П О П Ы Т К А   К   Б Е Г С Т В У

                                                            Рассказ

          Молодая приземистая таиландка по ту сторону прилавка крутила в руках дамскую сумку, придирчиво разглядывая блестящие  пряжки и цепочки.

          - Это в Китае сделано? - поинтерессовалась она на иврите.

          По тону чувствовалось, что данное обстоятельство весьма ею ценится.

          - В Китае, в Китае... - с готовностью подтвердила Лена, обычно особо не афиширующая место производства аляповатых изделий из кожезаменителя.

          Таиландка удовлетворённо кивнула и, сняв с полки ещё пару лихо сработанных сумок, сложила их стопкой около кассы.

          Завернуть, как подарок? - для верности Лена пояснила: "Презент?"

          - Презент, презент! - обрадованно прищурила и без того узкие глаза таиландка.

          Лена с воодушевлением принялась упаковывать сумки. Пришлёпнула на нарядные свёртки разноцветные бантики и секунду полюбовалась своей работой.

          "Нисим будет доволен! Прямо с утра три сумки продала... Скоро ведь заскочит  в магазин, и сразу - как голодный птенец - прямиком к кассе: как там с выручкой?..."

          - Домой, наверное, едете? - Лена вручила таиландке объёмистый пакет. Та не поняла вопроса.

          - Гоу хоум? - английского Лена не знала, просто вспомнились давние каррикатуры советских газет: свободолюбивый африканец, кореец или мексиканец, гневно потрясает внушительным кулаком: "Янки, гоу хоум!"

          -  Хоум, хоум! - расцвела таиландка.

          Занятая продажей, Лена не заметила, как в магазин вошла ещё одна покупательница. Поэтому вздрогнула, услышав низкий женский голос, спросивший  по-русски:

          - Эти сумки - они что, модными считаются?

          Лена повернулась к говорившей - ухоженной даме неопределённого возраста. Выцветшие многоопытные глаза покупательницы странно контрастировали с безупречно гладкой  кожей и  белёсыми кудряшками.

          "Откуда она такая?" - Лена мгновенно оценила дорогой костюм бирюзового цвета, облегающий выразительную фигуру, лёгкий шарфик на шее,  изящные туфли на тонкой шпильке... Другая, не израильская элегантность, иной стиль...

          "Туристка, из Москвы... Неужели она повесит на плечо этот грубый образец китайской предприимчивости?..."

          - Ну... Они оригинальные, - дипломатично улыбнулась Лена. - Карман снаружи - билет проездной можно положить, - заученно добавила она, подумав, что такая мадам вряд ли пользуется автобусом.

          Дама усмехнулась, помяв руками сумку. Кольца на молочно-белых пальцах вспыхнули радужным сиянием.

          "Бриллианты..." - засмотрелась Лена.

            - Нина! Я утомился тебя на скамейке ждать! - упитанный моложавый мужчина, возникший в проёме двери  заполнил благодушным баритоном скромное пространсво магазинчика. - Ты  наконец выбрала сумку?  Ну так - расплачиваемся, и идём!

          - Да вот, смотри - Сонькиной дочке  в подарок хочу взять. Сойдёт, думаю. С учётом  того, как та одевается...

          - Прекрасно, и на этом закончим магазинную эпопею. Сколько сумка стоит? - обратился он по-английски к Лене.

          - Можете говорить по-русски, - Лена, улыбаясь, назвала цену.

          Мужчина вдруг замер с приподнятой рукой, сжимающей кошелёк.

          - Лена! -  поражённо воскликнул он, - Вот это встреча!

          Лена, растерянно смотрела в гладкое, одутловатое лицо с тёмными глазами и залысинами в редких волосах.  Человек казался  совершенно незнакомым.

          - Вы у меня стенку мебельную купили, помните?! Да неужели забыли? Разве я так изменился?

          - Анатолий?! - Лена с трудом узнавала в импозантном толстячке стройного красавца, с которым познакомилась  лет двадцать назад...

          ...В тот вечер она открыла   двери на чей-то  требовательный звонок и ожидающе посмотрела на незванного гостя.

          Анатолий тогда смущённо заулыбался:

          - Извините, я, кажется, ошибся! По-моему, я не с вами договаривался о продаже мебельной стенки? Наверное, этажом выше.

          - Нет, не со мной.  Нам стенка нужна, да никто не предлагает... - засмеялась Лена, с симпатией глядя в живое, приветливое лицо гостя.

          - Ну... Мне ведь всё равно - кому продавать. Хотите - вы покупайте. Красивая стенка, совсем новая. Просто... Ну, словом, развод у нас с женой! Вот - мебель продаю...

          - А... - Лена растерянно оглянулась на обшарпанные полки с пылящимися книгами и детскими игрушками. - Я с мужем должна посоветоваться...  Мы можем прийти к вам вечером. Посмотрим стенку и о цене договоримся...

          - Отлично! Записывайте адрес...

          Муж, выслушав Лену, скептически хмыкнул, но компанию ей в вечернем визите составил.

          Мебельная стенка была прекрасна - удобная, компактная. И запросил за неё Анатолий совсем недорого.

          Оказалось, он работал начальником отдела какого-то учреждения с длинным и сложным названием.

          - Я со своими рабочими вам её и привезу, -  Анатолий живо, приветливо улыбнулся.  - Хоть завтра.

          - Лучше через недельку, - замялся муж. - С деньгами надо уладить... Одолжить у родственников придётся.

          - Замётано!

          Обменялись рабочими телефонами: домашних аппаратов  у договаривающихся сторон не оказалось - полузабытая примета  "развитого социализма".

          Вопреки ожиданиям, через неделю на Ленин телефонный звонок отозвался  солидный бас, сообщивший, что Анатолий на работе отсутствует по причине вывиха ноги.

          - А вам обязательно только он нужен? - поинтересовался коллега Анатолия и  странные интонации блёстками скользнули в тягучей массе его голоса.

          " Ишь, игривый какой! - удивилась Лена. - Сидит, поди, в отделе - от безделья мается. Все встречные планы перевыполнил. Да... Как бы не увели нашу стеночку! Может, после работы зайти, сообщить Анатолию, что денежки готовы, и мы сами грузчиков наймём. Пожалуй, прямо сегодня этим и займусь. Ольгу Павловну для компании позову - одной, вроде, неудобно... Она где-то в тех краях живёт. А то Миша поздно работу заканчивает...  Ничего, сама все детали обговорю".

          Увы, сотрудницу залучить с собой не удалось.  У начальника отдела состоялось экстренное совещание, на котором разбиралась оплошность 

Ольги Павловны - передавая телеграфный отчёт в Москву, та ошиблась в количестве делекатесных  консервов, выпускаемых местным мясокомбинатом. Бедная Ольга Павловна, никогда в глаза не видевшая пресловутых "Языков в желе" и "Телятины в соусе из мадеры", о производстве которых добросовестно докладывала в "дорогую столицу", была страшно расстроена. С поднявшимся давлением она побрела домой залечивать душевные раны.

          - На тринадцать банок ошиблась! Как я могла?! - потерянно причитала она, застёгивая петли пальто на пуговицы жакета, и в рассеянности наступая на оброненные перчатки...

          Лена сочувствующе вздохнула и отправилась одна навещать поскользнувшегося невесть где Анатолия.

          Она позвонила в добротную, обитую дермантином дверь, но никто не отозвался. Удивившись - куда это ускакал на одной ноге болящий Анатолий? - позвонила вторично.

          Мимо прошмыгула худенькая старушка в платочке, смерившая Лену неодобрительным взглядом и пробурчавшая: "Ишь, ты...  То песни, да пляски - дым коромыслом... То "скорая" с милицией!  А то и дамочки расфуфыренные - в шляпах разных..."

          Лена удивлённо покосилась на бабушку-моралистку и позвонила ещё раз.

          Что-то прошуршало, щёлкнул замок и дверь медленно приоткрылась.

          Из сумрачной прихожей опасливо и настороженно сверкнул тёмный глаз в раскосой прорези глянцево-чёрных век...

          Поскольку в  уральском городе не проживало чернокожих китайцев, то от неожиданности и испуга Лена отскочила назад, чуть не сломав тонкий каблук изящых сапожек, и едва не уронив элегантную шляпу, которой весьма гордилась.

          Модный головной убор, в котором Лена чувствовала себя "прекрасной дамой", съехал на лоб, а длинные, якобы старинные серьги панически взвизгнули...

          - Ле-Лена... - прошелестел слабый голос. - Это Вы?!

          Дверь открылась пошире и перед ошарашенной гостьей предстал Анатолий - весь во внушительных синяках и багровых царапинах.

          - Не пугайтесь, Лена... - просипел он. Шмыгнул носом и сокрушённо вздохнул: - Я раздавлен, оскорблён и унижен...

          - Унижен и оскорблён... - не к месту поправила Лена, вспомнив известное сочинение русской словесности.

          - Да-да... - смиренно согласился Анатолий. - А Вы входите, Леночка, не пугайтесь.

          Лена неуверенно шагнула через порог и окинула поражённым взглядом мрачную от задёрнутых штор и толстого слоя пыли комнату.

          На стенах - бурые пятна: почти по Высоцкому - "Лил на стены вино, а кофейный сервиз, растворивши окно, просто выбросил вниз..."

          И посреди  запущенности и следов безудержной гульбы - сверкала лаком и стеклом вожделенная мебельная стенка!

          - Смотрите, что она со мной сделала! - патетически воскликнул Анатолий, -  Мегера, человек без морали и тормозов!...  Ревнивая фурия! Но теперь всё - баста! Кончено - я свободен! Да, наконец-то  - свободен! Ведь как она меня заграбастала -  четырнадцать лет всего дураку было... В пионерском лагере завлекла - она там воспитательницей подвизалась. Заканчивала юридический институт - подрабатывала, вроде как,  летом. Приключений, вернее, искала... Как я был слеп! Мама не зря говорила: "Нина хватает цепкими лапами наивных мальчиков, как коршуниха... коршунша..."  Хищница, одним словом! А я жаждал любви! Какая наивность, какая вера в высокие чувтва! В человеческую порядочность...

          - Да-да, конечно, - рассеянно согласилась Лена, любовно оглядывая "своё" мебельное сооружение. - Всё хорошо будет, не расстраивайтесь... Мы у Вас завтра можем стеночку забрать. Уже и деньги приготовили, - она невольно засмотрелась на нарядную полуопустошённую бутылку коньяка, стоящуя прямо на полу.

          Анатолий, проследив её взгляд, внезапно оживился, и уже прежним своим весёлым голосом - без стенаний и патетики - предложил:

          - Выпьем, немного, Леночка, а? Хоть в себя приду...

          Лена представила себя - в широкополой шляпе, потягивающую коньяк среди пыльного бедлама в компании "оскорблённого и униженного" Анатолия с его  подбитым глазом и выдранным клоком волос... Картина впечатляла.

          - Да нет, спасибо, Анатолий... Ребёнка надо из садика забирать. Всё наладится, не переживайте...

          Через пару дней конструкция из полированного дерева, стекла и чеканки стояла у Лены в квартире и празднично заполнялась стопками отглаженного белья, книгами и керамикой, привезённой из отпуска в Прибалтике.

          Анатолия, залечившего сердечные и прочие раны, весёлого и довольного Лена временами встречала в городе - всегда в обществе какой-нибудь дамы.  Женщины были разные, но похожие друг на друга: молодые, хорошо одетые, с приятными интеллигентными лицами... Одна из них даже показалась Лене "немножко беременной".

             "Приплыл к тихой гавани..." - подумала она...

          - Анатолий! Вот сейчас узнала... - Лена обрадованно смотрела в   ухоженное, чуть оплывшее лицо. - И стенку вашу помню.  Мы её перед отъездом в комиссионку свезли - там два покупателя из-за неё аж подрались! Не было же ничего в магазинах...  Нарядная была, удобная... "Калинка", помню, называлась...

            - "Рябинка!" - подкрашивающая перед зеркалом губы дама окинула Лену снисходительным взглядом. Деловито осмотрела своё отражение, на мгновение оскалила мелкие  острые зубы - проверяя нет ли на них помады; поправила мизинцем выщипанные брови. Чувствовалось - осталась довольна своим видом.

          - Действительно, "Рябинка..." - согласилась Лена. - Забывается всё... И какими же судьбами в наших краях? Вообще, как вы, Анатолий?

          - Я? Да, нормально! Нина вот открыла частную юридическую контору.  Я компьютерные курсы закончил - так что тоже в их агенстве при  деле.  Достаточно успешно дела идут. Вон - даже круиз по Средиземному морю себе позволили.  И к вам в город заехали - у Нины тут подруга институтская живёт. Послезавтра домой возвращаемся - к нам теперь прямая авиалиния есть.

          Жизнь меняется... В городе у нас всё по-другому теперь. Помните, где Ваш дом стоял, там теперь...

          - Илана! Ты сумки на возврат приготовила?  Моше уже приехал! - Яффа, жена хозяина - как всегда, суматошная - ворвалась в магазин.

          - Пойдём, Анатоль, не отвлекай девушку - ещё работу из-за тебя потеряет... Видишь - хозяйка, наверное, ей указания даёт... Ишь, как расшумелась - распекает, видно!  Да и Соня ждёт - местных деликатесов нам наготовила... Пора. Расплачивайся - и пошли...

          Дождавшись, когда Анатолий рассчитается, Нина холодно улыбнулась и направилась к дверям, величаво кивнув на прощание.

          Анатолий чуть приотстал от жены.

          - Леночка! - негромко, прочувственно произнёс он. - Может, останется время, - загляну ещё к Вам. Хоть поболтать немного...

          - Заходите, Анатолий! А я думала... - Лена замялась. - Думала, вы развелись...

          - Как видите - нет. Так уж повернулось... Ну, будьте здоровы! Вы ещё красивее стали... До свидания, Лена...

          Поставив огромную коробку с бракованными   сумками на прилавок,  Лена, изогнувшись, выглянула в проём двери:

          По залитой солнцем площади шла, высоко вскинув голову, Нина, твёрдо ставя сильные красивые ноги.

          А сбоку, заглядывая жене в лицо, семенил Анатолий. В его пухлых руках  пестрел пучок разноцветных, похожих на надувные шары, нейлоновых пакетов и  вытянутая деревянная статуя. Эту страшноватую африканскую куклу туристы приобрели на рынке, приняв, наверное, за образец  израильского искуства...