Раньше он боялся контроля партии, а до этого гнева божьего.
Теперь он финансирует партию и строит храм.

Раньше, оставаясь наедине с девушкой, компрометировал девушку.
Теперь, оставшись наедине с мужчиной, компрометируешь самого себя.

Раньше он, будучи секретарём горкома комсомола,  клеймил богатых.
Теперь, являясь хозяином сети  бензозаправок в городе, осуждает бедных.

  Раньше, чтобы стать начальником, обязательно надо было выучиться.
Теперь хватает: или купить диплом, или отсидеть в тюрьме.

Раньше они боролись и ловили.
Теперь крышуют и контролируют.

  Раньше друг другу помогали и довольствовались сказанным: спасибо. При этом оба были безмерно счастливы от своей воспитанности.
Теперь, вроде, спасибо ещё говорят, но счастья, помогающая сторона, уже не испытывает.

  Уже догнали...

Кое в чём мы догнали высокоразвитые страны Запада и даже опережаем. Например, по соотношению трудоспособного населения, занятого в непроизводственной сфере к производственной. Само соотношение и цифры обнадёживают,  но результат, мягко говоря, не тот.

У них: пять человек изготавливают автомобиль; один продаёт его; один обслуживает и ремонтирует в процессе эксплуатации; трое строят дороги, по которым будет ездить этот автомобиль; трое лечат, при том до выздоровления, а не только десять дней; трое убирают за всеми и следят за порядком; двое кормят, веселят и поят окружающих. И только один контролирует происходящее. Итого: изготавливают, ремонтируют и строят  шестеро против остальных двенадцати.

У нас: один изготавливает машину; трое продают, так как это «чудо» ещё надо умудриться продать; трое ремонтируют, потому что агрегат с самого начала отказывается нормально функционировать; одного, кто строит дороги, видели в Московской области; веселит и лечит один и тот же; едим то, что сами вырастили на пяти сотках в свободное от работы время. За всем процессом поставлены следить пять человек, которые страшно любят «доить». И «доят» ведь с таким остервенением, как будто десять жизней собираются прожить. Итого: изготавливают, доводят до кондиции и строят пятеро против пяти, которые как бы пытаются облегчить жизнь первым пяти, плюс пять контролирующих. Получается: пять к десяти.

Одно на другое поделили, всё как у них. В цифрах всё хорошо. Вывод: наш Урюпинск не должен отличаться от ихнего Парижа. Но ведь отличается, и как ещё отличается! Там брусчатка, тут на бумаге тоже что-то было, но смыло во время прошлогоднего половодья. Поэтому на улицу в непогоду без сапог резиновых выйти нельзя. И страну вроде мы электрифицировали, и как бы даже свою, а улицы у них освещены. У нас - только одна, имени Ленина.

 В больницу лучше не ходить. Если суждено, то и так выздоровешь. А деньги целее будут, на похороны останутся.

К милиционерам вообще не приближаться. Увидел их и во двор, и бегом. Кто-то догадался провести опрос среди населения: «Кого вы больше боитесь: милиции или бандитов?» Потом результаты опубликовали в прессе. Ещё напечатали в газете: кто и сколько берёт взяток. Теперь боюсь, и всё бегом, и коплю на всякий случай. А так почти, как в Париже.

Сдаётся, царь во всём виноват: железную дорогу через всю Россию протянул, а вот автомобильную не построил. Не успел. Сволочь.