В автобус влетела красавица – гибкая, в длинной, по моде, юбке, с кокетливо завязанным вокруг шеи «мятым» шарфом, с небрежно заколотыми пышными волосами – такую причёску может себе позволить только уверенная в своей привлекательности женщина. И заполнила салон своим приятным говорком и мягкой ненавязчивой суетой.

Алина рассаживала детей и родителей, ежеминутно интересуясь, всем ли удобно, не дует ли из окна.

Наконец тронулись в сторону речного вокзала.

– Я не знаю, занималась бы этим, если б не ребёнок-инвалид, – начала откровенный разговор.

И мне трудно понять, что должно произойти, чтобы обычная, занятая на работе и в семье женщина взвалила на свои хрупкие плечи чужую боль и посвятила свободное время благотворительности.

Просто не смогла иначе, когда жизнь перевернули слова, произнесённые больным ребёнком:
«Ничего, мама, прорвёмся, только не волнуйся. Вот вырасту, выучусь, заработаю денег и изобрету вакцину против этой проклятой болячки».

Участие в судьбе чужих детей помогало справиться с ужасом и страхом потерять дочь.
Алина и сама нуждалась в поддержке, когда обострение болезни грозило оборвать жизнь единственного ребёнка, и ей приходилось бегать в поисках неподъёмной суммы для покупки жизненно необходимого препарата; когда на грани отчаяния ждала спасительное лекарство из Бельгии, а оно, непатентованное, пересекало границу тайком, запрятанное в теле курьера. Спасибо незнакомым людям – девочку спасли.

– После неудачной прививки, на фоне ослабленного иммунитета, дочь подхватила тяжёлое аутоиммунное заболевание. Моей девочке-умнице всего двенадцать лет, а она уже учится в восьмом классе, пишет стихи. Недавно показалось, наступила ремиссия – началось половое созревание, думала – авось пронесёт. И вот… опять госпитализация.

Алина отвернулась к окну.

– Я ждала ребёнка девять лет, – такая уж уродилась, неплодовитая. Были выкидыши. Родила недоношенную.

Замолчала, чтобы сдержать слёзы.

– В Институте педиатрии увидела таких же деток – бегают в масках, но не унывают. Разве могут родители показать отчаяние, если сами дети стараются подбодрить, как могут. Это придаёт силы, хочется сделать что-то полезное и для других. И не случилось бы никакого фонда, если бы не спонсоры, не желающие раскрывать свои имена, и такие же матери из других городов – всех нас сплотило общее горе. Вот и сегодня все – и взрослые, и детки – получат подарки, их прислала из Екатеринбурга мать больного ребёнка.

В маленьком городке Алине удалось объединить вокруг себя неравнодушных людей. Детские врачи всеми правдами и неправдами доставали дорогостоящие лекарства и проводили сложные обследования, чиновники и предприниматели помогали организовывать праздники…

– Зимой удалось отправить детишек в Великий Устюг, к Деду Морозу, – и добавила с сожалением. – Денег тогда хватило только на троих. Жаль, что на этот раз не удалось взять с собой детей-колясочников, мы обязательно что-нибудь придумаем и для них, – сокрушалась Алина.

На причале ребята сбивались в шумные стайки, фотографировали друг друга и окрестности – для многих это была первая в жизни прогулка на теплоходе. В круиз попали два десятка детей из местной коррекционной школы и шестеро городских, стоящих на учёте по инвалидности, были с мамами.

И на судне Алина не знала покоя – бегала наверх, следила, чтобы дети держались подальше от края палубы; внизу, в салоне, раскладывала на столах фрукты, воду, сок. Ни минуты не присела. Хлопоты помогали забыться и успокоиться, отвлечься от мысли: как там, в больнице, её любимая дочка?

– Взрослым бы поучиться у больных деток, – задумчиво произнесла, глядя на сияющую водную гладь. – Они сильные. Сильнее нас, здоровых, хотя им приходится видеть, как утром из больничной палаты навсегда увозят соседа, с которым общались ещё вчера...

Каждый вечер дети обнимаются, целуются и желают друг другу только одного: проснуться.
Эти ангелы почему-то улетают по ночам…

                                                                                           *  *  *