Памяти погибших и пострадавших, а также их семьям и оставшимся в живых посвящаю эти две миниатюры...

Иегуда Мендельсон

*МИХАИЛу ШЕМЯКИНу

М   не кажется, что я в музее побыл,
И   все скульптуры - древний материал,
Х   отя я где-то всё это видал...
А   может быть, то памяти сугробы,
И   звечного искусства мастерство,
Л   юбви и гордости, и боли естество?

Ш   ептала дама в темном покрывале.
Е   й маска морды корчила вдали.
М  не эти «кто-то» что-то накричали.
Я   всех их успокоиться молил,
К   ак будто поминальным звоном лил.
И   эти краски в пляске состязались
Н   а их одеждах, лицах жесткой стали.

23 декабря 1976г

*АППОЛОН Михаила Шемякина

С Михаилом Шемякиным нас заочно познакомил американский литературовед, писатель, публицист, журналист и крупный шахматист, Эммануил Штейн, где-то в 1976году.
В ответ на мое письмо (а были знакомы через страничку «Советы врача» в единственной тогда в Европе парижской «Русская Мысль» с главным редактором княгиней Зинаидой Шаховской).

М. Шемякин прислал мне, только что вышедший в свет, художественный альманах «Апполон-77» под №235 с его дарственной подписью-рисунком.
Тогда-то я и написал это эссе. И вновь я получил несколько альбомов рисунков М. Шемякина с дарственными подписями-рисунками и приглашение на выставку его картин в Париже.
Затем связь наша прервалась...

                                                                  ***

                         ГЛЯДЯ НА ШЕМЯКИНСКОГО «АПОЛЛОНА-77»

Я был прекрасен... Еще и сейчас вы видите контуры классически сложенного тела...
Но судьба забросила меня в Страшную Страну, где каждый окружен оградой, как эти четыре столба по углам моего изображения, обтянутые колючей проволокой. Там даже солнце черное и не может прорваться через «колючку». Заходя, оно застряло внизу, обугленное повисло на проволоке, пробитое током высокого напряжения...

Кожу с меня содрали давно, как «две шкуры» с податливой овцы. Кости мои переломали в бесконечных пытках. Изголодавшие внутренности вырвали и бросили псам, и я уже научился «питаться воздухом». Но и этого ИМ было мало, и они отняли у меня легкие, чтобы экономить и на «общественном» воздухе... Тот же следователь однажды раздавил мне ногой данные Всевышним мужские достоинства. И вы видите меня скопцом, чтобы и Любви не хотеть, как не хотеть Свободы....
А сердце трепетало и билось в затаенном ритме, и ОНИ не могли его изменить - это было не в их силах. А раз так - будет он без сердца! И вырвали его из груди; так просто, без всякого наркоза, - ведь даже ребра, переломанные еще раньше, не мешали.

Остались только нервы. Обнаженные нервы, чувствующие боль, ужас, страх - постоянный страх, врожденный страх, передаваемый с молоком матери; страх днем и ночью, страх при засыпании и пробуждении. Мои нервы обнажены до предела: без одеяний, без волос, без кожи, без мышц, без костей... Нервы... и открыто пульсирующие сосуды, напоминающие их излюбленные решетки, и составляют мое «тело». Когда-то такое гармоничное, красивое мужское тело. Каждое прикосновение к нервам (не пытка, а - прикосновение) возвращает меня в прошлый ад. И теперь мое существование - сплошная пытка до предела обнаженных нервов, нежных и ранимых сосудов.

Голову ОНИ мне оставили... Чтобы я все помнил.
Локоны, которые гладила нежная мать, ласкала любимая и трепал ветер, обкорнали «под ноль». Кожа и мышцы на голове, как у мумии, чтобы другие знали, как могут «перевоспитать», чтобы навеки отличить «зека». Выбили зубы, разорвали губы и вместе с переломанной челюстью плотно забинтовали рот, чтобы не мог кричать. Кричать от боли, от горя, от невыносимого ужаса; чтобы не смог и вскрикнуть той ночью, когда опять «постучат» в дверь...
Говорить я не мог уже давно, так как присохший к гортани язык вырезали, чтобы я вам ничего не мог рассказать.
Но - глаза. Они не успели выколоть или выдавить моих глаз, да и не хотели: «Смотри, парень! Смотри и «учись»...
Вот тут-то они и промахнулись. Хорошенько посмотрите мне в глаза. Посмотрите, я говорю с вами моими глазами. Вы слышите крик измученной души, чувствуете боль обнаженных нервов, видите муки «самого свободного» раба! Это глаза говорят с вами...

Я - «Аполлон-77», когда-то прекрасный и гармоничный, любивший искусство и поэзию. Вот что сделали со мной. Решетка сосудов и нервов вместо тела, заткнутый в крике провал рта, заключенные в колючке «высокого напряжения». Да - только живущие глаза.
Всмотритесь! Слышите? Я - вижу. Я - слышу. Я - чувствую. Я -знаю! Я даже знаю, что будет и с вами...

Многим я не нравлюсь - Странный Аполлон из Странной Страшной Страны России. И ведь не я себя сделал таким. Но теперь я - такой. Истерзанный, замученный и полураспятый, я все же могу говорить с вами. Так смотрите же на меня, слушайте мой безмолвный глас!

                                                                *****

    В 1970г. был Первый  ленинградский "самолетный" процесс. 
А потом - Второй, которого мне удалось избежать, только благодаря Помощи Небес, хотя я был самый-пресамый атеист. 
   Третий был в Кишиневе, как продолжение двух первых. 
   Из советии выехать было НЕВОЗМОЖНО, в отказах значилось - "НИКОГДА". 
Тогда группа самоотверженных молодых людей пошла на самоубийственный шаг, желая "захватить" самолет местного значения, перелететь в Финляндию, а там его вернуть советии. 
   Это была провокация КГБ. 
   Дымшица и Кузнецова приговорили к расстрелу... 
   Мои друзья получили и "протянули" долгие годы каторги... 

                                       Вот небольшая память о них... 
 
                                                      *** 
 
   Многое забылось. А - жаль...  
 
   Слава Б-гу, я не забыл, что за "кровь", за каторжные годы наших героев-"самолетчиков" и пр. "сионистов" мы смогли попасть в Рай - Эрец Исраэль. Кто из молодых сегодня помнит военного летчика Марка Дымшица, Эдуарда Кузнецова (обоим расстрел, замененный под воздействием мирового еврейства на 15 лет строгого режима); Гилеля Бутмана и десяток других? На каком радио или телевидении вы слышали передачу об этих первопроходцах, своей судьбой, здоровьем и мученическими годами заключения проложивших путь сегодня уже миллионной алие из СССР? Что такое 1-й, 2-й Ленинградские процессы, Рижский, Кишиневский? - ни олим-хадашим, ни коренные израильтяне не помнят, не учат, не знают...  
 
   Я вел передачу по-русски на радио "Коль анешама". Не забыть... И я уже приглашал бывших Узников Сиона: Иосефа Менделевича, Натана Альтмана, Арье Вудку, Шимона Грилюса. Мечтаю организовать им "круглый стол". Дай-то Б-г!  
Как-то недавно более часа уговаривал по телефону Гилеля Бутмана. Он (выменянный в одной из "сделок" со шпионами) уже давно израильский юрист.  
Написал две книги, перевели на другие языки. Выстроил прекрасный дом, вырастил двух взрослых дочек... А вот пока уговорить выступить на радио не удалось. Видимо, и они сами - наши герои устали, выдохлись, а может, - тоже забыли?  
 
   Перед самым наступлением царицы-Субботы - телефон. Звонит Гиля, взволнован: "Случайно в архиве обнаружил твое стихотворение Еве от 1973г. Разволновало меня. Спасибо и от меня, и от Евы, и от 23-хлетней Геулы..." Геула на иврите - Освобождение, Спасение, Избавление. Мы все ждем Геулу - приход Машиаха!  
Сегодня получил фотокопию от Гилеля. Читал и... плакал. Я нелегок на слезу. Как мог молодой полукибуцник-атеист (то есть я тогда) все так точно предвидеть?  
А может, мне это только кажется?  
 
   15 декабря 1970г. в Ленинграде состоялся антиеврейский процесс по попытке угона самолета - судилище над стремящимися в Сион.  
14 декабря 1973г. в Иерусалиме в больнице "Гадасса" родилась дочь Узника Сиона - Гили Израилевича БУТМАНА, осужденного на втором Ленинградском процессе на 10 лет каторги, обвиненного в подготовке "дела самолетчиков" и организации "сионистского подполья".  
 
    Жена его, Ева БУТМАН, прибыла в Израиль 4 месяца тому назад, чтобы на Земле мечты Гили родить их второго ребенка, зарожденного на коротком лагерном свидании...  
 
                                                                    ***  
 
 
 
                 РОЖДЕННОЙ СВОБОДНОЙ  
 
Ева! Я дарю тебе этот стих...  
Белый стих от чистого сердца,  
Как ты подарила Израилю дочь,  
Вторую дочь нашего Гилеля.  
 
Сегодня он видит голубые сны  
С далекой звездою на белом фоне,  
Где переплелась голубая синь  
Голубого неба и моря голубого.  
В златоглавом городе его мечты  
Родилась мечта его заключенья,  
Его маленький кусочек жизни  
От вашей такой необъятной любви...  
 
Белела пороша декабрьской Потьмы,  
Сверкая как новые его сединки,  
Ощетинившись колючими искринками снега,  
Индевелым железом колючей ограды  
И примкнутыми штыками лагерной охраны...  
А в снах голубых Хермон величавый,  
Нахлобучив лихо снежную шапку,  
Пускался в пляс, приглашая Кинерет  
В честь новой жизни отгрохать Хору  
И с облаками выпить "ЛЕХАИМ"  
За новорожденную иерусалимку.  
Под голубою бездонью неба  
Ему согласьем кивали пальмы,  
Шурша веерами на легком ветре...  
 
Вы ТАК РЕШИЛИ в короткой встрече  
В далекой Потьме, суровом крае.  
И вот свободною в жизнь вступает  
В Иерусалиме твоя дочурка.  
 
Пройдут года, нелегкие годы.  
И спросит крошка (как Лилечка) Еву:  
- А где мой папа, всех в мире лучший?  
Почему не гладит меня по головке?..  
 
Пройдут года, тяжелые годы...  
И в иллюминаторе самолета  
Смешается синь голубого неба  
С зеленой синью Средиземного моря,  
С голубою дымкой Иерусалима  
И с чистой слезою, глаза заволокшей.  
Голубые сны оборотятся явью  
С нежными ручками маленькой дочки,  
С бескрайним бездоньем глаз говорящих,  
Боящихся высказать, что накопилось,  
Чтоб ни за что не пролить ни капли  
На каменных плитах аэродрома...  
 
15 декабря 1973г. кибуц "Ашдод Яаков"