За сдачу Крыма хану Гирею дали в Новопетровке 50 000 рублей

        Вотъ прямая мать! И подлинно яко родная! Боже мой! - причитал «съ исполненными слезъ очима, сжавши руки», крымский хан Шагин Гирей, получив в Петровске [ныне - село Новопетровка близ Бердянска на Азовском море. - Прим.] от российской самодержицы Екатерины II взятку в 50 000 рублей за сдачу суверенного Крыма.

          В 1777 году, когда в cуверенном Крымском ханстве вспыхнул мятеж против ставленника Российской империи - крымского Хана Шагин-Гирея [оказавшемся на крымском троне благодаря щедрому подкупу российской резидентурой в Крыму беев-выборщиков. – Прим.], со стороны Российской империи – “гаранта крымской независимости и суверенитета” [в соответствии с Кучук-Кайнаржийским мирным договором 1774 года между Российской и Османской империями. - Прим.] подоспела экстренная скорая помощь в виде «знатного отряда» под командованием генерал-поручика Александра Прозоровского, в заместителях которого значился отличившийся в подавлении пугачевского восстания (и награжденный императрицей Екатериной II за этот "выдающийся подвиг" золотой шпагой, усыпанной бриллиантами) генерал-поручик Александр Суворов. Но эта помощь была квалифицирована европейским сообществом как грубое вмешательство в дела “суверенного” Крымского государства.

          Поэтому российскому «знатному [а по сути - карательному. - Прим.] отряду» довелось в 1779 году покинуть Крым, спровоцировав перед своим уходом около 30 тысяч крымских греков, армян, татар-христиан и валахов переселиться из Крыма в Северное Приазовье.

          Междоусобная же борьба в Крыму тем временем разгоралась-обострялась. На крымский престол продолжали претендовать братья Шагин - Гирея - Батыр Гирей и Арслан-Гирей, которые упорно не желали терпеть присутствие российских гарнизонов в Керчи и Еникале и отдавать Ахтиарскую (Ак-Ярскую) бухту под базу Российского военного флота на Черном море. Отчасти такое нежелание и несговорчивость крымско-ханских «солтанов» Батыр-Гирея и Арслан-Гирея бъяснялось отсутствием у них долгов и особых обязательств перед российским императорским двором.

          И вот наступила весна 1782 года. Крым с новой силой охватили антишахингиреевские волнения. Крайнее беспокойство и возмущение местных аборигенов вызвали в частности ханские реформы государственного управления на российский манер, а также перспектива рекрутских наборов в регулярную армию, которую вздумал завести у себя по образцу российской армии новопожалованный «в октябре 1781 года ея Императорским Высочеством Екатериной II в капитаны гвардии Преображенского полка» Российской армии крымский суверен - хан Шагин - Гирей.

          Муфтия, не сумевшего обеспечить всенародную поддержку ханским реформаторским затеям и осмелившегося осторожно посоветовать Хану-капитану с должным уважением относиться к законам и традициям предков, Хан-капитан... - повесил. Столь привычный и вполне естественный для российских самодержцев поступок впечатлительные граждане Крымского ханства расценили как тяжкое злодейство! - Вспыхнул антиханский мятеж местного люда! 

          Не надеясь в этот раз особо на приход закордонных суворовских карателей-спасателей, российской гвардии капитан Шагин-Гирей, кинулся морем [в середине мая 1782 года. - Прим.] из своей ханской резиденции в Кафе [Кафа - ныне - Феодосия. Именно в этот город Шахин-Гирей намеревался перенести из Бахчисарая столицу Крымского ханства. - Прим.] в соседнюю Керчь, - под защиту квартирующего там [в соответствии с Кучук-Кайнаржийским мирным договором 1774 года между Российской и Османской империями. - Прим.] российского “миротворческого” гарнизона.

          За высокими крепостными стенами Керчи вместе с крымским Ханом прибежище нашел и российский резидент при дворе Хана Шагин-Гирея чрезвычайный посланник и полномочный министр Петр Веселицкий [«министр» Веселицкий-Божидарович Петр Петрович (1711 - 1786). По происхождению «из далматинских "дворян"». В России с 1733 г., первоначально был принят на службу в качестве правителя дел канцелярии российского фельдмаршала Бурхарда Кристофа фон Миниха. В конце 1763 по указу Сената был определен советником по «заграничным отношениям» в Коллегию Иностранных Дел. В октябре 1765 года прибыл в Киев в качестве советника «секретной экспедиции» Малороссийской коллегии. Получил известность как один из самых опытных профессионалов по созданию высокоэффективной сети информаторов (конфидентов) на сопредельной с Малороссией территории Османской империи с основными базами в Очакове, Вендорах, Могилеве (Подольском) и Яссах. С 1772 по 1775 гг. и с 1780 по 1783 гг. - чрезвычайный посланник и полномочный министр при дворе Гиреев в Крымском ханстве. Создал в Крымском ханстве разветвленную российскую шпионскую сеть. - Прим.]. 

          Комендант Керчи (базы российского военно-морского флота в суверенном Крымском ханстве. - Прим. ) генерал-майор Федор Филисов устроил Шагин-Гирею пышную встречу с пушечной пальбой и строевыми представлениями. В Петербург из Крыма, между тем, тотчас же рванули гонцы с тревожными вестями и призывами спасти Хана-капитана. 

          Эти призывы сразу же были услышаны на далеких берегах Невы. Хан-капитан получает вскоре предписание (рескрипт) самодержицы всероссийской Екатерины II эвакуироваться из Керчи в безопасную для ханской светлости Петровскую крепость близ устья Берды на Азовском море, а уже оттуда проследовать в сопровождении бравого российского войска в Крым, чтобы там с помощью российских штыков свою низвергнутую ханскую светлость «восстановить в прежнем звании»:

          Рескриптъ императрицы Екатерины II Шагинъ-Гирей-Хану. 3-го августа 1782 г. № 571

          "Светлейшій ханъ крымскій и всехъ ордъ татарскихъ Шагинъ-Гирей! Посланникъ нашъ при вашей светлости возвеститъ вамъ, что мы по непременному нашему къ вамъ благоволенію решилися обратить военныя наши силы на укрощеніе мятежа въ народахъ татарскихъ продолжающагося и на утвержденіе вашей безопасности и вашего спокойнаго обладанія теми народами, о чемъ нашъ генералъ князь Потемкинъ, по главному его въ томъ крае начальству, не преминетъ сделать потребныя распоряжеженія.

          Для удобнейшаго произведенія въ действіе сего намеренія нашего нужно есть, чтобъ ваша светлость съ министромъ нашимъ и съ чинами правительства, при васъ находящимися, поспешили переехать въ Петровскую крепость [крепость Святого Петра в устье Берды на Азовском море. - Прим.], откуда войскамъ нашимъ велено васъ паки ввести въ Крымъ. Мы уверены, что вы сей советъ нашъ примете за благо, какъ основанный на истинномъ нашемъ къ вамъ доброхотстве, съ которымъ пребываемъ вамъ благосклонны". - Рескриптъ императрицы Екатерины II Шагинъ-Гирей-хану. 3-го августа 1782 г. № 571. Царское Село.

          6 сентября 1782 года в Керченскую бухту входит эскадра Российского Азовского флота в составе шести кораблей. А спустя два дня (8 сентября 1782 г.), Шагин-Гирей, сопровождающие его члены крымского правительства, свита министра Веселицкого отплывают на четырех кораблях этой эскадры из Керчи в направлении Петровской крепости на северном берегу Азова, куда прибывают только 14 сентября, преодолев за шесть дней [? - Прим.] плавания по Азовскому морю расстояние немногим более... 150 км.

          За два дня до прибытия в Петровскую крепость специальный курьер, плывший на транспортном галиоте встречным курсом со стороны Петровской крепости доставил министру Весельницкому [следовавшем в Петровскую крепость на корабле «Таганрог». Хан и его свита плыли в Петровск на корабле «Хотын». - Прим.] 50 000 золотом [изъятыми, вероятнее всего, по повелению Екатерины II из казны... Малороссийской коллегии. - Прим.], предназначенных для вручения Шахин-Гирею. Судя по всему, согласно разработанному ранее сценарию эту взятку предполагалось вручить Шахин-Гирею еще до его прибытия в Петровскую крепость:

          Всеподданнейшее донессеніе П. Веселицкаго. 17-го сентября 1782 г. Кр. Петровская

"Выбираясь по непогоде изъ пролива Чернаго въ Азовское море, на плывшемъ изъ сей крепости транспортномъ галіоте, на 12-е сего прибылъ ко мне на корабль «Таганрогъ» курьеръ. Отъ него имевъ счастіе получить высочайшее отъ 9-го августа повеленіе и 50,000 золота. Не отдавъ онаго на море его светлости хану, по прибыли 14-го сего въ Петровскую, я прежде сошедъ для заготовленія квартиры ему и ради другихъ распоряженій. На другой день ожидая его въ ней и къ коей онъ съ наилучшею изъ здесь состоящихъ полковъ церемоніею провождаемъ былъ въ своей карете, встретя на крыльце съ поздравленіемъ о счастливомъ его въ безопасное место прибытіи, а проведя до половины залы, говорилъ ему пословицею, что въ монархіи вашей, всемилостивейшая государыня, есть обыкновеніе всякаго дорогаго гостя встречать съ хлебомъ и солью, то и ваше величество творя тамо великость делъ и великость распоряженій, не забывая оныя, прислать благоволили на то самое отъ благостыни, которою Всевышный вашу особу благословилъ, для него 50,000. Вошедши въ другую горницу, при приставе его, генералъ-маіор и кавалере Самойлове [генерал-майор Самойлов - племянник "светлейшего князя" Потемкина Г.А. - Александр Николаевич Самойлов. - Прим.], куда и золото внесено, читано ему письмо; по прочтеніи я опять сказалъ, приметя чувства его движеній: «Вотъ прямая мать!» Онъ отвечалъ съ исполненными слезъ очима: «И подлинно яко родная!» - продолжавъ, сжавши руки: «Боже мой! еслибъ-де я счастливъ былъ въ жизни хотя мало за все то отслужить!» Напоследки я дополнилъ тако: «Его святая воля сильна; въ ней ничто столько не начертано, какъ къ помнящимъ Его величественное милосердіе! Можетъ Онъ, при пособіи вашемъ, вашемъ покровительстве и милостяхъ и сниспошлетъ и то, что и чувства благодарности удовлетворятся ею»; съ чемъ и разстались"... 

          Вечером 23 cентября 1782 г. в Петровскую крепость для тайных переговоров с ханом прибывает Григорий Потемкин, а уже на другой день хан в препровождении министра Весельницкого, двух полков (Вятского и Копорского. - Прим.) и части донских казаков под общим командованием племянника Григория Потемкина - генерал-майора Александра Самойлова отправляется вдоль Днепровской оборонительной линии в сторону Перекопа, чтобы оттуда вступить в Крым.

          Из донесения российского резидента при крымском хане Шагин-Гирее Веселицкого П. П. графу Остерману [Иван Андреевич Остерман (23.04.1725 - 18.04.1811) российский государственный деятель екатерининской эпохи, вице-канцлер (1775 - 1796), канцлер (1796 - 1797), действительный тайный советник, сенатор. - Прим.]:

          24-го сентября 1782 г. Кр. Захарьевская [крепость Захарьевская Днепровской (Бердянской) оборонительной линии. - Прим.].

         "Съ самаго пріезда его светлости хана въ Петровскую крепость, ожидая по слуху его светлости князя Григорія Александровичъ Потемкина, прожили въ ней по 22-е настоящаго; въ тотъ же день ввечеру прибыль князь Григорий Александрович имел до двух часов секретную конференцию с Его Светлостью Ханом; разставшись же, он того числа возвратиться изволил, а на другой день Хан, с ними я и весь обоз по препровождениям двух пехотных полков и части донских казаков, совершенно выступя в поход, достигли расстоянием 35 верст от здешней крепости ["здешней крепости" - т.е. от Захарьевской крепости - следующей после морской крепости Св. Петра в устье Берды крепости Днепровской оборонительной линии. - Прим.]. Сей день роздыхъ, завтра въ свой путь паки отправимся"... 

         Спустя три недели - в первой половине октября 1782 года, преодолев вдоль Днепровской (Бердянской) оборонительной линии в общей сложности около 200 км, российский военный обоз, сопровождающий Шахин-Гирея, не встретив какого бы то ни было сопротивления, без единого выстрела, достигает Перекопа и входит в Крым. Почти одновременно - 17 ноября 1783 года, в незамерзающую крымскую Ахтиярскую (Ахт-Ярскую, Ахтярскую) бухту входят и остаются там на зимовку [под предлогом изучения условий зимовки, промеров морских глубин, составления карты Ахтиярской бухты. - Прим.] фрегаты российской империи «Одиннацатый» («Храбрый») и «Восьмой» («Осторожный») под общим командованием капитана 1-го ранга Ивана Одинцова.

             


          Рис.  Маршрут следования свиты крымского хана Шахин-Гирея в сентябре - октябре 1782 года из крепости Еникале в Крыму - в крепость Св. Петра (Петровск - Petrovsk) в устье реки Берды на Азовском море и далее - в сопровождении двух российских полков и отряда донских казаков вдоль Днепровской (Бердянской) оборонительной линии к Перекопу - в Крым.

           Шахин-Гирей утверждается с помощью российских штыков в своем прежнем ханском звании и без промедления - под радостное улюлюканье крымской черни, традиционно жаждущей жестоких зрелищ, приступает к кровавой, бессудной, дикой расправе над своими политическими оппонентами:

           “...Хан, пребывая в Катаршасарае, в декабре [1782 года. - Прим.] послал по всей области повелении, о прибытии от каждой деревни по два человека старшин мулл и из других лутчих людей для обличения преступников в их противу него и области поступке, что все делано секретнее...

           ...К 20-му числу [декабря 1782 года. - Прим.] стеклось в Катаршасарай до трех тысяч человек. Последующия дни все то уборище смыкалось к домыку, где хан пребывал, но как еще приговор содержавшимся под арестом старшинам не совсем сделан, то народ для удобнейшаго прокормления лошадей разъезжался по деревням ближайшим. 25-го оказано, что хан Шагин Гирей, их государь, будет судить собственно законом Бога и народним правосудием тех преступников за изгнание его, и за то, что область ими приведена к крайнейшему раззорению, чрез что принужден он паки ["паки" - опять, снова. - Прим.] просить российской помощи для усмирения бунтующих, что есть тяжество народу в разсуждении продовольствия фуражем...

          ... С 26-го [декабря 1782 года. - Прим.] каждые три дни народ стекался в Катаршасарай, где нарочито в отведенном дворе было cудопрение. Винные из чиновников, кроме cултана Батыр Гирея и cултана Арслан Гирея, братьев Шагиновых, и Батырова сына Шагама, тамо же все находясь при страже, голоса и мнения слышели; тамо вопросы полными клики народу, разделявшемуся на кучи, предлагались о бешлеях, сеименах, их одеянии и новой монете, о новых заведениях и о протчем; и когда все то в пользу отечества делано, виновен ль Шагин Гирей хан? и противно ли то закону? Народ кричал: “нет”! Затем по порядку касалось о мятежниках. Из них в первой день обвинены и присуждены к смерти, в том числе и Керченской округи Халым Гирей султан. 28-го [декабря 1782 года. - Прим.] народ подтверждал, что все мятежники повинны смерти, о чем и приговор читан, но в тот день по нежеланию собрания не выполнен, ибо прилежно наблюдаемо было, дабы выполнение приговора показалось от собрания, а хан с намерениями явился б чуждым казни, зделанной старшинам. Собрание, хотя из некоторых потакав, что мятежники доcтойны по закону смерти, к коей присудил из духовенства главной начальник кадиаскер Абсюют, но не один человек не дерзнул бить, а только всех связали. После чего, расходясь, собрание предавало все на волю хана.

          29-го декабря [1782 года. - Прим.] собрание стеклось. Говорено о приговоре и винах. Тут вскоре увертливо привмещены в собрание ханской службы бешлеи, предварительно настроенные к начальному поводу в побитии преступников. И так поведши из двора старшин, осужденных преступниками, а именно cалтана Халыма, ширинского поколения мурз и мулл 10 человек, и вне домыка, где хан пребывал, на прямом месте всех раздели. Халым и все другия убеждали чернь о прощении, особливо Халым неробко выгаваривал, дабы опомнились, и из черни многия их из рук в руки перехватывали, не смея никто приступить к начальному убийству. Но когда адним шпапом велено к зборищу приступить 30-ти донским казакам, то по долгом смятении, адин из бешлеев, взявши камень, сперва бросил в голову Халыма, а потом и зборище, тем поощрясь, в 12 часу днем всех 11-ти человек насмерть побили. Халымов труп публично татара похоронили в городе Карасубазаре.

          В те дни, как приговор читан и экзекуция происходила, господин Рудзевич [Якуб (Яков) Измаилович Рудзевич - Якуб-ага (? - 1784 г.) - крымский (литовский) татарин, надворный советник, с 23 января 1783 года - канцелярии советник, переводчик турецкого и татарского языка в крымской канцелярии, российский агент. После присоединения Крыма к Российской империи был введен в состав Крымского правительства. - Прим.] немог простудою. Того ж 29-го Ибрагимович [Ибрагимович - «племянник Рудзевича». - Прим.] пополудни часу в 8-м, приехавши в город, о убийстве повестил корпусному командиру графу Дебалмену, а после, явясь, и к посланнику Веселицкому, у коего случились его секретарь, регистратор и сторонних офицера 4-ре; по комплименте от хана, проговорил сими словами: "у нас, ваше превосходительство в Катаршасарае была экзекуция, и бездельники истреблены", министр: "какия?", "Халыма cултана и других 10-ти ширинских мурз (ширины в Крыму первое поколение и всегда имели право брать за себя ханских дочерей и придворные чины имели) собрание, осудя на смерть, само собою побило каменьем и чем хто ни попал, и поверите, ваше превосходительство, что так после вся чернь с веселостью разошлась, как бы из свадьбы"...

          ...Судопроизводство не умолкало и в 31 день декабря три мурзы таким же образом убиты.Кадиаскер Абсюют эфендий по приговору лишен достоинства. И другия два судьи. Сверх того собрание, осудя законом к смерти, препоручив на волю хана главного муфтия; сей оправдился. Таманских 18 человек узденей, все они в генваре месяце наказаны в Катарша-сараи, и многим уши отрезаны. Бахчеcарайского и Кефинского каймаканов. Последний был стар и разумен; по воле хана задавлен, а министру сказано, что услышавши экзекуцию, cпугалcя и умре. Да и протчия каймаканы отдаваны на суд и волю хана.

           Приговор о всеобщих преступниках не миновал привместить к равномерному осуждению и вышеобъявленных ширинского поколенья 4-х мурз, трактовавших с Рудзевичем о преклонности всех крымцов в российское подданство, кои взяты и отвезены в Катаршасараи. При взятьи в Карасубазаре в повоску просили господина Рудзевича о неотправлении к хану, а сокрыть их под тем покровительством, которое им не адиножды обещано. Господин Рудзевич и тогда не оставлял уверять, что живы будут, что посылка их в Катаршасарай единственно для народа, что, дав слово, граф и он не вредны будут; при всем том с российской стороны и политика де требует, чтоб они все на время к хану явились. В такой суспиции духа и те 4-ре человека из-под стражи российской отвезены, и лишь из города выехав, взяты под татарской караул.

           Хан более всех ненавидя Сеит Шаха, не предав публично смерти, а по совету сослал всех их в сылку в Бахчисарай в Жидовскую крепость, куда следуя, на дороге Сеит Шах задавлен, другой в крепости умре, два же содержались тамо живы...

          ... Хан, истребя под предлогом закона всех противушествовавших его намерениям, утешался, что время, от него ни чего не скрыв, поблаготворило. Уповал он, что высочайший двор о подробности произшествия не будет сведом, а, хотя бы о чем и уведал, надеялся, что Рудзевич все загладит. Приметно, что он после того часто придворную соболью шубу и брилиантовой перстень нашивал, что весьма с изредка употреблял; приезжавших же к нему из генералов, штап и протчих офицеров изрядными вещьми дарил, и все хана Шагина и в такой его строгости оправдывали”... - Иван Цебриков [Цебриков Иван Максимович (1747, Харьков - 1807, Харьков) - российский дипломат. По происхождению из слободских казаков. В 1783 г. уволился из государственной коллегии иностранных дел. Жил в Харькове с 1784 г. В 1806 г. - имел чин титулярного советника], «Справедливыя действы при врате Крыма в Таврике 1783 года»! Харьков. 20-го декабря 1784 г. Цитируется по: РГАДА (Российский государственный архив древних актов). Ф-1261. Оп. 1, д.2789, л.2 - 15. Подлинник.

        Эти неразумные действия приводят в конечном итоге к полной утрате ханом авторитета и политического влияния в крымском обществе. Поэтому не удивительно, что последовавшее под давлением своих российских благодетелей в апреле 1783 года "добровольное" отречение Шахин-Гирея от ханской власти и "добровольное" присоединение Крыма к Российской империи там воспринимают как избавление от мучений - как благо. 

         1 мая 1783 года в Ахтиярскую входит Днепровская флотилия в составе 17 кораблей под командованием атамана Войска Верных казаков - подполковника российской армии Сидора Гнатовича Белого (~ 1735 г. - 1788 г., Очаков, умер в результате тяжелого ранения, полученного в «Лиманском морском сражении» 1788 года).

          А днем спустя - 2 мая в Ахтияркой бухте бросает якорь прибывшая из Керчи Азовская флотилия из одиннацати кораблей под флагом вице-адмирала Федота Клокачёва (15.03.1739 г. - 37.10.1783 г., умер в Херсоне во время эпидемии чумы. Первый командующий Черноморским флотом Российской империи).

         10 февраля 1784 года российская императрица Екатерина II своим указом повелевает впредь называть татарский Ахтиар (Ахтяр) Севастополем («Городом Славы»). После смерти Екатерины II (последовавшей 6 ноября 1796 г.) новый император Павел I в 1797 году велел вернуть Севастополю прежнее название - Ахтиар. Но спустя тридцатилетие -  в 1826 г. российский император Николай I узаконил нынешнее название - город Севастополь... 

         Хан Шахин-Гирей (1745 - 1787), получив от российского правительства гарантии личной безопасности, отправляется в 1783 году на жительство в российский Воронеж, а спустя три года - в 1786 году, переезжает в соседнюю Калугу. В 1787 году царское правительство позволяет ему эмигрировать в Османскую империю, где по повелению турецкого султана Абдул-Хамида I его сразу же казнят через удушение в тюрьме на острове Родосе.

           



         Фото. Берег моря неподалеку от Новопетровки - Куликовки.  Август 2013 г.



            


           Фото. Берег моря между Новопетровкой и Куликовкой. Август 2013 г.

        
          ***