1.

Скажу откровенно, всегда интересней описывать охоту на молодого и красивого преступника. Особенно, если он — женщина. Именно таковым изувером оказалась Василиса Хрусталева, с ником-погонялом «Вася».

Но все по порядку!

Охота на Васю началась в апреле. На кустах и деревьях набухали почки. Птицы заливались как оглашенные. В беспорочной синеве неба сияло вечное солнце.

Рябов, этот неугомонный и неустрашимый сыскарь, отложил серебристый саксофон. С медитативной медлительностью оттер губы платком в мелкую серую клетку.  Заметил густым баритоном:

— Петя, дорогой мой человек, мы с вами многое видели. Непостижимое, сбивающее с толку. И все же я остаюсь прагматиком и реалистом. В метафизику категорически не верю. Какие еще боевые паранормальщики ФСБ? Махровая чушь!

Я нервно облизнул губы:

— Кажется, этой паранормальностью нас кто-то тонко разводит.

Рябов помрачнел:

— Когда кажется, надо креститься.

— Помилуйте! Я же предельно далек от православия. Душевно тяготею к даосизму Лао-Цзы.

— Ах, да. Я и сам такой же. Только откуда тогда взялась столь горячая дружба президентов США и РФ? Надежный инсайдер указал мне на секретный отдел ФСБ. Точнее, на самого прославленного хакера этого отдела, Василису Хрусталеву.

— Так давайте схватим этого пресловутого хакера. И обезвредим. Делов-то?!

— Скоро только кошки родятся. Васю живьем никто не видел. Почти… Это призрак. Морок. Хотя у меня есть существенные наметки. Опять же от инсайдера.

— Одного не понимаю. Если отношения Дональда Скруджа и Юрия Абрамкина так хороши, почему же Россия плющит в стальном кольце санкций?

— Увы, нет ответа. Кромешная тьма. Точнее, зловещие сумерки.

2.

Да, золотые реки западных инвестиций пресеклись. Россия откатывалась в архаику. Чуть ли не к сохе и лаптям. Хотя космос наши бравые парни еще бороздили. А балет? Ну, конечно, балет! Тут наши девушки, особенно белые лебеди, вне конкуренции.

Рябов молодым волком рыскал по Москве, да так ничего и не разведал. Однако когда над Златоглавой поплыл малиновый звон колоколов, пасхальный звон, сыщик ворвался в нашу явочную квартиру на Трубной с видом триумфатора.

— Петя, мать вашу так, вот-вот мы увидим этот призрак, эту пресловутую Васю. Ах, какую же инсайдерскую информацию я получил. Цены ей нет!

Электробритва «Филипс» из моих рук грянула об пол. Нижняя челюсть от возбуждения слегка вибрировала.

— Рябов, мать вашу так, вы можете объясниться?

— Спокойно! Эта Василиса, этот Вася, оказывается, беглый агент ФСБ. По прошлой весне она голой танцевала в Храме Христа Спасителя.

— Так уж и голой?

— Именно! С алым знаменем КПРФ и с иконкой, изображающей Иосифа Сталина.

— Дальше? — прохрипел я, акушер второго разряда, Петр Кусков.

— Скандал из-за этого голого танца вышел грандиозный. Заслуженный работник Лубянки, а тут какие-то загадочные танцы-шманцы.

— Короче!

— Василиса, Вася, была брошена в узилище. В Матросскую Тишину. А затем выменяна Дональдом Скруджем на одного русского разведчик из посольства РФ в Вашингтоне.

— Зачем?

— Дональд гордится своей толерантностью. Взял к себе на службу бывшего агента ФСБ. Кто еще из президентов США на такое отважится? Этот чертяка живет поверх барьеров.

3.

Дональд Скрудж должен был на днях совершить визит в Москву, встретиться накоротке, тет-а-тет, с Юрием Абрамкиным.

Рябов потер крепкие ладони, способные своим ребром крушить красные кирпичи и сучкастые сухие палки.

— В окружении президента США должен непременно оказаться хакер Вася.

— Мы же не из Кремлевского пула! Нас не пустят.

— Ха! Инсайдер сообщил, что Скрудж будет гулять по пасхальной Москве. Тут-то мы ее лапушку, Василису Хрусталеву, и накроем.

— А кто этот инсайдер? — взметнул я атласные брови. — Вы меня им будто дразните.

— Всему свое время, Петя. Не суйтесь-ка в пекло раньше батьки.

В дверь нашу позвонили.

На пороге стояла очаровательная девчушка 26-27 лет. Среднего росточка. Кареглазая. С сократовским лбом. И с изумительного изящества молодыми ногами. Их-то, возбужденный амурной весной, я как-то сразу отметил.

— А вот и мой инсайдер, — улыбнулся Рябов. — Легок на помине. Добро пожаловать, Маша!

Барышня переступила порог нашего явочного чертога.

— Туфли снимать? — мелодичным и весьма возбуждающе женственным голоском спросила.

— Помилуйте! У нас такая грязь! — всполохнулся я. — Испачкаете колготки. Они у вас белые. Как вас по батюшке величать?

— Мария Васильевна Хрусталева?

— Как?! — обалдел я.

— Петя, — приобнял меня Рябов, — Мария — однояйцовый близнец Василисы Хрусталевой. Она работает помощником кремлевского повара Привожина. Отсюда и мой инсайд. Все очень просто.

4.

Потом мы пили обжигающе горячий кофе с ядреными валдайскими сушками. Маша рассказывала:

— Мы с Василисой росли практически сиротами. Мама с папой — разведчики, под дипломатическим прикрытием в Лондоне. Воспитывала нас одноглазая бабка Варвара.

— Постойте! Как она потеряла свой глаз? — я поперхнулся кофе.

— Это детали. Бабка Варвара с Урала. По молодости охотилась на медведя с дубовой рогатиной. Вот он ее и подрал.

— Петя, — помрачнел Рябов, — не перебивайте Марию. Сдалась вам эта бабка Варвара?

— Про бабушку Варвару, — нежно улыбнулась Мария, — я вам, Петр Петрович, подробно расскажу как-нибудь в другой раз. Так вот… Родителей наших в Лондоне накрыли. Ударная группа ФСБ пришла в наш дом. Мне с сестрой было предложено перейти в славное ведомство. Мол, все равно ваши родители до скончания дней будут  гнить в Тауэре.

— Мария, лапушка, объясните, — попросил Рябов, — почему пришли именно к вам? Мало ли других кандидатов в шпионы?

— Родители наши были резидентами с паранормальным уклоном.

— То есть… — подался я всем телом.

— Они обладали навыками фантастическими. Могли, не открывая бронированный сейф, читать в нем секретные документы. Причем на любом языке. Даже не владея им. Например, на португальском, албанском…

— Поведайте нам о паранормальном хакерстве, — подмигнул Рябов.

Мария в своем детском кулачке с треском раздербанила сушку.

— Силой своей мысли они могли взламывать компьютерные пароли и скачивать любую инфу.

5.

Оказывается, разведчики позвали сестер на Лубянку. Дабы протестировать их способности. У Маши таких талантов, увы, не оказалось. А вот Василиса превзошла все ожидания.

— Стоит Василисе только взглянуть на комп, как тот перегорает. Это когда она глядела с перебором. Если же дозировала свою космическую энергию, то либо засылала в память машины червя, разрушающий вирус. Либо могла перекачать нужную инфу силой свой мысли в личный айфон.

— Неужели? — сидел я с вытаращенными глазами, даже позабыв о призывной красоте Машиных ног.

— Зуб даю! — усмехнулась Мария. — И вот меня направили в ученицы к кремлевскому повару Привожину. Готовлю салат «Оливье». Василиса же оказалась в элитном кремлевском подразделении «X-File». Там ее способности были филигранно заточены. У нее даже открылся дар левитации. Может перемещаться по воздуху метров на сто. Причем без всякой метлы и других ведьмовских средств.

— Понятно… — Рябов с наслаждением закурил «Кэмел». — Растолкуйте нам с напарником, зачем Василисе понадобилось танцевать с красным стягом в Храме Христа Спасителя?

— Причем голой! — сглотнул я слюну. — С иконкой Иосифа Сталина на младой груди.

Мария смущенно поправила бежевую бретельку лифа.

— Ах, это?! Элементарная операция внедрения Василисы, то есть Васи, в лоно Госдепа. Сначала из нее делают страдалицу режима. Потом меняют на пойманного русского шпиона.

— И оказавшись рядышком с Дональдом, она стала на него воздействовать? — Рябов выдул табачный дым из орлиного носа.

— Ну, конечно! — улыбнулась Мария. — Вася умеет воздействовать не только на компы, но и на живых людей.

6.

Мария, цокая каблучками, ушла.

Я облизнулся:

— Инспектор Рябов, колитесь! Где вы подцепили сексапильную биксу?

— Петя, что за сленг?! Вы же, насколько я в курсе, не уголовник? Срок не мотали?

— Тогда скажите, почему она стала вашим инсайдером?

— Дело в том, дорогой, что я — внучатый племянник бабки Варвары.

— Той? Одноглазой? Что с рогатиной ходила на косолапого?

— В точку! Бабка Варвара уж давно в могиле. Василису я никогда не видал. А вот с Машей знаком накоротке. Она еще была совсем девчонкой, приходила мне в гости, я ей показывал свои трофеи, рассказывал о своих дивных подвигах сыска.

— Как все просто…

— Все очень не просто! Если вам любопытно, секса у нас с Машей не было. Отношения сугубо платонические. Хотя мы друг другу крайне симпатизируем.

— Простите, Рябов… Это у меня мозги перекосило от весны. Мерещится заумь.

— Возьмите себя, Петя, в руки. Попейте отвар пустырника и валерьянки. Приведите свои нервы в норму.

— А сами курите… Эту зловредную привычку категорически не приветствую.

— Не ваше собачье дело.

— Какой вы обидчивый… Так что же у нас в сухом остатке? Послезавтра Дональд Скрудж прилетает в Москву. Как будем действовать?

7.

Свершилось! В Россию с помпой, в плотном кружении половозрелых топ-моделей и охранников с рацией в ухе, прибыл Дональд Скрудж, вертикаль США. Россияне не знали, как на него реагировать.

Судите сами!

С одной стороны, РФ является крупнейшим донором экономики США. Все стыренные в России деньги хранятся именно там, в банках Уолл-Стрита. С другой стороны, американские конгрессмены нашей стране финансово гадят, перекрывают ей кислород.

— Петя, — рявкнул Рябов, — срочно чистите свой именной браунинг. Мы выдвигаемся. Ровно в 15.00 Скрудж будет шландать по Красной площади.

— Браунинг мой уж давно вычищен, — парировал я. — Я, как пионер, всегда готов. Однако как мы опознаем Василису Хрусталеву?

— Повторяю. Она однояйцовый близнец Марии. Вы чего тупите?

— Это нервы… Весенний авитаминоз. Ощущение крутого поворота судьбы.

— Петр Петрович, умоляю, не говорите красиво! У меня от ваших пассажей может разыграться крапивница.

— Больше ни одного словечка от меня не услышите.

— Ну, это уж слишком.

Раздался телефонный звонок.

На воздушном проводе Мария Хрусталева.

— Алло, это Рябов?

— Это я. Петя… То есть, Петр Петрович.

— Ага. Ровно в 15.00 я у мавзолея. Все будут там.

— Заметано!

— Василису легко опознать. Она будет в голубеньком плащике с легкой искрой.

— Помилуйте, зачем нам какой-то голубой плащик? Она же ваш близнец!

— У нее стрижка другая. Под озорного мальчишку.

8.

Итак!

14.30. Москва. Мавзолей В.И. Ленина. Мы с Рябовым топчемся рядом с усыпальницей легендарного злодея. Людей мало. Россияне разочаровались в Скрудже. Им уже и свой-то президент осточертел. А тут какой-то другой, из-за океана. Да пошел он на фиг!

Ага! Идет… Высокий, рыжий. Рядом с ним негры-охранники с рацией в ухе, да дюжина топ-моделек в мини-юбках. А почему, спрашивается, и не походить в мини-юбках? Погода в апреле стояла почти майская. Солнце. На небе ни облачка.

— Вот она! — толкнул меня Рябов. — В голубом плаще.

И точно! Без голубого плаща мы бы ее не опознали. Кажется, она себе сделала пластику лица, возможно, укоротила нос. То ли, наоборот, его увеличила. С какого угла посмотреть. Точнее, с какого ракурса. В лице же появилось нечто воинственно ястребиное.

А взгляд? Какой у нее был взгляд? Таких огневых карих глаз я еще не видывал. Казалось, они пронзают насквозь. Считывают с твоей души самую сокровенную инфу. Даже весьма постыдную, жуткую.

Скрудж со своей камарильей посетил мавзолей. И зачем, скажите мне, топ-моделям видеть почившего буйного дедушку?

Последней в усыпальницу вошла Василиса. Последней, так сказать, замыкая пеструю вип-гирлянду, из него и вышла.

Мы поплелись за делегацией США, толком не понимая, на что рассчитываем.

Дональд Скрудж вдруг обернулся. Приметил нас с Рябовым. Обратился к нам через переводчика, кажется, перуанца, тот был в накидке из шкуры ламы.

— Друзья мои, московиты, посоветуйте, что мне еще посмотреть в столице?

— Даже не знаю, — смешался Рябов. — Возможно, стадион «Динамо». Или «Лужники».

— Вы так считаете?

Василиса же Хрусталева шагнула к нам и воровским движеньем сунула мне в руку записку.

9.

Легкой рысью отбегаю в сторонку. Рябов, ноздря в ноздрю, за мной. Разворачиваем бумажку с запахом полевых ландышей. И что же видим?

— М-да… — смущенно пробормотал Рябов.

— Это что ж такое? — сквозь зубы воскликнул я.

На клочке был изображен женский кулак с отжатым средним пальцем. Знак недвусмысленный. Дескать, фак ю. Идите-ка на хрен.

К нам подоспела Мария Хрусталева. Оказывается, она в стороне нас отслеживала.

— Сконнектились с Васей? — спросила голоском, напоминающим нежный звон колокольчика.

Я протянул Маше бумажку.

— Вот наш коннект…

Мария озорно рассмеялась:

— Узнаю свою сестренку. В этих хулиганских выходках она вся. Не расстраивайтесь! По последним данным, ровно в 21.00 она придет ко мне в гости, в родовое гнездо на Калужской. Там-то вы с ней и побеседуете.

Смяв оскорбительную бумажку в комок, сунул ее в задний карман брюк, к именному браунингу.

— Пистолеты с собой брать? — я нахмурился.

— Да-да, пистолеты… — еще более моего нахмурился Рябов.

— Это бессмысленно! — улыбнулась Мария. — В спецподразделении «X-File» Василису научили взглядом останавливать пулю. Мало того, эту пулю она может перенаправить в стреляющего.

— Все-таки пистолеты надо прихватить. Так… На всякий случай, — пробормотал я.

— Впрочем, как хотите, — Мария взяла Рябова за руку. — Адрес мой не забыли? Калужское шоссе, 46. Вход со двора.

— Как я могу забыть?! — горько усмехнулся Рябов. — Это родовое гнездо мне снится по ночам. Особенно… перед затяжной болезнью.

10.

В 21.00 мы были на Калужской, 46, с росистым букетом алых роз.

— Миллион, миллион алых роз! — по дороге сомнамбулически пел я неувядающий хит Аллы Пугачевой.

— У нас всего пять роз, — поправил меня педант Рябов.

— Не будьте занудой! Это же песня. Святое искусство.

— В вашем характере, Петя, есть что-то дамское.

Я промолчал. Лишь обиженно заиграл желваками. Сыщик, кажется, этой игры желваков не заметил. Неужели в моем характере действительно есть что-то дамское? Ложь! Я — мужик. Плоть от плоти. Мачо!

— Туфли снимайте. Надевайте тапки. У меня очень чисто. Спасибо за розы, — приветствовала нас Мария.

Я через Машино плечо заглянул  зал.

Василиса Хрусталева, эта пресловутая хакерша с погонялом «Вася», сидела в глубоком кресле и гладила сиамского кота, который, как потом выяснилось, тоже, по странному совпадению, носил погоняло «Вася», хотя и был кастрированным.

— Какие дивные розы! — нежным голоском произнесла Василиса. — Но срезанные цветы не люблю. Как и не люблю покойников.

В диком смущении я держал букет головками вниз, как веник.

— Здравствуйте, Вася! — хрипло произнес Рябов.

— Здравствуйте, инспектор. Надеюсь, вы не будете в меня стрелять из пистолета? Сестра вам все объяснила? Вы не в обиде за сегодняшнюю записку? Это просто прикол, шутка.

— Шутка… — зачем-то понюхал я обрыдшие алые розы и громово чихнул.

11.

Потом, вы не поверите, мы как-то сдружились. Выпили шампанское «Брют».
Рябов нам показал фокусы с игральными картами. В этой области он большой дока.

После удачных фокусов мы включили магнитофон «Яуза» и стали танцевать.

— Никогда не думал, что буду танцевать с призраком, — придерживал я за нежную талию Василису.

— С каким еще призраком? — карие глаза моей напарницы широко распахнулись.

— По утверждению Рябова, вас никто не видел.

— Ну, вы же меня видите?

— Не только вижу, но и тактильно ощущаю. Побольше бы таких очаровательных призраков.

Василиса рассмеялась и шаловливо ущипнула меня за ягодицу.

Затем мы ели черничный пирог. Я во все глаза таращился на сестер. Как же они похожи и не похожи. В Василисе, несомненно, была заповедная сакральность шпиона. В Маше же такой сакральности категорически не было.

— Василиса, будьте так добреньки, попросил я, — покажите хотя бы один ваш паранормальный навык.

— Легко! — Вася отставила от себя бокал с шампанским «Брют», сурово посмотрела на него. Бокал, задрожав на полировке стола, заплясал к разведчице.

Завидев необъяснимое, кот Вася зашипел. По желобку же моей спины стекла ледяная капелька пота.

Вася откинула с глаз золотистую челку:

— Это всего лишь азы моей профессии.

— Самое важное для вас — хакерство? — спросил я.

— Несомненно. Иначе как бы сдружились Абрамкин со Скруджем?

12.

— Сестренка, вот здесь закавыка, — вступила в беседу Мария. — Господа сыскари не догоняют, если тебе удалось их сдружить, почему река инвестиций пагубно обмелела.

Вася пригубила бокал. Задумалась. Потерла ястребиный нос. Вытянула алые губы трубочкой. Я сразу приметил эту ее черту, вытягивать губы трубочкой в минуту глубокой задумчивости.

Рябов зачем-то достал пистолет и дунул ему в дуло:

— Логика здесь хромает…

— Уберите! — скривилась Василиса. — О чем это мы? Ах, да! Вернемся к нашим баранам.

— То есть, к нашим двум президентам? — подмигнул я.

— А то! — усмехнулась Вася. — Лубянка приказала мне их сдружить. Я их сдружила. Однако от Дональда Скруджа ничего не зависит. На Капитолийском холме его держат за шута, дурачка. Проще говоря, за сумасшедшего.

— Значит, миссия ваша в Вашингтоне провалилась? — подвел жирную черту Рябов.

— Не совсем, — разведчица с наслаждением впилась в черничный пирог, глотнула шампанское. — Мы вот с вами сидим. Мирно беседуем. Красота!

— Да не жуйте сопли! — внезапно вскричал я.

— Петя, — скривился Рябов, — не уподобляйтесь Юрию Абрамкину с его солеными солдатскими шутками.

Василиса вышла из-за стола, встала в центр зала, опустила долу глаза. И вдруг… взмыла. Повисла под лепным потолком, лепнина изображала полет херувимов.

— Этого не может быть! — отшатнулся я.

— Может, Петечка, может! — раздался глас сверху. — Левитация научно доказана в кровавых подвалах Лубянки. Впрочем, я не об этом. Если бы не моя миссия, то нас бы уж давно не было. Именно эти два господина, какой бы мерой идиотизма они не обладали, имеют право нажать на ядерную кнопку. А я их сдружила.

— Ах, вот оно что! — Рябов громко хлопнул себя ладонью по лбу.

— А вы что подумали? — Василиса, а попросту — Вася опустилась к столу и принялась уплетать за обе щеки черничный пирог фабрики «Большевичка».

                      *  *  *