Фото. Русия – на месте современной Галичины, Подолия, Валахия (румыно-молдавское княжество), Lapestria - Чумная земля в междуречье Днепра и приазовской реки Берды на карте португальского картографа 16 – го столетия Диого Омема (порт. - Diogo Homem – 1521 г. – 1576 г.) 1559 года.

          О втором пришествии пандемии Чумы* – Черной Смерти в Европу в 1346 – 1350 гг. 14 века, унесшей в одночасье добрую половину ее населения, писали многие современники той страшной трагедии. Но самый известный широкому кругу читателей, это, конечно же, автор бессмертного Декамерона – Джованни Боккаччо (1313 - 1375):

          … “Минуло 1348 лет, когда славную Флоренцию, прекраснейший изо всех итальянских городов, постигла смертоносная чума, которая, под влиянием ли небесных светил, или по нашим грехам посланная праведным гневом божиим на смертных, за несколько лет перед тем открылась в областях востока и, лишив их бесчисленного количества жителей, безостановочно подвигаясь с места на место, дошла, разрастаясь плачевно, и до запада.

          Не помогали против нее ни мудрость, ни предусмотрительность человека, в силу которых город был очищен от нечистот людьми, нарочно для того назначенными, запрещено ввозить больных, издано множество наставлений о сохранении здоровья. Не помогали и умиленные моления, не однажды повторявшиеся, устроенные благочестивыми людьми, в процессиях или другим способом.

          Приблизительно к началу весны означенного года болезнь начала проявлять свое плачевное действие страшным и чудным образом.

          Не так, как на востоке, где кровотечение из носа было явным знамением неминуемой смерти, - здесь в начале болезни у мужчин и женщин показывались в пахах или подмышками какие-то опухоли, разраставшиеся до величины обыкновенного яблока или яйца, одни более, другие менее; народ называл их gavoccioli (чумными бубонами – от греч. βουβωνεςо [boubones] - пах); в короткое время эта смертельная опухоль распространялась от указанных частей тела безразлично и на другие, а затем признак указанного недуга изменялся в черные и багровые пятна, появлявшиеся у многих на руках и бедрах и на всех частях тела, у иных большие и редкие, у других мелкие и частые. И как опухоль являлась вначале, да и позднее оставалась вернейшим признаком близкой смерти, таковым были пятна, у кого они выступали.

          Казалось, против этих болезней не помогали и не приносили пользы ни совет врача, ни сила какого бы то ни было лекарства: таково ли было свойство болезни, или невежество врачующих (которых, за вычетом ученых медиков, явилось множество, мужчин и женщин, не имевших никакого понятия о медицине) не открыло ее причин, а потому не находило подобающих средств, - только немногие выздоравливали и почти все умирали на третий день после появления указанных признаков, одни скорее, другие позже, - большинство без лихорадочных или других явлений. Развитие этой чумы было тем сильнее, что от больных, через общение с здоровыми, она переходила на последних, совсем так, как огонь охватывает сухие или жирные предметы, когда они близко к нему подвинуты. И еще большее зло было в том, что не только беседа или общение с больными переносило на здоровых недуг и причину общей смерти, но, казалось, одно прикосновение к одежде или другой вещи, которой касался или пользовался больной, передавало болезнь дотрагивавшемуся. Дивным покажется, что я теперь скажу, и если б того не видели многие и я своими глазами, я не решился бы тому поверить, не то что написать, хотя бы и слышал о том от человека, заслуживающего доверия. Скажу, что таково было свойство этой заразы при передаче ее от одного к другому, что она приставала не только от человека к человеку, но часто видали и нечто большее: что вещь, принадлежавшая больному или умершему от такой болезни, если к ней прикасалось живое существо не человеческой породы, не только заражала его недугом, но и убивала в непродолжительное время ”…  - Джованни Боккаччо (1313 - 1375), «Декамерон», День Первый. Текст приводится по изданию: Джованни Боккаччо, «Декамерон», Пер. с ит. И. Любимова. М., Изд-во «Художественная литература», 1970 г.

• Фото. Мюнхен. Мариенплац. Первая в Центральной Европе Мариина колонна, установленная в 1638 году в память освобождения от шведского нашествия и от «чумного поветрия».

            Похожим образом описал приход Черной Смерти во Флоренцию и известный флорентийский хронист 14-го века Маттео Виллани (? – 1364):

           … “В 1346 году от благотворного воплощения Христова на небе можно было видеть, что в созвездии Водолея сошлись три планеты, среди которых, по словам астрологов, господствовал Сатурн. В связи с этим предрекали наступление великих и важных перемен, но так как подобное сочетание уже неоднократно наблюдалось в прошлом, вероятно, причины несчастья следует искать не в каких-то особенностях их влияния на этот раз, а в божьем суде, выражающем непререкаемую Господню волю. В этом оду в восточных странах, в верхней Индии, Киттае и других прибрежных провинциях Океана, началась чума среди людей всякого пола и возраста. Первым ее признаком было кровохарканье, а смерть наступала у кого сразу, у кого на второй, на третий день, некоторые же протягивали и дольше. Тот, кто ухаживал за этими несчастными, немедленно заражался и заболевал сам и в непродолжительном времени погибал. При этом у большинства возникало вздутие в паху, а у многих подмышками правой и левой руки или на других частях тела, и почти всегда на теле больного появлялась какая-то опухоль.

           Эта чума приходила с перерывами и вспыхивала у разных народов, за год она охватила третью часть света, называемую Азией. В конце концов она добралась до народов, живущих у Великого моря [Великое море - тут – Черное море. – Прим.], на берегах Тирренского моря, в Сирии и Турции, близ Египта и на побережье Красного моря, на севере в Русии, в Греции, в Армении и других странах.

         Тогда итальянские галеры покинули Великое море, Сирию и Ромею, чтобы не заразиться и вернуться со своими товарами домой, но многим из них было суждено погибнуть в море от этой болезни. Приплыв в Сицилию, они вступили в переговоры с местными жителями и оставили им больных, вследствие чего чума распространилась и среди сицилийцев.

          Когда галеры пришли в Пизу, а затем в Геную, тамошние жители тоже стали умирать от заразы, но не в таком большом количестве. Наконец наступил отмеренный Богом час и всю Сицилию охватило моровое поветрие. Оно рассеялось на побережье и в восточных областях Африки, на берегах нашего Тирренского моря. Продвигаясь постепенно к западу, оно затронуло Сардинию, Корсику и другие острова этого моря. С другой стороны, называемой Европой, зараза также продвигалась от страны к стране все дальше на запад, расширяя свои владения и в южном направлении, где она принимала более острые формы, чем на севере. В 1348 году чума господствовала во всей Италии, за исключением Милана и предгорий Альп, разделяющих Германию и Италию, где она причинила меньше вреда. В том же году она перебросилась через горы и распространилась в Провансе, Савойе, Дофине, Бургундии, на побережье у Марселя и Эгмора, в Каталонии, на острове Майорка, в Испании и Гранаде. В 1349 году она дошла на западе до берегов Океана, Европы, Африки и Ирландии, до островной Англии и Шотландии, других западных островов и внутренних земель, свирепствуя почти везде с одинаковой силой, кроме Брабанта, где жертв было мало. В 1350 году чума обрушилась на германцев и венгров, фризов, датчан, готов, вандалов и другие северные страны и народы. И там, где вспыхивала эпидемия, она продолжалась в течение пяти месяцев или пяти смен луны, это известно по опыту многих стран. Поскольку казалось, что эта губительная зараза передавалась взглядом или прикосновением, многие покидали мужчин, женщин и детей при первых признаках охватившей их болезни.

           Бесчисленное множество людей могло бы выжить, если бы не лишилось необходимой помощи. Среди неверных стали частыми случаи бесчеловечной жестокости, когда отцы и матери покидали детей, а дети – родителей, брат бросал брата и других близких. Эта необыкновенная жестокость противна человеческой природе и была с негодованием воспринята верующими христианами, среди которых также начали встречаться подобные случаи, по примеру варварских народов. У нас во Флоренции благоразумные люди подвергли осуждению нововведенный многими обычай, захватив с собой все необходимое для привольной жизни, укрываться в уединенных местах с чистым воздухом, где не было опасности заразиться, чтобы обезопасить себя от болезни.

          Но Божья кара, от коей не спасают запертые двери, настигла их и в этих местах, как всех прочих, не позаботившихся о своей безопасности. Многие же другие, обрекшие себя на смерть, прислуживая заболевшим родным и друзьям, пересилили болезнь, а иные во все время ухода за больными даже не захворали. Тогда многие одумались и безбоязненно стали помогать друг другу и ходить за недужными, из которых многие выздоровели и со спокойной душой могли служить другим. В нашем городе эпидемия разгорелась в полную силу и апреле 1348 году Domini и продлилась до начала сентября того же года. В городе, контадо и дистретто Флоренции без разбора пола и возраста из пяти человек погибло три или больше, скорее за счет простонародья, чем средних слоев и верхов, потому что беднякам пришлось особенно худо, зараза распространилась среди них раньше, и помощи они получали меньше. В целом по всему миру человеческий род уменьшился в такой же пропорции, судя по полученным нами из многих стран и областей известиям. Правда, на Востоке в некоторых провинциях смертность была куда более высокой. Врачам ни в одной стране не удалось найти лекарств или средств против этого смертельного недуга, ни с помощью естественной философии, ни физики, ни астрологии…

          …Людей осталось слишком немного по отношению к унаследованным ими земным благам, так что забыв о прошлом, словно ничего и нe было, они ударились в невиданный ранее разгул и бесстыдный разврат. Отставив дела, они предавались пороку обжорства, устраивая пиры, попойки, празднества с утонченными яствами и увеселениями, не знали удержи в сластолюбии, наперебой выдумывали необыкновенные, причудливые платья, часто непристойного вида, и переменили вид всей одежды. Простонародье, как мужчины, так и женщины, ввиду избытка всех вещей, не желали заниматься своим привычным трудом, они пристрастились к самым дорогим и изысканным кушаньям, то и дело устраивали свадьбы, а прислуга и уличные женщины надевали платья, оставшиеся от благородных дам. Почти весь наш город очертя голову погрузился в постыдные утехи, в других местах и по всему свету было еще хуже. И по тем известиям, что мы могли собрать, нигде оставшиеся в живых не думали о воздержании, ибо Божий гнев пощадил их и им казалось, что десница Господня опустилась…

          …Раздоры и войны всколыхнули весь мир, вопреки человеческим предположениям”… – Маттео Виллани [(?, Флоренция – 1364 г., Флоренция) – флорентийский хронист, брат Джованни Виллани], «Хроника», Книга первая. Перевод М. А. Юсима. Текст приводится по изданию: Джованни Виллани. Новая хроника или история Флоренции. - М.: Изд-во “Наука”, 1997 г.

          Первый свой мощный удар Черная смерть нанесла в 1346 году по Константинополю - столице Ромейской империи. Куда она проникла на морских судах, пришедших из портов Азова и Крыма. – А вскоре добралась и до столиц морских империй средневековья - Пизы, Генуи, Венеции. Спустя совсем короткое время она уже бушевала вовсю в Испании, Франции, Англии, Германии, в Польше. И пошла на спад лишь после 1350 года, оставив после себя по сути обезлюдившейся континент.

          После того страшного потрясения и появилось на морских «картах древних морских королей» Средневековья новое наименование Азово-Причерноморской равнины - «Lapestria», что в некоторых современных европейских языках (баскском, корсиканском, фризском… ) и ныне означает… – «чума».

           Правда, в современном фризском и корсиканском языках для обозначения чумы существует и иной - более короткий, и, судя по всему, более современный термин – «pest». – Похожими словами называют чуму и в современном французском, и в современном итальянском - «peste», а также в каталанском и мальтийском - «pesta».

          Что, впрочем, совсем не удивительно, поскольку все эти языки или родственны латинскому, или содержат множество заимствований из него. А, как известно, древние римляне называли чуму - «pestis». Или - «pestilentia», что весьма близко к наименованию междуречья Днепра и Берды на карте Диого Омема 1559 года.

          Потому то и украинских купцов, что в века позднего Средневековья отваживались ходить за товаром в Лапестрию - Чумную землю - к берегу Сурожского – Азовского моря и в Крым… называли чумаками, а дорогу, по которой они шли в Чумной край – Лапестрию (Lapestria) стали называть Чумацким шляхом. Как, между прочим, в украинском языке (в украинской традиции) принято называть и Млечный путь - «нашу» галактику, созвездия которой служили отважным чумакам ориентиром.

          Фото. Трутовский К. А. (1826 - 1893), Чумак - Цветная иллюстрация 1860 года к повести Марко-Вовчок «Чумак». 

          Фото. Юзеф Брандт (1841 - 1915), «Чумаки на привале перед корчмою». 1865 г.

          Фото. Архип Куинджи. Чумацкий тракт (шлях) в Мариуполе. 1875 г., Холст, масло. 106 х 213 см. Государственная Третьяковская галерея, Москва.

 ***

 
                Дополнение:  * Пришествие Чумы – Черной смерти в 1346 - 1350 гг. было не первым ее масштабным пришествием в Европу. Первой, известной исторической науке  пандемией чумы стала т.н. Юстинианова чума, разразившаяся на европейском континенте во время правления ромейского императора Юстиниана I (483 - 565), пик которой пришелся на 541-542 гг. В целом же Юстинианова чума свирепствовала более полувека и в общей сложности унесла по оценкам исследователей в могилу более 100 миллионов человек.   

          ** В древности «плоскую, слегка наклоненную к югу, прилегающую к Черному и Азовскому морям равнину» называли «скифской пустыней» - «Scythica desertum» (Гиппократ), «скифской равниной» - «campis Scytha» - «patet Scytha» (Гиппократ, Клеомед, Дионисий Периегет, Евстафий), «плоской равниной» - «plana planum» (Руф Квинт Курций), «пространной равниной» - Псевдо-Арриан, «сплошной равниной» - Джованни Плано Карпини, «устрашающей равниной» - Иоанн де Галонифонтибус, «Кипчакской (Дешт-Кипчак) равниной» - Эмир Абу Мухаммед Мустафа ибн Хасан, Шараф ад-Дин Али Йазди, А в уже Новое Время – «Loca Deserta abo Дzike Polie» -  Гийом де Боплан, «Крымской равниной – Иоганн Тунманн,  «крымской» и «ногайской степью».

          Ну а поскольку Черная смерть пришла в 14 – ом веке  в Европу с равнинной (степной) территории Азово-Причерноморья, то и возникла в словах чума («pest»), стопа («pes»), равнина («patet»), степь («step»), Lapestria (Сapestria), некая этимологическая связь. Хотя может быть и не такая явная, как у «испанки» (фр. La Grippe Espagnole или исп. La Pesadilla – «кошмар»), унесшей в начале 20 – ого  века добрую сотню миллионов людей,  с Испанией.

          *** В иных странах купцов, что вели торговлю cуровским товаром с Сурожского моря называли  не чумаками, а сурожанами, суворами… Оттого и фамилии  суровцевых, суворовых появились. И Иуда Сувор – предок всем известного генералиссимуса А.В. Суворова, был одним из них.      

***