Один из больных, попавших в реанимацию, был излишне пьяным и активно сопротивлялся медицинскому персоналу. Две опытные сестрицы быстро одолели этого человека. Они привязали его руки и ноги к кровати смирительными ремнями и установили непослушному скандалисту урологический катетер. Прежний был им вытащен без одобрения врача. Точно такая же трубка торчала у Ержана под животом. Законопослушный, он наполнялся новой жизнью после клинической смерти. За окошком палаты благовестило. На белой стене прямо перед Ержаном висело изображение Иисуса Христа.
— Где это я? — тихо спросил очнувшийся мужчина.
— Молчите, — цыкнула санитарка.
— Это, наверное, наркология или какая-нибудь психушка? Сестрица, я ещё не рехнулся?
— Не суетитесь, молодой человек, а то мы вас тоже привяжем к кровати и принудительно полечим.
— Но я уже, как будто, здоровый?
Около носа посвистывал кислород. Через ручную вену в тело Ержана струился физиологический раствор, разжижая вязкую басурманскую кровь.
— Как я здесь оказался, сестрица?
— У вас, мужчина, случился обширный инфаркт.
— Тогда почему же я не чувствую болей в сердце?
— Вы излишне много болтаете. Скоро появится главный врач и, возможно, что он разрешит ваше свидание с близкими. Они ожидают этой встречи в приёмной. Вы, мужчина, были уже мертвы…
Ержан припомнил вчерашний день.
Когда кортеж российского президента умчался в республику Казахстан для подписания договора о переделе государственной границы в районе очистных сооружений сточных вод, какое-то время безлошадного казаха сопровождали утомлённые российские конвоиры. Около моста, где ранее было место для досмотра машин, на Ержана махнули рукой и оставили со служебной собакой наедине. Человек осторожно перешёл по мосту через реку, собака не возражала, она бежала рядышком с ним, помечая новые рубежи. Граница отныне определялась по обочине только что построенной шоссейной дороги, включая в Россию её проезжее полотно. Посёлок, в котором родился, учился и числился погорелец, остался в Казахстане. Родная администрация, дом участкового офицера, общий хозяйственный двор и пастбища для животных, где ещё обильно лежали коровяки, теперь уже стали недоступными и чужими, потому что его Ержаново пепелище чернело на российской земле. Охраняя нового гражданина, немецкая овчарка метнулась на иноземного солдата, мирно стоявшего на дороге и прогнала его в Казахстан. Потом она повернулась к Ержану, лизнула его, подпрыгнув, по-собачьи догадавшись, что этот измождённый старикашка уже её подопечный, которого надобно оберегать и охранять. Ержан перепугался. Да не броска собаки, а того, что остался без крыши над головою, без всяких документов, на чужой для него территории — в России, с бедою наедине. Обездоленный человечишко захотел погладить сострадательную овчарку, нагнулся к ней и упал в придорожную траву.
Главный врач привёл в палату, где лежал Ержан, его родных. Дочка Ержана, а также бабайка-жена приехали в город на велосипедах. Супруга рассказала мужу о том, как его опекала немецкая овчарка.
— Эта собака помчалась по новой пограничной дороге быстрее ветра от тебя, упавшего в поле, на заставу, и потом верталась обратно. При этом она отогнала всех казахских солдат. Эти люди захотели, было, тебе помочь и нарушили новую границу. Русские витязи не сразу подоспели на выручку. Отдыхая после нашествия властелинов, они в это время попивали крепкий зелёный чай.
— Та самая чёрно-рыжая овчарка? — удивился Ержан. — Она же меня полдня, как врага, сердито толкала на встречу с вельможами, прибывшими для подписания договора? Потом отгоняла от них, кусая даже через намордник. Как же она — бестолковая псина узнала о переделе наших территорий?
— Любимый мой, может быть, ты ещё помнишь о том, что на этот раз подался в Россию без документов, чтобы забрать своего осла?
— Эх-х, — простонал Ержан, — не будет у нас с тобою больше такого ослика, хозяйка. Его настоящая владелица оказалась девочка-первоклашка. С нею приехали отважные ребятишки. Ни я, ни эта немецкая овчарка не устояли от их атаки. Они-то и отбили нашего ослика из рабства. Я даже плакал от утраты… Что же было дальше, моя подруга?
— Когда российские пограничники отдохнули, эта неугомонная собака примчалась к нам на пожарище…
Тут бабайка увидела перепуганное лицо Ержана и зарыдала.
— Я догадалась, что с тобою что-то произошло.
Она неосторожно ему напомнила о беде.
— Мы сели на велосипеды и поехали вслед за собакой, — закончила дочка.
— Я это понял, — ответил Ержан. — Где же отныне и как вы будете ночевать?
— Пока что у нашего сына, в России.
Больному стало плохо. Увидев это, медицинская сестрица рассердилась на излишне разговорчивых близких и прекратила свидание.
Назавтра к папаше явился сын.
— Ты не волнуйся, отец. Я вчера проехал на твой хозяйский двор и расчистил его территорию от пожара, а российские солдаты при мне поставили для тебя большую палатку, сказали, перезимуешь. Они пообещали, что ещё до первого снега протянут в эту палатку электричество и тепло. Я привезу тебе электротэны, отец, для обогрева, а следующим летом построим дом. — Этим он успокоил папашу.
Но никто из них ещё не знал, что, возвращаясь из Казахстана, российский президент остановился около пограничной заставы и приказал её суровому командиру позаботиться о Ержане.
— На сегодня он уже живёт на российской территории и, если пожелает, то навсегда останется российским гражданином. Вы, товарищ майор, обустройте ему временное жилище, пока не будет построено постоянное — новое. На очистных сооружениях я видел трубы котельной. Пункт таможенного досмотра машин и пешеходный переход будут отныне находиться около Ержанова пепелища. Я уже озадачил губернатора области, чтобы он протянул теплотрассу к вашему новому лагерю и не забыл о погорельцах.
Через две недели Ержан покинул больницу, имея в кармане российский паспорт с новой пропиской: «Ержаново пепелище, дом номер один». А ещё через месяц ему привезли породистого щенка. Это был подарок от президента России. «Здравствуй, Ержан, — написал владыка в сопроводительном документе, — скоро у тебя появится и ослица, и новый дом, построенный не хуже, чем у Саната. И серый аккермановский осёл ещё вернётся к тебе для случки с ней, ухоженный и сильный, ты к этому приготовься, а пока прими в подарок от меня маленького щенка. С уважением, твой новый, самый любимый тобою на свете, президент».
* * *