Фантастический рассказ

Начальник цеха по производству ламп общего назначения Юрий Дягиль старался общаться с подчинённой ему мастером Мариной Тупило дистанционно, поскольку любое рандеву в цех № 1 неизбежно заканчивалось для начальника цеха встречей с фельдшером-проктологом Таблеткиным. Но выбора не имелось: старший мастер Ленка Фатима ушла в отпуск, а второй мастер Паша Баран был на больничном: неудачная попытка открыть с бодуна «полторашку» тёмного пива закончилась вывихом пальцев на обеих руках и ногах. До Тупило было не дозвониться: когда мастер бралась уничтожать купленные в заводском буфете шоколад, печенье, пастилу, зефир, мороженое, баранки, чипсы, булочки, курагу, кукурузные палочки и ещё сорок четыре наименования калорийных продуктов, весь мир для неё прекращал существовать.

И на этот раз Тупило оказалась верна себе: Дягиль – для избежания травмирования – одетый в шлем американских футболистов, три телогрейки, в асбестовые штаны и две пары валенок получил подлый удар в спину, сравнимый с толчком несущегося на всех парах локомотива. Начальник цеха, сбивая передвижные перегородки и круша бетонные несущие столбы, пролетел полсотни метров и врезался в погрузчик. Пострадали оба: только что отремонтированный «ТСМ» отправился на новый капитальный ремонт, а Дягиль попал в цепкие лапы Таблеткина, который развешивал по цеху плакаты с рекламой анальгиновых БАДов.

- Не волнуйтесь, Юрий Гетманович, я верну вас в строй! – пообещал фельдшер-проктолог. – Анальгин даже мёртвого поднимет!

Ответ начальника цеха утонул в грохоте обрушившихся строительных лесов, на которые в попытке объясниться налетела Тупило. На Дягиля плеснуло масляной краской сразу из трёх бочек. А потом ещё щедро осыпало окурками из гаубичной снарядной гильзы, приспособленной малярами под пепельницу.

Фельдшер-проктолог понял мычание начальника цеха правильно – держа мастера на расстоянии при помощи пожарного багра, озвучил причину визита Дягиля:

- Нужно выпустить стенгазету со статьями о достижениях нашего завода. Только лучшее.

- Почему я? – раненым тираннозавром взревела Тупило, и начальника цеха полило помётом: в виду отсутствия на крыше цеха остекленения перекрытия облюбовали голуби и вороны.

Сил, чтобы ответить, у Дягиля уже не осталось. Грузчики Халк, Никита Кожемяка, Самсон и Хеллбой выломали в кабинете мастеров двери и использовали их в качестве носилок.

Тупило работать не любила и не умела, однако потерять синекуру, на которую её пристроил дальний родственник за мешок картофеля и полпуда полендвицы, не хотела. Поэтому, вернувшись в кабинет, в процессе жестокой расправы с пятикилограммовым ведром пломбира, задумалась о том, как выкрутиться. И, как двадцать шесть заместителей директора, сто шестьдесят два идеолога, три командира профсоюза, заместитель Дягиля Александр Толстолобик, двадцать цеховых полуначальников и десять промышленных указателей не придумала ничего лучше, чем перепоручить задание обычным работягам. Выбор мастера пал на японского робота Умника: в своё время электроламповый завод хотела выкупить транснациональная корпорация «Плазменная Сакура Ltd.» для выпуска суперсовременных ламп.

Радужные планы японцев столкнулись с безжалостной реальностью: дешевле было построить пятьдесят новых заводов с нуля, чем модернизировать предприятие, которое работало на оборудовании, полученном по репарациям с Германии после окончания 1-й Мировой войны.

Японцы уехали, а Умник остался. Квантовый мозг оказался невостребованным: в соответствии с государственной политикой развития республиканской экономики на сорок пять лет на электроламповом заводе больше ценились те, кто мог махать кувалдой – только так и ремонтировали линии, для питания которых требовалась совокупная энергия шести супермощных АЭС.

Не прекращая перемалывать трёхкилограммовый кусок халвы, Тупило поставила перед роботом боевую задачу:

- К семнадцати ноль-ноль, то есть к четырём часам дня стенгазета должна висеть на стене! Не сделаешь – уволю!

Исполнительному роботу только и оставалось, что кивнуть: к любому делу Умник подходил со всей ответственностью. Как иначе? Успех любого государства складывается из качественной работы каждого его гражданина.

- Вперёд и с песней! – напутствовала робота мастер и вернулась к шкафоподобной коробке с заварным печеньем.

Какую именно песню требовалось исполнять, указаний не было. И робот обратился к хайку собственного сочинения.

- Жизнь свою отдал заводу ламповому робот ниппонский.

Первое, что попалось на глаза роботу, была долгое время бывшая в употреблении производственная линия, приобретённая заводом за валюту в рамках государственной программы по модернизации. По всем документам линия проходила как новая, хотя на таможне, не разобравшись, хотели отправить груз прямиком в заготовительный пункт металлолома. Во дворе линия дожидалась своего часа уже двадцать три года и ежедневно теряла в весе ещё и по верности заводчан советской традиции «скоммуниздивания».

Глядя на груду проигрывавшего ржавчине металла, Умник встал перед дилеммой: как написать хорошее о плохом?.. К счастью, в этот момент мимо проходил любимец завода поросёнок Сан Саныч с томиком Гегеля под мышкой.

- Умник, чего торчишь как телеграфный столб? Подвис, что ли?.. Сейчас помогу. Ты только скажи, где у тебя кнопка перезагрузки.

- Мне дана команда выпустить стенгазету с хвалебными статьями о нашем заводе.

- Хвалебные? – фыркнул поросёнок. – О нашем заводе?.. Хоть бы к вечеру всё не развалилось. Пять минут назад пласт штукатурки поддон с китайской колбой раздавил.

- Марина Николаевна запустила протокол обязательного выполнения под угрозой моего исключения из штата.

- Тупило дай волю, так она всех, кто над ней смеётся, уволила бы. А это – весь без исключения завод: от пустой катушки от припоя и то толку больше, чем от неё… Разгоняй процессор – я подсоблю.

-どうもありがとうございます, Сан Саныч.

- Люди, а также свиньи и роботы должны помогать друг другу, потому что без взаимной помощи цивилизация никогда не состоялась бы… Записывай. «Модернизация промышленности Республики для народа движется семимильными шагами».

- ? – опешил робот. От линий периодически что-то отваливалось, и их приходилось чинить, используя золото, платину, серебро, пластилин, медь, доски, клейкую ленту и нервы.

- Пиши: «Рабочие успешно осваивают новую технику и оборудование».

- А от программного обеспечения зачем тогда избавились? – напомнил робот. Наладчики налетели на линию с ломами, кувалдами и «болгарками» как на ненавистного врага: для работы на компьютере требовалось знание языка потенциального противника и азов математики. А её в школе давным-давно заменили уроками НВП.

- Про «бритву Оккама» вставь, - посоветовал поросёнок. – И с Левшой наших мудак… работников сравни. Типа рационализаторское предложение нашло понимание у заводского начальства. И позволило многократно увеличить производительность рабско… высокооплачиваемого труда. И фотографию Плана сделай.

- Там же все цифры… э… требуют основательной корректировки. В сторону уменьшения.

- В Республике для народа многое требует глубокого переосмысления, - тяжело вздохнул поросёнок. – Потому как тянет камнем на дно, когда расти нужно… Пиши, что говорю – всё равно, никто из облисполкома читать твою стенгазету не будет – для галочки делается. Типа игра такая.

Робот кивком признал то, что к итоговым показателям в Республике для народа отношение было особым: Цифре приносили жертвы и хвалились ею сильнее, чем лауреат – Нобелевской премией. Однако вопреки марксистской аксиоме, до сих пор чтимой в Республике для народа, количество никак не желало переходить в качество.

- Вот-на, какой ты-на Умник-на, если-на, простых вещей-на, понять не можешь-на? – удивлялся наладчик Винник. – Мне платят-на за «Сколько», а не за «Как». На. Понял-на наконец-на после стольких лет-на на заводе-на?

- Это же неизменно ведёт к падению и без того невысокого качества продукции, - с болью указал робот.

- Ну и хер-на на неё-на. Главное-на, чтоб зарплату-на вовремя платили-на. И мог не сношали-на.

Не было ничего удивительного в том, что при подобном отношении брак из цеха № 1 вывозили бортовыми БЕЛАЗами: редко какая лампа горела дольше часа.

- Пиши так: «Продукция завода пользуется широким спросом во всём мире», - дал указание поросёнок. – Добавь «во всём прогрессивном мире». А то американцы, азиаты и европейцы с австралийцами особо не горят желанием брать. Их ГОСТам не соответствует. А наше, республиканское, почти всё без исключения не соответствует.

Фанерный стенд, который демонстрировал неуклонный, как особый путь развития Республики для народа, рост выпускаемой продукции, висел на анкерных болтах у входа в цех точно под дырой в кровле: заводская строительная бригада, набранная из троллей, просто перетаскивала рубероид и шифер с места на место, подчиняясь смене времён года. В этом году в качестве дополнительного изолирующего материала решили использовать газеты: «Красная Бульбаруссия» печаталась такими огромными тиражами, что на каждого жителя Республики для народа приходилось по двести тридцать два экземпляра.

- Не выдержат, - посетовал робот, глядя на мелованную бумагу.

- Не выдержат, - легко согласился поросёнок, - однако в стенгазете напиши, что для рабочих созданы все условия для труда.

- В цеху ведь за пятьдесят, - напомнил робот. Кондиционеры включались только к приезду комиссий и визитам высокого начальства, которое никогда в цех не спускалось. От жара открытых горелок и тепловых пушек, которые никто не мог выключить по причине отсутствия инструкций, плавилась жаростойкая арматура и крошился бетон. Женщины даже бельё под трёхслойные брезентовые халаты не надевали. И на сауну смотрели с насмешкой – для слабаков, которым незнаком настоящий жар.

- И на улицу свежим воздухом Цербер из охраны не выпускает подышать. И ногу можно сломать – пол с самой постройки завода не ремонтировали… Тебе, о чём велели писать?

- О хорошем.

- Вот и пиши. Картон всё стерпит.

Роботу и поросёнку пришлось уступить место электрокару «НАМИ-750», который тянули тощие мулы: экономические санкции поставили жирный крест на возможности не только купить новые колёсные тележки, но и заменить двигатели на старых. И запчастей не было: слишком тонкая работа для гномов-токарей из РМЦ. «НАМИ-750» нагрузили коробами с цоколем из фольги. Короба украшала предупреждающая надпись кроваво-красным «中國製造».

- Что в этих цоколях такого сложного? – озвучил недоумение робот. – Сами ведь делать можем.

- Так раньше и делали. И оборудование было, и специалисты, и алюминий свой, - подтвердил поросёнок. – А как коммунисты в девяносто первом собственные карманы набивать начали, всё и продали… Но для стенгазеты будет так: «На предприятии не прекращается оптимизация производства, что позволяет сокращать бюджетные расходы».

- На сколько?

- Что «на сколько»? – не понял поросёнок, уворачиваясь от падающего обломка газовой трубы – ржавчина сделала своё чёрное дело. Хотя не исключалась также халтура слесарей-орков: никто никогда не видел их трезвыми. Самогон крепости двести пятьдесят градусов слесаря варили сами, приспособив для этой цели систему фильтрации воздуха и транснациональный магистральный газопровод «Ямал – Европа».

- На сколько процентов сократить бюджетные расходы?

- Если честно, то дотации «Бульба-банка» только и спасают, - поросёнок смахнул слезу.

- Бюджет же не бесконечен.

- Зато кошельки у людей тяжёлые – всегда лапу запустить можно… Пусть будет пятьсот процентов.

- Неправдоподобно.

- Так даже и жалкие пять процентов будут неправдоподобными: на зряп… зарплату начальству ещё и кредит под льготный – всего шестьсот процентов в месяц – процент в «Бульба-банке» брать приходится.

- Вознаграждение должно соответствовать вкладу.

- И когда ты только от своего капиталистического взгляда на мироустройство-то откажешься? – поросёнок удручённо покачал головой. Робот вызывал у Сан Саныча искреннюю симпатию, но нельзя же быть настолько наивным. Даже комментировать не хотелось. – Пометь в своём черновике: «Менеджеры и топ-менеджеры неустанно пекутся о благосостоянии работников».

- А как же штрафы? – кивнул в сторону приказа на жестяной доске объявлений робот. Список нарушений, за которые лишали премий, надбавок и снижали зарплату, занимал четыреста шестьдесят три листа формата А3 читаемым только в мощную лупу кеглем.

- О штрафах напишешь вот так: «Экспонентное укрепление трудовой дисциплины напрямую связано с материальным поощрением за примерное выполнение служебных обязанностей и приверженность республиканским идеалам труда, а…».

Тупило едва не снесла робота и поросёнка – в заводской буфет привезли сгущёнку.

- Чтоб она так работала, как ест, - поросёнок зло сплюнул: часто за съестными припасами Тупило отправляла грузчиков. Фатима и Баран любили сдавать Халка, Никиту Кожемяку, Самсона и Халка в аренду мастерам из других цехов и даже с соседнего завода по производству агротехники. И на даче у директора грузчики также работали. – Размер мотивирующих выплат составляет пять тысяч процентов от начисленной зарплаты.

- Не много ли, Сан Саныч? – позволил себе скепсис робот. – От такой мотивации люди жить на заводе должны. И работать в три смены. Без выходных и праздничных дней.

- Можно и десять тысяч написать – всё равно никто за ненормированный рабочий день без обеда ничего рабочим платить не будет. У нас так приня…

Окончание фразы поглотил скрежет резко остановившегося конвейера. Несколько гнутых и многократно переваренных корзин, поднимая клубы пыли и размётывая кости грызунов, разлетелись во все стороны. Бригадир Горлум, не прекращая орудовать гаечным ключом 50х52, привычно пригнулся. Выживанию в экстремальных заводских условиях учились быстро – не война, чтобы расслабляться.

- Ещё одна лошадь пала, - печально констатировал поросёнок. – И опять в столовой вареную конину давать будут.

- Чего ж двигатель не починить, если уж денег на новый нет? – в сердцах бросил робот. – Сколько можно животных гробить?

- Так некому ремонтировать – все специалисты на заработки к соседям подались… Записывай: «Мастерство республиканских рабочих растёт по часам, и ведущие мировые экономики выстроились в длинную очередь, чтобы перенять передовой опыт Республики для народа».

- А возмещение убытков завода за счёт рядовых тружеников мне как выставить?

- «Экономия государственных средств». Как же ещё?

Чтобы выйти во двор и совершить променад по территории, роботу и поросёнку пришлось перелазить через канализационную трубу, густо обмотанную клейкой лентой во множестве мест, с риском быть погребёнными заживо пробираться между сваленных как попало пустых картонных коробов из-под колбы, сразиться у мусорного контейнера с крысами-мутантами, не вступить в многочисленные конские яблоки, обойти настоящее море на месте вечно забитой ливневой канализации и протиснуться между заклинившими створками гермоворот.

- Пиши дальше: «Завод располагает колоссальным запасом арендных площадей».

- Сан Саныч, すみません, как можно?.. Всё же разваливается прямо на глазах. А счета за аренду такие выставляют, что дешевле Белый дом под склад снять.

- Хочешь испортить Тупило аппетит? – с сочувствием поинтересовался поросёнок.

- Нет, нет, нет! – робот смертельно побледнел. Между едой и мастером было лучше не стоять.

- Тогда добавь: «Приспособленных к качественному и долговременному хранению любой продукции», - поросёнок только мазнул взглядом по окнам стекольного цеха, заколоченным ржавой жестью, старыми матрацами, столешницами из ДСП и горбылями. Рядом со стекольным цехом чадила километровой высоты труба, сложенная из кирпича, который остался после того, как ваххабиты развалили очередной античный памятник. – Подъезды к складам позволяют принимать даже контейнеровозы».

От асфальта осталось лишь одно воспоминание, бордюры напоминали гнилые зубы бездомного, разметку сдуло ветром, а указатели не подновлялись пятьдесят лет. Толку от них и не было бы: бурьян и крапива поднялись на высоту в шесть с половиной метров. Вокруг закопченного каркаса из гнутых рельсов заросли были ещё гуще и напоминали реликтовый лес.

- Спиральный цех, - с ужасом произнёс поросёнок и нервно сглотнул. Заводская «чёрная дыра» поглощала целые железнодорожные составы с готовой продукцией и необъяснимым способом пополняла личные банковские счета заводской администрации.

- Что писать? – голос робота дрогнул: над каркасом даже в самый солнечный день висели густые хтонические тучи.

- «Трудности лишь закаляют заводчан и укрепляют их решимость следовать по Единственному Правильному Пути, указанному бессменным руководителем Республики для народа».

По обе стороны от цеха ТСО ржавели автомобильные остовы, мостовые краны, полноразмерный самолёт-аналог космического корабля «Буран», каркасы киборгов Т-800, лежали двадцатипятиметровые стволы Cordia gerascanthus, которыми водители топили сваренную из бронзовых черепков от бюстов Ленина «буржуйку».

- Кино об апокалипсисе снимать можно, - поделился своим мнением робот.

- Схватываешь на лету, - похвалил поросёнок. – Запись должна быть такая: «На территории имеется возможность снимать художественные и документальные фильмы, а также проводить командные игры самой разнообразной тематики».

Возле компрессорной станции нёс вахту дед Никифор – участник Крымской войны и бомбового покушения на российского императора Павла I. Храп деда Никифора был одновременно похож на визг циркулярной пилы, рокот крупнокалиберного пулемёта и рёв взлетающего «Боинга-777».

- Он же только спит, - указал робот. – Зачем такого держать?

- Кто ж деда Никифора уволит?.. Он же – отец двадцать шестого заместителя директора. Числится на заводе наиболее опытным IT-консультантом.

- Он же даже мобильным телефоном пользоваться не умеет.

- Зато протекция у деда Никифора наверху имеется. Подай сей прискорбный факт следующим образом: «Завод сохранил преемственность трудовых поколений и всеми доступными средствами поощряет наличие трудовых династий на производстве».

- Это ты о премиальных деду Никифору?

- Поверь, Умник, тысяча процентов надбавки – это ещё не самый высокий размер доплаты.

- За счёт рабочих? – печально уточнил робот.

- Не управленцам же из своего кармана платить… О, директор себе новую машину купил. Кажись, «Bugatti Divo»?

- Она самая, - подтвердил робот. – Зачем ему столько, Сан Саныч?

Персональный гараж директора состоял из «Aston Martin Valkyrie», «McLaren Speedtail», «Koenigsegg Jesko», «W Motors Fenyr SuperSport», «Rimac C Two» и ещё трёх десятков моделей и пополнялся чётко каждую неделю.

- Noblesse oblige. Или, говоря проще, понты. Любят наши богатеи, за неимением ума или при скудном его запасе пись… состояниями, нажитыми за счёт обворовывания людей, меряться.

- А как же скромность?

- Если у кого и осталось что-то человеческое, к Таблеткину бегут. Он анальгином даже самую сильную совесть вытравливает. Начальству ведь от совести одни хлопоты – ни налоговую обмануть, ни у государства украсть, ни граждан по миру пустить… И не забудь написать о высоком уровне нашей заводской медицины.

- У Таблеткина же в медицинском пункте, кроме ваты, бинтов и анальгина, ничего нет.

- Таблеткин любую хворь способен вылечить. Только потом на анальгин без слёз смотреть не сможешь… Тебе правду писать сказали, Умник? – желчно поинтересовался поросёнок.

- Нет, - грустно признал робот.

- Далее. Импортозамещение.

- Ну какое импортозамещение, Сан Саныч?.. У нас же даже зубочистки из Конго. Скоро совсем ничего своего не останется.

- Это потому, что развитие современных производственных мощностей требует времени и материальных ресурсов. А пройдошливые иностранные торгаши взятку за продвижение их продукции принесут сами… О заборе цветов пиндосского флага, который стал блекло-серым писать не будем: ассоциации могут возникнуть нехорошие. И ханьцы обидятся, если мы их барахло своим настоящим именем назовём. О! Εὕρηκα! Пометь: «На предприятии произведена замена чужих для республиканского менталитета римских и арабских цифр на республиканские».

- Какие это? – не понял робот.

- Важен сам факт, а не его суть… Потом придумаем какие-нибудь логограммы или пиктограммы… Люксовый ремонт директорских апартаментов затрагивать не будем – там любое слово воспринимается как акт агрессии. О заграничных поездках администрации за счёт средств завода умолчим – не охота с «Cosa Nostra» связываться: наши и через них дела ведут… Об охране напиши.

- О сверхбдительности тридцатилетних пенсионеров силовых структур? – робот также был не чужд иронии.

- Умник, хоть у тебя и квантовый мозг, а думать по-государственному не умеешь. Загибай пальцы. Primus. Минусовой уровень безработицы. Secundus. Забота об электорате. Tertius. Не нужно тратиться на подготовку вертух… специалистов. И форма старая пригодится. Quartus. Всеохватывающий контроль над поведением и умозаключениями. Quintus. Мотивация работников к труду. Традиции тридцать седьмого года.

- Но возраст... У них же молоко только-только на губах обсохло.

- Подай сей прискорбный факт так: «Политика снижения пенсионного возраста, проводимая Республикой для народа, обрела понимание и поддержку среди заводчан».

Дальше – больше: «привлечение инновационных технологий» о новом дорогом игровом компьютере Толстолобика, «сохранение самых лучших традиций прошлого» о вездесущей советской символике, «повышение обороноспособности» о покраске двери в заводское бомбоубежище, «рост гражданской сознательности» о том, что в фотографию «передовика производства» мастера Тупило М.Н. не плевали уже час, «судьбоносный переворот в экологическом мышлении» о решении мастера Барана отказаться от вина в тетрапаке в пользу стеклянных бутылок, «пополнение библиотечного фонда завода» о купленных в Гваделупе за стократную цену собрании сочинений Чару Мазумдара и Хосе Карлоса Мареиатеги, «двойной рост валовых показателей» о задвоении в результате сбоя программы данных за квартал, «расширение торговой сети завода» о том, что палатка на рынке стала фирменным ларьком…

Серая реальность и радужный фильтр Сан Саныча вызвали у робота когнитивный диссонанс. Чтобы избежать выхода из строя центрального процессора, робот потребовал точного ответа:

- Почему так, Сан Саныч? Зачем вы… мы всё время изобретаем велосипед? Отчего постоянно обманываем себя?

- Потому что Советская власть вытравила из здешнего человека желание быть хозяином на собственной земле. Отучила работать, брать на себя любую ответственность. «Республиканское величие» - это всего лишь надувание щёк, прущие наружу комплексы. Месть за собственную неполноценность. Не другим – прежде всего самому себе… Пока Республика для народа не признает, что она ничем не лучше других, сюрреалистический фарс будет продолжаться. Пока всё не развалиться окончательно… До тех пор, пока мы не откажемся от советской утопии, не перестанем жить иллюзиями и не начнём работать для себя, нормальной жизни не будет.

Робот очень долго осмысливал слова поросёнка, а затем склонился перед ним в знак признания мудрости.

- Скажи, как мне поступить, Сан Саныч: уподобиться самураю, идущему на смерть за Правду, или… - робот сбился с мысли: Тупило рванула к столовой как сверхзвуковая ракета.

- Даже самый долгий путь начинается с первого шага, Умник.

Стенгазета была готова точно к назначенному времени. Робот не стал наполнять её пустыми словами, а поместил цветные фотографии лучшего, что имелось в Республике для народа: её мужчин и женщин. Простых тружеников, на плечах которых единственно и держалась страна.

И добавил хайку.

Тяжёлый песок смоет

Чистая вода.

Когда солнце встанет.

               *  *  *