Ровно сто лет назад, в конце мая 1918 года, Ольга Керенская, жена теперь уже бывшего премьера Временного правительства России, бежала вместе с матерью и сыновьями Олегом и Глебом из холодного и голодного Петрограда в Усть-Сысольск (ныне Сыктывкар) и поселилась в пригородном местечке Кочпон. Она хотела одного – выжить. И хотя будущая столица Коми встретила ее не слишком гостеприимно, здесь ей и ее сыновьям удалось спастись от голодной смерти. Впрочем длинные руки ВЧК достали ее и в этом таежном краю. 

Дочь генерала, жена премьера

Александр Керенский, окончив  с золотой медалью гимназию в Ташкенте, поступил на юридический факультет Петербургского университета. Там он познакомился с блестящей и очень интеллигентной семьей Барановских. Ее глава – генерал Лев Барановский, его тесть – известнейший ученый-китаевед академик Василий Павлович Васильев. А вот дети генерала увлекались революционными идеями, коими заразили и питерского студента.

Впрочем, более, чем революцией, Саша Керенский увлекся Ольгой Барановской – красивой девушкой с короткой стрижкой волнистых волос.

Отец Саши – бывший директор той самой Симбирской гимназии, которую окончил В.И.Ленин, Федор Керенский – не разрешил сыну жениться, пока тот не закончит учебу. Поэтому обвенчались Александр и Ольга только летом 1904 года в имении академика Васильева в селе Каинки. Вскоре у них родился сын Олег, а спустя два года – Глеб.

Александр Керенский сделал великолепную адвокатскую карьеру. Он участвовал в крупных политических процессах, в расследовании расстрела рабочих на Ленских золотых приисках, защищал армянских революционеров и, наконец, стал депутатом Госдумы. Ольга помогала мужу, как могла. В частности, именно она придумала ему знаменитую прическу «бобрик», которую он носил до конца своей жизни.

27 февраля 1917 года Керенскому позвонили из Государственной Думы и пригласили на экстренное заседание  – император издал указ о ее роспуске. Александр Федорович наскоро простился с женой и детьми и ушел. С тех пор они почти не виделись. Революционная волна захлестнула Керенского и подняла на вершину государственной власти.

Во время большевистского переворота Александр Федорович покинул Петроград, а Ольга Львовна осталась одна с сыновьями. Новая власть поначалу ею не интересовалась – большевикам просто было не до нее. А Керенская зарабатывала на жизнь, набивая табаком папиросные гильзы на продажу.

Позже она написала в своих воспоминаниях, как к ней зашел один видный эсер и предложил спрятать у нее несколько мешков с пожертвованиями солдат в пользу Учредительного собрания. Ольга возмутилась, что он предлагает это сделать ей – женщине с двумя детьми и такой опасной фамилией. Но из гордости взяла. Вскоре знакомые сообщили ей, что ночью ожидаются повальные обыски. Ольга Львовна не нашла ничего лучшего, как спрятать опасные мешки на черной лестнице, прикрыв их рогожей. К счастью, во время обыска схрон не обнаружили.

Вскоре ее все же арестовали и даже этапировали в ВЧК в Москву. По некоторым сведениям, ее заставили подписать бумагу о разводе с мужем, что она сделал с чистой совестью, поскольку семья Керенских фактически развалилась. Любимец женщин, Александр Федорович давно уже увлекался прекрасным полом, в частности, свой секретаршей.

Чекисты Ольгу Керенскую отпустили и разрешили жить в Петрограде. Но она уехала в незнакомый и далекий Усть-Сысольск.

Кочпонские затворники

В Коми край Ольгу Керенскую, ее мать Марию Васильевну Барановскую и сыновей привез питерский архитектор Александр Холопов и поселил их в Кочпоне, что в пяти километрах от Усть-Сысольска.

Сам Александр Викентьевич родился и вырос в этом местечке, название которого происходит коми слова кöдж или кöтш, что означает излучина реки. Здесь еще в XIX веке возле Свято-Казанского храма построил одноэтажный деревянный дом его отец – известный на всю округу иконописец Викентий Холопов.

 В российской столице Холопов стал довольно модным архитектором, но с приходом к власти большевиков заказы не поступали, и он вынужден был вернуться с семьей на малую родину, взяв с собой Ольгу Керенскую с сыновьями.

Взвалить на себя такую обузу Холопова вероятнее всего попросил другой уроженец Коми края Питирим Сорокин. Он мог быть знаком с Холоповым, поскольку оба земляка жили в Петрограде. Ну а семью Керенского будущий знаменитый социолог знал хорошо, поскольку во Временном правительстве он занимал пост личного секретаря премьер-министра. По воспоминаниям в Питирима Сорокина, весной 1918 года он встретился с  Александром Керенским в Москве на конспиративной квартире. И там бывший премьер мог попросить своего соратника позаботиться о его семье.

В дальний путь из Петрограда отправилась довольно большая компания. Помимо Керенских и Холоповых с ними ехал известный ученый-экономист Бер Бруцкус с детьми. В 1922 году его, как и Питирима Сорокина, философов Николая Бердяева и Ивана Ильина, вышлют за границу. Он закончит свою жизнь в 1938 году в Иерусалиме, будучи преподавателем Еврейского университета.

Дочь Холопова Ариадна Шмидт так описывает Ольгу Львовну, с которой впервые встретилась в день отъезда на привокзальной площади: «Я увидела высокую худую женщину с бледным желтым лицом и с растрепанными волосами тусклого пепельного цвета, выбившимися из-под шляпы. Правда, глаза были красивые: большие, карие и очень тревожные и грустные… У нее был усталый, замученный вид».

Возможно, провожать свою жену и детей на вокзал приходил и сам Александр Керенский, переодетый и неузнаваемый. К семье он не подходил, а смотрел издали, как они садились в поезд. Об этом рассказывает в своих воспоминаниях Ариадна Шмидт со слов Ольги Львовны.

В Кочпоне жители бывшей столицы России не голодали. Как пишет в своем дневнике жена Бруцкуса Эмилия Осиповна, прибывшая в Усть-Сысольск через три недели после мужа,  молока и хлеба у них было вдоволь, а картофель и мясо они доставали в городе.

Никакой политикой Керенская и ее друзья не занимались, а потому власти не сразу ею заинтересовались. Большую часть времени они возились на огороде, летом собирали грибы, ягоды и щавель. И это было не так-то просто для закоренелых горожан. Как-то в лесу им попались ложные опята. Питерская барышня не очень-то разбиралась в грибах, а потому пожарила их, съела сама и накормила сыновей. Потом знакомый врач Холопова вытаскивал «грибников» чуть ли не с того света.

Но уже в июне 1918 года первый номер газеты «Зырянская жизнь» поместил о ней заметку. Якобы Ольга Керенская скупает на местном рынке продукты по заоблачной стоимости, и именно поэтому местные овощи имеют столь высокую цену.

Ольга Львовна дала вполне достойный ответ, опубликованный в той же газете: «Гибнет Россия – наша родина, в борьбе изнемогают брошенные нами союзники, немцы уже готовы праздновать кровавый пир победы, а для «Зырянской жизни», конечно же, важнее, какую цену платит Керенская за продукты, причем сообщаются заведомо ложные сведения».

Редакция газеты поместила свой комментарий, отметив, что «не только немцы готовы праздновать кровавый пир, но и более ужасный враг – голод – и потерявшие стыд и совесть контрреволюционеры, стремящиеся задушить народную Советскую власть».

«Из-под развалин прошлого»

Однако главные неприятности у Керенской и ее друзей были впереди. 29 июня в Кочпоне состоялся сход, где главным предметом обсуждения стало пребывание в деревне жителей Петрограда. Людей тревожили как Ольга Львовна, так и Бер Бруцкус. Казалось подозрительным, что этот человек, не будучи ссыльным, живет в деревне. Вероятно он шпион, а Керенская наверняка состоит в переписке со своим мужем, который ведет на этот край англичан.

После этого схода у питерцев возникли проблемы с добыванием хлеба. Его пришлось доставать понемногу во многих местах, чтобы было видно, что не хозяин дома, где они жили, их им снабжает. 

15 июля отношения с местными жителями обострились настолько, что мнимому шпиону Беру Бруцкусу пришлось вернуться в Петроград. Кроме того к непрошенным гостям стали наведываться представители усть-сысольской власти. Обвинения были все те же: занимаются спекуляцией, скупают продукты и тем самым повышают цены на рынке. Да и за квартиры платят неслыханные деньги. Однако хозяева домов, где жили петроградцы, все это отрицали

А 20 августа 1918 года, когда Ольга Керенская уже собиралась возвращаться в Петроград, за ней пришли чекисты. Она решила, что это дело рук бывшего урядника, а ныне секретаря кочпонского исполкома Холопова (однофамильца приютившего ее архитектора). Он был очень недоволен тем, что в подведомственном ему местечке живет жена Керенского и этого недовольства не скрывал.

Но, как оказалось, он был ни при чем. По просьбе усть-сысольской милиции бывший урядник составил справку, что «Керенская ни в чем предосудительном не замешана и никакой агитации против советской власти не творит». Эта справка до сих пор хранится в деле Ольги Керенской в архиве ФСБ.

А арестовали Ольгу Львовну по телеграмме из Котласа, поскольку у тамошних чекистов возникло подозрение, что она занимается контрреволюционной деятельностью. Ольгу Львовну дважды допросили, и, убедившись, что она далека от политики, через три дня отпустили.

Отпустили, чтобы через некоторое время вновь арестовать. На этот раз ее с сыновьями этапировали в Котлас. Конвоировал их будущий классик коми литературы Виктор Савин, в то время секретарь местного ЧК.

Через какое-то время Керенской с сыновьями удалось вырваться из лап чекистов и вернуться в Петроград. Но жить там было не на что. К тому же у младшего сына Глеба начался туберкулез. Ольга Львовна написала ходатайство к властям с просьбой разрешить ей выезд за границу, но получила отказ. Помог ей знакомый врач, бывший эсер Борис Соколов, сам не раз побывавший в чекистских застенках и собирающийся покинуть родину. Он достал поддельные документы на имя эстонского гражданина, его жены и двоих детей и таким образом вывез семью Керенского в независимую Эстонию. Чтобы Ольгу Львовну на границе не распознали, ей купили белокурый парик и очки.

Из Эстонии Керенские перебрались сначала в Швецию, а затем в Лондон. Там Ольга Львовна встретилась наконец со своим мужем и развелась. Их отношения за это время окончательно испортились. Керенский уехал в Париж, где редактировал газету «Дни». В 1939 году он женился на австралийской журналистке Лидии Триттон. Накануне гитлеровской оккупации они перебрались в США, где он прожил всю оставшуюся жизнь. Керенский скончался .1 июня 1970 года в нью-йоркской больнице St. Luke’s от артериосклероза на 90-м году жизни.

А Ольга Львовна в Лондоне устроилась на работу машинисткой. Своим детям она сумела дать достойное образование, они оба стали известными инженерами.

В 1935 году Ольга Керенская вспоминала о тех трудных годах своей жизни: «Рядом с грандиозным водоворотом событий, вертевшим, коверкавшим и ломавшим Россию, рушилась, ломалась и окончательно сломалась и моя семейная жизнь. И из-под всех развалин прошлого, и личных, и общероссийских, я должна была выкарабкиваться сама, как умела, таща за собой и моих детей, иногда только хватаясь за протянутые из жалости чужие руки...»   

P.S. Командор ордена Британской империи

Институт инженеров-конструкторов Великобритании провел в Лондоне и Глазго международные конференции, получившие название «Керенские чтения». Столь высокой чести удостоился сын Ольги Львовны и Александра Федоровича Олег Керенский – английский инженер-мостостроитель, один из ведущих специалистов своего времени.

В Лондоне Олег и Глеб окончили частную школу, а затем и университет, став дипломированными инженерами. Олег Александрович добился наибольших успехов.

Он спроектировал многие дорожные мосты и инженерные строения в Великобритании. Одно из самых известных его творений – подвесной мост через пролив Босфор в Стамбуле, соединяющий европейскую и азиатскую части города. За свои труды Олег Керенский  удостоился звания командора ордена Британской империи, был избран членом Лондонского королевского общества и на какое-то время президентом Института инженеров-конструкторов.

О своем пребывании в Кочпоне Олег Александрович вспоминает с теплотой. В одном из интервью радио «Свобода» он рассказывает, что там его кормили ржаными пирожками, и они за время пребывания вблизи Усть-Сысольска не знали голода. Кроме того у него было ружье, и он охотился на уток, впрочем не слишком успешно – только иногда удавалось подбить тощих птиц. Ему в то время было 13 лет.

Олег Керенский скончался 25 июня 1984 года в Лондоне.

Роль Керенского сыграл его внук

Сын Олега Керенского Олег Олегович не пошел по пути отца, а стал балетным и театральным критиком. Родился он в Лондоне в 1930 году. В шестидесятые годы познакомился и подружился с Рудольфом Нуриевым, затем выпустил несколько книг, среди которых – «Мир балета», «Анна Павлова», «Новая британская драма». А в 1981 году в голливудском фильме «Красные», рассказывающем об авторе книги «Десять дней, которые потрясли мир» журналисте Джоне Риде, он сыграл своего деда Александра Керенского.

Фильм удостоился множества наград, в том числе трех премий «Оскар», однако ни одна из них Олегу Олеговичу не досталась.

Олег Керенский-младший ушел из жизни в 1993 году.

      *  *  *