Нон-аккорд..                 

Мы вышли на свою базу со стройки избушек (балков) для зимней шурфовки. До ближайшей железно-дорожной станции Уруша было 50 километров, а кормилась станция железной дорогой, леспромхозом и складами с заготовленным строевым лесом. Рядом с базой протекал ключ Кенгурак, тут  у нас и баня,и камералка, и продуктовый склад, и рация, и, даже, гаражик для старенького трелевщика Т-40, что зимой и летом служил для доставки продуктов и подвозки дров.
Метрах в трехстах  проходила грунтовая дорога леспромхоза с ответвлениями на  деляны, так что машины из конторы проезжали без проблем. Общежитие-барак из кругляка 6 на 6 пустовало и мы, всей своей бригадой устроились, как в отдельном номере"люкс". В других балках, поменьше, жили завхоз-радист, тракторист и геологи.
Отоспавшись, взялись за баньку. Банька, хоть
и по черному, в эту пору очень кстати,- отмыть комариную мазь, накрепко въевшуюся в лицо и шею, да и постираться не мешало.
В скорости обещала подъехать машина с продуктами и с начальником участка-наряды закрывать. Тут хочешь-не хочешь, а надо было ждать. Вот в это междуделье и подъехала леспромхозовская машина, привезла она троих мужиков, вернее один-то был уже дедок, но шустрый, второй (как выяснилось позже)-Леха татарин, а третий-вылитый Недоросль Фонвизина-Сережа-Сынок.
Они подрядились косить траву на сено для лесхозовских коров: в Уруше у каждого дома по 1-2 коровы имелось, а мужики в эту пору на работе в тайге, вот и нанимают со стороны людей на заготовку сена.
Привезли их именно сюда с прицелом-есть и связь, и баня, и,в случае чего, люди.
Дедок Пантелеевич, руководя установкой палатки, указал место неподалеку, чтоб  не мешаться, а сам, скрутив самокрутку, уселся на сундук с продуктами.
Сундук с висячим амбарным замком, судя по всему, был троном и святыней для них, так как ключ от замка прочно висел, как символ самодержавия, на шее у деда.
Пантелеевич курил, поправлял устройщиков палатки, проницательным взглядом осматривая базу и ее обитателей.
Палатку поставили, разожгли костерок, повесив на рогульку трехлитровую банку из под томата. Обустроясь внутри, сели вокруг костра. Тут мы и подошли знакомиться. Старшим по возрасту, да и по авторитету был дедок-не дедок, но пожилой-таки мужичек с редкими волосенками грязно-пшеничного цвета, с проблесками лысины, губастый, носатый,чуть прихрамывающий.
По манере разговора и ухваткам-прожженный бич, видел и Крым и Рим.
Второй-Леха, скорее всего татарин,так во всяком случае звал его дед. Ростом чуть повыше деда, но скроен ладно и крепко сбит. Лет под сорок. В отличии от деда, видимо попал сюда по несчастливому случаю. Третий-высокий, крупный, но рыхлый какой-то, безбородый и  безбровый, самый молодой из них. Дед звал его Сережа-сынок. Судя по репликам и по поведению- один из учеников школы для умственно отсталых. Всегда во всем согласен с дедом, подчиняется ему безоговорочно и, совсем бесхитростный.
Мы с собой взяли заварку, (дед и Сережа очень уважали чаек,и, притом, далеко не слабый) подождав, пока чай настоится, завязали разговор: что, да как да откуда.
В основном, отвечал дед, уклончиво и вскользь, но мы, правда, особо не расспрашивали, так,в общих чертах. Покурили под сетования деда, что с продуктами не важно, чая почти нет и курево кончается, да лампы нет, и свечки дорого и т.д. Позже мы их подогревали, чем могли: лампу дали со стеклом,ну и там крупы, курева, чая-сахара. Нашлась пара старых матрасов, топор, пила- они с собой только косы, грабли да вилы привезли. Но, это так сказать, вступление, знакомство с героями рассказа о них.Не помню очередность событий, но вот эти картинки в альбоме памяти отложились ярко...

Первый день покоса. Утро.Все трое сидят у костра. В котелке настаивается чай. Дед закручивает самокрутку, Сережа-сынок увязывает в одну охапку косы, Леха накручивает портянки.Ну,вроде все.Чай настоялся и выпит, самокрутки искурены, пора идти.
Дед, Леха, Сережа, потягиваясь, зевая, неторопливо встают, ежатся от утреннего холодка-понятно,кому охота в такую рань тащится по росе, через влажную листву и хвою, не поев толком.
А работа не ждет.И, как спасательный круг, слышится голос Сережи:
"Деда, а как же вторячки-то? Засохнут ведь?"-Дед, изображая внутреннюю борьбу энтузиазма к работе с хозяйственным соображением, отвечает, скребя подбородок:
"Да,не подумали..."и,уже Лехе:
"Вот чего,Леша, ты иди потихоньку, все равно не чифиришь, а мы махом вторяк запарим и следом, да. Иди, поспешай, за нас делать наше дело никто не будет, работа есть работа!"
Леха, вздохнув, забирает косы, топор, рюкзачок с "обедом"и уходит в сторону покоса.
Сережа с дедом химичат у костра с котелком, курят, ждут. Вторяк выпит, цигарки докурены. Вдруг дед,глянув на небо из под ладони, с сожалением изрекает:
"Ну что уже дергаться: покуда дойдем,то да се и солнце в зените будет. Нет. Сегодня мы по-хозяйству по уродуемся, а уж завтра-в полный рост."И, ободренные таким "честным"выходом из положения, благополучно укладываются досыпать...

Над огнем булькает котелок с варевом, Сережа шумно втягивает запах, аппетитно облизывает губы, а дед, помешивая ложкой,(чтоб не подгорело), раздумчиво замечает:
"Ты,с-сынок,пока взаймы мечешь,а это денег стоит. Пока аванс не получили, на всем экономить надо, вот и курево на исходе."
Кисет с махоркой, в отличие от ключа на грязной шее, болтался у него на поясе. Не спеша, дед закручивает сигару с большой палец толщиной и длиной в добрый дециметр. Сережа делает робкую попытку  к кисету подвинутся, но старший его осаживает:
"Покурим, сынок, на двоих"-при этом, чуть не вполовину обмусолив закрутку. Покурив, вынимая обслюнявленную половину, протягивает Сереже-"Держи, больше целой!"
Сынок борется с брезгливостью и желанием курить, равнодушно,вроде, вежливо отказывается
-"А,потом, после еды."...
А что такое двух-литровый котелочек на троих?
Дед накладывает две миски, с сожалением осматривает остатки: надо ведь и Лехе  оставить, с работы придет.
Едят быстро, сосредоточенно. Сполоснув миски в воде, Сережа вопросительно и просяще заглядывает деду в глаза и дед, понимающе кивая, торжественно отмеряет ему махорку на маленькую закрутку.

Покалякав ни о чем, они сытно прикимаривают у прогоревшего костра,а,по пробуждении,опять варят чай и проклинают комаров.
Сережа частенько бросает взгляды на котелок и дед, поймав его желание, решает:"Та-а-ак, вот чего.Сережа, давай-ка коренные добьем, все-равно татарин эту бурду исть не будет, шибко привередливый, только по углам раскидает."
Сказано-сделано.Котелок с водой уже висит на рогульке, дед и сынок уже играют в дурака на уши. Чаще выигрывает дед, и,с приговоркой"Люблю рабочие уши",с каждым ударом хэкая, учит Сережу уму...
Дело к вечеру. На дороге появляется Леха,идет устало-первый день все-же, да и без обеда,считай,-чего там кусок хлеба да два куска сахара.Дед,поднимаясь,кричит:"Ты чего же дров для костра по дороге не прихватил,все одно,по пути!"Леха сходит с дороги за сучками...
Уже темно.Тусклый свет сквозь закопченное стекло еле освещает палатку, двух картежников, с трудом разбирающих карты.Вдруг дед, уставясь на спящего Леху,тыча в него пальцем, удивляется:
"Смотри-ко, Сережа-сынок, татарин то в этакую рань, спит, как трофейный мерин! А я,вот,эту ночь совсем плохо спал, больше ворочался".
-"Да, деда, я тоже почти не спал, я видел, что и тебе не спится".Оба с немым укором глядят на уснувшего, уставшего Леху и добивают очередные вторяки.

..После ночного дождичка воздух густой, липкий.
"Бригада"косарей, позавтракав на скороту, выходит на дорогу к покосу.
Дед,бредущий позади, вроде, как себе, задает вопрос:"Та-ак,ничего не забыли?-По хозяйству?"и делает шаг, наталкиваясь на Сережу:
"Дедушко,а ламповое стекло-то не чищено, а солярки в ней почти нет!"
Дед останавливается:"Стой-ка,Леха,непорядок это!С работы придем, наломавшись, не до лампы будет."
С минуту он решает проблему, выдает решительно:"Вот чего,сынок.Вернись, помой стекло и заправь лампу ,да не спеши,не дай Бог разбить стекло. Иди, мы с Лехой справимся."
Пройдя еще несколько шагов, меняя маневр, кричит:"Стой,сынок! Тебе одному,пожалуй, не справится.Я тебе подмогну."-а Лехе поясняет:
"Не дай Бог стекло угрохает, надо присмотреть."
Сразу погрустневший Леха уходит вперед, неся с собою грабли и вилы...После обеда дед показывает до вечера дорогу на покос Сереже,ставит затески на деревьях,что-бы сынок не заблукал на пути к авансу.

...К концу месяца у косарей кончились жиры. На ландорики (оладьи) они взяли подсолнечного масла у нас,одну бутылку, но, больше, видимо, все-таки постеснялись.
А супы, каши чем заправлять?
Тушенки у них и в помине не водилось, мяса тоже."Да-а,без жиров плоховато"-рассуждал дед, держа перед глазами бутылку с остатками масла-"но есть выход,а какой,знаете?"Леха недоуменно передернул плечами,криво улыбнувшись,Сережа выкатил коровьи глаза-"Откуда,Деда?"-"То-то.Один дурак хорошо,а три сапога-пара"-назидательно изрек дед-"Куда вы без меня? Я и за бугра,и за завхоза,  и за технолога.Ладно.Будем мордушкой гольянов ловить в ключе.В гольяньих бошках жиров 0-го-го!"Я правда не знаю,есть ли жиры в"бошках"гольянов, но,то ли варили их они абы как,то ли еще по какой причине-факт есть факт.Дня три после употребления "высокожирной" похлебки с участием гольянов, они почти не вылазили из кустов и подолгу не могли находится в палатке. Не исключалось и ночное время. Дед,пряча глаза, пояснял:"Это с непривычки-от природы отвыкли."Но второй попытки приобщения к "природе"не было.
Вот так и уходили лесные, покосные дни.

...Как то вечером,дед,покряхтывая,бормоча при этом:"Надо поглядеть,чего из жратвы,с аванса, добирать будем."В первый раз мы увидели открытым заветный и таинственный продуктовый ящик. Замок щелкнул,дед поднял крышку, другой рукой поднял лампу и мы увидели пустую пачку из под чая, пустые мешочки и дохлую мышь.

...За неделю до приезда приемщика сена и составления нарядов, дед замутил два ведра браги. Фляга нашлась у нас.Дед пояснил,что "на сухую"наряды получаются не самые богатые.Ну,дело их,нам-то на участке не рекомендовалось"употреблять",хотя случаи бывали.Дрожжей дед выкрутил у нашего завхоза,благо,бывало,хлеб пекли сами,сахара насобирали опять-же мы,из чувства солидарности с пролетариатом.

...Через три дня брага поспела.Что там накошено и сметано,не берусь судить,но,наверное,что-то было-Леха исправно ходил в любой день,кроме дождя,ну и дед с Сережей,эпизодически,но все-же ходили на работу,в общем,за четыре дня до нарядов началась"проба пера".Придя с работы,выпили по кружке,сварили макароны,поели,еще выпили-и Сережа вырубился.Дед с Лехой оказались крепче,под тракторный храп Сережи-сынка долго сумерничали у догорающего костра,рассказывая друг другу знаменитые бродяжьи байки.

...Утром дед и Леха поднялись,выпили по кружке,доели остатки ужина и попробовали растолкать сынка-не тут-то было.Легче мертвого поднять.Комары его не разбудили,а уж толчки,удары по щекам,дерганье за уши-тем более.Плюнув,дед взялся за порядок:оставил во фляге с пол-ведра,а большую часть перелил в банки,спрятал все это,налил бутылку Лехе на работу и объявил,что сегодня остается с сынком,мало ли чего.-Я пока что,брагу в банках процежу,да за ним присмотрю-вдруг чего случится,отвечай потом"-озабоченно пояснил он все уже понявшему Лехе.

Дед,правда,хоть и попивал весь день,не падал,чего-то копошился в палатке,осматривал Сережу,варил ужин,с нетерпением поглядывая в сторону покоса. Леха пришел уже в сумерках,устало примостился у костра,первым делом выпил кружку поддержки,поел,покурил и спросил,показывая на сынка:"-И как он?"
Дед сокрушенно закрутил головой:
-"Не просыпался еще,совсем слабак на выпивку,но,я его подниму,увидишь."
Зашевелился Сережа,может, комары достали, а может просто сам не хотел до вечера вставать,так легче переболеть.
Открыв глаза,со стоном поднял голову,мутно посмотрел на мужиков и опять ткнулся головой в куртку."О-ой не могу!"-послышался стон.-"Да-а, сынок,тебе только морковку грызть, да понемногу."-съехидничал дед,но, кружечку сынку подал.лебедь ненадолго воспрял, даже сьел миску каши, но, вторая,вымоленная кружка свалила его по новой.
Утром Леха опять пошел, выпив кружку и взяв с собой бутылку, а дед,обещая, что сегодня железно поставит сынка на ноги, опять остался в роли медбрата.

...Сережа очухался к вечеру.
Мотая головой, морща опухшее от сна и комаров лицо, поинтересовался временем.
"Конец рабочего дня."-раздраженно крякнул дед, демонстративно перевернув флягу вверх дном.-
"Неужто все выпили?"-ошарашенно прошептал сынок.
-"А ты один,почитай и выжрал, пока мы с Лехой уродовались, ведь неделю не вставал, не работал, только пил да жрал. Вот и оставляй тебя с брагой одного. Ну,за эту санаторию ты нам с Лехой с аванса поставишь".
Сережа,застонав,обреченно закрыл глаза…

Больше я с ними не встречался-нашу бригаду перевели в другое место, а ребята, что остались, рассказывали:в день получения аванса, вся тройка на леспромхозовском автобусе выехала в Урушу,
ну и, кто смог из наших, вместе с ними. Получив деньги, косари направились в магазин, где уже покупали, кому чего надо,наши мужики тоже.     Дед с сынком ждали в магазине Леху- тот отлучился и присоединился к ним явно навеселе. Совещались,прикидывали,приценялись.Скинулись на необходимое в общем котле.Дед,как положено,стал заказывать: «Мне десять пачек махорки,десять пачек"Севера", десять пачек чая. Тебе чего, сынок,брать?"
-"А мне,дедушко, что и тебе."-согласно закивал Сережа, раскрывая мешок.
-"А тебе чего, Леха?" Леха, приосанившись, надменно выдал, рассчитывая на положительный интерес продавщиц: "А ты, чо, не знаешь, что европейцы курят?"
Продавщицы, улыбаясь, переглянулись, смотря на Леху,а дед,прикрыв рукавом беззубый рот, с подхихикиванием каркнул:
"Хр-р-р"-и припечатал:
"А татарину-сигарет".