Закатившееся за горизонт солнце не унесло с собой жар летнего дня. Степь с сухими выжженными колючками медленно остывала. Несколько груженных составов стояли на железнодорожных полотнах узловой станции Канды агаш.  Железнодорожная станция продолжала жить своей ритмичной жизнью. В горячем воздухе был разлит запах машинного масла и гари.  Невнятные объявления на двух языках о подходящих и проходящих поездах доносились из динамиков. Женщины, уточнив время пребывания следующего поезда до Алматы, направились из душного зала на безлюдный перрон. Сквозь легкие шлепки ощущалась раскаленность новых плит перед огромным зданием вокзала, отстоящем на сравнительно большом расстоянии от железных дорог. Вдалеке виднелся маленький поселок, изредка слышался лай собак, и никто не появлялся на пыльной дороге к станции.  Намоченные короткие волосы холодной водой из пластиковой бутылки со льдом не успокоили головную боль Салтанат. На белой удобной одежде разбрызганная вода быстро высыхала.

         Салтанат с сестрой ехали домой после похорон, после бата (1 ), с пересадкой в Канды Агаш. Прошедшие два долгих дня, два тяжелых дня, были напряженными и, казались, сюрреалистичными. Проблема-решила, проблема –решила с работой, с деньгами, с билетами, с покупкой изделий для подобного случая.  Такой ритм создался с первой минуты после звонка из далекого региона страны, за три тысяча километров от Алматы, о самоубийстве близкого родственника. Эмоционально горькая встреча с родственниками в тот же день в аэропорту, звучащая в эти дни песня –плач женщин, режущая душу, и сотни людей: родных, знакомых и незнакомых, выражающих соболезнование. Слезы и слезы.   И сверлящий вопрос: почему?

      Женщины перешли железные пути и добежали до плацкартного вагона останавливающегося поезда.  Младшая сестра достала из глубоких карманов шорт билеты и предъявила проводнику, Салтанат по крутой лестнице вошла в плацкартный вагон с большой дорожной сумкой, где лежали  их национальные широкие платья и белые батистовые платки, да еда, заботливо переданная родственницей в дорогу. Они устроились на свои боковые места у окна старого советского поезда. Билетов на лучшие места не нашлось.  Пожелав спокойной ночи друг другу, они уснули. Им предстояло еще два дня пути.

Пока утром Салтанат умывалась, вглядываясь в зеркало на свое отекшее лицо то ли от большого количества выпитой воды, то ли от слез, младшая сестра соорудила столик. На столике были разложены нарезки вареного мяса, куриного рулета, баурсаки, лепешки, кусочки пирогов, фрукты, конфеты. Глядя на накрытый столик, Салтанат почувствовала, что голодна.

 - Ой, Тетсима, какая ты молодец! Как я радовалась в шесть лет, когда ты родилась, - рассмеялась Салтанат, увидев идущую к столику сестру с двумя стаканами горячего чая.

За окном простиралась бескрайняя степь с редкими столбами электропередач. Через одну станцию  - Торе там- Байконур.

-Интересно, сколько будем стоять в Байконуре? Выйти надо, подышать свежим воздухом. Посмотрю расписание! - сказала Салтанат и пошла к листку, укрепленному в начале поезда. Затем, усаживаясь за столик предложила Тетсиме: - Сбегаешь за мороженным в Торе таме?  Успеем, наверное, и поесть на остановке.

  На нижних местах, напротив них, сидели проснувшиеся девушки. Они между собой о чем-то переговаривались на казахском, одна из них наносила на лицо косметику. Салтанат пригубила  стакан с горячим чаем, и, прислушавшись сквозь стук колес, поняла, что попутчицы на казахском обсуждают их:

- На русском специально разговаривают, думают, что мы бараны, не знаем и не понимаем языка, строят из себя. Расхаживают здесь, жопой в шортах виляют.

 Сеть заработала на остановке поезда, и к младшей сестре дозвонились родные с Алматы.

- На русском говорит, не знает родного языка. Алматинцы! Еппашамат! Продавшиеся русским,- громче высказалась  одна из девушек.

 - Тетсима, не пойму, что этим крысочкам надо? Ты и не напрягаешься понять их, а они даже ругаются на нас по-русски, -  улыбнулась Салтанат.

- Да не обращай внимание!

Это был сигнал к действию.

-Кiм ( 2)крыса? Кiм крыса? – завопила одна из них и рванулась к Салтанат.

  Тетсима успела вскочить и встать между ними.

  Соседка порывалась ударить вставшую с места со своим стаканом Салтанат.

  -Сядь на свое место! Сядь и не лезь к старшим! Ты что? Совсем  совесть потеряла? - отталкивая от сестры напавшую, закричала Тетсима.

Девушка побежала к выходу, поезд еще стоял.

Допивая чай, Салтанат увидела знакомую скандалистку, прошедшую под окном в сопровождении четырех полицейских к их вагону.

-Подай, Тетсима, мою сумочку!

Старшая сестра вынула удостоверение личности.

-Зачем тебе удостоверение?  -не поняла надобность документа младшая сестра, отламывая кусочек от поминальной лепешки.

-Сейчас узнаешь, - сказала Салтанат и пошла навстречу полицейским, за ней - Тетсима.

Поезд тронулся до Байконура.

 -Іздегенде табылатын қасыңнан! (3)-

 воскликнула на родном языке Салтанат идущему навстречу полицейскому.

-Пройди в комнату проводника! Поступила жалоба от той девушки! - полицейский указал на знакомую попутчицу, стоящей у двери тесного отсека проводника: - Почему оскорбляешь людей, обзываешь « крысой», устраиваешь скандал в поезде? Пиши объяснительную!

- Для начала- представьтесь! Покажите Ваш документ! Я сама хотела бы обратиться к Вам с жалобой на девушку, -  Салтанат протянула свое удостоверение.

Полицейский вытащил из нагрудного кармана документ, показал, и опять спрятал его, трое остались ждать за дверьми. Салтанат попросила еще раз показать служебное удостоверение и внимательно прочитала.

- Я напишу не объяснительную, а заявление на нее.

 Женщина взяла со столика лежащее удостоверение и зачитала вслух данные девушки.  

- Фамилия такая же, как у меня, - заметила Салтанат,- нетрудно запомнить и имя. Нас таких, как Ивановых в России.

- На каком языке будешь писать объяснительную? Собирай свои вещи и пойдешь вместе с нами в полицию на ближайшей станции.  Поняла? Снимаем тебя с поезда!

- Если надо- выйду! Пугаете что ли? На каком языке писать буду? Заявление на любом языке напишу. И свидетелей соберу против нее. А если я вынуждена буду выйти, то обращусь не только в полицию, но и в прокуратуру вашего города с заявлением на вашу знакомую и на вас, и пусть выясняют, как и где она нашла вас   за две минуты.

-  Мы же казахи. Что другие скажут о нас? Скандалите между собой.  Стыдно же!  Спокойно разойдитесь, попросите друг у друга прощение. И все! - тон полицейского стал резко меняться.

-Это ты мне говоришь, что вы -  казахи? Что-то я не вижу здесь казахов. Какие «казахи» тебя научили так вести себя и разговаривать со старшими? Я еду с похорон, и нет у меня желания связываться с вами, - Салтанат взяла со столика свое удостоверение.

 Девушка дописывала заявление.  И обращаясь к ней на русском языке, Салтанат сказала:

- Что? Не получилось спровоцировать меня? Видимо, не впервой у тебя такие фортели ?

И вышла.

Поезд остановился на станции Торе там- Байконур. Незаметно с вещами исчезли попутчицы. Вышли и полицейские.

Подметавший пол проводник сказал проходящей Салтанат:

1.Бата – молитва, благословение.
2. Kiм?- Кто?

3«Іздегенде табылатын қасыңнан!» (каз пословица)- «когда ищешь, находится неожиданно рядом!»