Он переехал в индустриально-научный Харьков из шахтно-металлургического г. Сталино к своей тетке - профессорке харьковского меда. И объявил себя там сыном сталинского шахтера. Впрочем, возможно он и был им. Располагался обкомовский притон разврата  в самом центре Харькова - в скверике, примыкающему к ул. Совнаркомовской - ныне ул. Жён Мироносиц (а также к ул. Сумской, Скрипника и Чернышевской) – в просторных помещениях подземелья под всем известной в Харькове «Зеркальной струей».

            После ликвидации борделя оказавшуюся не у дел немалочисленную  прислугу обоего пола товарищи из органов заботливо рассеяли по городам Сталинской и Ворошиловградской областей. Вроде бы как для перевоспитания. 


            

            Фото. Харьков. Зеркальная струя. Сооружена в 1947 году по проекту архитектора В. И. Коржа (1912, село Ковяги Валковского уезда на Харьковщине  – 1978, Харьков).        

          Но недолго свято место в славном Харькове пустовало. В первой украинской столице оказалось немало индивидов из числа студенческой молодежи, дознавшихся о кучерявой жизни завсегдатаев обкомовского борделя. И им тоже захотелось отведать схожего запретного плода. Тем более, что в памяти многих харьковчан тогда  еще были свежи воспоминания о сексуальной свободе 20-тых годов. Когда совсем привычным было гулять по Сумской в чем мать родила. Прикрывшись разве что плакатиком – «Долой стыд». 

                    Так появилась на рубеже 50-60 гг. в Харькове прогремевшая затем на весь Союз молодежно-студенческая организация харьковских «чуваков» («чувак» - родившаяся в Харькове аббревиатура от – «человек, уважающий высокую американскую культуру». – Прим.) «Голубая лошадь». Учредительный  съезд ее состоялся в 1957 году. Все у той же «Зеркальной струи». И все бы было хорошо и безоблачно, да вздумалось взявшим бога за бороду функционерам «Голубой лошади» поиграть в Харькове в самого Н.С. Хрущева…  – Имея доступ к обкомовском гаражу (скорее всего это был не обкомовский гараж, как о том ныне пишут, а был, к примеру, в подчинении  Минтранса УССР, или протокольной службы Совмина  УССР, поскольку при Н.С. Хрущеве обкомы КПСС еще набрали в СССР того влияния, которым их погодя наделил Л.И. Брежнев. – Прим.), они взяли там «на прокат» несколько предназначенных исключительно для обслуживания правительственных кортежей автомобилей, включая «Чайку», и изобразили въезд со стороны Белгорода в Харьков кортежа самого Хрущева. Нагнав тем самым животного страху как на всю местную милицию, так и на всю чиновничью братию. Информация об этом неслыханном для СССР безобразии дошла до самого Никиты Сергеевича. И он лично распорядился разогнать "антисоветское" харьковское «кубло». И хотя заботливые «компетентные товарищи» из местных правоохранителей   заблаговременно предупредили подопечное им руководство «Голубой лошади» о грядущей грозе (и те сразу же начали уничтожать документацию со списочным составом членов организации, жечь компрометирующие фото...) – в руки командированных Хрущевым из самой Москвы комитетчиков попали списки на более чем 5 000 членов организации. 

            В результате кое-кто из лошадников угодил под следствие и даже под суд. Но получил, в общем-то, смешные по советским меркам сроки. От года – до трех. Да и то условных или т.н. «химии».  Иных же – по примеру их зеркально-струйных налботовских предшественников товарищи из органов препроводили для перевоспитания на тот же  Донбасс – равномерно рассеяв по городам Сталинской и Ворошиловградской областей (в Сталино, Макеевку, Жданов, Краматорск, Славянск, Луганск, Коммунарск, Северодонецк, Рубежное, Лисичанск…). Некоторых – даже без права посещения родного Харькова. Сын Людмилы Васильевны, у которой я снимал комнату на Оружейной во второй половине 60- тых, был как раз из таких - неПриездных. Жил безвыездно в Жданове. 


            Они то и составили на всесоюзной кочегарке к 80-90 годам костяк местной интеллектуальной элиты (научной, педагогической, медицинской, театральной…). Вынужденной до конца дней своих (добровольно-принудительно) замаливать грехи своей молодости мелким стукачеством, распространением, в общем-то, совершенно безобидных на первый взгляд слухов – вроде бы как только для того, чтобы тешить самолюбие и тщеславие местных шахтно-металлургических маргиналов. Вроде бы как только для того, чтобы воспитывать донецко-луганских шахтных люмпенов в духе советского патриотизма,  формировать у них любовь к родному краю - к  Донбассу, к родной коммунистической партии и к родному советскому правительству.

            И, как оказалось, существенным образом повлиявших на формирование т.н. донецко-луганской идентичности. Да и… харьковской в том числе. Которая и аукнулась на Донбассе (а отчасти - и в Харькове) во всей своей красе в т.н. “русскую весну” 2014 года...

***