Офицерской улицы,

Зимней Пряжки

Плавный изгиб,

Дальше

Жмутся и желчно хмурятся

Лики

Каменных зданий-глыб.

Банный мост

Замер кованой бляхой,

Ровный строй тополей

Пробежал,

За мостом – большой черепахой

Расстелился чумазый квартал.

За спиной –

Ощущенье востока,

В окнах –

Запада спущенный флаг.

Это всё я увидел у Блока,

Побывав у него в гостях.

* * *

«Бродил по улицам

В восторге и тревоге...

Не как всегда –

С тоской».

Мне захотелось

Написать о Блоке

Его строкой.

От записных

Исповедальных книжек,

От дневников

Блок для меня

Как бы ещё стал ближе.

...И высоко.

Всё та же тишь на Лахтинской,

Лицейской.

Большой проспект шумнее

И не тот.

Вдруг вижу: из проулка

В нимбе-блеске

В вечерних сумерках

Неспешно Блок идёт.

Я так хотел... Я так мечтал

О встрече!

Вот подойду и рядом с ним

Пройду.

Слова – ничто.

Здесь всё испортят речи.

Слова

Вдвойне ничтожны на ходу.

Мы незаметно подойдём

К Пушкарской.

И вот поэт,

Очнувшись и поняв,

Подарит взгляд мне

Благодарно-царский...

Итак, я брежу...

Или это явь?

Меня встревожит

Гон автомобилей,

Спешащий бег по краю

Бытия.

С ума, наверно, люди посходили.

...А может,

Сумасшедший – я.

* * *

Над Выборгской –

Заводов трубы

Чернят усердно небосвод.

На тусклой Невке

Грязной шубой

Лежит недвижный рыхлый лёд.

А Гренадерские казармы –

И не похожи на казармы,

Похожи больше на дворец.

Их строил архитектор Руска,

И хоть он вроде был не русский,

Но в зодчестве был молодец.

Теперь таких казарм не строят...

В задумчивости молча стоя,

Гляжу с вниманьем на фасад.

Квадрат доски мемориальной –

Здесь жил когда-то Блок печальный –

Не отпускает долго взгляд.

Свидетель Бог,

Тебя носило

По петербургским уголкам,

Где всё невзрачно и уныло,

Где грязь и загородный хлам.

Но где поэзии граница?

Где ширь, поверхность,

Даль и глубь?

И вот в рабочих жёлтых лицах

Она предстала,

В дыме труб.

     *  *  *

 МУЗЕЙ-КВАРТИРА А. А. БЛОКА

Смотрел я и не верил...

Было странно:

Где тополь вековой,

Что в три обхвата?

Пигмеи завалили

Великана,

Срубили, распилили то,

Что свято.

Был памятник живой

С цветущей кроной,

Он помнил Многих

И ещё был в силе...

Ему б стоять

В ограде золочёной,

А он повален,

Расчленён, распилен.

У Пня стоял я

И просил прощенья.

Что за дела

Творятся здесь на Пряжке:

Язычники?

Другое поколенье?

Безумцы

Без смирительной рубашки?

    *  *  *