ПРЕКРАСНАЯ МАРКИЗА

  Какая долгая беспардонная тишина…

  И нет в ней никакого загадочного бинома Ньютона:  четко прослушивается знаменитая фраза Бетховена: Тра-та-та-там…

Однако,  эту мелодию все ещё легко можно перебить другой:

« Все хорошо,  прекрасная маркиза…»

  В ней,  правда, и дом сгорел,  и лошадь околела,  но все равно ВСЕ ХОРОШО!..

  Это заклинание такое плотное,  что об него уже можно облокотиться…

  Что же это за мудрец  выдумал такую  безысходность,  когда вокруг ни души,  как после обвала в горах…

  Зато никто не мешает сосредоточиться на чем-то самом важном,  если удастся вспомнить,  что бы это было такое…

  Но ведь это все не всерьез,  правда?... Так не может продолжаться долго… Как в детской игре:  я иду искать;  кто не спрятался,  я не виноват…

  Так все и спрятались.  И никто не виноват.

  «Тишина,  ты – лучшее из всего,   что слышал…» Но когда ее много, это оглушает, словно двигаешься с подбитым крылом…

  Но все-таки двигаешься!..
  Шире шаг,  смелее…Вот уже  и все предметы отчетливо проступают: неожиданно натыкаещься на любимый голос --  «Два стиха,  простых,  как пятаки…»

  Вот чуть не сбивает тебя с ног что-то мелкое,  прыгливое,  визжащее от счастья--  моя псинка:  это ее время и ее 100 разрешенных метров…

  А в сумке,  которую тебе передают-  хотя и не из рук в руки—у входа: тебя  пьянит  запах свежего пирога из ближайшей пекарни…

  И тишина,  которая пеленала тебя весь день,  вдруг набухает радостью существования…

  …Твой Дом…
  Конечно,  оставайся дома,  прекрасная маркиза,--  в нем ты всегда найдешь спрятанную надежду на то,  что ВСЕ БУДЕТ ХОРОШО!!.

                           Ну прекрати!

 Есть рекомендации бывалых моряков и летчиков:  когда надвигается буря, надо сесть в уголок на корточки,  скукожиться и ждать,  когда она над тобой пронесется…

 А если не буря?..
 Вот сел ты на корточки, скукожился,  Ничего не видно. Не слышно. Не ощущается,  а бури все нет…

 Есть нечто мутное,  давящее тебя книзу, а ты там сиди и жди ее.

 А что не видно ничего,  не слышно и нечем дышать – это не имеет значения: ведь вовсе не только пять чувств определяет твое пребывание в мире:  есть интуиция,  телепатия,  гравитация,  воображение…
  Есть,  есть то, на что  можно опереться и обнаружить,  что ты жив и что жизнь,  как была когда-то прекрасной,  такой она и осталась…

  То,  что тебя накрыло,  ничего не вызывает, кроме простого раздражения..

  Все это не может выбить тебя из седла,  если оно хорошо подогнано,  и ноги касаются стремян, и можно воспользоваться шенкелями в крайнем случае,  что и не понадобится,  когда твой легкий галоп доставляет блаженство..

 А потому кончай свою скукоженность там,  в углу.  Распряди свои мысли,  как шелковые нити в запутавшихся клубках;  вспомни о замечательных местах,  где ты бывал,  встречах в течение всей жизни и поверь,  что все это,  как сидело внутри тебя, так и осталось!..
 И будет впредь…» 

                                 «И не забудь про меня…»

Наши любимые уродливые гении: Пушкин, Мандельштам, Высоцкий, Окуджава…

  Но великие поэты уже в тумане за горизонтом начала двадцатого века…

  А голоса тех,  кто перевел себя в музыку, --и сейчас  в наших ушах и вызывают слезы счастья соучастия в их ритмах и мелодиях…

  И особенный стон в душе,  когда снова видишь и слышишь Булата...

  Маленький,  в каких-то спортивных курточках стоит он на мосту над деревенской речкой,  смотрит сквозь небеса---  посланец звездных высот: струнами гитары он разрывает твои ребра в поисках сердца—и ты болен счастьем воспоминания тех долгих молодых лет,  когда удавалось услышать его вживую,  где вокруг были такие же,  как у тебя,  глупо блаженные улыбки…

  Какие же потрясающие памятники этим гениям бегут по Москве в снежных шапках в огнях Тверской и Арбата…

  Прохожие,  пробегая мимо,  зная   обычно   стремительного Пушкина, изумляются, видя его, стоящего здесь  спокойно и раздумчиво…

  А Булат,  запечатленный в быстром шагу,  удивляется  тому,  куда же он спешит,  когда его мучают раздумья:  тот ли аккорд он выбрал для своей строчки:

 « А еще ведь надо в душу к нам проникнуть и поджечь.
  А чего с ней церемониться, чего ее беречь…»

  Но он знает,  что какой бы он ни выбрал аккорд, тот  обязательно  собьет ритм нашего благодарного сердца…

   И вот лежит у его ног вся изорванная им наша душа…

  Но она жива и  будет долго дышать в ритме любимой мелодии:

 «  И НЕ ЗАБУДЬ ПРО МЕНЯ…»

                                      Ритмическое единение

               

С Богом у меня уже давно никаких разногласий:  про него я  все поняла и приняла.

  Меня же он воспринимает ощупью:  здесь надо бы добавить;  здесь заставить задуматься (одуматься).

  Главное--  ни о чём друг у друга не просить: каждый свои проблемы решает в одиночку.

  Но не пытаться совсем от них избавиться,  иначе уйдёт острота бытия, и всё уткнётся в обыденный быт,  проблемы которого вообще не должны признаваться как таковые.

  Нам с Богом хорошо друг с другом.
  Правда,  частенько он путает анапест с хореем,  но ритм стиха им  всегда угадан…

  Главное—никаких длиннот:  ничто не должно клонить в сон.
  Конечно,  божественное должно быть величаво,  но в умеренном ритме.

  Ирония поощряется.  Скептицизму тропа не уступается.

  Наш мир должен похрустывать под ногой,  как молодой неокрепший лёд..
  И, конечно,  стараться не затереть прозрачность:  всё светится,   поскрипывает,  как чистые руки.

  Вот так, чуть касаясь бортами,  надо мирно расходиться в узком проливе.

  А дальше—бесконечный горизонт.

   У каждого свой...
   Но с бездонной глубиной.

                               Вставайте, граф!..

"Вставайте, граф…
Уже друзья с мультуками
Коней седлают около крыльца…"
                Юрий Визбор


  Не очень громкий голос Визбора с вразумительным текстом…


  Чудесно! Браво!..

  Что за мультуки, которые в ту же секунду берут тебя в плен!..
  Сдаюсь без сопротивления.

  Они отныне мои:  удивительно,  что мои губы никогда не касались таких слов…

  Ну пусть еще немножко…

Вот это:
  «И кстати та,  вчерашняя молочница
Уже проснулась,  полная беды…»

  Где же, где её отыскать,  пока она не расплескала всей беды?...

  Как замечательно в те времена всё это звало бежать в лес с гитарой…

  И граф вставал,  взрывая ночь своими сумасшедшими мультуками,  и сердце разрывалось от предчувствия счастья,  которое непременно должно было накрыть нас своим плащом…  С гитарой под полой…

  И лишь много времени спустя мы понимали,  что тот плащ был с алым подбоем…

  Но ведь мы преодолели и это…

  «Шагает граф. Он хочет быть счастливым
И он не хочет, чтоб наоборот…»

   И мы не хотим…

  И не будем.

                         Осторожно.. Анны... Шуточка.

   Как причудлива конструкция  пирамиды нашего мира…

  В основании --  Аннушка с маслом на рельсах.

  А наверху--  Анна Каренина на таких же рельсах.

  А внутри-  полое пространство,  заполненное воображением каждой из них.:  страсти к любовнику или к бытовой наживе.
  Глупость в выборе цели и средств,  избранных ими--  нерафинированное масло или изысканное оливковое…
  И обе--  Туда,  на самую середину;  одна-  как проводник на эту скользкую дорогу;  другая-  сама и проводник,  и пассажир на ней.

  Но есть ещё и закадровый голос гениев:
--Я гибну…кончено..о  дона Анна!


--Там Анна пела с самого утра…
А Пушкин думал:  Анна! Боже мой!...

   Они должны были остаться в истории и у всех на слуху…
  А  тональность  страстной  тяги этих дам к железу мог бы изменить  знакомый с детства дирижёр- пастух Костя:
--Спой,  Анюта!!

  Ах, как слаженно прозвучал бы дуэт  Аннушки и Анны…

  Как по маслу…