Научно-фантастический рассказ

До прибытия спасателей оставалось всего ничего, но для Константина Басалыгина часы растянулись до вечности. Шли четвёртые сутки вынужденного одиночества – среди трупов, в борьбе со страхом. Из десяти отсеков рудодобывающей станции лишь один не пострадал после взрыва энергоустановки.

За стенами бушевала песчаная буря. Константин Басалыгин старался не думать о том, что выйти на поверхность мог только сумасшедший. Время от времени защитный купол содрогался – ветер порывами достигал скорости двадцать четыре метра в секунду. Планетоид был неприветлив, зато богат полезными ископаемыми.

В тот момент, когда Константину Басалыгину показалось, что спасатели никогда не появятся, послышались глухие удары. Слишком ритмичные для галлюцинации. Сердце инженера-геолога забилось быстрее. Схватив первое, что попалось под руку, он поспешил к шлюзовой камере и начал остервенело колотить по двери. И Константина Басалыгина услышали.

Спасателям потребовался почти час, чтобы попасть внутрь. Всё это время инженер-геолог сжимал потными руками гаечный ключ и с трудом сдерживал слёзы. В последнюю секунду ноги всё же подкосились – сказалось пережитое.

Спасатели подхватили Константина Басалыгина под руки и осторожно усадили на ящик. Резкий запах нашатырного спирта привёл инженера-геолога в чувство. Ему дали напиться.

- Всё позади, - заверил командир спасателей. Его взгляд был наполнен искренним сочувствием.

- Огромное спасибо! – признательность Константина Басалыгина являлась такой же неподдельной.

Через четверть часа инженер-геолог оказался на борту бота, где им занялся врач.

- Ничего серьёзного – всего лишь нервное и физическое истощение. Здоровый сон, витаминизированная еда и покой поставят его на ноги быстрее, чем мы вернёмся на базу.

- Хорошая новость, - судя по интонации, офицер действительно считал новость хорошей. Это вызвало у Константина Басалыгина симпатию к нему. – Отведите его в душ, накормите, переоденьте, и в третий медицинский бокс... А мы пока закончим с делами.

- Хорошо... Сможете идти сами?

- Думаю, что да.

- В таком случае – прошу за мной.

Третий медицинский бокс оказался просторным помещением с двумя кроватями. Инженер-геолог заснул, едва коснувшись головой подушки. Впервые за последние сутки он почувствовал себя в безопасности.

* * *

- Доброе утро! – первым, кто нанёс визит Константину Басалыгину, был командир спасателей. Офицер представился, опустился на соседнюю кровать и заботливо поинтересовался: - Как самочувствие?

- Мне намного лучше.

- Сможете ответить на несколько вопросов? Я не хотел вас беспокоить, но… Сами понимаете, служба. – Полемон Дёмуха глянул прямо в глаза Константина Басалыгина.

- Тем более что я – единственный свидетель... - инженер-геолог взгляд выдержал. Ему было не в чем себя обвинить. – Задавайте. Рано или поздно всё равно придётся давать ответы.

- С вашего позволения, - наступила минутная пауза. Офицер выудил из кармана планшетный персональный компьютер и приготовился делать пометки. – Как давно вы на станции?

- Это моя третья двухгодичная вахта.

- В том же составе? – стило гуляло по экрану.

- За некоторым исключением да.

- То есть вы лично знали если не всех, то многих? Мой вопрос вызван не праздным любопытством – мне нужно знать, не был ли взрыв умышленным.

- За всех не поручусь. Мне кажется, ни у кого не имелось повода для того, чтобы взорвать станцию. Коллектив был дружным. Да и не допустили бы психологи к миссии человека с неустойчивой психикой – тесты обмануть невозможно. Я также исключаю и возможность диверсии. Не то время.

- Трагическая случайность? – и снова оценивающий взгляд. Константин Басалыгин кивнул. – Пожалуйста, расскажите, как всё произошло.

- Был обычный рабочий день. Примерно в тринадцать тридцать из восьмого отсека поступил сигнал о поломке трансформатора. Я взял инструменты и отправился туда. Моя вторая специальность – электрик.

- А штатный где находился в этот момент?

- Слёг с расстройством желудка, как и его помощник. На месте оказалось, поломка очень серьёзная – были обесточены дробильные аппараты южного и восточного сектора. Я запросил у коменданта помощи и немедленно принялся за ремонт.

- Простой стоит больших денег?

- Огромных – аппараты должны работать круглосуточно. По этой причине рядом с ними были созданы запасы руды на пять суток, также имелся двойной комплект запасных частей… По моим подсчётам, до того, как прогремел взрыв, прошло чуть больше четверти часа. Станцию тряхнуло, как при сильном землетрясении, погас свет, затем автоматически сработала блокировка дверей. Именно благодаря системе безопасности я и остался жив… - инженер-геолог смахнул слезу. Говорить было тяжело.

Полемон Дёмуха молча ждал продолжения. Спустя пару минут Константин Басалыгин взял себя в руки.

- Я надел скафандр – по несколько штук хранится в каждом отсеке – и пробрался в соседний. Он был чёрным от копоти… Все были мертвы… Благодарю! – инженер-геолог отпил из стакана. Зубы стучали по пластику. – Дальше я не пошёл. Слишком высоким был уровень радиации…

- Да и не прошли бы – двери в следующий отсек заклинило, а тяжёлые внешние створки вручную открыть невозможно. Вы включили аварийный сигнализатор, как только вернулись в отсек?

- Конечно. При инструктаже нам сказали, что от быстроты подачи сигнала зависит наша жизнь.

- Вы всё сделали правильно, господин Басалыгин.

- Я надеялся на то, что кому-то ещё посчастливилось выжить, но часы шли, а никто не приходил… Извините.

- Возьмите салфетки! Если хотите, можем продолжить в другой раз.

- Я не смогу долго носить это в себе, - инженер-геолог вытер слёзы и вернулся к рассказу. – Из еды у меня была лишь плитка шоколада, случайно оказавшаяся в кармане комбинезона. Я старался экономить воду, однако фляги скафандров закончились к исходу третьих суток. Пришлось пить техническую, предварительно процедив её через фильтр, сделанный из бинтов и таблеток активированного угля. Препротивнейший скажу я вам вкус, однако выбирать не приходилось… Пятидесяти литров должно было хватить надолго, а вот бинтов и угля… Прилети вы на два-три дня позже, я мог бы умереть от жажды или отравления…

- Вы мужественный человек, господин Басалыгин.

- Обычный, просто припёртый к стенке обстоятельствами…

- Вами же и созданными.

- Прошу прощения? – Константин Басалыгин недоумённо вскинул брови.

- Вы не жертва, а преступник! – в голосе Полемона Дёмухи появился металл.

- Ваши слова оскорбительны! – инженер-геолог приподнялся на кровати, полный возмущения. – Вам должно быть стыдно за циничные инсинуации. Я требую извинений! И немедленно!

- Ваша игра выше всяческих похвал. Уверен, в тюрьме её по-достоинству оценят.

- Я буду жаловаться вашему начальству!

- Корпус не рассматривает жалобы преступников, виновных в предумышленном убийстве двадцати шести человек. Столько, кажется, работало на станции?.. Я собираюсь арестовать вас, господин Басалыгин.

- Что за бред? Вы, наверное, забыли, что шок у меня, а не у вас.

- Лягте, господин Басалыгин! В противном случае я буду вынужден отдать приказ привязать вас к кровати.

- Это возмутительно!

- Не кричите! Возмутительны не мои слова, а ваши действия. На Земле вас ждёт суд и суровый приговор, - теперь голос офицера звучал спокойно и даже безразлично.

- Вы – сумасшедший! – Константин Басалыгин отказывался верить своим ушам. – Я никого не убивал!

- Это был прекрасный план, господин Басалыгин. Вы продумали всё до мелочей. Отравление электрика и его помощника позволило устранить конкурентов, которые могли обнаружить то, что трансформатор специально вывели из строя. Поломка позволила вам покинуть остальных и тем самым уцелеть во время взрыва. Как инженер-геолог вы имели доступ к взрывчатке – мы обнаружили микрочастицы среди обломков энергоустановки. Большой мощности заряда не требовалось – достаточно было воспламенить отработанное топливо…

- Чушь!

- За час до взрыва вы взяли вездеход и покинули станцию. Далеко отъезжать было не нужно – рельеф планетоида позволяет спрятать на его поверхности даже космический корабль. Ваш отъезд ни у кого не вызвал вопросов – что может быть естественнее, чем плановая поездка инженера-геолога?

- Вам бы детективы писать.

- Обязательно подумаю над вашими словами после того, как выйду на пенсию, господин Басалыгин... Заложив тайник, вы вернулись на станцию.

- Вижу, что люди вашей профессии имеют богатое воображение. Даже чересчур богатое.

- Вы заперлись в восьмом отсеке, как наиболее удалённом от эпицентра, выждали некоторое время после взрыва, затем включили сигнализатор. После этого вам оставалось только дождаться спасателей… Вы позаботились о собственной шкуре – протестировали сигнализатор за сутки до взрыва, под завязку наполнили бак очищенной технической водой, проконтролировали, чтобы в аптечке были бинты и активированный уголь… Вы хотели запастись едой на несколько суток, однако это могло вызвать подозрения. Поэтому вам пришлось довольствоваться одной шоколадной плиткой, якобы случайно оказавшейся в кармане…

- Вы понимаете, что я могу подать на вас в суд за клевету? Ваши измышления не подтверждены ни единым доказательством. Любой адвокат разнесёт ваши инсинуации в пух и прах за считанные минуты.

- Я никогда не бросаюсь словами, господин Басалыгин. Если позволите, продолжу.

- Ради Бога! Мне даже интересно, насколько богата ваша фантазия.

- Для того чтобы замести следы, вы воспользовались краденым паролем и влезли в головной компьютер. Вы не хотели рисковать – взрыв не гарантировал, что центральный процессор будет уничтожен.

- И что же я, по-вашему, хотел скрыть?

- Самородок.

- Отчего же так мелко? До сего момента полёт вашей фантазии в какой-то степени даже льстил мне. А тут гений преступного замысла и какой-то банальный самородок.

- Не какой-то, а позволяющий приобрести статус мультимиллионера.

- Уже лучше.

- У вас бы всё получилось, если б ни одно «но»… Имелась у коменданта, с которым я был знаком лично, одна странная по теперешним временам привычка – он считал, что лучшим носителем информации является бумага…

- И что? Какая тут связь?

- Прямая! – офицер убрал планшетный компьютер, расстегнул застёжку и выудил из внутреннего кармана кителя потрёпанную записную книжку с опалёнными углами. – События, которые Теодор Гаурмс считал значительными, он записывал.

Офицер пролистал несколько исписанных мелким почерком страниц.

Константин Басалыгин побледнел, но быстро нашёлся:

- Я куплю ваше молчание за десять процентов.

- Господин Басалыгин! – Полемон Дёмуха удручённо покачал головой.

- Двадцать! Это большая сумма. Очень большая.

- Попытка подкупа должностного лица.

- Тридцать! Хватит не только вам, но и вашим внукам.

- Я не настолько алчен, как вы, господин Басалыгин. Предложите мне хоть всё, я не возьму денег, на которых кровь двадцати шести человек.

- Глупец. Какой же вы глупец. Деньги сами идут к вам в руки, а вы отказываетесь. Да вам никогда не заработать и десятой части стоимости самородка.

- Может быть, зато моя совесть останется чистой.

- Совесть? Да кому нужен пережиток прошлого? Деньги – вот настоящая ценность!

- Вы отправитесь в тюрьму, господин Басалыгин, а там деньги вам будут ни к чему – о вашем обеспечении позаботится государство.

- Я рассматривал и такой вариант. Максимум, что мне грозит, - десять лет. Спасибо либеральному законодательству. Что такое десять лет по сравнению с пятьюдесятью или шестьюдесятью годами, которые я собираюсь прожить, ни в чём себе не отказывая? Убей я хоть сотню, две, три, суд никогда не даст мне больше десяти лет... И вовсе не факт, что присяжные примут во внимание записи Гаурмса.

Офицер нахмурился и заиграл желваками.

- Достаточно будет намекнуть на его неадекватность – последствия контузии, вы, конечно же, понимаете.

- У Теодора никогда не было проблем с психикой – ни в армии, ни после.

- Трудно придумать?.. Имея минимальные актёрские способности, будет несложно убедить присяжных в том, что Гаурмс был психопатом и тираном.

- Вы ещё и подлец.

- Ваши оскорбления совершенно меня не задевают. Скоро я буду богатым, а вы… вы кусайте локти и тешьте самолюбие бреднями о морали. Нищие всегда придумывают оправдания собственной несостоятельности... Самородок вам никогда не найти – можете даже не стараться.

- А ведь вы совершенно не раскаиваетесь.

- Должен? – инженер-геолог не удержался от ухмылки.

- Ни чувства вины, ни угрызений совести… Двадцать шесть человек – они же были вашими друзьями и коллегами.

- Не повезло им.

- Не повезло? – глаза Полемона Дёмухи полезли на лоб. – У вас что, совсем нет сердца?

- Прекратите этот балаган! Собираетесь арестовывать меня, так арестовывайте, но, будьте любезны, избавьте от нравоучительных бесед! Я не настроен выслушивать чушь!

- Знаете, господин Басалыгин, впервые я жалею о том, что у нас введён мораторий на смертную казнь. Таких, как вы, нужно отдавать палачу.

- Сколько пафоса... Но не вам решать мою судьбу. Вы – всего лишь пешка. Тупой исполнитель. Вы обязаны и будете следовать правилам.

- Нет правил без исключения, - тихо сказал Полемон Дёмуха.

Константин Басалыгин вздрогнул. Он всё понял без объяснений.

- Вы не посмеете!

- Отчего же?

- Вы должны доставить меня в тюрьму! – инженер-геолог сорвался на крик.