EN
Старый сайт
День сегодня теплый, дождем и не пахнет. В самый раз прогуляться.
Быстро умылся, помахал руками - сделал вид, что делаю зарядку, на большее пока не способен. Почему пока? Думаю, что после инсульта рука все же разработается. Верю я в это. Соберусь - ка в поликлинику, анализы сдавать.
К остановке подошел за десять минут до прихода автобуса. Посижу, отдохну. Рядом присела женщина, на Инку мою похожа, наверное, такой она была бы в старости.
Нет, нет, Инка не жена, Инка это моя первая любовь - зеленоглазая, черноволосая красавица.
И что это так руку ломит? Вроде небо чистое, дождя не ждем. Кажется, в конце улицы автобус показался. Поднимаемся и разминаем ногу. Надо сказать, что тело моё не в ладах со своими частями, то одно болит, то другое. Вот с душой я в гармонии.
Ой, что это за взрыв, как грохнуло. Куда это я лечу? Задержаться не за что.
- Осторожней поднимайте, старик жив. Пятеро ранено, один мертв - молодой совсем, зато террорист живой. Гад паршивый, продал свою жизнь за деньги и гурий в аду. Нет, я правильно сказал - в аду, таким, как он в раю не место.
« Куда это меня несут»?
- Эли, он очнулся. Спроси, как его зовут.
«Зяма я, Зяма Люблин. Интересно, это я сказал или подумал. Небо в белых облаках - барашках. Мама говорила, что это к ветру.
Бедная мама, сколько помню, она всегда была больна.
- Тише, - говорила бабушка, - не шуми, малыш, мама только заснула.
Когда отец вызывал «неотложку», я плакал. Было страшно, что каждый мамин вздох может стать последним.
Ко всему привыкаешь, даже к болезни такого близкого человека.
Однажды ночью маме стало плохо. Не дозвавшись, она кинула чашку об пол. Звон разбитого стекла разбудил папу. На этот раз все обошлось, а у меня почему-то сложилось - сон недозволенная роскошь. С тех пор засыпая, я чувствовал себя виноватым.
В день, когда Инка впервые согласилась пойти со мной в кино, был самым счастливым.
- Иди, иди, - сказала мама, - ничего со мной не случится и потом, скоро папа с работы придет. Ну же, что стоим?
- Нельзя мне тебя оставлять.
- Глупости. Беги, все будет хорошо.
Больше я маму живой не видел.
С тех пор прошло много лет, но совесть не дает мне покоя - если бы не ушел, если бы во время вызвал «скорую», мама была бы жива. Я чувствую себя неподсудным убийцей, и с этим мне приходиться жить.
«Почему так болит нога»?
- Потерпи дорогой, сейчас болеть перестанет.
« Точно, уже не болит. Какие кудрявые облака. Душа моя улыбается, Инку вспомнила. Как - то мы всем двором на пляж покатили. Автобус переполненный, люди, как груши, висят на незакрытых дверях. На пляж хочется всем. Серое море блестит, как спина рыбы, переливается в солнечных лучах, манит. Оно совсем живое, это море. С шипением выкатываются на желтый песок волны, вынося белую пену, похожую на эти, плывущие облака. Мы с гиканьем, размахивая полотенцами, несемся к воде, и солнце смеется над нами. Вдалеке виден табун лошадей. Инка остановилась и смотрит на табун. Она давно мечтает покататься на лошади. Табун приближается. Впереди молодой наездник.
- Возьми меня покататься, - кричит Инка, - я так давно мечтаю об этот.
- Давай руку, красавица, - белозубая, киношная улыбка на загорелом лице, русые, выгоревшие до белизны волосы. Просоленная потом и морем майка прилипла к мускулистому телу.
- Что ты делаешь, Инка? - крикнули мы хором.
- Не волнуйсь, ребята, верну в целости и сохранности. Не боись. Держись за меня, красавица.
Она обхватила его, помахала рукой и пропала на целых два часа.
Нам расхотелось купаться, мы ждали.
Они появились с другой стороны пляжа - впереди лошадь с наездниками, за ними табун - единое целое.
- Получайте зеленоглазую в целости и сохранности. Что, черти, беспокоились? Понимаю, понимаю, наверное, не напрасно. Правда, красавица?
Инка смущенно кивнула головой.
- Айда купаться, - крикнула она и помчалась к морю. Мы, рассыпавшись полукругом, с гиканьем бежали за ней.
Облака, куда же пропали облака? Белый потолок, солнце заглядывает. Где это я? Вот если удастся повернуться к окну...
- Куда это вы, молодой человек? - услышал женский голос.
« Странно. Кто бы это был? Женщин давно нет в моём доме. После отъезда Виктора один я остался, совсем один».
- Очнулись. Вам нельзя вертеться, пока нельзя. Где вы? В больнице.
Да, да, вам на улице стало плохо. Кому сообщить, что вы у нас? Сыну. Адрес помните? В Сиднее живет. Говорите, записываю.
- Спасибо, доктор. Нога почему-то разболелась.
- Сделаем обезболивающее, - врач наклонился и пожал руку, - отдыхайте.
Запахло хлоркой, как тогда, когда избитую беременную Инку привезли в больницу. Все лицо синее. Глаза закрыты, только губы шевелились. Я наклонился над ней:
- Инуля, повтори, что ты сказала, повтори...
Губы опять зашевелились.
- Спасите малыша. Назовите Виктором. Накажите Геру».
Она странно дернулась, рот приоткрылся, но слов не было.
Что я помню? Свой крик.
Почему она ушла с этим ковбоем? Почему я ее отпустил? Ответ был один - она не любила меня, то есть, она любила меня как друга, как брата, а его, этого подонка - наркомана, убившего её,она любила как принца своей мечты. Вот и все.
Геру осудили, а через несколько лет дружки благополучно убили его в какой-то драке. Наверное, там, наверху, от этого негодяя наконец-то отвернулся ангел-хранитель. Я был доволен.
Без нее утром поднималось солнце, вечером по небу гуляла луна, ветер гнал кудрявые облака по небу, по морю ходили парусные лодки и на них, на фоне лунного света вырисовывались тонкие женские фигуры, очень похожие на Инкину.
Малыша спасли, и я назвал его, как хотела Инка - Виктором.
Они вошли втроем. Мама стала в ногах, Инка села слева, а моя жена справа. Три любимые женщины. Как они были красивы.
- Мама, прости меня. Я так виноват перед тобой.
- Успокойся, никакой вины твой нет...
- Если бы я тогда не убежал в кино и вызвал бы во время «скорую», ты не ушла бы так рано.
- Глупости, просто мое время кончилось и «скорая» не помогла бы.
- Я знала, что ты не оставишь моего мальчика. Спасибо, - Инка подошла, и присев у кровати взяла меня за руку.
Как мне стало тепло. Только теперь я понял, как соскучился по ней.
Если скажу, что жизнь моя прошла без любви, не верьте. Я любил жену. Наверное, это было больше благодарностью и уважением, но и это ведь тоже любовь. Жены не стало недавно, и сердце мое сжимается от воспоминания боли в ее глазах.
- Я знала, - сказала жена, - что ты любил меня, и я любила тебя и Витюшку, как могла.
- Знаю.
- Пойдем с нами, - мама протянула руку. Пойдем...
- Доктор, зайдите в пятую палату, у Люблина падает давление. Смотрите, он улыбается. Бедный старик. Хорошо, что не знает, что с ним произошло. Без ног, в его возрасте, равносильно смерти.
Взошло солнце, посеребрило море.
Вспенившаяся волна упала к ногам трех красивых женщин и высокого мужчины. Такими они были в самые лучшие дни их земной жизни.
* * *
Адаева Айша 
Вайнер Ирина 
Буторин Николай 
Берлин Адольф 
Аимин Алексей 
Стефанюк Cтанислав. 
Тубольцев Юрий 
Андерс Валерия 
