, от всего сердца поблагодарить вас и Владика, за бесценный подарок – новый инструмент.

Произнеся речь, протянул мне пакет, перетянутый красной лентой.

– Ирина Васильевна, пожалуйста, возьмите, от чистого сердца. Это конфеты, чтобы дорога ваша была такой же приятной и сладкой! Да, и ещё, Иврито - Русский словарь, автор, профессор Подольский. Он пользуется среди «русских» репатриантов в Израиле большим авторитетом...  Простите, а вы одна в доме?

- Да, Илюша, пока одна.

- А где Владик?

- Он у невесты…

- Вот как?! Так вы, наверное, и не завтракали?

- Ой, Илюша, сегодня можно обойтись и без завтрака. Такой печальный день…

- Нет, Ирина Васильевна, это не допустимо. До двенадцати ещё есть время. В вашем доме, за углом, кафе. Прошу вас, пойдёмте со мной, я тоже не завтракал. В двенадцать у меня репетиция в театре. Можно я оставлю у вас инструмент?

- Да, конечно, оставь. Но, Илья, как я могу принять от тебя приглашение? Это не прилично и не симпатично, вам говорят – помнишь эту Одесскую шуточную песенку?

- Ну, конечно же, помню, ха-ха-ха! Ой, Ирина Васильевна, после завтрака, я сыграю её вам, хорошо? Пойдёмте?

И, в приподнятом настроении, мы отправились в кафе, где отлично позавтракали. Вернулись  минут пятнадцать  двенадцатого, а Миха, уже стоял у дверей. Лицо его накрыла маска неудовольствия, и, заставил себя поздороваться.

Вошли в квартиру и, Илья, раскрыв футляр, взял в руки инструмент, сказав:

- Ирина Васильевна, данное обещание надо выполнять и, начал исполнять задорную одесскую песенку – «Это школа Соломона Скляра»...

Я, смеясь, подпевала и хлопала в ладоши. Миха, нахмурив брови, молча, наблюдал за происходящим. Илья, попрощавшись, пожелав счастливого пути, ушёл.

Миха раздражённо, спросил:

- Что это такое, Ира? У тебя есть муж, а ты поёшь и смеёшься с чужим мужчиной?

- Миха, что за тон? И какой это мужчина, молодой парень, учитель иврита. Ты что, не узнал его? Да, а почему ты без Аллатдина? Дома-то ваши рядом…

- Не волнуйся, он здесь. Встретил какого-то знакомого и остановился поговорить с ним...

Облизнув губы, похоже, от волнения, он протянул мне конверт и, тихим голосом, медленно, произнёс:

- Ирина, в конверте письмо для тебя и моя фотография. Вскроешь его потом, в поезде. Миша обещал мне, что как только вы устроитесь на новом месте, он пришлёт вызов, и я приеду к вам по туристической визе. Буду очень скучать и считать дни, когда вновь увижу вас. Я так привык к вам! Ирочка, я постараюсь найти Маську, и заберу её к себе домой. Как она любила сидеть у меня на коленях, помнишь?

Меня расстроили его слова и на глазах навернулись слёзы. Взяв конверт, положила в сумку...

А стрелки часов неумолимо приближались к двенадцати, и квартира стала заполняться людьми. Вошёл Аллатдин, вместе с Наумом. Поздоровались и, Наум, сказал:

- Ира, Нина Ивановна не сможет приехать. В поликлинике аврал. Врач соседнего участка заболела, и она ведёт приём за двоих. Огромный от неё привет и пожелания счастливого пути! Между прочим, Нина звонила тебе, но телефон почему-то молчал…

- Наум, взаимно, Нине Ивановне сердечный привет и благодарность, за пожелания. Кстати, с утра отключили связь, аннулировав номер моего телефона.

Вошла Женя с красными от слёз глазами. Сердце сжалось от предчувствия беды. Мужчины вышли во двор. Там, к ним  присоединился Тофик, со своим другом, и,  пришедший проститься, Ариф.

Оставшись вдвоём с Женей, спросила:

- Жека, что случилось?! На тебе лица нет!

- Ой, Ирочка, если бы ты знала, какой разгром в доме учинил нам Лёня. Ужас!  

- Да ты что?!

- Ты не представляешь, он так напился и, с криком, что никуда не поедет, здесь его дом, стал ломать стулья, бросать вещи и посуду в папу, и в меня. А какие проклятья посылал на наши головы, не передать словами... Папа решил вызвать милицию, но, Лёня, вдруг упал на пол и, отключился. Папа сказал, чтобы я ехала к тебе, захватив сумку с его вещами…

- С ума сойти! – схватившись за голову, прошептала я. – Этого сюрприза мне ещё не хватало!

Женя, вытирая слёзы, спросила:

- А где Владик? Уже первый час…

- Не знаю, Женя. Сынок тоже приготовил мне сюрприз со своей невестой. Дай-то Бог, чтобы сердце моё выдержало все эти пред выездные фокусы...

С улицы послышался трёхкратный сигнал машины.

- Ой, Женя, скорее вытри слёзы, сумку положи рядом с баулами. Выйди на улицу, это на уазике приехал Алик с Лилей. Давай, проведи их в дом. Слава Богу, вместе с Лилей, Аликом и Женей, смеясь, шёл Владик с Диной. И, вдруг, следом за ними, появился Лев Семёнович, преподаватель музыки. Вот это сюрприз! Вай, сколько народу собралось?! Подошла и молодая супружеская пара, которой я отдала ключи. Девушка, обняв меня, вложила в карман моего сарафана пятьдесят рублей и, на мой протестующий жест, прошептала:

- Тётя Ира, клянусь, вы достойны большего! Теперь у нас с Эмином, собственная квартира в самом центре города! Это такое счастье, правда, не дешёвое и, расцеловала меня.

И, Ариф, подойдя ко мне со словами добрых пожеланий, положил в карман сарафана, семьдесят рублей:

- Тёть Ир, в дороге пригодиться…

Дина, раскрыв принесённую с собой большую коробку, стала угощать собравшуюся компанию горячими пирожками с разной начинкой, которые испекла её мама. Лев Семёнович, подойдя ко мне, проговорил:

- Ирина Васильевна, от всего сердца, желаю вам здоровья и удачной абсорбции. Вот мой адрес, я, с нетерпением, буду ждать от вас письма. Возможно, и я скоро уеду, но в Москву, к сыну, здесь тяжело оставаться одному…

- Да, я вас понимаю. Огромное спасибо вам, Лев Семёнович, за внимание и помощь моему сыну.

Миха, главный распорядитель, вместо отсутствующего Михаила, взглянув на часы, проговорил:

- Дорогие товарищи, пора, уже пора прощаться и ехать на вокзал…

Ну, конечно же, без слёз не обошлось. Наум и Тофи,к взяли большие баулы, а Аллатдин с Михой, остальные вещи, и все направились к машинам, припаркованные на улице. Баулы были уложены в УАЗИК, а остальные вещи в багажник Жигулей.

Молодёжь - Лиля, Женя, Владик с Диной, сели в машину Алика, а я, Наум и Аллатдин, сели в Жигули. Мои костыли, Аллатдин, положил себе на колени,  и кортеж двинулся к месту назначения. Провожавшие нас друзья, и подошедшие соседи,  махали вслед руками и желали счастливого пути.

                                              ПРОЩАНИЕ - 22

И вот мы, на перроне вокзала, и там тоже сбор провожающих.

Трое близких друзей Владика, с прежнего дома - Юра, Костя, Саша, и, Мордехаев Валерий, посланник от военного оркестра. Сестра Фаина, со своей старшей дочерью Эвелиной, и, конечно же, вся наша компания, целая демонстрация.  Состав уже стоял на рельсах и, через репродуктор объявили о начале посадки.

Я, простившись со всеми, сказала, что не могу стоять на костылях и, в сопровождении Михи, Наума и Аллатдина, которые несли багаж, с трудом направилась к своему десятому вагону. Эмоциональная и физическая нагрузка последних дней отрицательно сказалась  на больном организме. Владик, крепко обняв Дину, не покидал свою компанию, и даже не взглянул в мою сторону. Зарёванная Женька, так и стояла со спортивной сумкой брата, которого не было видно. Я ничем не могла помочь. Лиля с Аликом успокаивали её. Мужчины, быстро уложили багаж, используя пустые полости под нижними полками, а также место Михаила, верхнюю полку. Наум, попрощавшись, вышел из вагона. Миха, помог мне устроиться на нижней полке, у открытого окна, откуда хорошо просматривался перрон вокзала, уложив наверх костыли. Аллатдин сидел напротив и с тоской в глазах смотрел на меня. В купе вошёл музыкант Валерий, с объёмным пакетом и, положив его на стол, печально произнёс:

- Дорогая Ирина Васильевна, это передал лично для вас, майор Ахунд-Заде. Так постаралась его супруга. От него, и от всего коллектива военного оркестра, желаем вам крепкого здоровья, удачи и, счастливого пути. Вот здесь записаны номера телефонов - его и мой, а также домашний адрес, и протянул мне вырванный из блокнота листок. Ирина Васильевна, у нас с Катюшей, тоже засела в голове мысль о репатриации, но, если согласятся сыновья. Так что, будем с вами на связи. До свидания, а память о вас, ваше стихотворение, всегда перед нашими глазами. Счастливого пути! Да, хранит вас Господь,  и вышел из купе…

Миха и Аллатдин, сидя напротив, молча, наблюдали за сценой прощания.

Вдруг, мы заметили какое-то волнение среди стоящих на перроне родных и знакомых. Мы прильнули к окну. К вагону приближалась каталка с санитарами, а за ней бежали Марк и Женя, с сумкой. На каталке лежал Леонид. Санитары подняли его, и занесли в купе, аккуратно уложив на верхнюю полку. Я оцепенела и не могла выговорить ни слова. Женька, вложила ошарашенному Михе, сумку с вещами брата...

Марк, вытирая пот с лица, выдал скороговоркой:

- Ирочка, дорогая, прости за сюрприз. Лёня под действием снотворного. Выспится и всё будет в порядке. Вот его документы и деньги на дорожные расходы. Прости, но вопрос стоял о жизни и смерти...

Обнял меня, поцеловал, и пожелал счастливого пути.

Женька тоже, целуя, выпалила:

- Ирусик, представляешь, папа достал билет на самолёт. Я буду встречать вас в Киеве. Умоляю, прости, прости нас! Ты наша спасительница и, выскочила из вагона.

А я ещё не поняла, что же произошло, так крепко ввели меня в гипнотический транс Марк с Женей.

По рупору раздался голос о готовности состава к отправке и просьба провожающих покинуть вагоны.

Аллатдин, заплакав, обнял меня, и быстро вышел из вагона. Миха, уложив сумку Лёни на верхнюю полку, наклонился ко мне и, вдруг, захватил мои губы в долгом страстном поцелуе.

Оторвавшись, прошептал:

- Ирочка, ты моя самая большая любовь! Я не верю, что ты не замечала этого. Люблю, безумно люблю тебя! Не забудь про письмо…

В это время в купе вошёл Владик и, Миха, поцеловав его, проговорил:

- Береги маму! Слышишь? Береги маму! И, покинул вагон...

Мне показалось, что я схожу с ума! Здесь лежит неподвижный алкоголик, тут же, близкий семье человек признаётся в любви, а вошедший сын, прильнув к окну, смотрит на стоящую рядом с друзьями невесту и, рыдает...

Поезд, вздрогнув, медленно двинулся по рельсам, навсегда унося с собой, детство, юность, зрелость. Родные и знакомые лица расплывались в слёзах. Они, не переставая, скатывались по щекам.

Окно вагона было открыто и голос Женьки, звенел в ушах:

- Ира, Владик, не плачьте! Мы вас любим и обязательно встретимся с вами!

Боже мой, а это что такое? Вижу плачущего Мишу. Он, не отрывая взгляда от окна, бежит рядом с вагоном, и так до конца перрона, чуть не упав с него. Боже мой, что же подумают об этом родные и знакомые? А потом, сказала сама себе, а тебе, не всё ли равно? Тебя уже здесь нет...  

Поезд, всё быстрее и быстрее набирал скорость…

Предстояла последняя остановка в пригороде Баку, станция Баладжары. В купе вошли два милиционера и попросили предъявить документы.

Один из них, спросил, глядя на меня:

- Уважаемая, ну, скажите, пожалуйста, почему вы уезжаете из Баку? Разве вас нападали и гнали из города?

Я, от волнения, проглотив слюну, проговорила:

- Нет, уважаемые товарищи, нас никто не гнал, и не нападал. Но так сложились обстоятельства связанные с моим здоровьем, из-за которых мы и решились на выезд... 

Второй милиционер, посмотрев на полку, заполненную вещами, спросил:

- А где ваш четвёртый пассажир?

Я ответила:

- Это место моего мужа. У нас опять случились непредвиденные обстоятельства, связанные с получением виз, и ему срочно пришлось лететь в Москву…

- Но это нарушение закона!

- Вот как?! Впервые слышу об этом. Я купила четыре билета, один из которых для мужа…

- А это кто лежит на верхней полке? Что с ним?

- Это племянник моего мужа. Он спит, я же предъявила вам все документы…

 - Поймите, сейчас лето, и очень трудно достать билеты, а у вас свободное место заполненное вещами. О, вы ещё везёте инструменты? Гитара, труба…

- Да, везу. Сын мой дипломированный военный музыкант и на законном основании везёт свои инструменты.

- Женщина, не волнуйтесь, мы просто интересуемся…

- Так, прервала я их диалог, сколько вы хотите, но на многое не рассчитывайте, у меня были большие дорожные расходы...

- Хорошо,  двести рублей, достаточно…

Я, достав из сумки нужную сумму, сказала:

- Спасибо, товарищи милиционеры за консультацию и за вашу бдительность, до  свидания!

- Счастливого пути!

С наглой улыбкой пожелали они.

Как хорошо, что я не надела кольцо с бриллиантом. Оно так и лежало в сумке в бархатной коробочке, а то аппетит у этих блюстителей закона был бы ещё больше.

Вдладик, во время диалога с представителями власти, не проронил ни слова, будто его тут  не было, и никакого отношения к тому, что здесь происходит, он не имеет. Видимо, влюблённый парень летал вместе с Диной, где-то там, высоко в облаках и пока ещё не почувствовал земного притяжения.

                                             ПОД СТУК КОЛЁС - 23

Я была в таких растрёпанных чувствах, что решила не обращать внимания на молчание сына и не тревожить его расспросами. Такого безжалостного безразличия к больной матери, на которую свалился тяжкий груз организации выезда, я не ожидала. Ах, какое счастье, что меня окружали и помогали мои добрые друзья...  Прилегла на полке и, прикрыла глаза. Мысли бурным потоком сменяя друг друга, заполнили мозг. И, первый разряд током, дал о себе знать со всей силой:

- Ну почему, почему меня никто не жалеет?! Почему я взяла на себя роль спасителя?! Что я буду делать с этим неуправляемым больным взрослым племянником? Это надо же такое придумать, привезти сына на скорой помощи, чтобы любой ценой избавиться от него? Что делать?! – кричала моя душа. – Что делать?! Лишь в память о любимой золовке, сестры мужа, Софы, придётся терпеть. А, как он среагирует на то, что находится в поезде, когда проснётся?

Боже мой, а тут ещё Михоня со своим признаньем. Да, мы очень привыкли к нему. Почти два года пользовались его услугами, и в последнее время он даже перестал брать деньги за поездки. В дом приходил не с пустыми руками. Разве можно забыть, как он договаривался с хозяином кладбища насчёт памятника для мамы? А потом возил с морского берега гальку, заполняя и выравнивая второе место рядом с ней? У Миши, в это время, было обострение радикулита и, Миха, не разрешал ему работать...

Но, и мы старались не оставаться в долгу, и всё это, вместе взятое, очень сблизило нас. Ой, не забыть, что письмо его у меня в сумке! Ладно, потом прочитаю…

Вдруг сверху раздался хрип:

- Воды, дайте воды…

Это Лёня начал приходить в себя. На столе стояли три бутылки с холодным «Боржоми».  

Я обратилась к сыну:

- Сынок, подай брату воды...

Лёня, приподняв голову, спросил:

- О, Владюха, а ты откуда здесь?

- Как откуда? Еду с тобой и мамой в поезде, в столицу Украины, город Киев!

Сделав несколько быстрых глотков воды, Лёня, резко поднявшись, сел, свесив ноги и со злостью, проговорил:

- Вот гады! Сумели избавиться от меня... Но, ничего, приеду в Баку, убью их…

Я, не выдержав, сказала:

- О ком это ты говоришь, а? Об отце и родной сестре?

- Они давно уже стали мне чужими… Мамы нет, а значит, я остался  один, я никому не нужен…

- Да ты и больной матери не уделял должного внимания. А как она переживала за тебя, когда ты лежал в психиатрической больнице, в Богоруслане? Это несчастье держалось в большом секрете от нас, от всех родных…

Владик, прервав наш диалог, спросил:

- Мам, а почему дядя Миша плакал?

Лёня, не дав мне ответить, спрыгнул с верхней полки и уселся рядом с братом. Отпив глоток воды, сказал:

- А то ты не знаешь, почему он плакал? Так он втюрился в твою маму, понятно?

Я резко оборвала его:

- Лёня, перестань нести чепуху. Думай, что говоришь…

- Ой, а то я не видел, как он смотрел на тебя влюблёнными глазами. Я не раз бывал у вас в гостях и сталкивался с ним…

- Так не мели ерунду, да ещё перед сыном. Язык без костей, мелет всякую чушь…

Владик, засмеявшись, спросил:

- Мам, а когда мы будем кушать?

- Да хоть сейчас, сынок. Угощение прислал твой дирижёр, но армянский коньяк открывать не будем, его надо довезти до Киева.

В это время в купе заглянула проводница, спросив:

- Чай будете пить?

Мы, хором, да, будем!

Расстелив на столе полотенце, вытащила из подарочного  пакета цыплёнка табака, чурек, зелёный лук, яйца и кулёк с пахлавой, и мы с аппетитом приступили к трапезе.

В девять часов вечера, проводница попросила помощи у молодых людей, чтобы они принесли в купе комплекты постельного белья.

Путь до Киева длился почти двое суток. На остановках, в крупных городах, Владик выскакивал на перрон и закупал у стоящих местных женщин разные продукты и фрукты.

Леонид нашёл каких-то знакомых в соседнем вагоне и, больше времени пропадал там. Видимо играл в карты, проигрывая папин подарок. Я очень нервничала, однако старалась не подавать вида, просила милости у Бога, чтобы только доехать до станции назначения. И Владик тоже познакомился с демобилизованными ребятами, которые возвращались  домой. Он брал гитару и там, в купе, они  распевали песни известных в то время авторов.

В один из таких походов, когда я осталась в купе одна, решила прочитать письмо от Михони. Положив его цветную фотографию на стол, на которой отлично был изображён   молодой симпатичный мужчина, я быстро пробежала текст небольшого письма, которое ввело меня в транс, и я, задавала сама себе вопрос – неужели такое возможно? Кроме бесконечных слов признания в любви он, пишет:

- «Ирочка, я признался Мише, что безумно люблю тебя и просил его, чтобы он разрешил тебе остаться со мной, но он не согласился. Миша сказал, что сам страшно любит тебя и не сможет жить без тебя, а ты не оставишь ни его, ни сына. Ира, я не скрываю, что у меня в жизни было много женщин, но я не знал, что можно так страстно полюбить больную  женщину, которая старше меня. Я просто схожу с ума, когда вижу тебя! Я сказал Мише, что буду носить тебя на руках и найду настоящих специалистов, которые сделают тебе операцию здесь, в Баку, и ты бросишь костыли. Для этого я не пожалею никаких денег, но, Миша, не согласился. Как я буду жить без тебя?! Правда, он обещал вызвать меня в гости. Буду ждать, и каждый день молить Аллаха, за встречу с тобой! А если я не соединюсь с тобой в этой жизни, то там, в другом мире, Аллах соединит нас, и я навсегда останусь  с тобой»...

Боже мой, я не могла придти в себя от его неожиданных признаний. Нет, я была бесконечно благодарна за помощь и внимание с его стороны к моей семье, но о такой страстной любви ко мне, не догадывалась. Меня удивляет психология мужиков. Трудно их понять. Человек имеет полноценную семью, жену, троих детей, одна из которых уже замужем и, вдруг, влюбляется. Самцовый зародыш в организме мужиков, никогда не исчезает. Он вновь и вновь, рождаясь, выползает наружу и подчиняет его своей власти,  напоминая – «Ты самец, ты самец»!

Я убрала письмо в конверт и положила в сумку. В это время в купе вошёл Владик и, глянув на меня, спросил:

- Мама, что случилось? Ты такая бледная! Что, плохо с сердцем? У тебя же есть таблетки, капли, прими…

Вдруг он увидел фотографию Михони, и взял её в руки. Перевернув, прочитал надпись на обратной стороне - «На долгую память моим любимым друзьям - Мише, Ире и Владику, в честь крепкой дружбы!

10 июля 1991 год – город Баку».

- Мама, как нам повезло с таким замечательным человеком, правда?! Как дядя Миша  помогал нам! Лично я никогда не забуду, когда он сидел с нами за одним столом в день моего обручения с Диной. Какой прекрасный сказал тост, используя и поговорку на армянском и азербайджанском языке. Вот тебе - азербайджанец, родившийся в Армении, служивший в Белоруссии, женившийся на русской женщине, такая бурная смесь, но человек с большой широкой душой! А помнишь, в декабре, в сильный дождь и холод, когда у нашего музыканта, Гриши, умерла мама в Волгограде, ему дали отпуск на семь дней, и майор поручил мене быть рядом с ним. Ночной рейс на Волгоград, договориться с такси невозможно, а ты отказалась звонить дяде Миши. Так я решился и, позвонил ему, рассказав о причине срочного вылета. И, спросил его, сможет ли он отвезти нас в аэропорт? Ты сказала, как не хорошо беспокоить человека ночью, когда он рядом с семьёй, но он тут же согласился забрать нас у  кинотеатра Низами, где мы должны были ждать его, и отвёз нас в аэропорт. Гриша протянул ему деньги, коллектив оркестра скинулся ему на этот горестный день, так дядя Миша не взял, представляешь? Ещё сказал, чтобы я позвонил ему, когда мы  будем возвращаться, но я этого не сделал. Обратно мы добрались двумя автобусами, с пересадкой. Разве такое можно забыть?

- Да, сынок, ты прав. Будет трудно забыть такого Человека, но фотография его поможет нам помнить то, что он сделал для нас, и убрала фотографию в сумку. О письме, конечно же, ни слова.

Горестно вздохнув, проговорила:

- Ах, Владюша, как будем выживать, и привыкать к чужой стране? Признаюсь тебе, тоска сжимает сердце…      - Да, мама, да, и я без конца думаю об этом, тем более, что моя любимая осталась в Баку, без меня. Я виноват в том, что торопил вас с отъездом, но, мы уже сделали выбор, и будем идти до конца...

                                          ЗДРАВСТВУЙ КИЕВ! - 24

  Ой, наконец-то! Здравствуй Киев, город цветущих каштанов!

На перроне вокзала отряд встречающих, радостные крики, объятья. Помощь носильщиков не понадобилась, хватило мужских рук Иосифа, Володи, Сашко, Михаила и Владислава. Женька со страхом смотрела на брата, но тот, улыбаясь, поднял в приветствии руку, и помахал ей. Иосиф,  заказал микроавтобус, и шумная компания ввалилась в трёхкомнатную квартиру Владимира, старшего сына Иосифа, где нас встречала с караваем хлеба с солью, Инна, его жена. Иосиф за большим, обильно накрытым столом объявил:

- Сегодня, дорогие мои родственники, день отдыха, а завтра, в семь утра выезд в Белую Церковь, где вас с нетерпением ожидает моя супруга, Лизавета, её сестра Клара, и семья моего младшего сына, Геннадия.

Сашко, внук Иосифа, поднявшись, сказал отцу:

- Батя, я забираю деда, Женю и Владика, с собой, на квартиру  друга, родители его на даче, а здесь вы сами разбирайтесь с местами отдыха…

Володя, засмеявшись, ответил:

- Спасибо, сынок, за заботу, твоё предложение приято.

Я спросила Инну, могу ли позвонить своей двоюродной сестре Светлане, которая проживает в новом микрорайоне на Подоле, и сообщить ей о своём приезде…

- Ой, о чём речь! Ирочка, звони куда хочешь!

- Инна, ты знаешь, у нас странное совпадение с именами, я часто думаю об этом и, не перестаю удивляться. Старший брат мой, Геннадий, сын его, Владимир. Сёстры, та, что в Баку и в Киеве, Светланы, а дочь её, Ирочка. Родной брат киевской Светы, Владимир, а племянник, Михаил, и муж мой Михаил. Внучка Иосифа, Светочка, а дочка моей племянницы, Инна! Нет, ты представляешь, с ума можно сойти!

- Да, Ира, действительно, удивительное совпадение, смеясь, ответила Инна, и этот факт ещё больше роднит наши семьи.

В этот вечер легли очень поздно. Володя, ударился в религию и стал активным членом организации «Джоинт» получив должность раввина в Киевской синагоге, а до этого перевоплощения много лет работал механиком на заводе. Это альтернативное движение ортодоксальному Иудаизму - Евангелисты, которые верят и в отца и сына его, Иисуса. Володя, поставил видеокассету, с захватывающим американским фильмом о жизни и казни Иисуса. У него оказался и второй экземпляр кассеты, который он подарил нам вместе с Библией.

Ой, я никогда ещё не держала в руках божественные принадлежности, хотя была крещённая и относилась к православию. Но жили и воспитывались в СССР, где религия не признавалась государством. Между прочим, и Иосиф, прошедший войну, относился с осуждением к религиозной деятельности сына, однако материальная база Владимира, поднялась на высокий уровень, тем более в девяностые годы.

Рано утром, Бакинский отряд, приведя себя в порядок, позавтракав, был готов к поездке в «Белую» и, Сашко, тоже  присоединился к нам. Иосиф договорился о поездке со вчерашним водителем микроавтобуса, и мы, налегке, оставив весь багаж у Володи, отправились в Белую Церковь.

Невозможно описать шумную, родственную встречу братьев, племянников, внуков с Лизой, женой Иосифа, и с её сестрой Кларой, которая проживала в доме с родителями, построенном на их же участке. Однако родители ушли в иной мир, и Клара осталась в доме одна. Небольшой сад, усыпанный черешней, вишней и ранними яблоками «Белый Налив», радовал нас своим угощением.

Иосиф, после армии, мечтал стать педагогом по музыке, привезя с собой трофейный аккордеон. И, в сорок лет, закончив муз училище, получил диплом и стал преподавать в музыкальной школе. Однако  материальная база была слишком скудной для содержания семьи, постройки дома, и ему пришлось переквалифицироваться. Благодаря знакомству и авторитету, устроился в больницу на должность зам главврача по хозяйственной части, плюс обретение дополнительного заработка, но опасного для здоровья, выделка мехов, для этого он построил на своём участке небольшой сарай - лабораторию. Но любовь к музыке – это на всю жизнь! Так что я попала в родную музыкальную атмосферу заполненную песнями, а Владик, по просьбе дяди, захвативший с собой трубу, подыгрывал ему. Это был настоящий  праздник.

Однако мне не давала покоя мысль, как навестить двоюродную сестру Свету, так как через два дня мы должны уезжать в Польшу, а оттуда в Израиль.

Своим беспокойством поделилась с Иосифом, он сказал:

- Ирина, нет проблем. Мой близкий друг владелец Жигулей, так завтра утром он отвезёт тебя по месту назначения. Ты одна, или с Владиком?

- Конечно, с Владиком...

- Хорошо, сейчас же позвоню ему и договорюсь, зовут его, Петро. Да, а Миша не против?

- А ты спроси его, засмеявшись, ответила я.

Через полчаса Иосиф сообщает мне, что друг его заедет за нами в семь утра.

- Ира, не забудь, послезавтра возвращайтесь к Володе. Время сжато и не позволяет расслабляться, так как опоздать на маршрутный автобус, едущий в Польшу, никак нельзя. Всё обговорено с другом Володи, Ричи, из организации «Джоинт». Он оформил вам билеты, заполнил все необходимые бланки, и договорился с водителем автобуса по вопросу увеличенного объёма вашего багажа. Ира, а я купил вам в подарок мясорубку, она необходима в хозяйстве, но это ещё небольшая добавка веса…

- Ой, Йося, огромное спасибо тебе за помощь и гостеприимство. Боже мой, а какая вы чудесная пара! У Лизы, глаза  так и светятся от любви к тебе. Слушай, а как наш отряд сумеет разместиться на ночь?

 – Не волнуйся, Ириша, места всем хватит. У Гены с Ларисой, своя квартира и, забрав Светочку и Сашко, они пойдут к себе. Живут недалеко от нас, на съёме. У Лизы, родная сестра в собственном доме, что во дворе. Ты же познакомилась с ней. Заберём Лёню с собой, и переночуем у неё,  а для вас места более чем достаточно, три комнаты…

- Ой, Йося, чуть не забыла о подарке. Вот возьми пару баночек чёрной зернистой икры высшего сорта. Володю я тоже угостила...

- Ну, спасибо, Ириша, за деликатес...

Вечером сидели в саду за самоваром. Пили вино, коньяк и распевали песни под аккордеон. Проходящие мимо соседи останавливались у ограды и хлопали в ладоши.

Да, надолго запомнилось гостеприимство в «Белой», у старшего брата Михаила.

Утром, когда ещё все спали, мы, с Владом, уже стояли у калитки в ожидании Петра и, через десять минут, он, подъехав к нам, гостеприимно распахнул дверцы машины.

Квартира сестры на четвёртом этаже девятиэтажного дома с лифтом. Так что не было проблем добраться на костылях, а сестра с мужем, Грицко, и дочкой Иришей, уже ждали нас. Хорошая  двухкомнатная квартира киевского проекта. С балкона шикарный вид на Днепр. Света наготовила вареников с вишнями, точно так же, как готовила её мама, тётя Нина, старшая сестра моей мамы. После завтрака, Владик с Грицко, пошли к реке, а мы с сестрой не могли наговориться и наплакаться, когда зашёл разговор о Чернобыльской аварии из-за которой, у Ирочки, развилось заболевание крови – лейкемия. Лишь благодаря Германской программе по оказанию помощи пострадавшим при Чернобыльской аварии, Ирочка была спасена.

Света подарила мне прибор -  «Миксер», а я, чуть не забыла отдать ей две баночки чёрной икры, хорошо, что вспомнила в последний момент.

Ой, она так обрадовалась и, чмокнув меня, сказала:

- Ира, «Миксер» необходим на кухне, он, как палочка выручалочка.  Купила из-под полы, его нет в свободной продаже…

Потом, вместе с ней готовили обед. День пролетел незаметно. Усталость и бесконечные боли, взяли верх и, в десять вечера, я уже отключилась, а Владик с Ирой, сидя в салоне, продолжали смотреть телевизор. Грицко ушёл на завод в ночную смену. Ира училась в экономическом техникуме - курс бухгалтерия...

Спали втроём на широкой двуспальной кровати, а Владик, как принц, устроился на диван-кровати в салоне. Подъём в семь утра. Основательно привели себя в порядок, приняв душ, и в просторной кухне сели за стол. Света успела приготовить вкусный, обильный завтрак, и Грицко подоспел к нему, а в начале десятого, она вызвала такси. Владик с подарками и инструментом спустился вниз, а мы, обнявшись, стоя в прихожей ревели...

Иришка, глядя на нас, не выдержала и, закричала:

- Мама, тётя Ира, хватит реветь, вы не на похоронах! Такси уже стоит у подъезда…

Мы приехали к Володе, а через пару часов, из «Белой», подъехала остальная компания.

Началась основательная подготовка к завтрашнему отъезду.

Володя, обняв Михаила, протянул ему триста долларов, сказав:

- Дорогой дядюшка, возьми, это вам помощь от меня. Знаю, у вас не было возможности обменять рубли на валюту...

Растроганный Михаил, поблагодарив племянника, подошёл к семейному казначею, это ко мне, и передал валюту. А я, внимательно просмотрев содержимое сумки, обнаружила семьдесят рублей и, подозвав Женю, отдала ей, сказав:

- Женя, обязательно купи себе в Киеве красивую кофточку, это будет памятный подарок от нас...

Женя, засмеявшись, ответила:

- Слушаюсь, товарищ командир!

На завтра, двадцать первого июля, с раннего утра мы были готовы к выезду с Украины в Польшу.

Прощались тяжело. Женька плача, обняла Лёню и, хлюпая носом, прошептала ему на ухо:

- Лёня, прости, прости нас. Умоляю тебя, только не пей, помогай Мише и Ире. Мы с папой обязательно приедем к тебе…

Друг Владимира, Ричи, сопровождал нас до польской границы. Он присутствовал при таможенном досмотре и, на ломанном русском языке заранее объяснил мне, чтобы я, кольцо с бриллиантом и другие украшения задекларировала в документе. Кроме кольца и  гарнитура с искусственными рубинами в серебряной оправе, у меня ничего не было. Ой, совсем забыла про золотой кулон с натуральным рубином, но без цепочки, который в последний момент Женька положила мне в руку в Киеве, на вокзале. Между прочим, этот кулон ей подарила на день рождения бабушка Циля, моя свекровь, а на цепочку денег не хватило. Очень красивый кулон, с натуральным крупным рубином.

                                   ПРИВЕТ ВАРШАВА И, ПРОЩАЙ! - 25

Уже смеркалось, когда наш автобус подъехал к гостинице, в которой размещались будущие репатрианты. Багажное отделение располагалось на первом этаже. Кстати, кроме баулов и ручной клади, была ещё дорожная сумка, в которой находился набор разной посуды необходимой на новом месте жительства. Вся посуда была старательно упакована, но кто мог утверждать, что всё будет в порядке при погрузке, никто.

Нам, на четверых, выделили трёхкомнатный номер на втором этаже. Комнату с двуспальной кроватью заняли мы с Мишей. Во второй комнате, с односпальной кроватью, расположился Лёня, а Владика устроил диван в гостиной. В шкафу находился полный набор постельного белья.

Перед сном, приняли душ, сменили нательное бельё, и кое-что из верхней одежды, которое я, собрав в пакет, должна была постирать в прачечной и там же просушить, чтобы прибыть в Израиль в полном порядке. Попросила горничную о помощи, она не отказала мне, получив в подарок баночку чёрной икры. Их у меня было десять штук, семь раздала, а три ещё остались, но впереди ещё встреча с семьёй среднего брата, Лёвы, обосновавшихся на юге, в городе Беэр-Шева.

Безусловно, длительная поездка на автобусе отрицательно сказалась на моём здоровье и, когда по селектору пригласили всех к позднему ужину, я отказалась. Мужчины отправились в столовую, а я, со свойственным мне упорством доползла до кровати и, моментально провалилась в сон. Однако заботливый муж не мог позволить мне спать на голодный желудок и, тихонько разбудив, поставил на тумбочку поднос с едой, уговорив, хоть немного поесть. Утром, перебирая сумку с документами, вспомнила, что не отдала Лёне сто долларов, подарок от Володи, хотя делить его, надо было на четыре человека.  

Представитель еврейской организации Сохнута, не позволял расслабляться, знакомя  приезжих с намеченными мероприятиями: -  Посещение лекций по истории создания государства Израиль, просмотр документальных и художественных фильмов и, самое важное мероприятие, это на второй день пребывания в Польше, экскурсия с посещением территории контрационого лагеря.

Я, конечно же, не могла позволить себе такую экскурсию и, оставаясь в номере, смотрела телевизор. Горничная, занесла стопку моего стиранного проглаженного белья, и я, от  всего сердца, поблагодарила её. 

К ужину вся компания была уже на месте. Владик с Лёней остались в зале, где играла музыка, пели песни и танцевали. Мы с Михаилом поднялись в номер. Сидя у телевизора, я вытащила из сумки письмо Михони и, протянув мужу, сказала:

- Прочти, дорогой…

Я, молча, наблюдала за его реакцией и ждала объяснений. Прочитав письмо, он спросил:

- Ира, а что ты хочешь услышать от меня? Да, он влюбился в тебя и, честно, не скрывая, рассказал мне об этом…

- Очень интересная ситуация, как гласит пословица – без меня, меня женили, так что ли?

- Ну, Ируся, любимая, не сердись! Я, конечно же, не принял это близко к сердцу, объяснив ему о невозможности нашего расставания, развода, мне даже стало смешно… Честно, я спросил Мишу, ну, как ты себе это представляешь?! Перед самым отъездом в Израиль, Ира даст согласие остаться с тобой, отказавшись от меня и сына?! Это безумие! Вот тогда он попросил моего согласия прислать ему гостевой вызов. Ирусь, а что оставалось делать? Я согласился, видя, как он вытирает слёзы. Я сразу вспомнил все свои страдания от безумной любви к тебе. Ну, скажи, что ты за женщина?! Почему, несмотря на твои костыли, по тебе сходят с ума?! Клянусь, одному Богу известно… Любимая, прошу тебя, не обижайся и прости меня, прости. Честно, мне стало так жалко его... А что, он тебе не нравился?

- Нет, почему, нравился, и даже очень. Внешние данные отличные, безграничная доброта и безотказность, безусловно, не могли оставаться незамеченными и вызывали во мне искреннее уважение к нему... Нет, ты обратил внимание, что письмо написано почти без ошибок. Странно, азербайджанец, родившийся в Армении и так владеющий письменным русским языком, удивительно. Ну, Миша, на сегодня эта тема закрыта, а там, в Израиле, будет видно, как нам поступить и, порвав письмо, бросила в урну для сбора мусора.

На третий день проживания в гостинице, двадцать пятого июля, во второй половине дня, мы готовились к поездке в аэропорт. Представитель Сохнута организовал праздничный прощальный обед, на котором продолжал инструктировать нас, как мы должны вести себя в аэропорту. Особое внимание обратил на то, чтобы мы не удивлялись и спокойно отнеслись к тому, что нас будут сопровождать и охранять военные Израильской армии.

Ага, значит, в Варшаве были случаи нападений на новых репатриантов по пути следования в аэропорт? Об этом тихонько прошептала на ушко мне служащая гостиницы. В пять часов прибыл грузовой транспорт, в который стали загружать оформленный специальными бирками багаж, а мы наблюдали за погрузкой и, закон подлости, сработал именно на  сумке с посудой. Когда рабочий поднимал её на борт, сумка соскользнула с рук, и раздался «весёлый» треск. Никто и ничто не застраховано от случайностей. Когда грузовик с багажом отъехал от гостиницы, к её воротам подъехал автобус и мы, с ручной кладью расселись в салоне. Впереди автобуса ехал уазик с двумя вооружёнными солдатами, за автобусом следовал грузовик с багажом, а за ним ехал второй уазик с тремя вооружёнными солдатами. Путь оказался не близким. Ехали около трёх часов по дороге, по краям которой расстилались бескрайние поля.

Ну, наконец-то, все тревоги и волнения позади. Мы в самолёте. За бортом ночное звёздное небо и, вдруг, под самолётом засветилось море огней огромного города, огоньки которого прыгали по морским волнам. Пассажиры ахнули от охватившего восторга, а стюардесса торжественно произнесла:

- Уважаемые пассажиры, мы пролетаем над столицей государства Израиль, городом Тель - Авивом! Пожалуйста, пристегните ремни! Скоро посадка в аэропорту имени Бен  Гуриона! Поздравляю вас с прибытием в демократическое государство Израиль! Удачной  всем абсорбции! Будьте счастливы на вашей исторической Родине!!!

И пассажиры в восторге закричали: - Шалом, шалом Израиль!!!

    6.06.2020

 /Тель Авив,  фото из сети.

              *  *  *