* * *
Здесь белый камень
Весь расколот
И щедро брошен
Вдоль дорог.
Мы устремились
В этот город,
Как пилигримы
Со всех ног.
И вот
Волнительно-тревожно
И как-то сразу
Зримо
Всем
Летит навстречу
Знак дорожный:
JerusaLeм.
На тротуаре
Брошены зонты –
Как хлам,
Поверженный стихией…
От впечатлений полноты
Ушёл в стихи я.
Откуда
В солнечной стране
И чья причуда –
Зернисто-крупный
Влажный снег
Немалой грудой??
Живой пример –
Как мы близки:
На этих долах
Идёт вовсю
Игра в снежки
Детей весёлых.
Ты встретил нас,
Иерусалим,
Гримасой странной.
Снег – это да!
Вот чтобы с ним
Да с неба манна!?
* * *
Мёртвое море,
«МИНУС ЧЕТЫРЕСТА» –
Сколько ещё
По спиралевой ниши
Автомобилю кружиться
До выезда? –
Всё погружаемся
Ниже
И ниже.
Жутко взирать
На пространства громадину:
Вот Иордании горный хребет…
Мёртвое море на дне
Этой впадины,
Где санатория силуэт.
Выйдет ли случай,
А, может, оказия
Снова когда-нибудь
Здесь побывать? –
Вам доводилось
Лечебные грязи
В море
Февральским рассолом
Смывать?
Или лежать на поверхности
Этого
Моря и с вялостью
Вспомнить о том…
О наказании
Ветхозаветного
Города, звавшегося
Содом?
Здесь вот, сейчас
В эпицентре истории
Или религии –
В Божьем краю –
В вязкой воде
На спине
В этом море я,
Руки раскинув,
Лежу,
Как в раю.
* * *
И вот средь дымчатых предгорий
Возник мираж:
Предстал Эйлат!
Впервые я на Красном море
Увидел солнечный закат.
Он был малиново-багровым.
Раскочегаривая жар,
Скользя за горы,
С нимбом новым
Торжественно гасился шар.
И всё вдруг погружалось в бездну
Невыразимой черноты,
Где потеряться и исчезнуть,
Казалось, проще простоты.
От первозданной панорамы –
В ночь, в глушь, в слепую кутерьму.
Лишь фонари да свет рекламы
Контрастно расчищали тьму.
* * *
Февраль, + 23, погода! –
Такой у нас, конечно, нет.
Схожу по галечнику в воду:
«Ну, море Чермное, привет!»
Поверхность в зыби, в блеске, в блике,
Запрели в дымке даль, края…
Лишь в глубине Священной Книги
Нашёл твоё названье я.
Так фаталист, восторга полный,
Благодарит свою судьбу.
Плыву…меня швыряют волны
Куда-то в сторону, за буй.
2008 г.