Дурман.

Пожилая женщина допивала бутылку виски, не удосуживаясь стряхивать пепел с сигареты. Она , то и дело, ставила иглу на старую затёртую пластинку, периодически проваливаясь в небытие. На стене висела старая фотография 30-ти летней давности, на которой никто бы сейчас не узнал хозяйку квартиры на Кингсвуд-роуд, пригорода Нью-Йорка.

Алкоголь берет своё, и в замутненном сознании проступают другие люди.... другое время...

Когда же началось её падение с Олимпа? Ах да,..... с Адама и Евы.....или если поточнее, с начала ХIX века, когда её предок, Майер Ротшильд, банкир, сумел сколотить состояние на наполеоновских войнах. Он отправил своих четырех сыновей на все четыре стороны. Со временем они стали ведущими банкирами своих стран. Наиболее прозорливым оказался Натан Ротшильд, осевший в Британии, и финансировавший строительство Суэцкого канала. Королева пожаловала его сыну баронский титул, а внук стал членом палаты лордов.

Её отец, Чарльз, был прямым потомком Натана Ротшильда, и поэтому своё детство она провела в огромном замке с кучей прислуг и поваров. За ней присматривали бонны, во время еды за её спиной стоял лакей, на прогулках её сопровождал грум – она никогда не была в одиночестве. Сценарий её жизни был расписан на годы вперёд. Но внезапно всё пошло наперекосяк.

Чарльз увлекался этномологией, и назвал дочь Панноникой, в честь открытого им мотылька. Семейный бизнес его безумно тяготил, и в итоге всё кончилось тяжелой формой шизофрении. По семейной традиции Ротшильды брали в жен девушек из своего же рода, что способствовало его постепенному вырождению.

Умер Чарльз в швейцарской клинике для душевнобольных. Сестра Панноники, Либерти, также сошла с ума. Семейным делом никто из детей не занимался, и к концу Второй Мировой войны они превратились в обычных миллионеров.

Панноника добавила виски в стакан , и оценивающе оглядела свою берлогу....Матушка пришла бы в ужас.... скромная мебель, грязные обои, исцарапанный стол....                           А когда-то она посмела возмутить свою ортодоксальную родню любовью к современным танцам и уроками пилотирования. Так у неё закрутился роман с профессиональным пилотом, бароном Жюлем де Кенигсвартером. Семья дала согласие на их брак, несмотря на то, что он не обладал большим состоянием.

Так она стала хозяйкой огромного замка в Нормандии, и погрязла в пучине домашних забот, что не привело её в большой восторг.

Началась Вторая Мировая война, а вместе с ней другая жизнь. Она уехала с детьми в Англию к родне, а муж, не признав капитуляции Франции, стал на сторону де Голля и уехал сражаться в Африку. Её не устраивала скучная, бессмысленная работа машинистки при штабе. Она знала, что способна на большее, ведь в душе она всегда была авантюристкой!

Канноника решает ехать к мужу в Африку, где находит применение своим страстям. Чтобы соответствовать мужу-герою, она учится управлять бомбардировщиком, без промаха стреляет из пистолета, работает шифровальщицей и медсестрой. Такой героический образ жизни соответствовал её натуре и казался сном.

Когда окончилась война, всё стало на круги своя. Муж успешно делал дипломатическую карьеру, а она стала задыхаться в мире условностей и заведённых порядков. Ей хотелось приключений и большой любви.

Как-то ей в руки попалась пластинка американского музыканта Телониуса Монка «Round Midnight”... Эта музыка одурманила её и позвала в другую незнакомую жизнь....   С этого момента она решает посвятить свою жизнь джазу. Она ставит мужа в известность, что уезжает в Америку и просит развод. Судьба детей её мало интересует. Через неделю с Жюлем случился инфаркт. Так она разрубила свою жизнь, и жизнь своих близких, не задумываясь о последствиях.

Перебравшись в Нью-Йорк, она обосновалась в лучшем отеле города, но сводила с ума администрацию, стреляя из пистолета по электрическим лампочкам, дабы не утратить меткость. Они не могли выставить на улицу сумашедшую даму из семейства Ротшильдов.

Как-то зайдя в очередную забегаловку, она стала невольной свидетельницей драки двух негров. Она вздрогнула, услышав, что нападавшего зовут Телониус Монк. Приехав в Америку, она начала знакомиться с джазовым андерграундом, а сегодня видит перед собой музыканта, изменившего всю её судьбу.

Панноника решила с ним познакомиться, но в ответ наткнулась на пустой, бессмысленный взгляд, сулящий гибельную пустоту. Он не сказал ни слова, и отошёл к столику, где сидели его друзья, на вид типичные неудачники. Среди них был и Гиллеспи, ставший в последствии большой знаменитостью, миллионером.

Однако шустрый менеджер, Лу Данзингер, ищущий инвесторов, успел сообразить, что это и есть та чокнутая миллионерша, которой некуда девать деньги.

- Мадам! Войдите в дело. Любая раскрутка стоит немалых денег. Но вы получите «звезду», которая вам принесёт баснословный доход! – твердил Лу.

- А если я вложу в Монка?

- Да что вы, мадам! Этот парень законченный псих, и к тому же, он сочиняет странную, рваную, ни на что не похожую музыку. Он был арестован за хранение наркоты, лишился лицензии и живёт на деньги жены, которых едва хватает на еду. Кстати, он аутист. У него бывают непредсказуемые вспышки гнева. Оставьте, мадам, эту затею!

- Куда и на что тратить свои миллионы, я буду решать сама, парень,...- твердила пьяная мадам.

Вот тебе сотня в задаток... раздобудь мне адрес этого красавчика..... я стану его спасительницей.... добрым гением.... как он меня зацепил? Ааааа?- промямлила она, вкладывая в ладонь Данзингера мятую купюру.

Утром следующего дня голова у неё раскалывалась, но она опрокинув рюмочку, отправилась по адресу, который ей принесла горничная.

Это было старое, грязное, давно требующее ремонта здание. Поднявшись на пятый этаж, она постучала в дверь. Ей открыла неухоженная молодая женщина с усталым взглядом.

- Вы кто? – бесцеремонно пошла в атаку Панноника.

- Я – Нелли, хозяйка этой квартиры! А кто вы, мадам?

- Где ваш муж?

- Он лежит в соседней комнате. Перебрал вчера лишнего. Теперь у него депрессия... А вы, собственно кто?!

- Я –добрая фея вашего мужа. Собираюсь вложить деньги в его раскрутку. Поднимите его – надо поговорить!

Нелли поспешила в другую комнату. Там она негромко, но возбужденно что-то доказывала мужу...

- Да пошла она на хрен! – вдруг услышала Панноника.

Не обращая внимания на ругань, она выписала чек и положила его под вазочку на столе. Нелли обнаружила чек, на который они просуществовали целый месяц.

Через два дня она снова наведалась к Монку. Он встретил её неприветливо. Что-то пробурчал вместо приветствия.

- У меня к вам деловое предложение! – сказала она.

- Ну что вы привязались ко мне, мадам? Меня тут ломает...а вы припёрлись....- готов был взорваться Монк.

- Послушай парень! Я веду переговоры с продюссерами в Англии. Почему бы тебе не съездить в Лондон?

Это предложение ошеломило Нелли. Она вывела Паннонику на лестичную клетку.

- Зачем вам это нужно, мадам?! Мой муж – психопат, неудачник. Его музыка – полный бред. Мои родители были против этого брака. Он пьёт, принимает наркотики, постоянно теряет работу. Я тащу всё на себе. И вдруг приходите вы, холёная и красивая аристократка, и уверяете меня, что мой муж – гений...

- Почему же, мадам, вы продолжаете это жалкое существование?

- Этот негодяй меня чем-то приворожил... хочу порвать, но не могу..

- То же самое, кажется, происходит со мной. Я все бросила, услышав его музыку, покинула страну, детей. Он обладает какой-то темной губительной силой, которая тянет ко дну....

- Кажется, он потянет ко дну нас обеих! – сверкнула глазами Нелли, и закрыла дверь перед носом Панноники.

В тот момент Нелли и не думала ревновать. Что общего могло быть между её грубияном и этой роскошной дамой? Перебесится – и забудет.

А Панноника, спускаясь по лестнице думала о том, как музыка Монка заворожила её, заставила переиграть свою жизнь. Она будет пытаться спасти его от саморазрушения и гибели! Но она не предполагала, что платой за эту иллюзию может стать её собственная судьба...

   Нотам Телониус учился в школьном оркестре. Сочинял для самого себя без особой надежды на большой успех. Ему нравились наркотики, драйв после выступлений, драки и красивые женщины. Он жил, руководствуясь только своими желаниями. Иногда , во время выступлений, он забывал, где находится. Слушатели покидали зал, крутя пальцем у виска. Его выступления постоянно освистывали.

Панноника стала покровительницей черных джазменов. Они заходили к ней в отель с парадного входа, и оставались там по несколько дней. Чаша терпения дирекции была переполнена, когда в её номере от передозировки скончался гениальный Чарли Паркер.

Её постоянно выставляли из отелей. Никто не хотел мириться с обнаглевшими наркоманами и сумашедшей миллионершей, делившей постель с Монком и Нелли.

Радикально решил проблему жилья брат Панноники Виктор. Он срочно вылетел в Нью-Йорк, и купил у любовника Марлен Дитрих, режиссера Джозефа фон Штенберга, трехэтажный дом с видом на Гудзон. Теперь она могла «откалывать» все, что хочет!

Черные музыканты и кошки, которых стало около трехсот(!), заполонили её дом.

Благодаря её щедрым взяткам комиссии, Монку вернули лицензию. Он стал часто выступать, и о нем вспомнили и критики, и меломаны.

Она устроила ему и саксофонисту Чарли Роузу гастроли по границам с южными штатами, обеспечила хорошую прессу и полные залы. Но она не могла справиться с ним самим. Он убивал себя алкоголем и наркотиками. У него появились серьёзные проблемы с сердцем и простатой. Он еле выдерживал до туалета во время концертов. Этот его недуг послужил причиной серьёзных неприятностей для самой Панноники.

Как-то в дороге ему стало совсем плохо, и он без разрешения влетел в туалет для белых. Ему не стали препятствовать, однако при выезде полицейские остановили машину. При обыске нашли наркотики, которые Панноника приписала себе. Её приговорили к трём годам тюрьмы, штрафу в три тысячи долларов и депортации из страны.

Она наняла хорошего адвоката, которому удалось доказать нарушения при обыске, а значит, недействительность доказательства. Газетчики вымазали её грязью, но для неё это не имело значения. Теперь она по праву считала Монка своим. И не имело никакого значения, что он болеет, стареет и мучается фобиями. Он неё появился большой ребёнок, тихо идущий к помешательству.

Настоящая слава пришла к нему в конце жизни. Но она его совсем не радовала. Ему не нужны были ни деньги, ни слава. Он стал бояться людей и суеты. Боялся описаться на концертах...

Он скрылся в доме Панноники, прожил там последние 6 лет, почти не вставая с постели, и обходясь несколькими словами в день.

Панноника понимала, что чувство к Монку погубило не только её, но и любимую дочь Янку, которая часто гостила у неё. Нет ничего странного, что в этом окружении она подсела на иглу. Это её грех и прощения ей нет...

И вот сегодня его опустили в землю...

Панноника, сидя в кресле с опустевшим бокалом, отдавала себе отчет, что её любовь к Монку была иллюзией, которую она сама придумала. Она бросила мужа и четверых детей ради аутиста! Стоило ли пускаться по этому пути? Но она считала, что гнаться за миражом лучше, чем стоять на месте.

Она умирала великой меценаткой ХХ века. Её прах развеяли над Гудзоном под злосчастную композицию Монка «Round Midnight».
https://www.youtube.com/watch?v=IKayR1oqC7w