Последняя надежда уехать с отцом в Африку растаяла уже в аэропорту.

– Тебе сейчас об учёбе думать надо, – строго сказал на прощание отец. – Я не на сафари еду и не для того, чтобы полюбоваться видами Килиманджаро. Я работать еду. Ты уже достаточно взрослый, чтобы это понять. Да и неспокойно сейчас в Нигерии.

– А Гришку Огрызкова отец с собой в Нигерию брал, не побоялся, – с упрёком сказал юноша.

– Ну и что хорошего? Просидел твой Гришка в посольстве почти год, как в тюрьме, и вернулся – только и того, что в Африке побывал. Ты, главное, учись; успеешь ещё мир повидать. Это я тебе обещаю.

Мужчина слегка обнял сына за плечи и, перейдя на шутливый тон, произнёс:

– Ты только не женись раньше времени, пока я там поработаю годик-другой.

Юноше явно не понравилась шутка отца, он сделал шаг назад, освобождаясь от объятий, и сердито проворчал:

– Не переживай, папа, я никогда не женюсь. Все бабы стервы и…

– Но, но, но, но! – оборвал его отец. – Полегче, юнец! Где ты нахватался такого жаргона? Когда говоришь гадости о женщине, вспомни, кто тебя рожал. Обобщая такие вещи, ты поливаешь грязью святое – маму.

– Прости, папа, мамы, конечно же, это не касается. Я неправ.

– То-то же! Что, с Альбиной поссорился?

– Мы расстались. Вернее, она бросила меня.

– Так вот оно в чём дело! А я-то думаю: чего это мой Дениска так рвётся уехать.

– Да при чём тут это!

– При чём, при чём – ещё как при чём! Мы эти драмы тоже проходили. Но, как видишь, пережили. А я знал, что с Альбиной у тебя не сложится. Когда тебе восемнадцать, а девушке двадцать – это огромная пропасть. Нет, исключения бывают, конечно. Но Альбина – не тот случай.

– Всё-то ты знаешь, папа, тот – не тот. Она просто предала меня, вот и всё.

– Да нет, сынок! Она уже для замужества созрела, а ты ещё нет. Я думаю, Альбина поступила мудро, и ты не держи на неё обиды.

– Ладно, папа, проехали эту тему. Вон, кажется, за тобой идут.

Мужчина обернулся и увидел приближающегося молодого человека в строгом тёмном костюме, в галстуке и стерильно чистых туфлях.

– А, Алёша! Ты за мной?

– Да, Сергей Сергеевич, за вами. Вещи ваши уже на борту, все сотрудники в вип-зале. Ждут только вас.

– Спасибо, Алёша, я уже иду. – Повернувшись к сыну, Сергей Сергеевич протянул ему руку и сказал: – Будем прощаться, сынок. Помни: главное…

– Учёба, – недовольно продолжил Денис.

– Правильно! И береги маму. Всё, пока! Устроюсь – позвоню.

Отец крепко пожал руку сына – целоваться на прощание у них не было принято, – повернулся и пошёл вслед за стройным молодым человеком.

Денис стоял и смотрел на удаляющегося отца, пока тот не скрылся за дверью, у которой стоял внушительного вида охранник, вежливо посторонившийся перед вип-персонами. Отец ни разу не обернулся.

Настроение у юноши было прескверное. Нужно было ехать в университет. Ко второй паре он успевал без проблем. Но сегодня ему меньше всего хотелось прозябать на лекциях. Он начал раздумывать, куда бы ему пойти, чтобы убить время. Перебирая в уме варианты, пришёл к выводу, что нет такого места.

– Тогда остаётся только домой, – произнёс он вслух. – А если мама начнёт доставать – уеду на дачу и поживу там некоторое время.

Открыв входную дверь своей квартиры, Денис вздрогнул: откуда-то из комнат доносился громкий мужской голос. Первая мысль была: грабители. Но, услышав несколько слов, парень понял свою ошибку.

– Я вас убедительно прошу, – гремел голос, – ничего без меня не предпринимайте. Я скоро приеду и сам во всём разберусь. – Пауза. – Да! – Снова пауза. – Да! Вы правильно меня поняли.

Разговор был явно телефонный. Но почему говорил мужчина и почему из маминой спальни? Денис тихо прикрыл за собой дверь и осторожно подошёл к комнате, в которой продолжался монолог:

– Нет! Это только я буду решать. При чём здесь Александр Ефимович? Это мой участок работы, и только я за него отвечаю. А вы, Иван Степанович, если вам некомфортно со мной работать, можете подать в отставку. Да, вот так вот! Да, несмотря на заслуги! Да, можете жаловаться! Совещание сегодня в одиннадцать тридцать. Вот там и поговорим. Всё, разговор окончен!

После некоторой паузы тот же голос, только уже не такой громкий и властный, произнёс виновато:

– Извини, любовь моя, чёртова работа. Этот старый коммуняка никак не может понять, что времена уже давно не те, что мы уже двадцать лет живём по совсем иным принципам. Если бы не его опыт, давно бы на пенсию спровадил. На кой хрен мне такой зам, который все мои действия сверяет с бумажкой? Наверное, сегодня решу этот вопрос кардинально. Его никто не любит, даже шеф. Пора давать дорогу молодым. Я бы мужа твоего на его место поставил, но сама понимаешь…

– Понимаю, милый, понимаю! – Денис узнал голос матери. – Иди ко мне, я так соскучилась. Почти два месяца ждала. Ну, иди же!

– Ты не представляешь, как я соскучился! Но у меня совсем нет времени. Заскочил буквально на пару минут. Нужно подготовиться к совещанию. Отложим нашу встречу до вечера.

– Ты поведёшь меня в ресторан?

– Нет, теперь это, к сожалению, невозможно.

– Но почему? – таких игриво-капризных ноток в голосе своей матери Денис не слышал никогда раньше.

– Потому, любовь моя, скажу тебе по секрету, что появилась реальная перспектива забраться в министерское кресло шефа. Оно после выборов уплывёт из-под его костлявого зада однозначно. Претендентов явных трое, и я в их числе. Мне теперь нужно вести себя крайне осмотрительно. Любой скандал может перечеркнуть все надежды.

– Тебе карьера дороже меня?

– Ну, что ты, радость моя! Ты просто представь, какие перспективы перед нами открываются. Мужа отправлю в приличную страну послом или главой какого-нибудь торгпредства. Сына твоего тоже на дипломатическую службу устроим. Кстати, где он сейчас, на занятиях?

Денис, стоявший у самой двери спальни, едва сдержался, чтобы не войти и не кинуться с кулаками на любовника матери. То, что это был любовник, сомнений не оставалось. Но какая-то неведомая сила остановила безумный порыв и заставила слушать дальше.

– Он провожает отца, а потом обещал пойти на занятия.

– А ты почему не провожаешь?

– Он не любит. Считает, что жена должна попрощаться дома и дома встретить. Он вообще не любит этих «сантиментов», как он говорит. Меня это вполне устраивает. Но как мы теперь будем встречаться?

– Тут надо подумать. Друзья и гостиницы отпадают однозначно. Будет лучше, если ты снимешь где-нибудь квартиру подальше от центра, но в приличном районе. А ещё лучше – домик.

– Тогда давай у кого-нибудь из нас на даче.

– У меня прислуга в один миг сдаст благоверной с потрохами. Отпадает сразу.

– Тогда у меня.

– А прислуга?

– Какая прислуга? Не зарабатывает муж на прислугу. Я не работаю, сын – студент. А ты – прислуга!

– Не так уж и мало получает твой Сергей. Уж я-то знаю. А теперь я его вообще на хлебное место устроил – грех обижаться. Знаешь, сколько желающих было на эту вакансию? Ну, не дуй губки, не дуй. Лучше поцелуй котика.

Некоторое время почти ничего не было слышно, только сопение мужчины, а затем он сказал, тяжело дыша:

– А, ладно! Полчаса у меня ещё есть. Вечером продолжим у тебя на даче, а пока заморим червячка.

Денис не помнил, как оказался на улице, как сел на лавочку на детской площадке во дворе, как выкурил одну за другой несколько сигарет. В голове каша: девушка бросила, отец улетел, не взяв его с собой, у мамы любовник. Кругом предательство и грязь. Что делать? Взгляд его упал на валявшийся под ногами камень. «Вот оно, решение! – подумал он. – Сейчас этот урод выйдет, и я проломлю ему голову!» Денис поднял увесистый булыжник, подбросил его в руке и с наслаждением представил, как он будет крушить череп ненавистного ему врага.

Из подъезда вышел крупный пожилой мужчина, прилично одетый, слегка сутулый, с солидным вторым подбородком и мешками под глазами, в очках, а отсутствие седины указывало на то, что волосы были явно крашеными. Он имел вид преуспевающего человека, знающего цену себе и окружающим.

Денис решительно пошёл ему навстречу, но неожиданно включился разум: «А вдруг это не он! Ты же не видел его в лицо. И ты убьёшь ни в чём не повинного человека». По инерции юноша сделал ещё несколько шагов, а потом даже с радостью подумал: «Да нет же! Этот совсем старый для роли любовника! Не могла мама променять красавца отца на такого урода!».

Мужчина подошёл к машине, из которой вышел водитель и учтиво открыл перед ним заднюю дверь, задав традиционный вопрос:

– Куда теперь, Эдуард Аркадьевич?

– На службу, – коротко бросил хозяин, грузно устраиваясь на заднем сиденье.

Денис сразу узнал его по голосу. Это был он! К горлу резко подступила тошнота; парня словно переломило пополам, и его стало рвать. Всё это происходило в нескольких метрах от машины. Водитель Эдуарда Аркадьевича поморщился брезгливо и произнёс, включая зажигание:

– Вот молодёжь пошла. С утра уже нажрался. Машину бы не заляпал гадёныш.

– Да, распустились. Сталина на них нет, – сказал пассажир, но тут же, спохватившись, добавил: – Тьфу-тьфу-тфу! По дереву постучать бы надо.

Когда машина скрылась, рвотные позывы у Дениса прекратились, но легче не стало. Он ещё немного постоял, посмотрел в направлении уехавшей машины, заметил в руке бесполезный булыжник, отбросил его в сторону и побрёл по дороге к выходу со двора. После пережитого потрясения в сознании юноши произошёл надлом. Казалось, все части тела, все внутренние органы, мозг работали независимо друг от друга. Ноги несли его непонятно куда, а голову это совершенно не интересовало; лёгкие требовали никотина, а пальцы разламывали одну сигарету за другой, превращая их в пыль; органы слуха и обоняния, казалось, отключились напрочь. Только глаза ещё выполняли свою функцию и не позволяли молодому человеку выйти на проезжую часть или не свалиться в кювет.

Очнулся Денис от грохота проходящего поезда где-то внизу. Остановился. Начал осматриваться по сторонам. Сознание медленно возвращалось. Стало понятно, что это пешеходный мост, а под ним проходит железнодорожная ветка. Совсем рядом возвышалось здание вокзала. Вокруг сновали спешащие по своим делам люди.

«Все идут куда-то, спешат... И нет им никакого дела до моих проблем, так же как и мне нет абсолютно никакого дела до их, – подумал Денис. – Живёт каждый в своём мире и даже не задумывается над тем, что кому-то рядом очень плохо. Вот я сейчас прыгну вниз, прямо под поезд, эти людишки остановятся на мгновение, как муравьи, посмотрят с моста на то, как колёса перемалывают чьё-то тело, и побегут дальше. А какой-нибудь идиот тут же снимет это на мобильник, чтобы похвастаться перед друзьями редкими кадрами или выложить видео в сеть на всеобщее обозрение. И забудут на следующий день – подавай новое зрелище! Им-то что, а вот кое-кому это запомнится на всю жизнь. Каждый будет думать о своём: «Ах, если бы я его не бросила!», «Если бы я его взял с собой!», «Если бы я не предала семью!»… Да, тогда бы я был живым, здоровым и счастливым. Вот подожду следующего поезда и полечу. Пусть мучаются все, как мучаюсь сейчас я. Но я-то скоро отмучаюсь, а вы будете страдать до конца своих дней. А вот и поезд. Мой поезд!»

Денис вцепился в перила, присел немного, готовясь совершить последний в своей жизни прыжок. Но поезд проследовал по другой колее. Чувства облегчения и досады слились воедино. Первое сначала взяло верх, как бы говоря: «Слава Богу!». Но потом второе отозвалось в глубинах сознания укором: «Не поддавайся слабости! Не будь размазнёй!».

Передышка длилась недолго. Пассажирский скорый уже набрал ход и нёсся по колее, проходящей прямо под ногами самоубийцы. Денис приготовился к прыжку и, затаив дыхание, смотрел на мчавшийся локомотив. Перемахнуть через невысокие перила молодому здоровому парню не составляет труда. Когда до поезда остались считанные метры, он сделал рывок и оторвался от бетонного настила. Денису казалось, что он видит свой полёт, он чувствует его всем своим телом, всем существом. Но какая-то неведомая сила втянула его обратно, и он плюхнулся на бетон.

– Глупо, – услышал он над собой мужской голос, приятный и в то же время равнодушный.

Денис поднял голову и увидел стоящего перед ним молодого человека, чем-то похожего на него, только постарше. Мешком обвисающий серый свитер придавал мужчине неопрятный вид. Жёсткий ёжик волос с неравномерной россыпью ранней седины и небритое лицо только усиливали это впечатление. Глаза были такими же серыми, как у Дениса, с голубым оттенком, и смотрели на него устало и спокойно до равнодушия.

– Так и будешь сидеть? – спросил молодой человек. – Бетон – не лучшее место.

Денис повертел вокруг себя головой, пытаясь сообразить, что произошло и где он сейчас. Рефлекторно протянул руку незнакомцу, как бы прося помощи, чтобы встать, но тот в ответ только небрежно бросил:

– Сам падал, сам и поднимайся.

– Разве сам? – неуверенно спросил Денис.

Ноги у него были ватными, руки дрожали, во всём теле ощущалась слабость, но он всё же поднялся. Посмотрев вниз на железнодорожное полотно, где он должен был сейчас лежать, Денис снова ощутил приступ тошноты.

– Вниз не надо смотреть, – посоветовал незнакомец. – Отойди от края.

– А тебе какое дело? – огрызнулся Денис.

– Да, собственно, никакого, – спокойно ответил молодой человек. – Если есть желание, можешь попытаться ещё раз. Вон новый поезд на подходе.

– Расхотелось, – проворчал сердито юноша.

– А что так? – В голосе незнакомца промелькнула ирония.

– Зрителей много.

– Тогда, если хочешь, пошли.

– Куда?

– Туда, где нет зрителей и можно исполнить своё самое заветное желание. Или боишься?

– Чего мне бояться? – с вызовом в голосе спросил Денис.

– Того, чего почти все люди боятся, – своих тайных, самых сокровенных стремлений.

– Я уже ничего не боюсь.

– Тогда пошли.

– А ты вообще кто?

Мужчина ответил не сразу.

– Вообще-то я сталкер, но тебе не всё равно?

– А-а-а, – разочарованно протянул Денис, – ты сумасшедший.

– Не больше, чем ты, – спокойно возразил молодой человек. – Разве это я сейчас хотел броситься под поезд?

– Ладно, пошли. А имя у сталкера есть?

– Зови меня просто сталкером. А я тебя буду звать студентом. Нам ни к чему знать имена друг друга.

– Нет, ты точно сумасшедший. Наверное, Тарковского насмотрелся.

– Я не неволю, – слегка обиделся мужчина. – Можешь оставаться, а мне пора.

Он развернулся и пошёл, не оглядываясь, прочь. Такой неожиданный поворот обескуражил юношу. Денис в нерешительности постоял немного, затем, подумав, что ничего не теряет, пошёл следом.

– Эй, послушай! – крикнул он. – Подожди! Я с тобой. Только не так быстро. Что-то меня ноги плохо слушаются.

Мужчина остановился, а когда юноша поравнялся с ним, сказал:

– Это скоро пройдёт. Это после стресса. Надо идти и не обращать внимания.

Денис зашагал рядом, стараясь не отставать. Пройдя с километр по тенистым улицам города, он действительно почувствовал некоторое облегчение. Ему нестерпимо захотелось курить. Он достал из кармана пачку сигарет и, протянув её спутнику, спросил:

– Курить будешь?

Тот отрицательно повертел головой.

– А я закурю.

Денис на ходу закурил сигарету, сделал несколько глубоких затяжек и поинтересовался:

– А ты что, не куришь?

– Бросил. Давно уже бросил. – Мужчина говорил небыстро и негромко, но отрывисто и уверенно. – И ты, студент, придёт время, тоже бросишь.

– Ты хорошо разбираешься в людях, что так уверенно это заявляешь?

– Не во всех. Только в таких, как ты.

– Я настолько прост и понятен?

– Даже больше, чем ты думаешь.

– Ещё скажи, что ты читаешь мои мысли и знаешь, чего я хочу, что мне надо и чего не надо.

– Я не могу знать то, чего ты пока и сам не знаешь. Желания должны созреть, только тогда можно будет о них просить.

– Кого просить? – удивился Денис.

– Когда придём – узнаешь.

– А куда мы идём?

– В Зону, – ответил незнакомец и остановился. – Там могут осуществиться все твои самые тайные, самые сокровенные желания. Даже те, которые в данный момент находятся в подсознании, которые сознание отвергает и боится.

Денис посмотрел на него, как на безумца, и уже начал жалеть, что пошёл с ним.

– Не надо на меня так смотреть, студент, – сказал мужчина так же спокойно и уверенно. – Я действительно сталкер и знаю, о чём говорю.

– Бред какой-то, – проворчал Денис. – Нет, конечно, «Пикник на обочине» я не читал – терпения не хватило, но фильм «Сталкер» смотрел.

– Тем проще тебе будет понять…

– Что понять? – стал горячиться Денис. – Ни черта я в этом фильме не понял. Один ненормальный ведёт двоих таких же недоумков в какую-то Зону, где находится какая-то комната, которая исполняет желания. Эти придурки две серии жизнью рисковали – всё ломились к мифической комнате, а когда пришли, то передумали загадывать свои желания. Ну и в чём смысл?

– А ты бы не передумал? – Сталкер посмотрел юноше в глаза.

Этот проникающий в душу взгляд смутил Дениса, по телу пробежала мелкая дрожь, как перед прыжком с моста. Но на этот раз он решил справиться с малодушием и твёрдо ответил:

– Не передумаю, не надейся.

– Тогда пошли.

– Пошли. А долго идти? А то, может, такси возьмём?

– В Зону на такси не попадёшь, только пешком. До захода солнца придём, будь уверен.

– Тогда веди, сталкер, в свою Зону.

– Зона как раз твоя. Я только проводник.

– И многих ты уже провёл?

– Таких, как ты, с каждым годом больше. Некогда мне заниматься подсчётами, да и смысла нет.

– Ты самоубийц имеешь в виду?

– Не только.

– А подробнее можешь рассказать?

– А ты хотел бы, чтобы я о тебе кому-то рассказывал? Это, можно сказать, врачебная тайна или тайна исповеди. Мы, сталкеры, храним её свято.

– Тогда не надо, – согласился Денис. – Просто я хотел занять дорогу разговором. Ну ладно.

– Я тебе вот что скажу: думай только о своём желании. Это сейчас главное. Когда придём, оно должно вызреть, как спелый плод. Если ты сможешь его сформулировать в нужный момент, то сможешь освободиться от него. Ты даже не представляешь, насколько легче станет.

– А оно сразу исполнится или через какое-то время?

– Это уже в большей степени от тебя будет зависеть, как сумеешь его извлечь из подсознания и придать ему форму мыслей. А мысли, как известно, способны материализоваться.

– После сегодняшних событий трудно сосредоточиться. Самые дикие мысли лезут в голову.

– Дикие? А это хорошо. Если тебя обуревает чувство мести, обиды, злости – не сдерживай себя, дай волю фантазии. Так будет легче сформулировать желание.

– Но от этого можно свихнуться.

– Можно, если носить в себе. А я тебе предлагаю другой путь. И хватит разговоров, а то я начинаю уставать от этой пустой болтовни. Иди и думай, думай и иди.

Скоро они вышли из города, прошли пару километров по обочине шоссе, затем свернули с шумной магистрали на узкую просёлочную дорогу. Ещё через пару километров и вовсе пошли по тропинке через лесопосадки. У поваленного дерева сделали короткий привал, во время которого обменялись ничего не значащими фразами, и двинулись дальше. Миновали овраг, потом вброд перешли маленькую речушку, дальше снова была лесополоса, потом появились дачные домики с небольшими наделами земли. А за следующей полосой леса открылся красивый вид на элитный дачный посёлок.

– Ну, и куда ты меня привёл, сталкер хренов? – удивлённо воскликнул Денис.

– А что тебя не устраивает? – спокойно спросил проводник.

– Как что? Вон та, третья от будки охранника, дача – наша.

– Ну и что?

– А то, что можно было спокойно доехать на такси, а не переться по лесам и оврагам в такую даль!

– Ты же фильм смотрел. Должен помнить, что в Зону нельзя идти коротким путём.

– В Зону, в Зону! – начал не на шутку горячиться Денис. – Развёл меня, как лоха, а я, как последний дурак, в сказки поверил.

– Успокойся! Никто тебя не разводил. Пойдём на дачу, там ты всё поймёшь. Код от замка помнишь?

– Ты уж совсем меня за идиота не держи! – Денис не мог взять себя в руки. – Конечно, помню.

– Тогда пошли. Не забудь сказать охраннику, чтобы снял с сигнализации.

– Не забуду, не бойся, – недовольно проворчал Денис, но вдруг его осенило, и он уже совершенно другим тоном произнес: – А ведь ты прав, сталкер! Мамаша с любовником сегодня здесь собрались провести романтический вечер. Что ж, посмотрим!

Злорадная улыбка исказила красивые черты лица юноши. Он решительно зашагал в сторону дачного посёлка.

Охранник, пожилой мужчина в камуфляже, курил, опёршись на шлагбаум, и слушал через наушники радио FM. Денис узнал его:

– Здравствуйте, Иван Петрович!

– А-а, Денис! Здравствуй, здравствуй! С ночёвкой или как? – вынимая наушники из ушей, спросил охранник.

– С ночёвкой, дядя Ваня. У меня к вам просьба: если мама приедет, не говорите, что я здесь. Хочу ей сюрприз сделать. Хорошо?

– Добро, как скажешь. А почему пешком? Обломался?

– Так получилось. Решил сегодня с приятелем пешком прогуляться. Снимите сразу с сигнализации, дядя Ваня, чтобы я не звонил.

– Далековато из города-то идти – километров пятнадцать, не меньше, – удивился Иван Петрович. – Хотя по молодости я и поболее хаживал. Ладно, ступай, пойду отключу вашу ячейку, чтоб не жужжала.

– Так вы про уговор не забудете?

– Петрович сказал – Петрович сделает! А в журнал тебя записывать? А то ты вроде как без машины. Под каким номером писать?

– Под каким хотите, Иван Петрович. Всё, мы пошли отдыхать. До свидания, дядя Ваня!

– Всего хорошего, – ответил охранник. Потом, глядя в след удаляющемуся юноше, пожал плечами и подумал вслух: – Странный он сегодня какой-то.

Через несколько минут Денис и сталкер были уже на месте. Почти весь первый этаж дома занимала огромная комната. Сама дача внешне ничем особенным не отличалась – ни архитектурными формами, ни размерами, ни дорогой отделкой фасада. Но внутреннее убранство поражало. Всё говорило о пристрастии хозяина к африканской экзотике: пол и стены комнаты украшали плетёные циновки с немыслимыми узорами, огромный диван был стилизован под зебру, массивные кресла по бокам дивана были покрыты шкурами леопардов, на стенах висело десятка два различных масок из дерева, в углу громоздилась не то огромная ваза, не то ступа, в которой, словно карандаши в подставке, торчали остриями вверх несколько копий. Даже камин был выполнен в африканском стиле: решётку держали две чугунные фигурки негров в набедренных повязках. По обе стороны камина стояли тамтамы. Радовал глаз резной журнальный столик из чёрного дерева. Шторы на окнах напоминали искусно сплетённые лианы. Лестница, ведущая на второй этаж, была отделана бамбуком. Европейскую цивилизацию напоминали только натяжной зеркальный потолок и замаскированная подсветка. Впрочем, эти атрибуты лишь усиливали африканские мотивы.

– Шикарная коллекция, – сказал сталкер, оглядываясь по сторонам. – Любой олигарх позавидует.

– Отец за двадцать лет работы в Африке собрал это барахло, – ответил равнодушно Денис. – Представляешь, когда у нас не было дачи, весь этот хлам хранился в квартире.

 – Представляю, очень даже хорошо представляю, – проговорил задумчиво сталкер, разглядывая оружие.

– В детстве меня это забавляло, даже заменяло игрушки. Вот из этого лука я лет в десять подстрелил бездомную кошку. В сафари играл. Получил, конечно, ремня, и лук спрятали от меня подальше на много лет, пока не вырос. Как только купили дачу, мама настояла на том, чтобы все отцовские сокровища убрали поскорее из квартиры. Она не разделяет увлечения папаши и, по-моему, боится больше всего на свете вот этих масок на стенах. В детстве я и сам их боялся. А подрос – понял, что всё это деревяшки и шкуры, только и всего.

– Ну, не скажи, – возразил сталкер. – Если бы ты знал происхождение, назначение и историю этих вещей, ты бы относился к ним более уважительно. Поверь, они этого стоят.

– Не знаю, может быть, – согласился Денис. – Но меня сейчас больше интересует вопрос, что ты будешь пить?

– Если есть пиво, я бы выпил. Очень пить хочется.

 – Сейчас посмотрю. – Денис вышел на кухню очень скромных размеров, вход в которую скрывали лианы, открыл холодильник и, обнаружив несколько сортов пива, крикнул: – Тебе какое, светлое или тёмное?

– Светлое, если можно.

Денис вернулся с бутылкой пива и бутылкой вина.

– Я пиво не люблю, – пояснил он, ставя бутылки на стол. – Лучше вина выпью.

– Я в твои годы тоже пиво терпеть не мог, а потом как-то привык, даже полюбил.

Денис снова вышел на кухню, взял высокие стаканы из навесного шкафа, из холодильника достал нарезку из красной рыбы и шоколадку. Со всем этим он вернулся в комнату и, разместив на столе, спросил:

– За что будем пить, сталкер?

– За то, чтобы твои желания исполнились, – ответил молодой человек.

– Да брось ты! – воскликнул юноша. – Хватит туман напускать. Оставь эти многозначительные намёки, а то я и вправду начну думать, что ты сталкер.

– Для начала налей по праву хозяина. И чем плох тебе тост?

Денис не ответил. Молча налил полный стакан пива гостю и почти половину стакана вина – себе. Называющий себя сталкером взял со стола стакан и залпом осушил его, затем сам наполнил свою ёмкость пивом, промокнул салфеткой разлившуюся пену, взял кусочек красной рыбы и, уже не спеша, стал наслаждаться прохладным напитком. Денис тоже залпом выпил свою порцию вина, закусив его шоколадным квадратиком.

 – Хороший тост, хорошее вино, – проговорил он, снова наполняя стакан рубиновым нектаром. – Тебе не кажется, что ты мне кое-что должен объяснить? На что ты намекал по дороге сюда? Что я должен понять именно здесь, на своей даче?

– Ещё не время, – спокойно ответил сталкер, делая глоток из стакана.

– Не время! А когда будет время? Скоро уже вечер. Я хочу знать!

Дениса стали раздражать спокойствие и неразговорчивость гостя. Он сделал несколько глотков вина, закурил и, откинувшись на диване, уставился на собеседника, ожидая ответа. Пауза настолько затянулась, что Денис успел докурить сигарету и допить вино.

– Ты вообще кто? – не скрывая раздражения, нарушил он молчание.

– Сталкер, – всё так же спокойно ответил молодой человек.

– Это я уже слышал. Кто ты, откуда, чем занимаешься? Какое тебе дело до меня? Если ты рассчитываешь на благодарность за то, что остановил меня на мосту, то зря! Не сегодня, так завтра захочу – сделаю. Что молчишь?

– Глупо.

– Да что глупо? Ты можешь нормально говорить?

– Глупо умирать тому, кому причинили боль. Умирать должны причиняющие боль.

– Ты хочешь, чтобы я прикончил того старого борова и свою мамашу, а заодно и бросившую меня девушку?

– Этого ты хочешь.

– Я?! – Денис пришёл в ужас от этой мысли.

– Послушай, студент, вино на тебя плохо действует. Нет ли у тебя чего-нибудь покрепче? Я бы тоже не отказался. А потом продолжим разговор.

– Есть водка, есть виски и, кажется, коньяк, – растерянно проговорил Денис.

– Неси мужской напиток – водку. А я с твоего позволения посмотрю на африканские диковинки. Не возражаешь?

– Да ради бога, – сказал юноша, вставая с дивана. – Отец опять что-нибудь припрёт из Африки. Он помешан на таких безделушках, а я уже давно ровно дышу на эту экзотику.

– Это ты зря, студент, – сталкер взял в руки копьё, стал внимательно рассматривать его, при этом поглаживая отполированное древко, как будто обнаружил давно забытую вещь. – В отличие от тебя, папаша знает толк в этих штуках. Вот это копьё – оно не для охоты. У него совсем другое предназначение. Посмотри, какое длинное остриё – не меньше полуметра, широкое, как меч, и острое, как бритва. Это не декоративное оружие, а ритуальное. Судя по этим зазубринам, оно вскрыло не одну грудную клетку жертв. Вероятнее всего, папаше оно досталось после истребления племени каннибалов – иначе никак не могло попасть в чужие руки: для африканских дикарей это не меньшая святыня, чем для христиан наконечник копья, которым римлянин проткнул печень Христа. Могу поручиться, что другого такого копья нет ни у одного коллекционера Европы. А вот эти, что поменьше и полегче, – самые обыкновенные охотничьи. Они изготовлены очень примитивно: обычная высушенная палка, наконечник из какой-нибудь детали автомобиля, обточенной на камне вручную; немножко сухожилий для крепления и немножко кожи, чтобы не скользила рука по древку, – вот и все хитрости. Такое орудие охоты любой пацан изготовить может. А вот это – другое дело. Его создавал мастер с любовью и благоговением.

Пока молодой человек увлечённо рассказывал, Денис принёс бутылку водки, нарезанный тонкими кружочками лимон и две хрустальные рюмки, которые тут же наполнил.

– Интересно излагаешь, не хочется перебивать, но водка ждёт своей участи, – сказал он, усаживаясь на прежнее место.

Сталкер подошёл к столику, взял рюмку и кружочек лимона, выдавил сок из лимона в водку и молча выпил. Затем взял ещё кружок, положил его в рот и, не морщась, принялся жевать. Денис повторил за ним эту процедуру, но кислота лимона заставила его скривиться.

– Следующую буду закусывать шоколадом, – прохрипел юноша.

– Тогда наливай, – бодро сказал гость.

Денис снова наполнил рюмки. Но выпить они не успели – зазвонил телефон. Оба от неожиданности вздрогнули. Денис достал из кармана мобильник, посмотрел на экран и небрежно бросил его на стол.

– Ответь, – сказал сталкер, – это же мама звонит.

– Ты откуда знаешь?

– Оттуда! Ты уже давно должен был прийти из университета. Волнуется, а больше некому волноваться.

– Не хочу я разговаривать с этой… – Денис не договорил, бросил злой взгляд на поющий телефон и опрокинул в себя рюмку водки.

– Напрасно. Мог бы сказать, что задерживаешься или что переночуешь у друзей.

– Не хочу даже голос её слышать! Я ей лучше немного позже эсэмэску отправлю. Ненавижу!

Он снова наполнил свою рюмку и залпом выпил, не закусывая.

– Даже водка не берёт, – проворчал недовольно студент. – Как вода. Может, и вправду вода? Как думаешь, сталкер или как там тебя, вода?

– Да нет, студент, хорошая водка, не наводи напраслину на напиток.

– Тогда давай ещё по одной – и продолжай экскурсию, экскурсовод. Ты даже оживился, когда об оружии рассказывал. Откуда такие познания?

– Я знаю не только о копьях. Например, маски. Это не те базарные поделки, которые впаривают негры доверчивым туристам. У каждой маски своё назначение, своя история, своя аура.

– Как же, как же, в курсе, конечно, смотрели комедию «Маска»! Одна из этих масок ночью исполнит любое моё желание. Не подскажешь, какая именно?

– Напрасно иронизируешь, – серьёзно сказал сталкер. – Это для нас не более чем игрушка, украшение интерьера или коллекционная вещь. А для африканцев – средство связи с потусторонним миром. Вот эти, казалось бы, простые чёрные маски используют в танцах, когда проводят обряд бракосочетания. Эти, со строгим рисунком, – когда посвящают молодых соплеменников в мужчины. Для этого юнец должен самостоятельно добыть опасного хищника. А вот эта смешная маска с огромными глазами служит охотнику защитой от нападения хищников сзади. Её цепляют на затылок. Это приводит зверя в замешательство, ведь он привык запрыгивать на спину и крушить шейные позвонки. А там глаза, с нарисованными по центру зрачками, чтобы зверюге казалось, будто человек за ним всё время наблюдает. Совсем не дураки эти аборигены. Ну, а вот эти, самые красивые, самые яркие маски – особенные. В них танцуют, когда хотят что-нибудь вымолить у духов. Для этого приносят в жертву врага, захваченного в соседнем племени, или незадачливого путешественника; редко – своего провинившегося соплеменника или неверную жену. Да, все мы человеки, все не без греха – даже дикари. Кстати, они очень весёлые и музыкальные люди, обожают петь и танцевать. У большинства из них абсолютный слух и врожденное чувство ритма. Но с музыкальными инструментами туговато. Поэтому папаша смог заполучить только вот эти барабаны. Кстати, тоже уникальная вещь. Сколько бы европейцы или продвинутые американцы с японцами, обладая современнейшими технологиями, ни пытались воспроизвести нечто подобное, у них никогда не получится. Послушай, какой чистый звук! – Он слегка ударил по одному барабану ладонью. – Оценил? Это тебе не электроника! А почему? Потому что такой звук издаёт только человеческая кожа. Если поставить их рядом и бить только в один, то начнёт резонировать и другой. Потрясающий эффект!

– Что-то ты разговорился, сталкер, – прервал экскурс Денис. – Страсти какие-то рассказываешь. Давай лучше ещё по одной. А то ни в одном глазу. – Он наполнил рюмки, разливая при этом водку через края, – ему только казалось, что он трезв как стекло, на деле алкоголь начинал крепко затуманивать юный мозг. – Ну, будем! – Денис выпил водку, закусил лимоном и даже не поморщился. – А знаешь, мне про жертвоприношения понравилось. Это правильно: неверность и предательство должны быть наказаны. И враги должны быть наказаны. И… А кстати, сталкер, а потом что с ними делают? Ну, когда их того… этого?

– Съедают, как правило, если никто не помешает. Вождь имеет исключительное право на сердце врага. Главному шаману – мозг, вероятно, потому что старый и беззубый, помощникам его – печень и почки, всё остальное делится по-братски между соплеменниками.

– Справедливо, – сделал вывод Денис заплетающимся языком. – У дикарей всё гораздо проще, понятнее и справедливе. Есть враг – уничтожь! И ни какой тебе морали, угрызений совести, суда общественности. Как жалко, что я не дикарь. Хочу в Африку, в джунгли… К чёрту эту проклятую цивилизацию! К чёрту этот мир лжи и предательства! Э-э, как там тебя? Ах да, сталкер, давай выпьем.

– Я больше не хочу, – сказал молодой человек, – и тебе уже вполне достаточно. Если не возражаешь, я разожгу камин.

– Да пожалуйста! Только ты как хочешь, а я ещё рюмашку потяну.

Через минуту в камине трещали сухие дрова, а студент, выпив очередную рюмку, откинулся на диване и уставился, не мигая, в зеркальный потолок, на котором заиграли весёлые блики от пламени горящих в камине поленьев. Стало тепло и уютно. Юноша почувствовал, как по телу разливается приятная слабость, ноги и руки как будто становятся ватными, а веки – непомерно тяжёлыми. Почувствовав, что он сейчас вот-вот провалится в бездну, Денис пробормотал слабеющим голосом:

– А всё же, сталкер, для чего всё это?

– Что ты имеешь в виду? – Сталкер опустился рядом в мягкое кресло.

– Для чего вот эта игра в сталкера, эта загадочность, я бы даже сказал, таинственность? Такое впечатление, что ты в детстве не доиграл. Не проще было бы отправить придурка домой? Ты даже не поинтересовался причиной, толкнувшей меня на суицид.

– Слово какое красивое придумали для самоубийц – суицид! Какая бы причина ни была, она не может служить оправданием сведению счётов с жизнью. Да и неинтересно мне это.

– Тогда к чему такое внимание моей скромной пер… соне?

Денис уже еле ворочал языком. Глаза были закрыты, голос собеседника, казалось, доносился откуда-то издалека, но сознание всё ещё продолжало работать.

– Когда-то меня точно так же остановили от необдуманного порыва. Но суть не в том, чтобы остановить.

– А в чём?

– В том, чтобы освободиться от этой мысли. Она может стать навязчивой, и тогда фатальный конец все равно неизбежен. А для освобождения надо провести человека в тёмные глубины его подсознания, создать условия для выхода негативной энергии, которая, если её не выпустить, съест мозг изнутри. Когда эта нечисть выйдет, ты уснёшь сном невинного младенца, а проснёшься другим человеком.

Дальше Денис уже ничего не слышал, потому что провалился в чёрную тягучую бездну. Какое-то время он продолжал сидеть с запрокинутой головой, но вскоре стал заваливаться на бок. При этом он выронил из рук рюмку. Звон разбитого хрусталя заставил его вздрогнуть и открыть глаза. Поискав взглядом собеседника и не найдя его, юноша, как ему показалось, крикнул:

– Эй, сталкер, ты где? Ушёл? Ну и бог с тобой.

Перед глазами всё плыло, в ушах шумело, к горлу подступила тошнота.

– Ну и зачем я так напился? Проклятый сталкер, напоил и бросил. Боже, как мне плохо.

Денис нащупал в кармане телефон, поднёс его к глазам, включил и стал раздумывать, кому позвонить. Увидев пропущенные звонки от матери, он, предельно сосредоточившись, набрал текст: «Я на вечеринке у друзей. Не жди». Отправив сообщение, он позвонил бывшей девушке. Долго никто не отвечал, потом последовал сброс. Набрал ещё раз – и снова сброс. После нескольких попыток он понял, что с ним не хотят говорить. Немного подумав, набрал текст следующего содержания: «Альбина, мне плохо. Я на даче. Не придёшь – умру». Нажав кнопку «отправить», Денис злорадно ухмыльнулся и проговорил с весёлыми нотками в голосе:

– А я хотел просто поговорить. Сказать, как мне плохо. Что ж, посмотрим, посмотрим...

Через минуту телефон зазвонил. Это была мама. Поморщившись, Денис ответил:

– Да, мама, слушаю.

– Ты где пропал?

– Я же тебе написал – у друзей.

– Ты что, пьяный?

– Ну, немножко выпили, поэтому не хочу ехать домой. Тут переночую. Не волнуйся, всё нормально. Отдыхай.

– Скажи, где ты, и я сейчас же за тобой приеду.

– Вот ещё! Ты забыла – я уже взрослый. Всё, не могу больше говорить. Пока!

Не успел он прервать разговор с матерью, как телефон снова зазвонил, и на экране высветилась фотография любимой девушки.

– Ну уж нет, – обрадовался Денис, – теперь ты помучайся, Альбинушка!

Денис с наслаждением смотрел на светящийся экран и слушал мелодию дрожащего в руках телефона. Когда звонок повторился, он поднёс мобильник к губам, поцеловал портрет на экране и ласково проговорил:

– Переживаешь, любимая! Да моя ж ты хорошая! Ну-ну, переживай, переживай. Если бы ты раньше так переживала. Сейчас тебя совесть начнёт мучить: «Зачем я с ним так резко порвала! Он ещё что-нибудь с собой сделает! Он ещё совсем ребёнок!». Потом ты всё бросишь и помчишься меня спасать. Ах, ах! Любовь моя, как я тронут твоими переживаниями. Я буду ждать тебя с нетерпением, радость моя. А что такое? Всего три раза? Я рассчитывал на большее. Или ты уже летишь ко мне на крыльях любви? Ну, лети, лети, а я пока выпью за тебя, моё солнышко.

Денис хотел налить водки в рюмку сталкера, но она была наполнена до краёв.

– Отлично! – воскликнул он и проглотил содержимое. – Этот бродяга даже на посошок не выпил. Ладно, будем ждать. Интересно, кто первым придёт, мамаша с любовником или Альбина? Только бы не проспать это шоу. Что-то огонь почти совсем погас. Нужно подкинуть поленьев.

Он подошёл к камину, но возле него не было ни щепки. Тогда он, недолго думая, снял со стены несколько деревянных масок и бросил в ослабевший огонь. Сухое дерево быстро оживило бога огня. Языки пламени устроили весёлую пляску, бросая ярко-красные блики на стены, пол и потолок комнаты.

– Хорошо горит Буратино! – радостно сказал Денис, возвращаясь на полосатый диван.

Как ни пытался он бороться со сном, долго продержаться ему не удалось – глаза сомкнулись, и обмякшее тело переместилось в горизонтальное положение. Сон был, по-видимому, тревожным и гнетущим, потому что Денис то и дело стонал, вздрагивал, вскрикивал и бубнил что-то нечленораздельное. Потом немного успокоился и только бормотал, будто разговаривая с кем-то, как бы продолжая неясный диалог с невидимым собеседником. Вдруг сквозь пелену сна послышался бой барабанов. Ошеломлённый, он вскочил на ноги раньше, чем открыл глаза. А когда продрал их, не узнал комнаты. Жилое помещёние исчезло, и теперь вокруг парня творилось нечто не поддающееся ни объяснению, ни, тем более, логике. Под бой тамтамов плясали чернокожие люди в тех самых масках, которые ещё час тому назад мирно висели на стенах дачи. Дикари, совершая ритмичные движения, ходили по кругу друг за другом, пели воинственную песню и потрясали при этом копьями. Совершив круг, они одновременно ударяли копьём о щит, разворачивались и в пляске двигались по кругу в обратном направлении. Возле костра в самой пёстрой, лохматой и рогатой маске совершал невообразимые движения шаман. Он периодически подбрасывал в костер горсть какого-то порошка, который мгновенно превращался в столб искр и издавал специфический сладкий запах. Языки пламени костра выхватывали из мрака ночи причудливые очертания деревьев и тростниковых хижин.

Денис не мог понять, сон это, явь или бред воспалённого алкоголем сознания. Откуда что вдруг взялось? Как он мог здесь очутиться?.. То, что происходило перед его глазами, было настолько реальным и осязаемым, что ему стало страшно. Захотелось бежать. Но тут шаман бросил очередную горсть порошка в костёр, танцуя, приблизился к юноше, рухнул перед ним на колени и заговорил:

– Туа муагата ткатумба мга мбембе зу атуа мга мба путу тмамба!

Удивительно, но Денис ясно понимал речь шамана. Дословно она означала: «О великий вождь, твоё племя приветствует тебя в день свадьбы!». Стало понятно, что дикари считают его своим вождём и ему нечего опасаться. Страх исчез, появилось любопытство.

– А где невеста? – спросил он, но получилось: – Мбу амо зозо?

И Денис вдруг отчётливо понял, что он один из них, что всё это неслучайно, что это имеет глубокий смысл, а чтобы понять его, нужно играть роль вождя до конца. Тем временем шаман вскочил на ноги и, жестикулируя, принялся объяснять:

– Невесту приведут только после жертвоприношения. Так как невеста из другого племени, необходимо заручиться согласием и поддержкой духов. А чтобы духи были милостивы, нужно их задобрить, принеся человеческую жертву. На этот раз жертвой будет твой злейший враг, которого ты хотел убить сегодня утром, но богам не было угодно …

– А ты откуда знаешь? – удивлённо воскликнул Денис.

– Я разговариваю с духами, а они знают всё, великий вождь, – невозмутимо ответил шаман. – И сейчас духи мне говорят, что твой враг сам направляется на встречу с богами. Нет необходимости гоняться за ним по джунглям. А пока вот тебе копьё, иди в круг, танцуй. Духи хотят видеть танец вождя.

Денис, глядя на ритмичные движения молодых чёрных тел своих неожиданных соплеменников, стал подражать им, двигаясь в такт боя тамтамов. И чем больше он двигался, тем больше становился частью этого загадочного дикого мира. Несмотря на то, что мысли из прошлой, цивилизованной жизни не отпускали его и события минувшего дня не стёрлись из памяти, он с каждым движением необузданной пляски всё глубже и глубже врастал всем своим существом в мир диких людей. Через полчаса Денис настолько вошёл в транс, что почувствовал себя непобедимым и всемогущим. Да, он вождь! Он великий вождь! У него есть абсолютное право казнить и миловать. Но сегодня миловать он не настроен. Только казнить!

 – Где моя жертва?! – закричал он.

Барабаны умолкли, танец прекратился, наступила тишина, которую нарушил шаман.

– Не гневайся, великий вождь, твой враг уже совсем рядом. И он не один. Духи будут довольны. Сегодня у них большой праздник.

В это время Денис заметил, что из темноты появились две фигуры – женская и мужская. Он сразу узнал мать и её любовника.

– Ага! Всё-таки пришли! – торжествуя, воскликнул он.

– Что ты здесь делаешь, Денис? – удивлённо спросила женщина. – Ты же сказал, что у друзей заночуешь.

– А разве я не у друзей? Посмотри, это все мои друзья. Они рады вас не только видеть, а и попробовать на вкус.

– О ком ты говоришь, Денис? – испуганно воскликнула женщина. – И положи это дурацкое копьё. Ты меня пугаешь.

– Нельзя оскорблять ритуальные вещи, женщина, – злобно проговорил Денис.

– Как ты разговариваешь? Я твоя мать!

– Это вчера ты была моей матерью.

Тут счёл своим долгом вмешаться любовник. Взяв женщину за руку, он, стараясь придать голосу как можно более миролюбивые нотки, произнёс:

– Любаша, ты же видишь, юноша не в себе. Видимо, вечеринка у парня была не только с кока-колой.

– А ты, жалкий раб, – потрясая копьём, воскликнул Денис, – сейчас пожалеешь, что встал на моём пути.

– Постой, постой! – морща лоб, сказал мужчина. – Я, кажется, узнал вас, молодой человек. Точно! Это вы сегодня утром едва не облевали мою машину. – И, обращаясь уже к женщине, добавил: – Люба, я видел твоего сына утром. Он уже тогда был пьян. Ему нужно проспаться, и всё будет в порядке.

– А вот тебе, шакал, – злобно крикнул Денис, – проспаться сегодня не светит! Я вырву твоё поганое сердце и съем! А заплывшие жиром мозги отдам шаману. Отойди в сторону, женщина, не мешай совершать священный обряд.

– Любушка, – испуганно зашептал мужчина, – у него белая горячка, он явно сошёл с ума. Надо что-то делать.

Женщина уже сама поняла, что с парнем творится что-то неладное. Она надеялась, что сын не посмеет поднять руку на мать, и хотела уберечь от неприятностей любовника, поскольку безумный блеск глаз юноши и тяжёлое копьё в его руках не предвещали ничего хорошего.

– Уходи, Эдуард, – сказала она решительно. – Я сама с ним поговорю.

– Нет, не уходи, Эдуард! – крикнул Денис. – Если ты мужчина, то возьми копьё и сразись со мной.

Мужчина только смог промычать в ответ что-то нечленораздельное. Желая остановить это безумие, женщина с силой толкнула его и крикнула:

– Беги, Эдик, беги!

Эдуард Аркадьевич развернул своё грузное тело и сначала неуверенно, а потом довольно резво для своей комплекции побежал. Юного вождя это привело в дикую ярость, он бросился в погоню с копьём наперевес. Мать, пытаясь удержать сына от безумного поступка, преградила ему путь. Острый, как лезвие бритвы, наконечник копья легко вошёл в брюшную полость женщины. Настолько легко, что Денис этого даже не заметил. Он был увлечён преследованием смертельного врага. Оттолкнув охнувшую мать, сын устремился за своей жертвой. Сократив расстояние до десяти шагов, юный вождь метнул тяжёлое копьё, целясь беглецу между лопаток. Однако тот бежал так быстро, что удар был не совсем точным – копьё вонзилось в мягкие ткани левой ягодицы. Эдуард Аркадьевич издав страшный вопль, упал. Пытаясь уползти от преследователя, он изо всех сил помогал себе руками. Но безжалостный вождь настиг его в несколько прыжков и под одобрительные возгласы соплеменников прижал ногой врага к земле. Вынув из тела жертвы копьё, Денис приказал:

– Ползи обратно! Не заставляй меня разделывать тебя прямо здесь.

– За что? – взмолился мужчина. – Что я сделал? За то, что я люблю твою мать?

– Ползи! – крикнул Денис, слегка уколов ногу любовника матери.

Подгоняемый копьём, тот пополз, моля о пощаде:

– За это не убивают. Нельзя за это убивать. Я и отцу твоему помогал. Работу ему всегда хорошую предоставлял. Он бы меня и то понял и простил. Отпусти меня, Денис. У меня двое детей. Отпусти.

– Говори, говори, раб, мне нравятся такие слова. Проси пощады. Это ласкает мой слух. Но знай, я всё равно вырву твоё сердце. Ползи к костру. Там ждут тебя голодные духи моего племени.

Мужчина полз, оставляя за собой кровавый след, молил о пощаде, надеясь на просветление ума своего палача, а Денис шёл за ним молча, наслаждаясь мольбами своей жертвы. Вскоре они поравнялись с женщиной, которая сидела согнувшись, зажав смертельную рану рукой. Увидев её, Эдуард Аркадьевич начал жаловаться ей:

– Люба, посмотри, что сделал со мной твой сынок. Скажи ему, Люба, что так нельзя. Нельзя поступать так с невинными людьми. Пусть он меня отпустит. Скажи ему, Люба! Что ты молчишь?

Женщина смотрела перед собой отсутствующим взглядом. Жизнь быстро уходила из неё. Но уже бывший любовник не понимал этого. Он чувствовал только свою боль. Жалел только себя.

– Скажи ему, что я не виноват, – продолжал он причитать. – Скажи ему, что ты сама пришла ко мне просить за мужа и предложила себя. А я не отказался. Вы же хотели жить по-человечески? Я помог. Благодаря мне вы купили и квартиру, и эту дачу, будь она проклята, и две машины. Разве можно за это так со мной поступать? Люба, не молчи! Скажи ему, это же твой сын. Он должен тебя послушать.

Люба попыталась что-то сказать, но силы уже оставили её, и она только тяжело вздохнула.

– Не видишь, раб, женщина отдыхает, – сказал Денис и, вогнав в ногу жертвы остриё копья на пару дюймов, продолжил: – Двигайся к огню. Духи заждались тебя.

Эдуард Аркадьевич выл от страха и ощущения полной своей беззащитности. Выл и полз навстречу своей гибели. У костра Денис ударом ноги опрокинул его на спину и быстрым ловким движением, будто это ему приходилось делать не в первый раз, распорол рубашку на теле жертвы, обнажив дряблую волосатую грудь. Затем, приставив остриё копья к грудной клетке, сказал:

– Не хватайся за лезвие, можно пальцы порезать. Я могу проявить к тебе только одну милость.

У жертвы в голове мелькнула надежда.

– Какую?

– Я позволю тебе закрыть глаза раньше, чем ты умрёшь. Но, если хочешь, можешь смотреть. Твоё право.

С этими словами он, ловко орудуя ритуальным инструментом, вскрыл жертве грудную клетку и, запустив руку в зияющую рану, вырвал совершающее последние удары сердце, которое трепетало ещё некоторое время в его ладони.

 Опять зазвучали тамтамы, и раздалось ликующее пение: «Умга-умга! Этэтуа-туа-а!».

Нанизав сердце на копьё, вождь сунул его в пламя костра. Шаман бросил очередную порцию порошка в огонь и торжественно сказал:

– Духи благословляют твой брак с прекрасной Альбой! Она уже на пути к тебе, великий вождь.

– Замечательно! А что с женщиной? Почему она лежит?

– Она бросилась на твоё копьё, великий вождь. Хотела спасти твоего врага, но ты пронзил её. Теперь душа её уже далеко. Духи довольны таким подарком.

– Жалко! Я хотел показать ей сердце того, кто покушался на честь моего рода.

– Великий вождь, теперь у тебя другие заботы. Встречай свою будущую жену. Вот она!

И действительно, из темноты, щуря глаза, вышла Альбина. Огонь ослаб настолько, что едва освещал возбуждённое лицо Дениса. Он сделал шаг ей навстречу и сказал:

– Рад приветствовать тебя, моя возлюбленная невеста!

– Что за представление ты устроил? – вместо ответа возмущённо спросила девушка. – Наврал, что тебе плохо, лишь бы заманить меня?

– Я позвал тебя в жёны! – торжественно произнёс Денис. – Это честь для тебя. Ты станешь женой великого вождя. Все девушки твоего племени будут завидовать тебе.

– Ты спятил? Что ты несёшь? – сердито воскликнула Альбина. – Мы расстались раз и навсегда. Я пожалела тебя, бог весть что подумала, когда прочитала твою дурацкую эсэмэску, примчалась к тебе, а ты устроил дешёвое шоу… Нет, ты точно сошёл с ума!

Денис зло посмотрел на неё и произнёс, одновременно кивая в сторону распластанного тела:

– Этот тоже говорил, что я сошёл с ума. А теперь я из его сердца жарю нам свадебное угощение.

Он поднёс к её лицу дымящееся сердце Эдуарда Аркадьевича. От ужаса глаза девушки расширились до невероятных размеров. Она перевела взгляд с сердца на тёмный силуэт покойника и дико закричала. А когда повернула голову в другую сторону, то, увидев бездыханное тело женщины, закричала ещё истеричнее, ещё громче.

 – Что тебя так напугало, любовь моя? – искренне удивился Денис.

Перестав кричать, Альбина с ненавистью посмотрела в глаза своему бывшему парню и, как плетью, хлестнула словами:

– Идиот! Убийца! А я дура! Раньше нужно было тебя бросить! А лучше вообще никогда не знать! Ненавижу! Будь ты проклят!

Она развернулась и побежала прочь.

– Великий вождь, она убегает! – в голосе шамана прозвучала тревога.

– Далеко не убежит, – спокойно сказал Денис, натягивая тетиву лука.

Пущенная им стрела быстро догнала беглянку, впившись в молодое тело в области левой лопатки. Девушка рухнула как подкошенная.

– Отличный выстрел, – похвалил себя стрелок и подошёл к своей жертве. – Напрасно ты так со мной. Всё могло быть хорошо для нас обоих. Ты сама сделала выбор.

Подойдя к бездыханному телу, он хладнокровно намотал длинные волосы бывшей невесты на руку и поволок её, как ему казалось, в свою хижину. Бросив труп между двумя другими телами, Денис выпрямился и сказал:

– Как я устал. Какая длинная ночь. Кажется, уже начинает светать. Врут твои духи, шаман. Не благословили они наш брак. Не говори ничего. Не надо, не надо. Слова, слова. Устал я слушать. Пойду лучше спать.

Денис начал подниматься по лестнице к спальным комнатам. На повороте он оглянулся и увидел, как шаман снимает маску. Лицо показалось ему до боли знакомым. Это же сталкер! Возникло желание вернуться, но навалившаяся слабость сделала его безвольным, и он медленно продолжил подъем. В самом конце посмотрел ещё раз вниз. Теперь это был не сталкер, а отец.

– Да, устал, – пробормотал юноша. – Спать, спать, спать.

Проснулся он, когда луч солнца коснулся его лица. Сладко потянувшись и не открывая глаз, Денис зевнул и улыбнулся. Так просыпаются младенцы, начинающие жизнь с чистого листа, – счастливыми и с хорошим настроением. Им не надо говорить, что жизнь прекрасна. В отличие от взрослых, дети это чувствуют на подсознательном уровне. Денис ощущал себя именно таким счастливым и беззаботным ребёнком. Но, открыв глаза, понял, что находится на даче. Сразу возникли вопросы «как» и «почему». Стал напрягать память – и радужное настроение быстро улетучилось. Вскоре в сознании вырисовалась страшная картина: залитая кровью нижняя комната и три окоченевших трупа.

– Что я натворил! – с ужасом вслух подумал Денис. – Что теперь будет?

Спускаться вниз было жутко. Но какая-то непреодолимая сила тянула его на место кровавой расправы. Видимо, это была та сила, которая заставляет убийцу вернуться на место преступления. И Денис, превозмогая страх, осторожно, как бы боясь потревожить покойников, медленно пошёл по лестнице вниз.

Никаких покойников, никаких следов кровавой драмы в комнате не было. На журнальном столике стояла пустая бутылка из-под водки и хрустальная рюмка, осколки другой лежали на полу. Единственное, что бросилось в глаза, – отсутствие четырёх масок на стене, открытая решётка камина и небольшая кучка остывшей золы в нём.

Эта мирная картина комнаты произвела на Дениса эффект более сильный, чем если бы он увидел то, что ожидал увидеть.

– Мистика! – воскликнул он. – Я же всё отчётливо помню. Я проткнул этого жирного урода вот этим копьём. – Денис взял копьё, пытаясь найти хотя бы какие-то следы крови на нём. – Странно… А, я понял! Сталкер! Этот всё сталкер! Он меня чем-то опоил, и это мне всё пригрезилось. Или он никакой не сталкер, а гипнотизёр или экстрасенс? Захотел меня спасти – и спас! Ну и ладно, ну и хорошо! Сколько там времени? О, уже к началу занятий опоздал. Надо вызвать такси. Вот чёрт, батарея села. Ничего, на трассе поймаю.

Всю дорогу до университета он прокручивал в голове события вчерашнего дня, не в силах дать здравое объяснение произошедшим с ним событиям. Не давал покоя этот загадочный сталкер, неизвестно откуда появившийся и непонятно в какой момент исчезнувший. Потом мысли переключились на мать, на её любовника, на отца, на бывшую девушку.

– Да живите вы все как хотите! – Это были мысли вслух.

Водитель понимающе на него посмотрел и согласился:

– И это правильно. Пусть все живут как хотят, лишь бы другим жить не мешали. Лично для меня каждый человек хороший, если он не сделал мне ничего плохого. Даже инспектор, не обративший на меня внимания, – хороший человек.

– Да это я так, о своём, – смутился Денис.

– Понятно, что не о моём, – улыбнулся таксист. – Ну, вот твой университет, студент. С тебя полтинник по льготному тарифу, как со студента, и беги на занятия.

Подходя к своему корпусу, Денис увидел идущую по аллее навстречу быстрыми шагами мать. От неожиданности он остановился, а женщина, подойдя вплотную, обняла сына и запричитала:

– Где ты пропадал, сынок? Почему телефон отключен? Я всех друзей обзвонила, милицию, больницы…

– А разве ты не получила СМС? – удивился юноша.

– Нет.

– И мы с тобой не разговаривали по телефону?

– Нет.

– Странно. А впрочем… Впрочем, у меня телефон разрядился. Мне пора на занятия, мама. Иди домой. Ты же видишь, со мной всё в порядке.

– Как ты мог так со мной поступить?

– А ты как могла? – отстраняясь, парировал Денис.

– О чём ты? – потухшим голосом спросила мама. – Я всю ночь не спала, места не могла себе найти, с ума сходила. Папе хотела уже звонить. Если бы не встретила тебя сейчас, то обязательно позвонила бы.

– Ну прости, мама, что испортил тебе прекрасный вечер в обществе Эдика.

Женщина отпрянула от сына и простонала:

– Так вот в чём дело! Как же я сразу не поняла? Думала, глупая, что всё это из-за Альбины…

– Да всего накопилось понемножку, мама. А тут не успел я проводить папу, как ты…

– А знаешь ли ты, что у твоего отца давно уже есть другая женщина? – с горечью выкрикнула мать.

– Нет, мама, не знаю и знать не желаю, – очень спокойно ответил Денис. – Я сегодня понял одну вещь: каждый человек имеет право на свою жизнь. У вас своя жизнь, у меня – своя. Я ни словом больше тебя не упрекну. Можешь встречаться сколько угодно со своим Эдиком.

– Нет больше Эдуарда Аркадьевича. Он умер.

– Умер? – как эхо повторил Денис.

– Да. У него случился инфаркт во время совещания. Ночью он скончался в больнице. Сердце.

– Сердце? – снова прозвучало, как эхо. – У тебя телефон с собой?

– Да.

Дениса обожгла мысль, что всё это неслучайно, и ему стало страшно за жизнь Альбины. Ведь в видении он тоже поразил сердце девушки. Лихорадочно набрав привычный номер, Денис с нетерпением ждал, когда отзовётся знакомый голос. И вскоре услышал:

– Да, Любовь Петровна, я вас слушаю.

– Альбина, это я. С тобой всё в порядке?

– Я же просила тебя, Денис! Оставь меня в покое!

– Ну, слава Богу! – облегчённо выдохнул парень.

– Что «слава Богу»? – возмутилась девушка. – Хочу тебе сообщить: я выхожу замуж. Это для того, чтобы ты оставил всякие надежды.

– Ну и прекрасно!

– Что прекрасно? – Альбина начинала выходить из себя.

– Да всё! – радостно воскликнул Денис. – На свадьбу пригласишь?

– Дурак! – Это было последнее слово. Телефон замолчал.

– Денис, что происходит? – взволнованно спросила мама. – Ты можешь объяснить?

– Не сейчас, – сказал сын, обнимая мать за плечи. – Пойдём домой, мама. Я больше не хочу быть дипломатом. Меня теперь психология интересует. Твоя машина на стоянке?

– Да. Но…

– Тогда поехали, мама. После всё объясню, если получится. Боюсь, без специальных знаний это будет сделать непросто.

– Хорошо. Только поведёшь ты. У меня что-то руки дрожат. Перенервничала.

В машине женщина попыталась закурить, но Денис аккуратно вынул у неё изо рта сигарету, вложил обратно в пачку, а пачку смял со словами:

– Всё, мама, с сегодняшнего дня мы начинаем новую жизнь. Я тоже бросаю курить. Вместе это будет легче.

Любовь Петровна удивлённо посмотрела на сына, пожала плечами, но ничего не сказала. Сейчас она была согласна на всё.

 
Вместо эпилога

 Прошло несколько лет, но события того дня не потускнели в сознании Дениса. Покоя не давал таинственный незнакомец, назвавший себя сталкером. Он часто приходил на тот злополучный мост в надежде встретить его и поговорить. Всматриваясь в спешащих прохожих, он пытался разглядеть знакомые черты, и всегда вздрагивал при виде серого свитера или затылка с ежиком седеющих волос. Бросался вслед, но каждый раз приходилось извиняться: «Простите. Обознался». Временами брали сомнения: «А был ли сталкер?». Но тут же парень говорил себе: «Конечно, был! Кто-то же остановил меня от безумного поступка. Кто-то ввёл меня в совершенно другой мир. Кто? Не могло же это быть временным помешательством. Если бы это оказалось так, то наверняка случались бы рецидивы. А ничего подобного ни разу не повторилось».

 И вот как-то однажды, идя по мосту, он увидел… Нет, не сталкера, а юношу, совсем ещё мальчишку, ухватившегося побелевшими пальцами за перила и устремившего взгляд на приближающийся поезд. Тот, кто совершал попытку самоубийства, никогда не спутает своего собрата с обычным шутником или зевакой. Денис поспешил к подростку. Став у него за спиной, замер в ожидании решительного рывка в бездну. Когда поезд подошёл совсем близко и парень присел, чтобы совершить смертельный прыжок, Денис положил руку ему на плечо и произнёс совершенно спокойно:

– Глупо.

                            *  *  *