Утром следующего дня Люся любовалась отелем «Павлик» со своего балкона. Изысканный фасад гостиницы был украшен колоннами и лепниной, окна блестели чистотой.  Ярко-красная герань свешивалась с каждого балкона и замечательно гармонировала с золотистой краской стен и зелеными декоративными ставнями. Почти на каждом балконе сидела благородная пожилая фрау и читала книгу. Да именно: настоящую, бумажную книгу.  Люсе показалась, что она окунулась в те давние времена, когда на этот курорт  съезжалось изысканное общество. Одни приезжали подлечить тело, а другие душу:  забыть старую любовь и встретить новую….

    - Все любуешься своим будущим романтическим гнездышком! - услышала она вдруг возглас Риммы и поняла, что подруга уже вернулась с утренней прогулки, и  ее лирическому настроению  пришел конец.

    - А я уже успела побывать у врача. И добилась, чтобы первую процедуру мне  сделали сегодня вечером, - похвасталась Римма.  - Какая я все-таки молодец! Все предусмотрела. Как я и предполагала,  доктор не говорил по-английски. А теперь посмотри сюда, - она повертела перед носом Люси какими-то бумагами, - это вся моя история болезни переведенная на немецкий! Вот оригинал на иврите, а это его перевод! Здесь все написано, включая разные интимные подробности, которые так любят некоторые врачи!  До вечера я свободна, как будем развлекаться?

    - Да я  даже и не знаю, - грустно сказала Люся. Прихрамывая на обе ноги, она вернулась в гостиную и, вскрикнув от боли, опустилась на стул.

   - Ого, я вижу,  вчерашняя велосипедная прогулка не прошла даром! – поставила диагноз Римма. – К  пешим походам ты не готова. Тогда водные процедуры  и сауна!

   Побрели в водный парк. Люся с трудом переставляла свои «рыхлые» ноги и опиралась всем телом на Римму.  Прохожие с сочувствием смотрели на нее. «Еще такая молодая, а уже проблемы с ногами.  Будем надеяться, что курорт поможет ей», -  думали они.

    Наконец-то дошли. Приценились… 

    - Билет в бассейн стоит 250 крон, столько же в сауну, - прочитала  Римма, - а если берешь сет, то только 400!

   Взяли за четыреста. Еще полчаса сражались с электронными кнопками и сенсорными экранами  для того, чтобы  пройти через турникет в помещение бассейна, потом открыть индивидуальную раздевалку, затем  в ней закрыться, и,  наконец,  выйти из раздевалки на свободу.  Казалось бы, все… впереди только манящая голубая гладь бассейна, но нет.  Оказывается,  необходимо оставить свои вещи в специальных шкафах. Как открыть такой шкаф и как потом запереть его на замок - непонятно.  Все инструкции на немецком.  По-английски никто не говорит.

   Применили методику «мозговой штурм», справились и с этой задачей. Поняв логику запирающихся и отпирающихся механизмов, прошли через турникет в душ, вышли в «чистую» зону, нашли дверь в сауну,  стали искать очередные электронные устройства или сенсорный экран, но увидели обычный звонок! Позвонили, и о чудо!  Как в старые добрые времена дверь открыло не механическое устройство, а человек -  приятная пожилая женщина, смотрительница сауны.

  - Просим, -  сказала она. - Русский? Немного говорю. Я из Словакии.

  - Ух, - выдохнула Люся, – добрались до цели.  Я уже без сауны вспотела от всех этих испытаний.  И ноги болят, и поясница ломит! Одним словом, тяжелые будни отдыха.

   - Да уж лабиринт, - подтвердила Римма, - ужастик какой-то.  Вначале не знаешь, как войти, а потом как выбраться. Но, к счастью, все испытания позади!

    Римма уверенно направилась к парилке. Но не тут-то было.  Дорогу ей преградила «добрая фея из сказки»:

    - Плавки не можно. Синтетика - химия!  Просим простынь,  – и она протянула обалдевшим женщинам две накидки. – Без плавок лепше.

    Скрывшись в туалете, подруги послушно сняли купальники  и, завернувшись в простыни с головы до пят, маленькими шажками пошли в парилку.

   Наверное, в парилке было жарко. Но через туго намотанные простыни тепло не доходило до тела. Как две огромные личинки, сидели они на деревянной  скамье. Тела их, спрятанные в ткань, напоминали кокон, из которого, как огромные удивленные  глаза, вылезали очки.

   В сауну зашел толстяк. Он снял с себя простыню, постелил ее на верхнюю скамейку и вальяжно лег, распластав по доскам свои рыхлые телеса и гордо выставив «свое богатство» на всеобщее обозрение. Подруги еще больше втянули головы в простыни. Сейчас они напоминали двух черепах, пытающихся спрятаться  в панцирь.

   В дверях показался еще один мужчина. «Девушки» вскочили, как ошпаренные, и, оттолкнув входящего,  бросились бежать в раздевалку.

   - Пани! Куда?! – схватила их за простыни смотрительница. - Сначала в душ. Без душа не можно!

   Стыдливо скинув за занавеской спасительные накидки, женщины побрызгались водой, опять глухо завернулись в покрывала, добежали до раздевалки, быстро надели купальники и бросились к выходу из помещения сауны.  Но путь им  опять преградила смотрительница:

   - А в  «одпочеварьню»? – удивилась она…

   Подруги,  оттолкнув банщицу,  выскочили на волю. Добежали до кромки бассейна, плюхнулись в воду. Быстро доплыли до противоположной стены, развернулись и, не снижая темпа, вернулись назад.

   - Ну, чёрти что… - выругалась Люся. - Опочиварьня какая-то!

   - И это «чёрти что» стоит 200 крон, – сказала Римма.

    - Да, согласна, - обреченно вздохнула Люся.

   Они понуро вылезли из воды и снова побрели в сауну.

   В раздевалке опять сняли свои купальники,  накинули простыни и зашли в парилку. На верхней полке безмятежно лежала  пожилая  женщина, совершенно голая.  Римма оголила свое тело до пояса.  Люся последовала ее примеру. Опять зашел толстяк, расстелил простыню  и разлегся в свое удовольствие. Пожилая женщина и глазом не моргнула. 

   Подруги замерли. Стало нестерпимо жарко. Они почувствовали, как часто забилось сердце, а по щекам, как слезы, стали стекать капельки пота. И возникло чувство полного равнодушия к окружающим. Каждая думала только о себе, о своем теле, о своих ощущениях.

   Через пять минут они спокойно вышли, приняли душ и зашли в «одпочеварьню».

   «Одпочеварьня» оказалась уютной комнатой: полумрак, тихая музыка, удобные шезлонги. Женщины легли  на них и, наконец-то, расслабились.     Мысли путались, то ли дрема, то ли мечты, то ли воспоминания …  Пожилая женщина и толстяк тоже зашли в «одпочеварьню» и легли на шезлонги.

   Через пятнадцать минут  компания снова пошла париться.

   Вся четверка  скинула с себя простыни и вольготно расположилась на скамьях. Только в самом углу парилки, полностью закутавшись в полотенце, сидел испуганный молодой китаец. Парень  старался не смотреть на голую компанию, потом не выдержал и выскочил из парилки. Римма снисходительно усмехнулась ему вслед.

  После парилки они опять нежились в уютных шезлонгах. Пожилая женщина и толстяк ушли в бассейн.  Люся и Римма остались одни.

   - Теперь, когда мы окончательно  потеряли всякий стыд, ты просто обязана рассказать мне про своего таинственного друга, - начала задушевную беседу Римма.

   - А нет никакого друга, - равнодушно созналась Люся.

   - Как это нет?! – Вскочила Римма.

   - Нет и все! А что ты удивляешься?  Я  тоже порядочная женщина, которую правильно воспитала семья и школа. Ну, какие у меня могут быть связи на стороне? Ты сама-то подумай! Я придумала этого друга!

   - Да ты, вообще, нормальная? - задохнулась от возмущения Римма. -  А медальон, который он тебе подарил? Ты еще  сказала мужу, будто я привезла  тебе это украшение из Швейцарии?

   - Этот медальон я купила себе сама.

   - А та ночь, когда я будто бы тяжело болела, и ты осталась ухаживать за мной?!

   - Я ночевала дома.

    - Да у меня нет слов от возмущения! – перешла на крик Римма. – Я всю ночь  глаз не сомкнула, все боялась, что Леня позвонит,  искать тебя будет!  А я ляпну со сна   что-нибудь не то! Потом  мне было стыдно в глаза ему смотреть! А ты в это время спокойно спала с мужем в супружеской постели! Да ты…   Знаешь кто ты после этого…

- Здесь  шуметь не можно, пани. Здесь тихо, дякую, -  строго сказала смотрительница сауны.

   Люся и Римма поднялись со своих шезлонгов, переоделись и молча покинули водный парк.

Полдень.

   - И вот прикинь, подходит ко мне  такая расфуфыренная  дама  на банкете.  «Добрый вечер»,  - кокетливо так говорит.   Я пригляделся, что-то знакомое, а где видел, не помню. И вдруг она при всех заявляет, да так громко: «Я Виолетта, не узнаешь, привык меня только голой видеть!» Все в шоке. Даже я. Прикинь. Вот  бабенка!

   - Ну, кончай уши тереть! И где же ты ее голой видел? – задыхаясь от хохота, спросил Витя.

   - Да стыдно  сказать. В самом невинном месте. В бассейне. У меня абонемент уже много лет, ну и у нее, видимо, тоже! Вот и видел  ее все время в купальнике и шапочке!

   Друзья сидели в открытом кафе на центральной улице Франтишковых Лазн, недалеко от водного парка. Пили пиво и травили байки.

   - Потом мы познакомились поближе…

   - Ого!

   - Да не «ого». Муж ее обратился ко мне в клинику. Добрый мужик, такой тюфяк, увалень… Приходит ко мне первый раз на прием в День Независимости.  Зашел, значит, в мой кабинет где-то без пяти одиннадцать, только трусы снял, тут сирена и минута молчания. Что делать? Я замер.  Стою. И он напротив меня стоит. Глупейшая ситуация. Вдруг он спрашивает: «Доктор, что с вами?».  «Сирена,  - отвечаю,  - разве не слышишь!». «Ой, -  говорит этот чудак.  -  И вправду!  А я подумал, что это прибор какой-то в соседней комнате воет, а вы, доктор, остолбенели, увидев, что я необрезанный».

   Виктор от смеха подавился пивом.  Долго кашлял, смахнул навернувшиеся слезы. Подозвал жестом официанта, заказал еще пол-литра, махом осушил бокал и  только после этого немного успокоился.

   - Ну и как проходило лечение? - спросил он друга.

    - Да, не лечение это было, а сплошное недоразумение, даже рассказывать неудобно.

   - Нет  уж, начал, колись дальше!

   - Короче, назначил я ему курс  –  десять  процедур по моей новой методике. Он должен был приходить в клинику через день. Вначале все шло хорошо. Было даже заметно улучшение. И тут у нас во всем районе отключили электричество.  А прерывать лечение нельзя. Ну, я беру свои приборы и еду к нему домой. Расположились в  спальне.  Он лег на супружескую кровать, я поставил на тумбочку прибор и приступил к процедуре. Он стонет, я успокаиваю. Ну, все как обычно. Вдруг – дикий женский крик из коридора! Оказалось, Виолетта именно в этот день пришла домой раньше времени. Слышит, в спальне кто-то разговаривает. Прислушалась… Мужские голоса, стоны… Ну, ты понял, о чем я. И как заорет от ужаса! Пришлось даже успокоительное ей вколоть, чтобы в себя пришла.

   - Ну, твои хохмы, Вовка, ну ты воще…- задыхался от хохота Витя.

   - А ведь эта самая Виолетта на каждом шагу кричала о своей лояльности к сексуальным меньшинствам! А как ее  коснулось, завопила,  мама не горюй!

   - Кончай, - взмолился Виктор, - скоро пупок от ржачки развяжется.

   - Ладно, - сжалился Володя. - Сейчас я расплачусь, и пойдем прогуляемся.

   Витя с трудом поднялся, ноги плохо слушались его, в животе булькало пиво, в голове плескалась хмельная дурь.

   Прошлись по улице, потом по второй, потом по третьей и снова оказались на первой.  Маленький городок жил своей сонной курортной жизнью.  Кто-то бесцельно гулял, кто-то шел на процедуру, кто-то сидел на скамейке.

  - Что же делать, чем же развлечься? – бормотал Володя. – Подарки мы купили, на «минивлачеке» катались, чешского пива напились, а времени  еще полно. О, - он указал на рекламу. - «Массаж зада», заманчиво, пошли?! – и он подтолкнул приятеля к двери.

 От неожиданности Витя сказу отрезвел.  Он уперся руками в стену и ни за что не хотел входить в подъезд.

   Володя несколько раз толкнул друга к входу, потом сдался…

    - Это же массаж спины, чудик!  По-чешски: «массаж зада»! Ну, не хочешь спину, пошли массировать стопы! Вон  какая вьетнамка симпатичная  в окне!  Судя по вывеске, предлагает тайский массаж ног. Ты как хочешь, а я рискну. Меня уже три дня не касалась женская рука!

 Полдень продолжается.

     Молча дошли подруги до своих апартаментов. Римма сразу же ушла в свою спальню, демонстрируя своим видом глубокую обиду на подругу. Она легла на кровать, достала смартфон и принялась подсчитывать лайки. «Есть еще отзывчивые люди, способные оценить мою преданную дружбу»,  -  думала Римма, сквозь слезы  читая комменты и рассматривая список друзей,   выразивших ей свою симпатию.

    Люся вскипятила воду, заварила ароматный травяной чай. Поджарила в тостере кусочки тонко нарезанных рогаликов, красиво расставила на столе  баночки с медом и джемом, и, немного подумав, достала из холодильника  кусочек сливочного масла. По своему многолетнему опыту жизни в большой семье она знала, что ничто так не примиряет людей, как чашка ароматного чая и вкусная еда. И не ошиблась…

    Минуты три Римма игнорировала аппетитные запахи, но потом чувство жажды и голода одержали победу.  Римма выползла со своим смартфоном в гостиную. Продолжая читать новости фейсбука, она подсела к столу и небрежно взяла чашку с чаем. Люся заботливо пододвинула  тост с маслом и джемом. Так же небрежно Римма взяла и его, откусила кусочек и снова погрузилась в чтение постов фейсбука.  Минут пять пили чай молча. Потом Римма не выдержала.

   -  Придумала  себе любовника и смотрит, как я на это реагирую!  Это ты у Виолетты научилась! Теперь я поняла! Вот у кого нездоровая страсть к доморощенным театральным представлениям и эффектным выходкам! Пригласит к себе домой людей. Одним расскажет, что гость Икс страстно влюблен в нее и готов изнасиловать в любую минуту. Другим, включая гостя Икс, откроет по секрету тайну, что приглашенная родственница, скажем Маша, страдает клептоманией,  и поэтому желательно присматривать за своими сумками.  А самой Маше и гостю Икс расскажет о своей соседке, которая тоже напросилась в гости, так как воспылала к Виолетте лесбийской страстью  и при любом удобном случае хочет прикоснуться к предмету своей любви, то есть к самой Виолетте, погладить ее или даже поцеловать. И вот гости собрались. Все настороженно наблюдают друг за другом. Ничего не подозревающая соседка, заходит в гостиную, вручает хозяйке коробку конфет и, по-традиции, чмокает в щеку. «Ах, началось», - думают все про себя. Сели за стол. Гость Икс просит Виолетту передать ему солонку и нечаянно касается ее руки… «Сейчас не сдержится и изнасилует», - вздрагивают гости. Ну, а когда родственница Маша, извинившись, что ей надо пораньше уйти, проходит в прихожую, все начинают хватать  сумки и проверять содержимое карманов. Вот это страсти. Шекспир отдыхает! Я тоже долго верила всем ее выдумкам и следила за гостями. Пока не предложила одной иногородней подружке переночевать у меня, чтобы не ехать ночью в непогоду домой. Никогда не забуду ее крик и ужас в глазах! Только тогда до меня дошло, что Виоллета придумала страшилку и про меня: видимо, вампирша, высасывающего ночью кровь у доверчивых гостей, или садистка. И весь театр Виалетты рухнул перед моими глазами, как карточный домик. Я, наконец-то, прозрела…  Ну, она понятно… Творческий человек с нарушенной психикой! Лирическая поэтесса…

   - Она сука, -  сказала Люся.

   - Одно другого не исключает.

   - Она сука, - повторила Люся, - все из-за нее. Два года назад я первый и последний раз пригласила Виолетту с ее мужем к себе домой. Было еще несколько пар. Ты тоже пришла, помнишь!

   - Конечно, кто же забудет твои застолья! Запеченая в тесте рыба! Экзотические салаты, жареные баклажаны, соленые огурчики. А торт «Наполеон»! И все домашнее,  свежее, ароматное! Классно тогда посидели!

  - Да, я старалась. Решила приготовить не только шикарный стол, но и что-то интеллектуальное.  Ведь все-таки поэтесса приглашена! Одного застолья мало!

   - Зря волновалась, поесть она любит.

    - Я, вообще, зря ее пригласила! Короче, нашла я в интернете интеллектуальную игру в шарады. Смысл такой: на листочках пишут фразы, раздают их игрокам и каждый должен придумать четверостишие, которое начинается с этой строчки.  Я  подумала, что бумага – это скучно. И заранее вложила каждую записку в воздушный шарик. И вот сидим мы чинно за столом. Пьем чай. Я рассказываю правила игры. Все внимательно слушают. Лица такие доброжелательные, заинтересованные. У всех гостей такие лица, и у мужа моего, и у Виолетты. Вдруг один шарик покатился по столу и упал на пол. Я быстро  наклонилась за ним. Никто не ожидал этого. И вижу…. Ножка Виолетты лежит  на коленях моего мужа! Уже не помню, как закончилась эта ужасная игра и этот ужасный вечер. Я не могла жить с этим. Я должна была отомстить.

   -  Ну, знаешь! Женщинам  часто приходится пережить и большее…

   - Да лучше бы он переспал с ней! Но тайно, чтоб не ранить меня, чтобы не знал никто, чтобы чувствовали свою вину, чтобы скрывались…  А то сидят за столом, нагло едят мой торт, нагло смотрят мне в глаза, а сами смеются в душе, какая я дура со своими шарадами и шариками. Ну, Виолетта, черт с ней, но Леня! Почему он так относится ко мне? Почему пытается унизить при каждом удобном случае? Не может пережить моего успеха в бизнесе? Моей зарплаты? Моих денег? Которые, кстати, так спокойно тратит? На работе я королева, а дома мне сразу же указывают мое место - у плиты и стиральной машины. Может, я не интересна ему, потому что располнела? Но от чувства незащищенности я все время хочу есть. И вот я подумала, что если кто-то будет смотреть на него как на рогоносца, мне станет легче…

   - Люся, милая, успокойся, - Римма погладила подругу по плечу. – Мне сейчас надо идти на процедуру…  Ту, что врач мне назначил, помнишь, я рассказывала тебе.  А вечером мы погуляем, зайдем в бар,  выпьем коньячка и обо всем забудем.

   Римма переоделась, взяла свою сумку и подошла к двери. Неожиданно она обернулась и сказала Люсе:

   - Все эти женские болезни от того, что у меня давно нет интимной жизни.

   Дверь захлопнулась. Люся осталась одна. За окном завыл ветер, капли дождя забарабанили по стеклу, сверкнула молния. И вместе с раскатами грома  стукнула последняя фраза: «у меня давно нет интимной жизни…». Зачем она сказала об этом сейчас? Сказала, как будто хотела оправдаться! Чего вдруг? Боже, какая я дура, раскрываю перед ней всю душу. А они с Леней давно любовники! И все это знают! Только я не вижу! Конечно, если у меня есть тайный друг, то почему и им нельзя? Что же я наделала? И вот еще фраза: «Купи Лене рубашку, это как раз его размер!». Теперь понятно, откуда она это знает!»

   Тяжелые струи дождя били в окна, в ритме дьявольского танца дрыгались ветки деревьев, подмигивали молнии, задыхались в хохоте раскаты грома. Опять и опять звенела в ушах фраза: « давно нет интимной жизни, нет интимной  жизни…» и извиняющийся тон, каким она была сказана. В глазах было темно от злости и обиды.

    - А вот это мы сейчас проверим, - сказала сама себе Люся, и, не очень соображая, что делает, ворвалась в спальню Риммы, схватила ее тумбочку и вывалила на пол все содержимое. Листочки с историей болезни разлетелись по комнате. Люся начала судорожно искать ту часть, где  был написан диагноз. Руки так тряслись, что она с трудом разбирала строчки. Наконец-то, нашла. На вопрос, есть ли сексуальный партнер, отрицательный ответ. И приписка врача:  заболевание протекает во время длительного сексуального воздержания, что…

   Люся перевела дух, присела на кровать, и вдруг услышала, как в замке повернулся ключ, и в квартиру вошла Римма.

   - Ну и ливень, - Римма с шумом стряхнула воду с зонта, - представляешь, клинику затопило. Вода хлещет с потолка, как из крана. Отменили все процедуры. Вот не повезло.

   Люся отбросила от себя листок с диагнозом, лихорадочно соображая, чем объяснить беспорядок в комнате.  Но ничего не могла придумать…

   Римма зашла в свою спальню, увидела разбросанные вещи и перевернутую тумбочку.

   - У нас что, тоже потоп? – она оглядела комнату, - да нет,  вроде везде сухо. Что здесь происходит?

   - Я потеряла кредитную карточку, вот ищу ее, - сказала Люся, первое, что пришло в голову.

   - В моих вещах? - удивилась Римма.

- Я  везде обыскалась. Не знаю где она. Может случайно к тебе попала? Я сама не знаю, что делаю, - Люся в отчаянии зарыдала.

   -  Послушай, - сердито начала Римма, - нельзя так убиваться из-за кредитки. Ты же не хлебные карточки в блокаду потеряла! Успокойся, в конце концов. Даже если мы не найдем ее, так и что? Ее можно отменить, а если вор  снял деньги – страховая компания тебе все вернет. А пока будем платить по моей визе. Да что ты так плачешь! Ты что, с голоду умираешь? Леня завтра же может переслать тебе деньги по Вестерн Юнион.

   - Прости, - начала оправдываться Люся, -  это у нас семейное. Тетя Лиля часто теряет в своей сумке кошелек, и всегда так паникует! Дядя Яша теряет ключи от машины, дядя Фима - очки. И всегда такое начинается – ну прямо конец света!

   Люся прошла в гостиную, налила себе стакан воды, открыла свою сумочку якобы  в поисках успокоительного лекарства, вытащила кредитку и незаметно бросила ее за батарею.

    Римма ползала по полу, тщательно исследуя каждый квадратный сантиметр. Добросовестно проверив свою спальню, она выползла в гостиную и с радостным возгласом: «Да вот же она!» поспешила к  батареи.

   -  Держи свою пропажу, -   протянула она Люсе  карточку, - и обещай мне, что никогда, никогда не будешь так расстраиваться из-за денег.

   От искренней радости подруги  Люся еще больше сконфузилась.

   Видя ее состояние, Римма покачала головой:

   - Нам надо срочно пойти в бар, выпить что-то крепкое и отдаться первому встречному. Тебе -  для снятия стресса, а мне в качестве лечения.

   Вечер.  

                       

   - Массаж ног?!  Массаж стопы?! Тайский, - задумчиво  сказал Витя. - Слушай, а ты уверен,  что у этих тайцев стопы растут на ногах внизу, как у нормальных людей? А вдруг массажистка полезет выше, к колену, а потом дальше?

   - Размечтался, - успокоил друга Володя. - Ты на цену глянь! 150 крон! Да у меня в клинике за такие копейки  даже мизинец массировать не будут!

   - А может это только за одну стопу? А за вторую придется доплатить втройне?

   - Слушай, мужики мы с тобой, в конце концов, или не мужики! Посмотри в окно:  какая милая вьетнамочка улыбается нам, а мы как бараны топчемся у входа. - Володя решительно открыл дверь и вошел в салон.

   Перешагнув порог, они сразу очутились в другом мире…  Экзотический Индокитай: спокойный, изысканный,   непостижимый и притягательный.  Полумрак, свечи, расставленные вдоль стен, аромат благовоний, тихая музыка. За столом с чайными принадлежностями стояла тоненькая молодая вьетнамка в длинном шелковом платье. Жестом девушка пригласила вошедших расположиться в удобных плетеных креслах и налила каждому ароматный зеленый чай в бамбуковую чашку.

   - Просим, - сказала она по-чешски.

   -  По-русски говоришь? – сразу ринулся в бой Витя. - Что за массаж  стопы? Лодыжка? Голень? Колено? Бедро…. – для наглядности Витя стал водить  рукой  по своей ноге, поднимаясь все выше и выше. Когда его пальцы коснулись ширинки, Володя остановил друга.

   - Расслабься,  чайку попей, а я пойду на разведку, - и он   скрылся   за ширмой. Девушка, ласково улыбнувшись, последовала за ним.

   Оставшись один, Витя тщательно исследовал ширму, нашел щель, пододвинул к ней  плетеное кресло, взял в руки бамбуковую чашку с чаем и, устроившись с комфортом, стал наблюдать.

   Володя сел в кресло, снял туфли, потом носки и закатал брюки. Девушка поставила возле него тазик с водой и ароматной мыльной пеной. Володя опустил в него ноги. Девушка вытащила из воды левую ногу Володи и нежно вытерла ее мягким полотенцем. Потом поставила ногу на белоснежный одноразовый коврик. Так же бережно и нежно она обслужила правую ногу. Убрала тазик. Опустила спинку кресла. Володя блаженно откинулся назад. Вьетнамка положила под голову клиента маленькую подушечку, зажгла стоявшую на столике свечу, потушила свет, сделала музыку чуть-чуть громче, села на низкую табуретку у ног Володи и начала ласково поглаживать его  левую ступню. И вдруг из соседней комнаты раздался громкий детский плач…

   -  Excuse me, sorry , …. – встрепенулась девушка, выскочила в соседнюю комнату и привезла оттуда детскую коляску с плачущим ребенком. Одной рукой она качала коляску, второй набирала номер на телефоне.

   - Твой ребенок? – улыбнулся Володя, - не волнуйся, все нормально, спокойно позвони кому надо.

    Володя встал босыми ногами на пол, наклонился над коляской и уверенными движениями опытной няни поднял младенца на руки. Ребенок тут же успокоился.

   -  Это девочка? – спросил Володя, указывая взглядом на розовый бантик, трогательно повязанный  поверх белого чепчика.  – У меня тоже  есть малышка. Внучка. Полина. Полечка.  Ей уже четыре года. И она замечательно танцует. А тебя как зовут? – Володя посмотрел на личико девочки. В ее черных раскосых глазах еще дрожали слезы, но пухленькие губки уже расплылись  в улыбке, демонстрируя два трогательный маленьких зуба.

   В это время в салон вбежала запыхавшаяся женщина. Не очень молодая, скромно одетая, европейской внешности. Явно не туристка, скорее всего жительница курортного городка. «Няня», - догадался Витя.  Извиняющимся тоном она что-то быстро говорила вьетнамке по-чешски.  Забрала у Володи ребенка и унесла в соседнюю комнату. И вновь раздался горький плач.

   Вьетнамка пожала плечами и указала на кресло. Мол: «Что поделать, надо продолжать массаж…»

   - Это неправильно, - решительно сказал Володя. – Ребенок не должен плакать. Иди, забери его… - помогая себе жестами, потребовал босоногий клиент.

   - Я не могу. Я должна работать. Нужны деньги. Садись в кресло, - так же жестами объяснила массажистка.

   - Ты должна в первую очередь думать о ребенке! Забери ее! – упорствовал Володя, продолжая стоять босыми ногами на полу.

 Массажистка взяла смартфон, позвонила няне, попросила включить усилитель звука, потом положила смартфон рядом с собой и запела вьетнамскую колыбельную песню.  Услышав голос матери, девочка сразу успокоилась. Володя еще немного потоптался на полу, потом вернулся в кресло и протянул ногу для массажа. Девушка делала массаж и что-то нежно пела на своем  языке. Володя, лежа в кресле,  рассматривал фотографии своей  Поли. Он раздумывал, какие из них показать массажистке. Это был сложный выбор, потому что ему нравились все 560 снимков внучки, которыми была заполнена память его смартфона.

  Наблюдавший за этой сценой Витя вдруг почувствовал, как его глаза защипали слезы.

   «Этого еще, блин, не хватало. Стал сентиментальным, как баба. Старею, блин…» - он покинул свой наблюдательный пункт и вышел на улицу покурить. Тут Виктор   увидел, что няня тоже гуляет с коляской в  скверике около дома.  Наверное, она вышла  во двор через другую дверь. Он подошел к ней. В коляске, сладко посапывая, спала маленькая вьетнамочка. Раскосые глазки были плотно закрыты, из-за сбившегося на бок чепчика выглядывали черные локоны. Светловолосая скромная женщина склонилась над коляской, стараясь держать смартфон поближе к малышке, чтобы девочке было лучше слышна  колыбельная песня на родном языке. Фигура женщины была немного сутулой, лицо усталое, кожа на руках потрескавшаяся. Но было видно, что она изо всех сил старается быть хорошей няней, и сердце ее полно доброты. И комок горького чувства одиночества неожиданно застрял у Вити в горле, мешая дышать. Почему-то вспомнил он  Балхаш, их двор. Родителей, никогда не выезжавших дальше Алма Аты. Стопки журнала «Турист», аккуратно сложенные в их убогой самодельной беседке около дома-мазанки. Вспомнил, как отец внимательно рассматривал цветные фотографии экзотических стран и с интересом прочитывал все статьи журнала, а мама много раз рассказывала, как ее приятельница села в поезд, доехала до России, вышла на станции, которая просто понравилась ей, и все лето провела в незнакомой деревне. И что она тоже на следующее лето вот так же сядет в поезд и сойдет на станции, и будет жить у незнакомых людей в деревне. Потому что не осталось у нее родных, а поехать в Россию очень хочется…  И только сейчас понял Витя, что все это выдумки, что не было никакой приятельницы, как и возможности укатить в деревню  от своего дома, своей семьи, своего хозяйства. И вспомнилось счастливое лицо Гали и слова: « Люди мечтают о таких экскурсиях, а ты…».

   И страшно захотелось домой.

   - Что я здесь делаю? В этом дворе? В этих Франтишковых Лазнах? – в сердцах спросил Витя у няни. Та показала циферблат ручных часов, видимо решив, что Витя спрашивает, сколько сейчас время.

   Витя посмотрел на часы, поблагодарил женщину и вернулся в салон.

   Массаж уже закончился, и  Володя с увлечением показывал вьетнамке фотографии своей внучки.

   - О, Витек, - воскликнул он, увидев друга, - а я уже думал, что ты сбежал! Ну что, решишься? Садись в кресло и опускай ноги в тазик.

   - Не сейчас, - сказал Витя.

   - Ну,  нет, так нет! Насильничать не будем. - Володя поднялся с кресла, достал свое портмоне и вытащил купюру в 100 евро. - Это для ребенка, – протянул он деньги массажистке.

   - Ченч, ченч, - забормотала девушка и бросилась к кассе.

   - Это не тебе. Это ребенку. У тебя муж есть? Муж? Хазбент? Ты устроена? – спросил он.

    - У нас все есть,  не надо, я дам сдачу, - опять заговорила вьетнамка языком жестов, мотая головой и роясь в кассе в поисках сдачи.

   - Будь счастлива и купи от меня что-то для девочки, - сказал Володя, и друзья покинули салон.



* * *

    Подруги вышли  из своих апартаментов с твердым намерением найти подходящий бар и напиться. Но уже через несколько минут почувствовали такой волчий аппетит, что заскочили в первый попавшийся ресторан, заказали по огромному стейку с картофельным пюре и квашеной капустой. Ели молча и сосредоточенно. Казалось, что чувство голода уже никогда не покинет их. Но постепенно приятная тяжесть наполнила желудок, волна сытого блаженства прокатилась по телу, и куда-то далеко уплыли обиды, упреки, жалобы. Вернулись силы, а вместе с ними и радость жизни.

   - А дождь кончился. И небо такое ясное, как будто и не было грозы, - воскликнула Люся.

   - Как твои ноги? – заботливо поинтересовалась Римма, - если стало легче, пошли сжигать калории.

   Они вышли из ресторана, и пошли бродить по городу. Погуляли по парку, наслаждаясь свежестью воздуха и ароматом жасмина. Дошли до центральной улицы, пошли вдоль домов.  Прохожих было мало, и поэтому каждый человек на улице привлекал внимание. В одном из скверов они увидели курящего мужчину и женщину с детской коляской. Казалось, что все трое – выходцы из разных миров, и судьба зачем-то соединила их в данный момент, чтобы потом навсегда разбросать по свету.

   Подруги с любопытством взглянули на ребенка, и пошли дальше.

    - Ты заметила, - возмущенно обратилась Римма к Люсе. – Азиатский ребенок и европейская няня! Кошмар какой-то.

   - Такой славный малыш, чего ты? - удивилась Люся.

    - Славный -  пока спит в колясочке. А как вырастет! И начнет плодить себе подобных. Скоро эти узкоглазые завоюют все Европу! А местные жители будут прислуживать им! Вот, уже началось! Чешка нянчит азиата! А когда-то, наверное, имела нормальную работу! И в страшном сне не могло ей присниться, что в своем родном городе будет растить ребенка приезжей! Это она бомбу замедленного действия выращивает! Сами не понимают, что творят! Собрать бы  всех этих узкоглазых в клетку и отправить опять в джунгли.

   - Да успокойся, какие джунгли! Это нелегалы угрожают Европе, террористы там всякие… А вьетнамцы -  они тихие и живут здесь официально…

    - Ах, какая ты добрая Люся в своей слепоте! Вот когда будет твоя Яночка унитазы мыть в азиатских домах, а Марик изгородь им подстригать, вот тогда вспомнишь мои слова, да будет уже поздно!

   - Тиши, ты, - озираясь по сторонам, прошептала Люся, - не хватало, чтобы нас еще в расизме обвинили. Пусть мужчины политикой занимаются…

   - Мужчины! – еще больше распалилась Римма, - да где ты найдешь сегодня мужчин! Влюбиться не в кого! Вот выдумала себе тайного друга! Говоришь, из-за того, что порядочная женщина, изменить мужу не можешь!  Вранье! Просто изменять не с кем. Все вокруг еще хуже твоего Лени. И ты это прекрасно знаешь. Почему жираф не ест шоколад? Потому что никто не дает ему шоколада. Почему Люся и Римма такие порядочные? Потому что…

   - Прервись, Римма. Сегодня был такой нервный день. Будто нарыв лопнул и весь гной вылился. Надо продезинфицировать рану, чтоб не было заражения крови. Это я тебе как косметолог говорю. Вон и бар симпатичный. Пойдем, выпьем по коктейлю.

И женщины зашли в бар.

 * * *

     Нагулявшись по городу, мужчины вернулись в кемпинг. Вечерело. Накрапывал мелкий дождь. Настроение после пива и массажа было сонное. И оба путешественника задремали на своих кроватях.

 Разбудило их треньканье скайпа, доносившееся из лэптопа.

Володя быстро схватил компьютер, поставил себе на живот и включил скайп.

-  Деда, деда, ты в «online»? – закричал из лэптопа детский голос.

- Поля! Полечка! – воскликнул Володя. – А я весь день сегодня думал о тебе, радость моя!

Он повернулся к Вите и похвастался:

- Ребенку только четыре года! А смотри! Сама звонит по скайпу!

- Да, в нашем детстве в Балхаше скайпов не было,  - согласился Витя.

- Я скучаю, деда! А ты был в «away»! – пожаловалась внучка.

- А деда ходил подарок выбирать своей принцессе! – загадочно сказал Володя и опять повернулся к Вите:

- Крота давай, тащи крота сюда!

Витя бросился к завалам вещей.  Отодвинул в сторону удочки и другие рыболовные снасти, стал рыться в пакетах.

- Да где же он, блин, - в сердцах выругался он, и тут со звоном по полу покатилась пустая бутылка.

- Да, тише ты! – прикрикнул на друга Володя. – Хорошо, что я звук выключить догадался. Как знал, что матюгнешься.  Где ты ищешь? Чтоб я подарок внучке бросил в эту свалку хлама! В шкафу он!

Витя бросился к шкафу, распахнул дверцы. Там в чистоте и покое сидел огромный игрушечный крот и удивленно смотрел на происходящее своими большими глазами-пуговицами.

Витя тщательно вытер руки о штаны,  бережно взял мохнатого зверя за бока и поднес Володе. 

Счастливый дед схватил игрушку, включил звук микрофона и, весело напевая детскую песенку,  закружил крота в ритме танца. Из лэптопа донесся счастливый детский смех, но он неожиданно оборвался…

- Ты знаешь, что сегодня  случилось? –  со слезами в голосе спросила Поля.

- Что? – от неожиданности Володя резко сел, крепко сжимая компьютер в протянутых руках,  крот упал на пол. – Что случилось? Дорогая моя? Скажи, не плачь!

-  Я не была на танцах!

- Пропустила урок танцев!

- Они  танцевали ча-ча-ча, а я не была, - рыдала Поля.

- Гарик! Гарик! – позвал Володя, от отчаяния он готов был влезть в экран.

На мониторе показалось изображение сына. Гарик погладил по голове дочку и улыбнулся Володе:

- Привет па…  Как ты там в Европе?

- Что там у вас происходит! – вместо приветствия закричал Володя. – Я же заплатил няне вперед, чтобы она водила ребенка в студию.

- Няня заболела, папа. Да ты не волнуйся так, всего один урок!

- Один урок! Они танцевали ча-ча-ча,  а Поли не было. Вы нанесли ребенку душевную травму! В конце концов, вы сами могли отвезти ее. Что, у девочки нет  ни отца,  ни матери?!

- Не мог я уйти с работы пораньше, ты же знаешь, какой у нас аврал в конце месяца! А у мамы сегодня дежурство и ужинать мы будем вдвоем, да, Поля? - он опять погладил дочку по голове и девочка немного успокоилась. – Папа, не переживай так. Ждем тебя. Без тебя тяжело.

И изображение Гарика пропало с экрана.

 - Полечка! – закричал Володя. - Я приеду, и ты больше не пропустишь ни одного урока! Ты станешь королевой танцев! Обещаю тебе!

- Деда, приходи сейчас! Я скучаю! – опять захныкала Поля.

- Через три дня, милая. Всего три дня, радость моя, и мы увидимся.

 - Я жду, деда, - Поля послала дедушке воздушный поцелуй и отключила скайп.

Володя повернулся к другу.

- Всего один урок! – закричал он, передразнивая сына. – Не могли один единственный раз уйти пораньше с работы. Ребенок плачет! Безответственность какая! Тоже мне, родители!

- Что-то я не припомню, чтобы ты водил Гарика в спортивную секцию! Или  просто играл с ним в футбол! Когда сыну было четыре года, ты бегал не за мячом, а от алиментов.

- Только не надо сравнивать, Витя! Прошу! Не надо сравнивать! Ты же знаешь, Полина для меня – это все! – И, проверив, что запасы спиртного опустошены, Володя накинул куртку и пошел в ближайший магазин.