Окончание повести. Начало по линку-

  http://www.andersval.nl/publikatsii/547-proza/fentezi/10452-seti-gorgony

                             *  *  *

Её цепкий взгляд старался уловить малейшие изменения, происходящие в нем.
Георга передёрнуло от её приветствия, в котором был сделан акцент, что теперь она здесь полновластная хозяйка, а не его друг, хозяин замка. Где-то внутри, будто лопнула пружина, и его аж подбросило.

Сяльмя, мельком взглянув на спящего мужа, ледяным голосом задала вопрос:

- А что случилось с моим мужем, господин Глостер?

Георг, с трудом сдерживая раздражение, сказал:

- С ним случился тяжелейший приступ рвоты...

Сяльмя, повысив голос, осуждающе проговорила:

- Но, виноваты в этом только вы, уважаемый господин Глостер! Мой муж придерживается строгой диеты, а вы накормили его непотребной пищей, да ещё и напоили, не так ли?

Георг промолчал, стараясь не обращать внимания на её резкие слова в свой адрес. И только судорожно ходящие желваки говорили о его гневе...  

Взяв себя в руки, Георг поднялся и, изобразив на лице восхитительную улыбку, направился к ней. Сяльмя, не мигая, посылала в сторону нежеланного гостя импульсы мощного гипноза потемневшими расширенными зрачками. Подойдя к ней, Георг, с подчеркнутой галантностью склонился к руке для поцелуя и, незаметным движением нажал на кнопку, висящего на груди амулета. Створки амулета распахнулись и Сяльмя, увидев таинственные знаки, резко отдернув руку, отпрянула от него, как от прокаженного. Её трясло...

Георг с неподдельным удивлением воскликнул:

- Что с Вами, госпожа Рейх?! Вам плохо?! Вам нужна помощь?

Ничего не говоря, отмахиваясь от него, как от назойливой мухи, она пятилась назад. Красивое лицо исказил страх и ужас и, уже стоя в коридоре, заикаясь, она проговорила:

- Из-ви-ните... Я потом... Я позже зайду к вам... Мне что-то нехорошо. 

Она бросилась к лестнице, а следом за ней мелькнула мрачная тень телохранителя.

Не прошло и получаса, как Георг услышал громкую барабанную дробь.

- Что это такое? Откуда здесь барабан? – Вскинулся пораженный Георг.

Он стремительно прошел на каменный портик, крошечный полукруглый балкончик, на нем можно было только стоять, и увидел восхитительную картину солнечного заката. Огненный шар солнца неторопливо заходил за горы Гарц. Шелк темно-голубого неба разукрасили алые и оранжевые ленты. Георгу пришли на память слова Зигфрида - да точно такой же окраски был и наряд жрицы Бога Ра, в котором тот впервые увидел свою возлюбленную.

Георг, обернувшись, посмотрел вниз на второй этаж правой половины дома, откуда доносились ритмичные звуки барабанной дроби.
С замиранием сердца, распахнутыми в изумлении глазами, он стал наблюдать за происходящим там волшебным действом. А на балконе начинался ритуальный танец жрицы прощания с солнцем. Георг увидел обнаженную великолепную Сяльму. Только округлые бедра опоясывал узкий из алого шелка поясок украшенный золотыми блестками. От пояска, к низу, спускались ленты алого и оранжевого шелка похожие на языки огня. Заходящее солнце торопливо ласкало багровыми лучами её белоснежное тело. Ах, как она была прекрасна! Природа сотворила само совершенство! От её красоты перехватывало дыхание...

Под бой барабана, которым виртуозно владел египтянин, Сяльмя делала плавные движения руками, имитируя полет птицы, летящей в сторону заходящего солнца. Огненно-рыжие кудри были распущены и спускались до талии. По ним, извиваясь, ползли тонкие черные змеи. Четыре из них, приподнявшись над её головой, образовали форму венца. Их омерзительные головки с высунутым жалом раскачивались в такт барабанной дроби. На тонкой, нежной шее жрицы, в форме ожерелья, свисали ещё две змеи. Упругие, высоко поднятые круглые груди, колыхались при ритмичных движениях танцовщицы. Нежно-розовые бутоны сосков призывно торчали и были обведены красной краской, а от них, по всей груди расходились золотистые лучи, нанесенные бронзовой краской.

При виде изумительного обнаженного тела Георга захлестнула безумная страсть. Где-то там, внутри него, клокотала расплавленная лава проснувшегося животного инстинкта. Все его естество кричало от желания обладать этим восхитительным телом. Возмущенная плоть требовала освобождения и разрывала сдерживающие её путы. Кровь бурлила и стучала в висках, а тело пылало от нестерпимого жара. Безумное желание властно толкало его к ней. Он чувствовал, что не владеет собой. Ему захотелось со всей силой впиться в манящие бутоны сосков и слизать с них всю краску. Георг чувствовал, что вот-вот произойдет извержение вулкана и уже ничего не мог с собой поделать.

Стиснув зубы, он вцепился в перила портика и, не отрываясь, следил за каждым движением обнаженного соблазнительного тела рыжей дьяволицы...

Да, это было ни с чем несравнимое зрелище. Танец «Горгоны», иначе его и нельзя было назвать, становился все быстрее и быстрее. Тело извивалось так же, как и черные змеи, как летящие во все стороны огненные кудри,  окрашенные заходящим солнцем. А невесомые языки шелка, разлетаясь от ветра и от вращения тела, обнажали манящий  бугорок Венеры, круглые аппетитные ягодицы и точенные мраморные ноги...

В дверном проеме балкона на пороге сидел мрачный телохранитель и извлекал магические звуки из звонкого барабана. На его плече царственно восседал Ворон. От восхищения он громко каркал и хлопал крыльями, как бы аплодируя своей хозяйке, и дарил ей комплименты:

- Кр-р-р-а-си-вая... Хор-р-р-о-шая... Кр-р-расивая... Любимая!  

Сяльмя, конечно же, заметила побледневшего, дрожащего от возбуждения незваного гостя, и стала выделывать своим гибким телом такие эротические «па», пред которыми не мог устоять ни один мужчина.

Все, Георг окончательно потерял чувство самообладания. Рыжая бестия праздновала победу. Она была полностью уверена в том, что через несколько минут очарованный ею гость будет валяться у неё в ногах. А угощение, тягучая коричневая смесь, налитая в ритуальный золотой кубок уже с нетерпением ожидало его.

Георг, пошатываясь, с затуманенным взором, вошел в  спальню и направился к дверям.

- Гео, ты куда? – Еле слышным голосом окликнул его Зигфрид.

Георг, вздрогнул, как от удара плетью и, резко остановившись, чуть не упал. Рука, взметнувшаяся вверх, непроизвольно коснулась волшебного талисмана. Туман, окутавший его сознание, моментально рассеялся. Опустошенный и обессиленный почувствовав страшную слабость и головокружение, он шлепнулся на кровать рядом с лежащим другом. Однако руки и ноги продолжали предательски дрожать.

Вытирая со лба испарину, он с трудом проговорил:

- О Боже, что это было, Зиг? Не могу объяснить словами свое состояние... Потрясающее, ни с чем несравнимое ощущение охватило меня, когда я смотрел на танец «Горгоны». Да-а-а, это тебе не легенды из греческой мифологии и не галлюцинации, а яркое захватывающее театральное зрелище наяву. Видеть такого мне ещё не приходилось. Непостижимая красота, скажу я тебе...

Зигфрид, в знак согласия, закивал головой и, вымученно улыбнувшись одними губами, прошентал:

- Дальше можешь не продолжать, дружище. Этот путь безумства и соблазна мною давно пройден. Ах, как хочется пить, во рту все пересохло. Такое ощущение, что у меня вместо языка металлическая болванка...

Георг спохватился:

- Сейчас, дорогой, потерпи. - Поднявшись, налил в бокал молока и подал другу. - Выпей, Зиг, я уверен, тебе станет легче.

Измученный жаждой Зигфрид стал жадно глотать вкусное прохладное молоко. И действительно, прошло совсем немного времени и ему заметно полегчало. Он благодарно сжал руку друга и с чувством произнес:

- Дорогой мой, я тебе сейчас подробно расскажу, что такое любовь дьяволицы, называющей себя поклонницей Бога Ра! Пожалуйста, помоги мне приподняться...  

Георг исполнил просьбу. Зигфрид был ещё слишком слаб. Он положил ему за спину несколько подушек, создав максимально удобное положение, и укутал шерстяным пледом. Взяв салфетку, смочил её ароматной туалетной водой с запахом роз, и протер лицо и шею друга...

                           

                       (фото из сети)

ДЬЯВОЛЬСКАЯ ЛЮБОВЬ

Вздохнув с облегчением, Зигфрид поблагодарил Георга и не торопясь, начал свое повествование:

- Так вот, дружище, в день нашего знакомства в салоне Кауфмана, Сяльмя позволила мне проводить её до отеля, где снимала весь шестой этаж. Можешь себе представить приблизительно стоимость таких апартаментов?

- Ну, сказать честно, затрудняюсь... – Ответил Георг.

Зигфрид многозначительно хмыкнул...

- Прощаясь с рыжей красавицей, я изо всех сил старался сдерживать бушующую страсть, насколько это было возможным. Я даже не позволил себе поцеловать её чувственные манящие пухлые губы, а прикоснулся лишь к руке. Однако она, демонстративно, взяв меня за руку, как мальчишку, повела к себе. Дверь открыла замотанная в чадру пожилая служанка. Сялььмя отдала ей какие-то распоряжения на своем незнакомом мне диалекте, хотя, как ты знаешь, я владею арабским на достаточном уровне. Но из того, что она сказала служанке, я не понял ни одного слова...

Первая ночь, проведённая в объятьях очаровательной, пылающей жаром красавицы, полностью стерлась с моей памяти...

- Не может быть! – Непроизвольно воскликнул Георг, - А я уже приготовился смаковать подробности. Тебе это не показалось странным и не насторожило?

- Представь себе, нет. Я тогда и не думал об этом.

Но, Георг не успокаивался, и задавал один за другим вопросы:

- Неужели ты совсем ничего не помнишь? Нет, я не могу в это поверить, ей Богу! Я-то тебя слишком хорошо знаю. А, может, ты был пьян? Чего я тоже никак не могу себе представить. Нет, здесь что-то нечисто...

- Ты прав, дружище, – сказал Зигфрид, – так оно и было. Мы выпили лишь по бокалу шампанского, и я не помню, как потом оказался дома, раздетым и в постели. И только настойчивый телефонный звонок вернул меня в действительность. Звонил Рауль. Срывалась важная встреча. Гео, я опоздал на десять минут! Чтобы я когда-нибудь опаздывал?! Ты можешь поверить в это? Спасибо Раулю, он сумел уладить необходимые вопросы и сгладить возникшую неловкую обстановку до моего прихода.

Георг в волнении заходил по спальне.

- Нет, все это очень даже странно и похоже на какое-то наваждение, - как заведенный повторял Георг.

Вдруг он стукнул себя по лбу и воскликнул:

- О, майн Гот! Какой же я глупец! После того, что я увидел сегодня здесь, у меня ещё хватает наглости сомневаться в твоих словах?! Прости, прости, мой дорогой! Теперь я буду нем, как рыба, а ты рассказывай, рассказывай и не обращай на меня внимания, хорошо?

Зигфрид кивнул головой в знак согласия и продолжил:

- Представь себе, Гео, в то время я думал только о Сяльме. Это мешало мне в работе, и я решил на два-три дня съездить в Эмираты, в один из наших филиалов, тем более что поездка была ранее запланирована. Но и там я не переставал думать о ней. Это состояние стало принимать навязчивую форму. И вдруг, как вспышка яркого света, в сознании стали проявляться отдельные детали той, первой ночи.

И его бледное лицо приняло сосредоточенный вид, а глаза как-то неестественно заблестели.

- Я вспомнил круглую малахитовую ванну, заполненную душистой водой с лепестками роз, их аромат кружил голову. Откуда-то сверху лилась изумительная восточная мелодия. Чувствую, как нежные женские руки раздевают меня догола и от их прикосновения меня охватывает дикая дрожь. А руки, поддерживая меня, помогают войти в малахитовую чашу. Из золотого кубка пью какой-то странный напиток, от которого кругом идет голова, и опять темнота, провал...

Вдруг снова яркая вспышка, и я вновь вижу её, Сялььму. Безупречное, точеное, изумительной красоты нагое мраморное тело, обрамленное огненно-рыжими локонами, ниспадающими до пояса. Она исполняет танец живота. Лишь на бедрах золотая тесьма с подвешенными к ней звенящими в танце монетами. И,  опять провал... И где-то там, в тайниках подсознания сохранилась память о неземном блаженстве, впервые испытанным мною за весь период моей сексуальной зрелости.

Георг сочувственно вздохнул. Да, он, как никто, понимал друга. Ведь ещё полчаса тому назад он мог оказаться в такой же пикантной ситуации затянутым в страстные сети рыжей Горгоны...

А Зигфрид, отпив глоток молока, продолжил свой рассказ, хотя это давалось ему с большим трудом:

- А дальше? Что было дальше… Землетрясение, смерч, ураган, бросивший меня в её объятья, из которых, я уже не мог вырваться.

Действовала она целенаправленно и осторожно. Три недели с небольшими перерывами мы встречались в отеле. Обязанности владельца фирмы требовали от меня собранности, ответственности, постоянного внимания и личного присутствия. Но с каждым днем интервалы встреч с возлюбленной сокращались, и к концу месяца я предложил Сялььме переехать ко мне со своей немой служанкой и очень неприятным на вид телохранителем Газанфаром.

- Даже так?! – Удивился Георг, - а не поторопился ли ты?

- Не знаю, не знаю... Такую изобретательную, греховную и развратную до мозга костей, непревзойденную в любовных играх женщину, я ещё не встречал. У неё не было понятия границ и ни капельки стыда. Меня захватила и поглотила волна бесстыдства и грехопадения. Мы занимались любовью везде – на лестнице, на столах, стульях, в ванной, на полу и даже в стеклянном лифте, когда поднимались на крышу пентхауза.

Гео, ты помнишь, что лет восемь тому назад я пристроил лифт с внешней стороны особняка, и, когда поднимаешься в нем, то видишь всю панораму города как на ладони, но и тебя видят проходящие мимо прохожие. Кошмар! Представляешь, даже это обстоятельство не останавливало её порывов. В своих желаниях и страсти она была ненасытна. А ведь первое время я сравнивал её с солнечным ангелом, да... От неё исходила мощная солнечная энергетика. Однако узнав её поближе, я ужаснулся! Настолько разнилась обманчивая светлая внешность с её внутренним темным миром. Главным местом для наших любовных утех стал обсаженный декоративными деревьями и цветами пентхауз.

Георг перебил его:

- А бассейн остался, Зиг?

Тот утвердительно кивнул головой.

- А куда ему деться? Но есть и новинки. Верх пентхауза я накрыл стеклянной передвижной крышей и провел там отопление...

- Вау! Какой кейф! Вот это да, молодец! Слушай, а помнишь наши студенческие вечеринки? Боже, что мы вытворяли?! У-у-у! Разве такое забудешь?! Эх, где оно, наше золотое время, а? Пролетело так же быстро, как облако над вершиной горы Гарц.

- Ну вот, понесло тебя, если будешь перебивать, я перестану говорить.

- Ладно, ладно, уж и слова вставить нельзя, - недовольно проворчал Георг.

- Ты только не обижайся. Мне трудно говорить и я теряю мысль, - сказал в свое оправдание Зигфрид. - Послушай, что было дальше...

К тому времени я уже вконец потерял голову, потерял счет дням. И только одно очень важное дело я ещё успел сделать. На совете директоров объявил о своем отпуске и о передаче всех своих полномочий Раулю. От Рауля я не скрывал своего истинного положения, в котором оказался по воле случая, и которое затянуло меня по горло в трясину. Я уже не мог, да и не хотел менять что-либо. И ещё, я дал ему немаловажное поручение, нанять опытного частного детектива. Тот должен был собрать полное досье на мою избранницу. Меня удивляла та роскошь, и богатство, в которых она купалась. Ведь не картинами же она заработала их? Вот это мне и хотелось узнать. Но, пока суть, да дело, время неумолимо шло и играло оно на пользу Сяльмы.

Почти все дневное время искусительница проводила у бассейна. Она вообще не носила одежд, ходила голышом, объясняя это тем, что, являясь поклонницей Бога Ра, она должна в течение дня впитывать в себя солнечную энергию и купаться в его лучах. Помимо этого, она заявила, что является солнцеедкой. Я даже не имел ни малейшего представления, что же это такое? Как-то раз она высказалась, что и я в скором времени стану солнцеедом, на что я только рассмеялся, а зря...

Георг, прикрыв ладонью рот, зевнул. Усталость брала свое, но он решил до конца дослушать повествование друга.

А Зигфрид, распаляясь от нахлынувших воспоминаний, продолжал:

- А Сялььмя требовала все больше и больше любви. Соитие с ней доходило до семи и более раз в день, но и этого ей было мало...

Не сдержавшись, Георг с недоверием в голосе произнес:

- Да, ты что, с ума сошел?! Разве это возможно?!

Зигфрид обиделся на слова друга:

- А ты что, мне не веришь? Я когда-нибудь обманывал тебя?

Георг виновато опустил голову и пожал плечами...  

Зигфрид протер салфеткой выступивший пот и продолжил:

- На восходе солнца, ликованием приветствуя появление его лучей, она подносила мне в золотом кубке густой темно-коричневый напиток с тошнотворным запахом. Ножку кубка обвивала золотая змейка со сверкающими чешуйками, а головка её, с изумрудными глазками, свисала внутрь кубка. Во рту змейки сверкал всеми своими гранями черный бриллиант – не менее восьми карат. Первое время меня воротило от неприятного напитка, но со временем привык. Это и была основная пища солнцеедов. Напиток готовила служанка, а состав его приготовления держался в глубокой тайне.

Внимательно ловя каждое слово друга, Георг в недоумении разводил руками.

- Так вот, - сказал Зигфрид, - после приема напитка, освященного Богом Ра, я чувствовал себя полузверем - полуптицей, парящим над землей. Я чувствовал мощный размах крыльев за своей спиной. Энергия бурлящим потоком выплескивалась из меня, и безумное желание поднимало фаллос, и он в течение длительного времени оставался в состоянии эрекции. Рыжая дьяволица вытворяла с ним все, что только хотела, к чему толкала её неуемная фантазия.

От волнения Зигфрид закашлялся. Успокоившись, продолжил рассказ:

- Она втирала в себя какую-то дурманящую смесь, а потом заставляла меня слизывать её языком. При этом я касался каждой клеточки её тела, начиная с белоснежной лебединой шейки, и заканчивая кончиками пальцев на ногах. Безудержное животное буйство охватывало меня с такой силой, что справиться с ним было невозможно. Мы теряли контроль над своими чувствами и действиями, и вновь, и вновь совокуплялись, как дикие животные... Нечеловеческие вопли разрывали нас при оргазме, но через несколько минут короткого отдыха все начиналось сначала...

- Ужас! – Выпалил Георг. - Невозможно поверить в это и в то, что происходило это с тобой! Признаюсь тебе, что от твоего рассказа, и я пришел в возбуждение. Ой, извини, перебил тебя, но меня, Зиг,  прямо-таки распирает изнутри. Боже, какие страсти!

- Да-а-а - протянул Зигфрид, - и не говори, дружище. Но потом наступал момент разрядки - полного опустошения и бессилия организма. Член мой резко падал, и я терял сознание, а придя в себя, тут же впадал в глубокий сон. Как-то раз, после очередного буйства, придя в себя, я увидел, что на моем теле не осталось ни одного волоска. Оно было гладким, как у новорожденного. Я спросил у Сялььмы: - В чем дело, дорогая? Куда подевались мои волосы? Мне без них так непривычно...

А она мне: – Любимый, волосы мешают целовать и облизывать каждый сантиметр твоего божественного тела и, говоря это, проводила влажным розовым язычком, начиная с живота, и опускалась все ниже и ниже. Потом, подняв рыжую голову, призывно облизывая пухлые губы, томным голосом говорила: – Ненаглядный мой, ты так похож на Ангела, и я получаю безумное наслаждение, когда совращаю тебя...

Вдруг со стороны портика раздался громкий крик Ворона, и Георг выскочил наружу. А Ворон, сделав шесть кругов над его головой, умчался прочь. Георг вернулся в спальню. На лице страх, растерянность и удивление.

- Интересно, что ему понадобилось, Зиг?

Тот ответил:

- Как что? Разведка, дорогой мой, вот что это такое. Видимо, Сялььме, не дает покоя её поражение. Рыбка-то сорвалась с крючка. Понимаешь, о чем это я?

Георг, приходя в себя, ответил:

- Да, кажется, понимаю... Ах, стервец, как напугал. Черт бы его побрал вместе с его рыжей ведьмой! Зиг, давай, рассказывай дальше, меня распирает любопытство.

- Так на чём я остановился? – Спросил Зигфрид. - Ах, да, вспомнил... Можешь представить себе мое состояние на тот момент, когда она творила чудеса своим язычком? Я сходил с ума! Мог ли я спорить и сопротивляться ей? Конечно, нет.  Я был покорен. Я стал её рабом. Она имела  безграничную власть надо мной. Я и не заметил, как исчезли из дома все мои слуги, и как остался в доме лишь один дворецкий. Когда он видел меня, глаза его наполнялись слезами и ужасом, но я даже и на это никак не реагировал.

Уголки губ его горестно опустились, и он замолчал. После длительной паузы он издал тяжкий вздох, а потом продолжил свое повествование:

- Когда глубокий сон захватывал меня в плен, в мой мозг начинал проникать тихий мужской голос и, казалось, что он разжижает, растворяет его... Голос нашептывал одни и те же слова: – О, богоизбранный, ты должен стать вечным спутником поклонницы Бога Ра! Не откладывай на завтра и не убегай от своего счастья. Женись, как можно скорее и ты предстанешь со своей прекрасной избранницей перед взором нашего покровителя – Бога Солнца! Торопись, торопись, торопись... И так несколько дней подряд. Я чувствовал, что начинаю сходить с ума. Выход оставался один - сделать Сяльме предложение, и я его сделал.

Было заметно, что силы покидают его. Речь становилась медленной, а дыхание тяжелое с хрипами. Но он не мог остановиться и продолжал говорить:

- Радости её не было границ. Сяльмя посоветовала мне не делать лишнего шума по поводу нашего бракосочетания, а пригласить домой адвоката, и на месте оформить брак. Ну, а потом, скромно отметить это радостное событие. Она предложила пригласить на свадьбу только близких друзей, конечно, я был непротив…

Зигфрид задумался, как бы восстанавливая в памяти прошедшие события.

- Ты знаешь, Гео, я не раз задавал себе вопрос – почему наше мужское «Эго» так бессильно перед женскими чарами и не может устоять перед красотой их тела? С какой целью природа распорядилась так?

- Ты хочешь знать мое мнение на этот счет? – Спросил Георг. – Думаю, причина тут одна - в нас заложен мощный животный охотничий инстинкт - обладание самкой! Она должна принадлежать только одному самцу и ублажать его все мыслимые и немыслимые прихоти. Но это было когда-то в далекие, далекие времена. Сейчас же, в век эмансипации, все изменилось, мой друг, но инстинкт обладания самкой, сидит глубоко в нашем генетическом наследии.

Зиг задумчиво произнес:

- Не знаю, не знаю. Может ты и прав. Так вот, Сяльмя назначила день для проведения торжества. Я спросил у неё, а почему свадьба назначена на пятницу? Это же рабочий день? Томно улыбнувшись, сощурив изумруды глаз, она прошептала:

- Ах, мой милый, ты разве не знаешь, что это за день?       

- Нет, не знаю, - ответил я. - И что в нем особенного?

Георг поправил сползший плед и поднял упавшую подушку.  

- Нет, ты послушай, что она мне сказала: - Милый, теперь я окончательно убедилась, что ты Ангел, ты само совершенство! Ну и отлично, что ты не знаешь какой это день...

Я ей: - Так просвети меня!

Хитро улыбнувшись, она вдруг подпрыгнула, обвила мой торс ногами и, обхватив шею, стала покрывать жаркими поцелуями. Гео, я тут же забыл, о чем спрашивал её. Поспешно подхватил под гладкую, упругую попочку и, забыв обо всем на свете, закружился в сладострастном вихре.

Георг, недоверчиво посмотрел на рассказчика, и спросил:

- Прости, дружище, а какую пятницу она имела в виду? Не пятницу ли тринадцатое, полнолуние? И ты действительно не знаешь значение этого дня или валяешь дурака? Так она назначила свадьбу именно на этот день, не так ли?

- Да... А ты откуда знаешь?

- Догадываюсь.

- Честно признаться, я не знал, а возможно и забыл о нем. Вспомни, меня никогда не интересовала мистика, колдовство и все что связано с ними.

У Георга, от удивления поползли брови вверх.  

- Да, но ты не можешь не помнить, что у нашей горы Гарц ведьминская шабашная слава. Та, самая, Вальпургиева ночь, шумела именно здесь, на Брокене с тридцать первого апреля на первое мая. Помнишь, как мы бежали за факельным шествием ведьм? О, вот это было зрелище!

Зигфрид встрепенулся...

- Слушай, вспомнил... О, майн Гот, это было такое зрелище, я хорошо помню. А по сколько нам тогда было? Кажется лет десять, да? Боже мой, как летит время... А ты прав, дружище, и по настоящее время стал вековой традицией карнавал нечистой силы - факельные шествия ведьм, спектакли, гуляния до утра... Ах, какие срасти, кипят там? Ужас! Гео, а я готов был поведать тебе о последнем карнавале ведьм, в котором активное участие принимала и моя рыжекудрая дьяволица, а также и её урод, телохранитель Газанфар, но ты опередил меня.

Георг поднялся и, налив в бокал вина, ответил:

- Да, ладно, дружище, не обижайся. Ты рассказываешь такие страсти, что волосы встают дыбом и без этого карнавала. Ну, ты вспомнил значение этого дня – пятница, тринадцатое, полнолуние? В этот день, во многих странах мира, проходит шабаш ведьм. Запомни на будущее. Прости, что перебил. Зиг, так что же было дальше? Как прошла свадьба? И была ли она вообще?

Зигфрид устало прикрыл глаза. Повисла звенящая тишина. Внезапно вздрогнув, он открыл их и, как-то странно посмотрел на Георга. И, видимо, вспомнив заданный вопрос, ответил:

- Да, конечно, была. Такая свадьба не может не запомниться...

Все начиналось красиво и благопристойно. Во-первых, на мне был белый, с атласными отворотами шикарный фрак. Во-вторых, моя любимая сменила наконец-то цветовую гамму своих нарядов, и одела изумительное по красоте бирюзовое платье. Но, как всегда, была обвешана бриллиантами и искры их слепили глаза. В столовой накрыли столы. На них в изобилии стояли самые дорогие изысканные напитки, всевозможные бутерброды и салаты, а огромные хрустальные вазы были наполнены экзотическими фруктами. Нанятые на вечер официанты добросовестно обслуживали гостей, а было их всего пять пар, совершенно незнакомых мне молодых людей. Оглядевшись, я спросил Сялььму, а где же мои друзья? Я же посылал им приглашения? Почему их нет? Она, в недоумении, пожав прелестными плечиками, ответила:

- Любимый, а я тут ни при чём. Возможно, ты хотел послать приглашения, но почему-то не сделал этого. Скорее всего, забыл и это твоя прямая вина...

Видимо, вспоминая неприятные моменты, связанные со свадьбой, Зигфрид не на шутку разволновался...  

- Нет, ты только подумай, Гео, этим она хотела сказать, что я полный идиот, или шизофреник! Как будто я не помню, что лично передал приглашения своему дворецкому Карлу. Как, потом, выяснилось, Газанфар приставил к горлу дворецкого нож, и силой отобрал приглашения. И угрожая ему, под страхом смерти, приказал молчать. Можешь представить себе, как я расстроился, что даже решил уйти со свадьбы.

Разгневанный, возмущённый, не глядя ни на кого, я направился к выходу. Но разве уйдешь от магического притяжения Сяльмы? Она, встав на моем пути, не отрываясь, смотрела остановившимся взглядом в мои зрачки. Я почувствовал, как тяжелый обруч сжимает мой череп и, схватившись за голову, закричал от боли. Гости с нескрываемым любопытством наблюдали за происходящим. А супруга, ласково поглаживая меня, протянула свой «фирменный» напиток в ритуальном кубке, и я залпом проглотил его.

Зигфрид замолчал, и попросил друга открыть окно. Ему не хватало воздуха. Прошло некоторое время, прежде чем он смог продолжить свой рассказ:

- После приема напитка мне уже не хотелось есть. Дьявольская смесь обладала свойством создавать иллюзию сытости. Головная боль исчезла. Стало легко, приятно и весело, к тому же я уже ничего не помнил. Подхватив свою потрясающую красавицу, закружился в венском вальсе. Играл наш знаменитый камерный квартет. Гости последовали нашему примеру. Часы пробили полночь. Официанты и музыканты были отпущены домой. Жена пригласила всех гостей подняться в пентхауз и там продолжить веселье.

Он опять замолчал, и, откинувшись на подушки, старался восстановить в памяти подробности той дьявольской свадьбы. Во рту пересохло и, Зигфрид, попросил пить. Георг не торопил друга. Он умел ждать. Отдохнув немного, Зигфрид снова заговорил:

- Дорогой мой, если бы ты только присутствовал на моей «свадьбе», то наверняка сошел бы с ума...

Гости, смеясь, и громко переговариваясь между собой, стали раздеваться догола. Здесь же, на бронзовых треножниках, стояли чаши с красками и кисточками. Мужчины и женщины начали разрисовывать свои тела немыслимыми рисунками и узорами. И только одна, укутанная чадрой служанка обносила всех фужерами, наполненными темно-коричневой тягучей жидкостью. Весь пентхауз был заставлен горящими черными свечами. Посреди бассейна, над водой возвышалась тумба пурпурного цвета. Сверху на ней лежал тяжелый круг из черного мрамора, а в центре его стоял муляж фаллоса, отлитый из чистого золота, ствол которого заканчивался крупной, хорошо отшлифованной головкой из черного агата. В его узкий канал была вставлена высокая белая свеча. Капли, растопленного воска, скатываясь по стволу фаллоса, напоминали процесс извержения спермы. Рядом, горящими красными свечами, были выложены цифры – 666...

Не выдержав, Георг ахнул, а его друг, захваченный воспоминаниями, взволнованно продолжил:

- Громко зазвучала восточная мелодия. Все участники пиршества, извиваясь разрисованными голыми телами, воздели руки к огромной Луне, своей покровительнице. А полная Луна, с хитрой улыбкой, сквозь стеклянный купол потолка, наблюдала за шабашем своих поданных. Выпитый гостями волшебный напиток начинал действовать. Темп музыки ускорялся, и вместе с ним ускорялись движения танцующих людей. Минута, другая, и уже невозможно было разобрать, что же здесь происходит... Вихрь безумства, страсти, похоти, закружил обнаженные тела, и они с дикими воплями стали совокупляться друг с другом. Здесь разыгралась самая настоящая вакханалия.

- А ты, Зиг? Что делал, ты? – Не выдержав, закричал взбудораженный Георг...

- Ну, а как ты думаешь? Разве моя бестия оставила бы меня в покое? Конечно же, нет. Она втащила меня в водоворот сладострастия, и я забыл, где я, и что со мной происходит. Гости менялись друг с другом партнерами.  Стоял оглушительный визг и хохот...

На этот раз меня хватило ненадолго. Вконец выжитый и ослабевший я прилег на софу, но моя рыжая дьяволица только-только входила в раж. Глаза её выплескивали потоки искр. В хищной улыбке были оскалены жемчужные зубки, а белое точеное тело содрогалось в эротических конвульсиях. Я, опьяненный происходящим, наблюдал за шабашем сатанинской похоти. Вдруг Сялььмя схватила лежащую на краю бассейна плеть, сплетенную из шести черных кожаных ремешков, и со свистом ударила о мраморные плиты балкона. В ту же секунду, как из-под земли, перед ней появился Газанфар. При виде его, меня охватил ужас, который парализовал мое сознание. Можешь представить себе, Гео, кого я увидел?! Я увидел живого черта!

- Постой, постой, – остановил его Георг. - Прости, но это уже похоже на глюки! Ты же сам сказал, что тебя напоили черте чем...

- Хочешь, верь, хочешь, не верь! - Обиженно пробурчал Зигфрид. – Я тебе больше ничего не скажу, - и отвернулся к стене. Тело его содрогалось в конвульсиях, он плакал.  

Взбудораженный Георг, нервно сжимая и разжимая кулаки, метался по спальне. Остановившись у кровати друга, и  чувствуя себя виноватым, он с тоской в голосе, произнес:

- Прости, Зиг, прости! Ну, встань на мое место! Что бы ты сказал, услыхав такое от меня? Так сразу бы и поверил в эти сказки? Думаю, нет, не поверил бы...

Обиженный Зигфрид, повернувшись к нему, раздраженно заметил:

- Но я же рассказываю тебе о событиях, которые произошли лично со мной, и результаты их ты видишь на мне. Я погибаю! Мне осталось жить считанные дни. Такой вердикт вынес врач – «Необратимая форма дистрофии». Как ты можешь не верить мне?!

У Георга, после слов друга произнесенных с такой болью, на глазах навернулись слезы. От захлестнувшей жалости, он подбежал к нему и крепко прижал к себе. А Зигфрид, не сдерживая слез плакал...

Между прочим, Георг не обратил внимания на очень важную деталь. Когда он порывисто прижал друга к себе, то обнаженная грудь того коснулась открытых створок амулета, и от него на груди Зигфрида остался отпечаток. А расстроенный Георг никак не мог успокоить хозяина замка:  

- Прости, прости, меня дорогой мой друг! Ты не умрешь, слышишь, не умрешь! Я этого не допущу! Поверь, я уже кое-что предпринял...

Но, Зигфрид, не реагировал на его слова. Сознание его, в этот момент, находилось в прострации. Ему было хорошо спокойно и надежно чувствовать рядом любимого, верного товарища.

Успокоившись, он начал говорить:

- Гео, ты меня не так понял... Я не имел в виду классического черта с рогами и хвостом, я говорил о человеке безумно похожим на него. Все тело этого ничтожества было покрыто черными, смоляными, туго закрученными кудряшами. Как преданный пес, он стоял на карачках перед огненно-рыжей воинственной ведьмой и облизывал, неестественно красным языком, с которого обильно капала слюна, маленькие ступни её ног. Она же, хохоча, стегала его плеткой. Вконец одуревшие молодые ведьмы тоже похватали плети, и стали с визгом стегать своих потных обезумевших от похоти мужчин.

- О, майн Гот! Что там творилось! Это надо было только видеть...

Сялььмя оседлала верхом своего мерзкого телохранителя и, пришпоривая ногами, хлеща плеткой, с криком погнала его вокруг бассейна. Её примеру тут же последовали и другие. Начались бесовские гонки. Мощный член Газанфара волочился по мраморным плитам, оставляя за собой тонкий след спермы. Воздух был насыщен одуряющим греховным запахом мускуса и хлора, конечным продуктом оргазма после совокупления этих животных в человеческой оболочке. Моя жена была предводительницей, главной ведьмой в разыгравшейся у меня на глазах оргии и вакханалии...

Зигфрид вздрогнул от звука разбитого стекла. Это из рук Георга упал фужер. Георг был ошарашен и поражен тем, что услышал. От охватившего, против его воли возбуждения, он не знал, куда девать дрожащие руки. Картина, так образно описанная другом, проходила перед его взором, как кадры из порнофильма. Глаза сверкали, в них мерцал таинственный огонь животной похоти, она насквозь прожигал его.

Зигфрид обратив внимание на неадекватную реакцию друга, сочувственно покачал головой.

 - Да, дорогой, именно так! Вот теперь ты меня отлично понимаешь, в какой страстный сексуальный и греховный водоворот затянуло меня по самую макушку. А что творила так называемая - поклонница Бога Ра со своим чертом, Газанфаром, уму непостижимо! Они совокуплялись бесконечное множество раз, используя самые развращенные способы удовлетворения своей неуемной похоти.

Возмущенный до глубины души Георг не в силах сдержать себя закричал:

- И ты не мог помешать им?! Ведь ты её муж?! Нет, это выше моих сил! Пойми меня, я не могу осмыслить то, о чем ты рассказываешь. Ну, просто не укладывается в голове, как могло такое быть?! Ты уж прости меня, дружище, я не хочу обидеть тебя своим недоверием, но и поверить в такое мне очень трудно, честное слово!

С горькой усмешкой Зигфрид ответил:

- Представь себе, не мог... Я находился в состоянии паралича. Конечности не слушались меня. Я лежал без движения и лишь глаза мои, точно видеокамера, вбирали в себя мелькающую перед ними омерзительную картину шабаша.  Да, а его кульминацией было жертвоприношение. Служанка подала телохранителю белого кролика и изогнутый полумесяцем острый нож. Мерзкий «черт» полоснул несчастное животное по горлу и, обезумевшие сатанисты, отталкивая друг друга, стали подставлять ладони, под стекающие струйки крови, обмазывая ею свои лица и тела. При виде такого варварства я, видимо, потерял сознание, так как больше ничего не помнил...

- Да-а-а, Зиг, – протянул Георг, - тебе не позавидуешь...

Воспользовавшись паузой, обессиленный Зигфрид выпил немного молока и, переведя дух, продолжил:

- Я не помню, сколько времени провалялся в постели. К тому же я потерял дар речи и не мог говорить. Сялььмя не на шутку испугалась. Как же, из-за моей внезапной болезни могли сорваться все её планы. Конечно же, она и не думала приглашать ко мне врача. Вместе со своей служанкой она колдовала надо мной, используя самые разнообразные, только им одним известные методы и, в конечном итоге, добились успеха. Все-то время, пока я болел, она день за днем внушала мне, что те ужасы, которые я, якобы, видел в день своей свадьбы, это лишь сон и моя болезненная фантазия от переутомления. И ты знаешь, я почти поверил ей. Она же в совершенстве обладала даром гипнотического внушения. Однако смутные сомнения где-то там, глубоко в подсознании, не оставляли меня в покое. Они грызли меня изнутри день и ночь. Однажды, когда я остался один в доме, я решил подняться в пентхауз, чтобы удостовериться в том, что мне действительно все это померещилось и приснилось во сне. И что никаких следов якобы прошедшего шабаша ведьм я там не увижу и наконец-то успокоюсь. Я тщательно шаг за шагом начал осматривать всю территорию балкона. И, представь себе, Гео, я нашел то, что искал...

- Да что ты говоришь?! Значит, шабаш был в действительности?!

- А как ты думал? Конечно же, был. Я увидел застывшие капли крови на стыке бордюра бассейна с мраморным полом. Обломанные ветки карликовой японской ели, а под кадкой лимонного дерева закатившийся огрызок черной свечи. Значит все, что происходило здесь в день свадьбы, было на самом деле и уже не вызывало никаких сомнений.

После моей болезни, Сялььмя настояла на переезде сюда, в наш родовой замок, мотивируя тем, что мне необходим свежий воздух и покой... Вот так я и оказался здесь. Весть о моей болезни моментально разнеслась по городу.

Зигфрид замолчал. Повисла тягостная тишина. Её нарушал лишь ход маятника старинных напольных часов.

За окном темная ночь о чем-то шепталась с высоким кипарисом. Наверное, она рассказывала ему о страшных тайнах, происходящих в замке борона Рейх. Время неумолимо приближалось к полуночи.

Георг, придя в себя после услышанных ужастиков, спросил друга:

- Кстати, а кто вчера приходил к тебе? Хельмут предположил, что это были адвокаты. Так ли это?

Зигфрид утвердительно кивнул головой.

- Да, он прав. А ты знаешь, что кроме адвокатов был ещё и врач психиатр. Жена представила меня, как тяжелобольного, но дееспособного, контролирующего свои поступки, что и должен был подтвердить психиатр.

Прямо в присутствии посторонних она своими зелеными змеиными глазами загипнотизировала меня. Поэтому я отвечал и делал все так, как она этого хотела. И лишь потом, спустя немного времени, произошло прозрение. Я увидел на столе готовое завещание со своей подписью заверенное адвокатом - нотариусом, в котором завещал все свое состояние Сялььме...

- Ты сошел с ума, Зиг?! Как ты мог пойти на это?! – Крикнул взбешенный Георг. – Ты и родительский замок тоже отписал ей?

- Боже упаси! Я не имею на него никаких прав.

- Ужас! Ну, как ты мог? – Не унимался Георг...

- А вот так, дорогой... Пойми, я давно не принадлежу себе. Душу мою украла и продала дьяволу красивая, соблазнительная ведьма. Гео, я уже не в силах что-либо изменить. Кстати, а ты помнишь о моем поручении, которое я давал Раулю?

- Постой, постой, это, кажется, по поводу расследования частного детектива?

- Ты угадал, оно самое... Уже после женитьбы, примерно через месяц, Рауль тайком, передал Карлу отчет о проведенном расследовании. Ты не догадываешься о его результатах?

Георг, покачав головой, ответил:

- Нет, конечно, но кое-какая догадка есть. Жизнь Сялььмы не простая и, скорее всего в ней немало загадочных тайн, я так думаю. И что же оказалось на самом деле? Хотелось бы узнать...

- Гео, ты попал в точку. Оказалось то, о чем я приблизительно и догадывался, – ответил Зигфрид. - Моя, драгоценная супруга, в свои двадцать пять лет шесть раз побывала замужем. Проживала она в Индии, Египте, Сирии, Эмиратах, Франции и в Италии, откуда и приехала к нам. Четверо её мужей скоропостижно скончались, а двое помещены в психиатрическую клинику, где содержатся и, по сей день. Последний муж Сялььмы итальянец, граф Альбени, фамилию которого она носила до брака со мной, год тому назад скончался от необратимой формы дистрофии. То же самое ожидает и меня. Все её мужья были богатыми и состоятельными людьми. Теперь тебе ясно, каким путем она достигла своего материального могущества?

- Да, мой дорогой, – задумчиво произнес Георг, - ты попал в дьявольские сети Горгоны, так ловко расставленные рыжей тварью. Послушай, а картины, которые выставлялись в  галерее, она действительно рисовала сама?

- Да нет, что ты! Откуда у неё на это время? Однажды, краем уха слышал, как она распекала кого-то по телефону за невыполненный вовремя заказ.

- Ну, теперь все ясно, – сказал Георг. - Ничего, дружище, мы ещё повоюем. И, как говорят у русских - утро вечера мудренее... Давай-ка укладываться, дружище, поздновато уже. День был очень тяжелым. У меня от полученной информации раскалывается голова...

- О, Господи, а что это за крики?! – Спросил удивленный Георг. - Ты слышишь, Зиг?

- Конечно же, слышу. Это моя ведьма совокупляется со своим «чертом», - совершенно спокойно произнес он. - С тобой-то у неё ничего не вышло, вот и отыгрывается на нем, пользуясь мазохистскими приемами. А меня она давно списала, как отработанный материал в утильсырьё.

- А ты знаешь, Зиг, я побывал сегодня в её логове.

- Ты шутишь? Этого не может быть!

- Нет, не шучу, говорю серьезно.

- И как же тебе это удалось?

- Хельмут помог. Но, что я хотел спросить тебя - для какой цели она держит саркофаг с мумией?

Зигфрид загадочно улыбнулся:

- Хорошо, открою тебе и эту тайну. Со слов Сялььмы, она одна из дочерей Рамсеса Великого, фараона Египта, девятой династии. А детей у него было девяносто от разных жен и возлюбленных. Так вот, когда ей было семь лет, она умерла от укуса ядовитой змеи и была захоронена в одной из пирамид в царстве мертвых. После очередной реинкарнации ей удалось отыскать свой забальзамированный трупик-мумию, и с тех пор она не расстается с ним. Через него она общается с духами, покинувшими давным-давно нашу планету, вот такие у неё фокусы...

- Кошмар! Какие вулканические страсти кипят вокруг тебя, с ума можно сойти, – переведя дыхание, выдохнул Георг. – Нет, тебе, как я вижу, некогда скучать со своей рыжей бестией.

- Да уж, это точно, с горечью произнес Зигфрид. – Скажи, а где ты будешь спать сегодня, в гостевой комнате?

- Нет, дружище, я останусь у тебя. Сейчас принесу постельное белье и на покой...

- Гео, постой, я не смогу заснуть, пока не выпью приготовленного для меня Сялььмой напитка...

И Георгу ничего не оставалось делать, как исполнить просьбу друга. Он уже давно догадывался о наркотической начинке специфического колдовского напитка.

Пройдя в гостевую комнату, Георг, вместе с постельным бельем захватил и свой пистолет, так, на всякий случай.

МЕСТЬ

Ночь легкой поступью вступала в свои права, обволакивая темным бархатным покрывалом звездное небо, старинный замок, сады и поля. Природа погружалась в сон.

Георг, зевая, запер дверь спальни на ключ. Вконец обессиленный друг спал «мертвым» сном. Дыхание его было еле заметным и это волновало Георга и заставляло постоянно прислушиваться и присматриваться, все ли в порядке с ним. Георг решил оставить горящим ночник.

Пристроившись рядом с другом на кровати, он, как ни старался, не мог заснуть. События прошедшего дня смешанные с мистикой, магией, чертовщиной и гипнозом, переполняли его, будоражили мысли и воображение...

Вдруг внезапная яркая вспышка озарившая мозг заставила его вскочить с кровати. Обхватив голову руками, он застонал от охватившего его чувства бессилия перед заговором ведьмы. Ему вспомнилось дневное свидание с Вороном и тщательно проделанная работа на соседнем балконе.

- Как же так, как же так? - С замиранием сердца спрашивал себя Георг. - Почему не сработал задуманный мною план? Неужели и здесь сработало её дьявольское чутье? А ведь чертова «Горгона» с такой страстью отплясывала свой эротический танец на балконе, что треск старых досок доходил и сюда.

Он терялся в догадках.

- Странно, более чем странно... Да, конечно, тут не обошлось без вмешательства её покровителя – дьявола!

Расстроенный, он устало прикрыл глаза, и сон всей тяжестью навалился на него.

Но, все равно, он скорее почувствовал, чем услыхал, еле слышимый скрежет в замочной скважине. Георг, вскочил и, сняв пистолет с предохранителя, крадучись подошел к двери, прислушался. Приглядевшись, он заметил, как оставленный им ключ качается в замочной скважине и вот-вот выскочит из неё. Осторожно нажав и, резко повернув ключ, он толчком ноги распахнул дверь. Стоящий за ней телохранитель «Горгоны», от неожиданности отпрянул, и еле удержался на ногах. Георг наставил на него пистолет, и тот стремглав бросился прочь...

- Только попробуй ещё раз подойти к двери, - крикнул ему  вдогонку Георг, - так и знай, получишь пулю в лоб!

Заперев дверь на ключ, подтащил к ней канапе. - Так будет спокойней, - раздраженно пробурчал он, - теперь можно и поспать...

Утро следующего дня напомнило о себе мягким светом и прохладой спускающейся с гор в долину. Она просачивалась в спальню в полуоткрытое окно. Георг глубже зарылся в шерстяной плед. Сон цепко удерживал его в своих объятьях.

Оранжевый шар солнца как-то сразу, целиком, выкатился из-за гор Гарц и, радостно окинуло жарким оком отдохнувшую за ночь землю. Любопытный веселый солнечный лучик заскользил по окнам спящего замка и в удивлении остановился на пустом балконе правого крыла замка. Где же его соблазнительная преданная поклонница с огненными, как жаркое солнце, кудрями? Почему она не встречает любимого посланника Бога Ра?

В ту же секунду, балконная дверь распахнулась, и из неё выпорхнуло само совершенство. Солнечный лучик радостно засуетился и стал целовать обнаженное тело жрицы. Поцеловал изумруды распахнутых глаз, облизал алые сладкие губы своей любимой и, лаская нежную шейку, заскользил вниз...

Вот он задержался на взбухших, потемневших от возбуждения сосках, небольшой упругой груди раскрашенной красной и золотой красками, и стал поочередно ласкать их. От его теплых трепетных прикосновений из груди Сялььмы вырвался сладострастный стон. А лучик уже торопливо ласкал обворожительный пупок, в котором болталось золотое колечко с крупным бриллиантом. Изумленный лучик весело заиграл с ним, отражаясь в каждой его грани. Безупречное по красоте нагое тело поклонницы Солнца, казалось, излучает свет. Лишь бедра жрицы были обтянуты красным шелковым поясом с золотыми монетами на нем. От него вниз спускались оранжевые и алые ленты похожие на всполохи утренней зари.

В дверном проеме балкона, с Вороном на плече, показался её преданный раб Газанфар и, тишину летнего утра разорвала барабанная дробь.

Сялььмя наклонилась над плетеной корзиной, и черные блестящие змеи, шипя, и играя ядовитыми раздвоенными языками, стали заползать в рыжие кудри и обвивать её мраморную шею. Жрица была готова исполнить ритуальный танец во славу Бога Солнца, тепла, любви и жизни на земле...

Каким высочайшим мастерством двуликого Януса надо было  обладать, чтобы одновременно поклоняться царству света и царству тьмы! С каким безупречным искусством эта греховная искусительница умело скрывала от окружающих свою темную, коварную, дьявольскую сущность, завлекая их в сплетенные ею крепкие магические сети.

Медленный ритм барабанной дроби постепенно убыстрялся и вместе с ним ускорялся темп изумительного танца поклонницы Солнца. И вдруг, жуткий, душераздирающий нечеловеческий крик потряс толстые стены старинного замка.

Сразу же замолкли птичьи трели и стайки их, в испуге вспорхнув, понеслись прочь от страшного места.

От дикого крика Георг скатился с кровати и, как сумасшедший, выскочил на портик...

От увиденной им картины, он онемел, и едва не потерял сознание, однако успел вцепиться мертвой хваткой в каменные перила портика и устоять на дрожащих ногах. Так что же его так потрясло?

На древних каменных плитах старинного замка, распластавшись, лежало окровавленное тело поклонницы Бога Ра. В левой части груди, пробив её насквозь, торчал острый деревянный обломок. Откуда он мог взяться тут, когда вокруг чистота и Георг не видел его? Странно, очень странно…

Алая кровь, стекая по обломку тяжелыми каплями, заливала обнаженное белоснежное тело рыжекудрой красавицы. Ни телохранителя, ни служанки почему-то не было рядом, что вызвало крайнее удивление Георга.

Змеи, в панике, ползая по нагому телу хозяйки, впивались в него ядовитыми зубами, оставляя на нём темно-синие пятна. Черный Ворон, громко и тревожно каркая, кружил над трупом своей повелительницы.

- А почему он не улетает? Подумал Георг.

Со стороны было видно, что он чего-то выжидает.

И вот, из перекошенного криком рта его возлюбленной хозяйки, показалась желтая голова змеи. Ворон яростно захлопал огромными крыльями, как бы торопя её поскорее покинуть бывшее пристанище. Мокрая, покрытая слизью и кровью желтая змея, сворачивалась кольцами на безжизненном лице своей любимицы, которой она служила много лет. Наконец показался и её хвост. Ворон, с лёту схватив когтями змею, взвился в небо...

У Георга подкосились ноги, и он упал на колени. Желудок скрутило от резких спазм. Он, обхватив живот руками, согнулся от боли. Последовали один за другим рвотные позывы, выворачивая желудок наизнанку, хотя рвать-то, было нечем. Со вчерашнего вечера он ничего не ел. Выбиваясь из последних сил, Георг ползком добрался до  ванной комнаты, где в течение получаса рвал одной желчью. Измученный и обессиленный, покрытый каплями холодного пота, он распластался на керамическом полу и потихоньку начал приходить в себя...

Перед его взором вновь и вновь вставала ужасная картина смерти ведьмы. Успокоившись, он поднялся с пола и, стараясь унять предательскую дрожь в руках, стал приводить себя в порядок. Войдя в спальню, мельком взглянул на спящего друга. Боже, какое счастье, что тот ничего не слышал и продолжал блуждать по лабиринтам сна. Утренняя зорька нежным румянцем окрасила его впалые щеки.

Но время не стояло на месте, и надо было предпринимать какие-то действия. Однако навязчивая мысль не давала Георгу покоя. Опять и опять он задавал себе один и тот же вопрос:

- Почему же к трупу госпожи никто не подошел? Куда подевались Газанфар и немая служанка? Как все это странно! - Взволновано спрашивал он сам себя...  

Выйдя из спальни, преодолевая слабость и легкое головокружение, он направился в правое крыло дома. Поднявшись на второй этаж, крикнул:

- Эй! Есть здесь кто-нибудь?!

В ответ тишина...

– Удивительно! – воскликнул Георг. - Интересно, что бы это могло значить?

Поднялся на третий, потом на четвертый этаж, заглянул во флигель, но нигде никого не было.

- Черт возьми, куда же они подевались?! Не могли же они провалиться сквозь землю? Однако от них можно ожидать любых подлых сюрпризов. А может быть притаились где-нибудь и выжидают?   

Георг упустил из вида, а вернее забыл, что из винного погреба есть дополнительный выход, ведущий за территорию усадьбы замка прямо к реке.

Тогда он решил обойти владения Сялььмы. Вошел в её таинственный зал и ахнул! Из него исчезло много вещей: - саркофаг с таинственной мумией, хрустальные шары со стразами, ценные скульптуры, одежда и все мазохистские принадлежности. Не оказалось здесь и плетеной корзины, а значит, исчезли и змеи?

- Фу, Слава Богу! - Облегченно вздохнул Георг, - хоть одна неплохая новость...  

Затем, он прошел  в соседнюю комнату - спальню, уставленную зеркалами. Здесь, «Горгона», скорее всего, хранила все свои ценности, но и она была пуста, лишь распахнутые створки шкафов и разбросанные мелкие вещи, указывали на спешное бегство слуг.   

- Ага, значит, почуяв, что запахло «жареным», они сбежали. Когда же успели собрать вещи? – Удивился Георг. - Без машины их унести невозможно. Безусловно, сам собой напрашивается вывод: – Слуги дьяволицы были готовы к любым неожиданностям и держали наготове транспорт... Да, черт с ними! – В сердцах чертыхнулся Георг и сплюнул:

– Труп ведьмы надо бы чем-то накрыть. Ой, совсем забыл, у меня же есть балахон! Хорошо, что вспомнил вовремя! В нем же завернут гаечный ключ.  Надо поскорее отнести его к Хельмуту, от греха подальше...

- Между прочим, - заметил Георг, - Хельмут почему-то не прибежал на крик. Неужели он не слышал ужасный вопль Сялььмы? Нет, этого не может быть...

Так, разговаривая с самим с собой, Георг бегом поднялся на второй этаж и, остановился, чтобы немного отдышаться. Тихонечко приоткрыв дверь, заглянул внутрь спальни. Зигфрид, повернувшись на бок, продолжал спать. Осторожно ступая, он достал из-под кровати то, зачем пришел, и также тихонечко вышел, плотно прикрыв за собой дверь.

Спустился во двор и, сдерживая подкатившую тошноту, подошел к трупу. Отвернувшись, на ощупь, закрыл остекленевшие мутные глаза и накрыл труп  балахоном.

Георг мельком взглянул на часы, стрелки показывали семь утра. Проглотив подкатившую горьковатую слюну, пробурчал:

- Господи, как летит время! Надо попросить Хельмута о помощи, - и торопливо направился в сторону сторожки. Распахнув дверь, с порога крикнул:

- Хельмут, просыпайся, у нас ЧП!

Но старик промолчал в ответ и даже не шевельнулся. Георг, подойдя к дивану, потряс старика за плечо.

И вдруг неописуемый ужас перекосил лицо Георга...

Он увидел мертвое синюшное лицо дворецкого и засохшие капельки белой пены в уголках рта, которые, видимо, стекали по подбородку, оставив следы на рубашке. Внешние признаки смерти указывали на отравление.

Значит, смерть бедного слуги была не случайной?

За прошедшие сутки Георг впитал в себя столько отрицательной информации, что мозг не выдержал, взбунтовался и стал защищаться от губительного воздействия на него. Происшедшие за сутки события, закрученные в магическую спираль, напоминали шаровую молнию, которая искала выход, чтобы вырваться наружу мощным электрическим разрядом. И, она таки вырвалась,  в виде неудержимого потока слез, обезумевшим криком раздирающим грудь от охватившей его боли.

Устало опустившись на стул, раскачиваясь, как маятник, Георг, в отчаянии обхватил голову руками. Самообладание покинуло его. Не переставая плакать, он дрожащими руками закрыл глаза старому, дорогому смотрителю замка.  

Боже, какая трагическая смерть! Сколько лет они знали друг друга?! Ведь не далее, как вчера, закусывали, пили вино и говорили, говорили...

Георг огляделся по сторонам в надежде увидеть что-нибудь необычное, посторонние следы оставленные убийцей. На столе стояли пластиковые тарелки с остатками пищи. А её, между прочим, привез вчера телохранитель Сялььмы, Газанфар. Догадка, стрелой прошила мозг, и Георг понял, чьих рук это дело.

Подняв кверху сжатые кулаки, закричал, обращаясь к невидимому врагу:  

- Подлый убийца, ублюдок! Клянусь, ты будешь наказан! Я все равно найду тебя!

И вдруг, внутренний голос спросил его:

- «А ты разве не убийца?! Не ты ли убил красавицу Сялььму, подстроив несчастный случай?»

- Нет! - крикнул в сердцах Георг, и задрожал от гнева.  

Со стороны казалось, что молодой человек сошел с ума, разговаривая с самим собой...

- Нет, я не убийца! Я спас от смерти не только друга, но и будущие жертвы, которые в любую минуту могли бы стать добычей коварной, хитроумной, развратной ведьмы. Я раздавил змею, как Георгий Победоносец и выполнил миссию спасителя!    

В полном отчаянии, захлебываясь слезами, он продолжал говорить:

- О, Боже! Что же это такое? Скажи, ответь, за что ты наказываешь меня? Хватит ли у меня сил пережить все это?

Глядя на труп несчастного Хельмута, он вдруг вспомнил фразу, произнесенную Вороном:

 - «У нас всё готово»...

- Ну, конечно же, как я раньше не мог догадаться?! Вот что он имел в виду - души Зигфрида и Хельмута готовились к жертвоприношению Дьяволу...

Ха, он таки получил свое, да ещё с неожиданным сюрпризом, которого никак не ожидал. Он принял в объятья свою возлюбленную, рыжую гадину!

- Ха-ха-ха, - нервно, раскатисто и, как-то неестественно засмеялся Георг.

Он, в последний раз окинул прощальным взором гостеприимную сторожку, и, положив гаечный ключ в инструментальный ящик, вышел за дверь.

Тут же набрал номер Рауля. Последовали долгие гудки, но Георг терпеливо ждал, не давая отбоя. Наконец услышал сонный голос:

- Да, слушаю...

- Доброе утро, Рауль. Нет, оно совсем не доброе...

- Гео, ты что ли? – Прозвучал удивленный вопрос с другого конца, - а почему так рано? Что-то случилось? Откуда ты звонишь?

Еле сдерживая слезы, Георг, охрипшим от волнения голосом, ответил:

- Звоню от Зигфрида...

- О, майн Гот! Так ты что не уехал? Ты ночевал в замке? Как тебе это удалось? Ведь фрау Рейх на корню пресекала любые попытки общения с нашим другом?

- Подожди, Рауль, - попытался остановить его Георг, - сбрось скорость и слушай меня внимательно... В замке произошли страшные события, ты слышишь?

Рауль, не своим голосом, закричал:

- Нет, только не говори мне, что Зиг умер!

- Успокойся, дорогой! Слава Богу, наш друг жив! Погибла его жена...

- Сялььмя?! Да не может быть! Боже мой, какой ужас!

- Да, произошел несчастный случай. Проломился деревянный пол на балконе, на котором она ежедневно отправляла ритуальный обряд танцами.

- Ай-яй-яй! Такая молодая, красивая, обворожительная...

- Так ты, в конце-то концов, выслушаешь меня? - С досадой крикнул Георг. - Она была красавицей для себя самой, понятно? И любила только себя и князя тьмы - Дьявола!

- Да, да, извини, Гео, - растеряно произнес Рауль. – Но получить такое известие, сам понимаешь, трудно сдержать эмоции... Продолжай, я слушаю тебя.

- Рауль, умер наш дорогой старина Хельмут, последний слуга Зигфрида, вот так.

- А-а-а?! – уже не сдерживаясь, закричал Рауль. - Что ты говоришь?! Боже, какой ужас!

- Да, ещё какой ужас! Его отравили... Пожалуйста, вызови наряд полиции. Организуй бригаду рабочих и грузовики для вывоза вещей, а также сделай на сегодня срочный заказ в фирме ритуальных услуг, чтобы срочно кремировали  труп дьяволицы Сялььмы. Запомни, Рауль, обязательно на сегодня! И, чтобы урну с прахом, без задержки, доставили сюда. Ты понял? Средств не жалей...

- Хорошо, Гео, я всё понял. Представляю, в каком ты сейчас состоянии. Держись, дружище! Я все сделаю так, как ты сказал. Сейчас же займусь делами и, как освобожусь, приеду.

- Да, и ещё, Рауль, закажи в ресторане разную еду и напитки, здесь пусто. И, прошу тебя, поторопись. Я жду тебя, слышишь?!

- Всё понял, жди! – и в трубке раздались отбойные гудки.

Георг с облегчением вздохнул. Настежь распахнул ворота, чтобы машины могли свободно въезжать во двор, а сам, не торопясь, направился в замок.

Открыв дверь в спальню друга, от неожиданности застыл на месте. В нос ударил резкий запах жженого мяса. Не понимая в чем дело, и откуда идет этот запах, он стал осматриваться по сторонам, но так ничего и не заметил. И лишь подойдя к кровати, на которой лежал друг, Георг ахнул и, пошатнувшись, схватился за сердце... Плед, которым был укрыт Зигфрид, почему-то отброшен в сторону, хотя в спальне было достаточно прохладно. На оголенных участках тела друга, Георг увидел круглые прожженные ранки. Зигфрид, с закрытыми глазами, извиваясь, всхлипывал и стонал от боли. От ранок шел приторный запах жжёного мяса...

- Боже! - вне себя закричал Георг, - откуда такая напасть?! У меня уже не осталось сил терпеть все это! От крика его, Зигфрид, распахнул глаза и застонал. Георг, еле сдерживаясь, с дрожью в голосе, спросил:

- Что случилось, дружище? Откуда на тебе эти ожоги? Я, кажется, сойду с ума!

Зигфрид, с трудом приподнялся на кровати и стал удивленно рассматривать точечные следы ожогов на своем теле. Потом перевёл взгляд на Георга и, пересиливая боль, прошептал:

- Это она, Сялььмя... Это её работа...

Георг удивленно вскинул брови и хотел уже что-то сказать, но Зигфрид опередил его:

- Неужели всё, что я видел, происходило во сне? Представляешь, вот эта стена, - и указал на стену в изголовье кровати, - стала вдруг колыхаться, как будто по ней бежали волны, и из неё, по локоть, показались нежные руки моей жены с длинными ярко-красными ногтями. От них брызгами рассыпались жаркие искры. Я услышал шипящий голос, так не похожий  на певучий голосок моей жены, он, угрожающе, прошипел:

- Я знаю, это ты убил меня! И ты думаешь, я оставлю тебя в покое? Ни за что! Ты будешь умирать медленной мучительной смертью. Запомни, твоя душа принадлежит мне, только мне!

- И она стала подушечками пальцев прикасаться к моему телу и прижигать его. От нестерпимой боли я извивался, как угорь на сковороде, и громко стонал, а она заливалась неудержимым гомерическим хохотом. Если это сон, скажи, откуда тогда на мне эти ожоги?

- Видит Бог, Зиг, я уже ничего не понимаю, – печально изрек Георг. - Скажи, почему тебя и твой дом захватила, эта чертова ведьма? Неужели ты не мог найти способа, избавиться от неё? Но, слава Богу, её уже нет. Она мертва! Однако, на то она и ведьма, что и мертвой не оставляет тебя в покое...

Совершенно неожиданно, Зигфрид, вдруг, закричал не своим голосом. Вскочил и, как бешенный, стал носиться по комнате. Остановился резко и, глядя на друга горящими безумными глазами, спросил:

- Что ты сказал?! Что ты сказал?! Это правда?! Неужели моя Сялььмя мертва?! Нет, нет, только не это! Этого не может быть! Девочка моя, солнышко моё, любовь моя! Гео, я же тебе рассказывал, кто она, и какой обладает силой, и просто так умереть она не может! Понимаешь, не может?! Скажи, ты пошутил, да?

И слезы ручьём потекли по его впалым морщинистым щекам...

Георга страшно задели слова друга и то, что тот  оплакивал женщину, которая медленно, коварно убивала его.

И, не сдерживаясь, он жестко произнёс:

- Зиг, остановись! Это твоя любовь, которая каждую ночь предавалась мазохистским утехам со своим слугой, дьяволом Газанфаром? Где твоя мужская гордость? Где твоё родовое достоинство, которое эта ничтожная тварь растоптала, захватив гипнотическими нитями в плен твой мозг, превратив тебя в амёбу, в придорожный репей... Я сказал правду. Твоя ведьма мертва. Произошёл несчастный случай. При ритуальном танце Горгоны, иначе её не назовёшь, провалились доски ливанского кедра на балконе, и один из  обломков насквозь пробил грудную клетку дьяволицы. Между прочим, только вчера, когда мы с тобой стояли на нашем балконе, я обратил твоё внимание на их неблагонадежное состояние, не так ли?

Зигфрид, молча, кивнул головой.

А Георг продолжил:

- Помнишь, как они скрипели и прогибались? А Сялььмя, как я понял из твоих слов, ежедневно танцевала и прыгала на них. Так что ничего удивительного в этом нет, дорогой мой. Случилось то, что и должно было случиться, – и он замолчал.

Потом, тяжело вздохнув, с горечью произнес:

- Но ушла она не одна. Слуги дьявола убили нашего любимого доброго Хельмута... Да, Зиг, теперь его нет с нами, и никогда больше не будет, - и Георг смахнул набежавшие слезы.

- О-о-о-о! – захлебнулся в крике Зигфрид и, рыдая, в исступлении стал бить кулаками в стену...

Георг не мешал ему выплеснуть накопившуюся за последние месяцы боль. И, подождав немного, сказал:    

- Зиг, дружище, теперь ты свободен, слышишь?! Но кое-что для этого ещё необходимо сделать... Надо срочно очистить замок, чтобы от пребывания нечистой силы здесь не осталось ни следа. Все необходимые распоряжения я уже сделал. Давай, поторопись! Приведи себя в порядок, а то скоро тут соберется народ, полиция, адвокаты, грузчики, служащие из ритуальной фирмы... Да, кстати, Рауль уже сообщил всему обслуживающему персоналу, чтобы они вернулись в замок. Жаль, что на должность дворецкого придётся искать нового человека...

Зигфрид крикнул:

- Гео, такой человек есть! Это Фридлих, сын Хельмута и Клары, нашей поварихи! Он работал в замке садовником…

- О. майн Гот, Зигфрид! Неужели у Хельмута есть сын?! Вот старик! Вот тихушник! Словом не обмолвился о таком счастье. Как я рад! Да, он будет отличным дворецким. Свой парень, и этим всё сказано.

Ой, надо торопиться. Зиг, подожди, сейчас я уберу с тебя все ожоги, и ты снова станешь самим собой.

- Ха, а как ты сделаешь это? Ты что, тоже колдун?

Георг рассмеялся:

- Нет, дорогой, я не колдун, но мне в Кении подарили талисман - амулет, который может помочь нам в данной ситуации.

 И, Георг, сняв с себя амулет, стал прикладывать его к ожогам, одновременно проглаживая им всё тело друга. И, о, чудо! Кожа тут же становилась нежной и гладкой, соответствуя молодому возрасту пострадавшего. Зигфрид стал менять свою внешность на глазах у друга. Такая неожиданная метаморфоза, происшедшая с внешностью Зигфрида, ошарашила Георга. Сила амулета оказалась невероятной, но Зигфрид ещё не заметил изменений происшедших с ним. Георг, поцеловав амулет, вновь  вернул его на прежнее место, повесив на шею. От магических знаков на амулете исходило пульсирующее свечение...

И, вдруг, волосы Зигфрида, стали восстанавливать свой цвет и блеск и,  белокурыми локонами легли на плечи. В распахнутых глазах плескалось голубое утреннее небо, и только излишняя худоба напоминала о прошедших страшных испытаниях...  

Сейчас Зиг выглядел на десять лет моложе своего возраста, и был также неотразим, как и прежде.

Георг, задохнувшись от восторга, крикнул:

- Свершилось! – И, поцеловав амулет, с трепетом воскликнул: - Спасибо тебе, таинственный спаситель! - и обратил свой взор к небу, как будто тот слышал его в далекой стране Кении, а возможно, что и так... - Никогда, слышишь, никогда  не забуду твою доброту и то, что ты сделал для спасения моего любимого друга!

Барон Рейх, случайно взглянув в зеркало, остолбенел! Он не верил, что отраженный в зеркале красавец, это он, бывший Казанова!

И первое, что услышал от него Георг, было:

- О Боже, как я голоден! Кажется, сейчас бы проглотил целого барана...

- Потерпи, - засмеялся в ответ Георг. - Скоро подъедет Рауль и привезет еду. Надеюсь, что ты перестанешь быть «солнцеедом» и не будешь больше пить отраву,  приготовленную Горгоной, и вернешься к нормальной жизни. Я очень надеюсь на это.

Нет, ты только вдумайся, Зиг, - мы сумели одержать победу над злом, а это самое главное! О, майн Гот, как я счастлив!

Когда рабочая бригада разобрала и погрузила в грузовики пирамиды, обломки

сфинкса, клетки с крысами, пауками и скорпионами, а также и другие вещи «Горгоны», Георг, взяв урну с пеплом поверженной ведьмы, вместе с рабочими поехал в горы Гарц.

Там, недалеко от Брокена, где ежегодно проходит карнавал нечистой силы, зияла глубокая пропасть. В неё сбросили привезенные вещи, и над ней же был развеян пепел из урны. Это всё, что осталось от когда-то соблазнительной, жестокой, не в меру сексуальной, ненасытной, огненно-рыжей бестии, внутри которой много лет жила Змея...

Хельмута похоронил со всеми почестями в усадьбе старинного замка, недалеко от родовой гробницы баронов Рейхов. Его, со слезами провожал сын Фридлих и  жена Клара.

ЭПИЛОГ

Прошло девять лет...

Трое друзей-бизнесменов, расслабившись, сидели в креслах под раскидистыми платанами в поместье барона Рейха, и пили знаменитое баварское пиво. Неподалёку повар колдовал над мангалом, от которого шел одуряющий аромат - поджаривались сосиски домашней колбасы и аппетитные рульки...

За последнее время в поместье произошли значительные изменения.

Особенно барон гордился своим последним приобретением – большим, сверкающим голубой эмалью бассейном с навесной раздвигающейся крышей. И ещё, замена балконов, но по старой конструкции, в память прадеда, однако  из новых строительных материалов.

В бассейне весело с криком плескались четверо ребятишек - сын Зигфрида, семи лет, девочка тринадцати лет с шестилетним братиком - дети Георга и восьмилетний сын Рауля.

Задорный детский смех, словно звон колокольчиков, разносился далеко за пределы старинного поместья. Тут же, неподалеку, за садовым столом, перебирая фрукты и овощи, шептались жены неразлучных друзей. Три привлекательных, ухоженных и обаятельных женщин - Ольга, жена Георга, Эвелина, жена Зигфрида и, Юлия, жена Рауля.

Начало лета было упоительным. Все вокруг цвело и зеленело. В воздухе носился пьянящий аромат цветов.

Слуги и гувернантки добросовестно исполняли свои обязанности. Поместье жило полноценной жизнью...

Отпив очередной глоток пива, Зигфрид обратился к друзьям:

- Ну что, вы решили, кто из вас завтра летит со мной в Мехико?

- Я - пасс! – Разведя руками, сказал Рауль. – Зиг, ты же знаешь, завтра понедельник, сумасшедший день. Нет, я не смогу оставить фирму. Столько дел, столько нерешенных вопросов... Нет, однозначно, я не лечу.

Георг, засмеявшись, воскликнул:

- А у меня что - есть выбор? Конечно же, дружище, я лечу с тобой...

- Вот и ладненько, - произнес довольный Зигфрид. - Час назад звонил господин Фернандо Гутиэрос и, сообщил, что наш филиал готов к открытию, не хватает только нас. Мы не можем, не имеем права подводить своих сотрудников, не так ли?

На другой день Георг с Зигфридом уже были в Мехико. Доставил их комфортабельный лайнер фирмы. Официальные дела были улажены в течение суток и, Фернандо Гутиэрос, президент местного фармакологического филиала, пригласил всех на отдых в один из лучших ночных клубов Мехико - «Фараон». Гости, переглянувшись между собой, одновременно спросили:

- А почему «Фараон»?

Фернандо, пожав плечами, пояснил:

- Такое название у ночного клуба. Господа, дело в том, что его владелец страстный поклонник Египта. Несколько лет он проживал там. По возвращении в Мехико, открыл свой клуб, и придумал захватывающее музыкальное шоу по мотивам истории этой древней страны. И, поверьте, попал в десятку! Среди поклонников клуб приобрёл необыкновенную популярность, попасть в него стало почти невозможным. Билеты приходится заказывать за месяц. Между прочим, месяцев пять тому назад, там появилась уникальная танцовщица, которая стала гвоздем программы. Популярность клуба достигла небывалых высот.  В клуб приезжают жители со всей страны, а главное, туристы.

- О, даже так! – с улыбкой произнёс Георг.

- Да, уважаемые господа. Танцовщица, о которой я вам  говорю, молоденькая,  лет шестнадцати, необыкновенной красоты. Чудо природы! От неё исходит солнечный свет и необычайно мощная энергетика. Она сводит с ума посетителей клуба, особенно мужчин. Можете поверить мне, господа, я отвечаю за свои слова...

- Уважаемый, ну, конечно же, мы верим вам,- ответил Георг.

А Фернандо, загоревшись, с пылом, свойственным южанам, продолжил:

- А какой у неё танец, господа! Со змеями! Это что-то сверхъестественное, скажу я вам. Такого я ещё нигде не встречал...

Важные гости, партнёры по бизнесу, посмотрев друг на друга, замерли. У обоих ёкнуло под ложечкой...

Фернандо удивила странная реакция гостей, и он решил уточнить:

- Так мы идем в клуб? Билеты давно заказаны…

Друзья, не сговариваясь, ответили хором:

- Дорогой Фернандо, конечно же, идем!

На фронтальной стороне ночного клуба «Фараон» висело огромное панно с изображением саркофага и маски фараона Тутанхамона, усыпанное разноцветными сверкающими лампочками.

К центральному входу в клуб невозможно было протолкнуться. Там стояли полицейские, охрана клуба и многочисленные поклонники, желающие, во что бы то ни стало попасть внутрь.

Прибывших на шикарном лимузине солидных посетителей, встретил сам владелец клуба - жгучий брюнет, красавец Хуанито. Он провёл почётных гостей  через служебный вход, и они устроились за столиком недалеко от сцены. Она   освещалась переливающимися бликами красных и оранжевых цветов. Освещение сцены напоминало всполохи утренней зари.

И вот на сцену выпорхнула полуобнаженная, великолепная огненно-рыжая танцовщица. Посетители клуба, в основном молодые парни и мужчины, повскакали со своих мест и, громкими криками, и аплодисментами, стали приветствовать изумительное создание.

Георг обратил внимание на побледневшее лицо друга. Он видел, как тот напряженно, не шевелясь, не сводит пристального взгляда с танцовщицы.

Следом за девушкой, на сцену вышла женщина в чадре и поставила рядом с ней плетеную корзину. Юная танцовщица наклонилась и откинула крышку корзины.

Из неё стали выползать тонкие черные змеи и, извиваясь, поползли по мраморному телу танцовщицы вверх, зарываясь в её густые рыжие кудри.

Георг, наклонившись к Фернандо, спросил:

- Так откуда эта девушка?

- Из Египта, - ответил тот. – Вы знакомы с ней?

- Нет, не знакомы, – быстро отреагировал Георг. - Мы видим её впервые, не так ли, Гер Рейх? – и он с беспокойством посмотрел на друга.

Зигфрид, не обращая внимания на заданный вопрос, поднялся, и медленно приблизился к сцене.

Тут же, словно из-под земли, сзади танцовщицы выросла мрачная фигура телохранителя, замотанного  суфиёй по самые глаза.

- Здравствуй, Сялььмя! – глядя в зелёные глаза девушки, произнес Зигфрид...

Танцовщица, брызнув на него изумрудными искрами, пропела мелодичным голосом, так похожим на голос его бывшей жены:   

- Простите, господин, но вы ошиблись. Меня зовут, Рамия, и с вами я незнакома...

Зигфрид, резко развернулся и, быстрыми шагами направился к выходу.

Ничего не понимая, взволнованный  Фернандо Гутиэрос поспешил следом за гостем.  

Георг поднялся и, не сводя гневного взгляда с прелестной танцовщицы, прошептал одними губами:

- Не радуйся, «Горгона», знай, час расплаты твой недалек...

От страшных слов, сказанных в её адрес солидным господином, нервная дрожь пробежала по точеной фигурке девушки. Змеи, почуяв беду, шипя, зашевелились на ней, поднимая свои мерзкие головки и высовывая ядовитые  жала...

Георг, удовлетворенный произведённым эффектом, не торопясь, огибая столики, пошел к выходу.   

 

Утром следующего дня друзья вернулись домой. Там их ждали любимые жены и дети. Между собой они приняли твердое, бескомпромиссное решение -  

никогда, ни при каких обстоятельствах, не касаться запретной болезненной,  для них обоих, темы девятилетней давности...

Даже близкому другу Раулю, от которого у них не было секретов, они не рассказали о неожиданной встрече в Мехико.

Но разве друзья могли вытравить из своего сознания встречу с воскресшей «Горгоной»? Думаю, что нет, не могли...

Сам по себе возник вопрос, что же произошло?
Произошла тайна Вселенной -    новое возрождение – реинкарнация.  

                  Oктябрь, 2018.