Грег был бездомным третью неделю, но это его не тяготило.
Ночи были теплые, на карточке оставались деньги, на которые он питался, трусы и майку он стирал в спорт клубе, электронный пропуск в который все еще действовал.
Словом, жизнь как жизнь, только бессмысленная.

Ночью он слонялся по Гейнсвилю, заглядывая в окна отдельно стоящих домов. – Вот он мелькает сытый и довольный средний класс, - думал он, - а что, если вот так позвонить и сказать, «здрасьте, я бездомный».

Грег остановился возле симпатичного коттеджа и нажал кнопку звонка.
Долго ничего не происходило, он уже хотел уходить, но вот дверь медленно открылась и в полумраке он увидел женщину лет тридцати-сорока. Грег растерялся и молча замер, не зная что делать, женщина тоже молчала. Грег хотел было извиниться, сказать, что ошибся и удалиться, пока не выскочил хозяин дома с Винчестером, но женщина вдруг сказала, - ну что стоишь, заходи, - и отступила вовнутрь.

- Почему она меня пригласила? - подумал он, не двигаясь с места.

- Ну давай, заходи уже, комары налетят, - раздраженно добавила она.

Грег вошел. Она не могла принять его за кого-то другого, здесь достаточно светло, - думал он.

- Закрывай дверь, иди на кухню, я сейчас приготовлю поесть, - добавила она.

Грег прошел вовнутрь и начал осматриваться. Женщина двигалась как-то странно, ее голова никогда не поворачивалась по направлению движения, лицо ничего не выражало и глаза смотрели в одну точку.

- Ну вот, теперь понятно, она слепая, надо сматываться.

- Я сделала чай, как ты любишь, - сказала она. Ее губы как-то странно растягивались, когда она говорила, в руке у нее был какой-то капроновый прутик, которым она касалась его плеча, прежде чем начать говорить.

- Что это за ритуал с прутиком?

Она опять коснулась его плеча и, медленно вытягивая губы, выразительно произнесла, - давно не заходил, я соскучилась, ешь быстрей и пойдем ко мне на второй этаж. Какая-то разгадка ситуации мелькнула в голове у Грега, потом исчезла, потом опять мелькнула и наконец оформилась в ясную мысль. – Посетитель, за которого его приняли глухонемой.

- Начало фильма ужасов, - подумал Грег, - сюжет можно продать Голливуду, однако надо смываться, лучше всего это сделать тихо, когда она отойдет на несколько шагов. Он сел за стол. Слепая поставила столовые приборы, было видно, что это ее дом, она быстро и безошибочно находила все предметы.

Неожиданно женщина как-то проворно повернулась, зашла сзади за стул, на котором сидел Грег и, видимо от избытка чувств к долгожданному посетителю, обняла Грега сзади, прильнув грудью к его плечам. Две-три секунды она оставалась неподвижной, потом захрипела, Грег вскочил. Он увидел перекошенное от ужаса лицо слепой женщины, которая судорожно глотала воздух, как бы пытаясь закричать, но крик не получался. Грег, оттолкнул ее и выскочил на улицу. Почему-то он побежал, хотя в доме было тихо и на улице никого не было.

Грег остановился в парке возле скамейки. Он сел, - кошмар, - подумал он, - я сам чуть не умер от ужаса, это была самая идиотская идея позвонить в дверь и сказать «здрасьте, я бездомный», сейчас эта дура вызовет полицию, у нее дома может стоять видеорегистратор, впрочем, я ничего не нарушил, мне нечего предъявить.

За деревьями виднелись неоновые огни ночных заведений, он пошел в этом направлении и вскоре оказался перед ночным баром. Грег вошел. Заведение было обычным разливом алкоголя ночным посетителям. За стойкой сидели несколько человек. Он присел рядом с женщиной и попросил двойной Бурбон.

Барменша что-то рассказывала посетительнице, сидящей рядом и та громко хохотала.

- Да-да, - продолжала барменша, - алгоритм вытряхивания чаевых до такой степени элементарный. Разводящийся с женой сидит здесь на твоем месте и рассказывает о своем горе, ты сочувствуешь троекратным «о господи» и завершающим «ну какая сука», то есть он тебе «она бу-бу-бу», а ты ему «о господи», он опять «она бу-бу-бу», а ты «о господи», он в третий раз «а еще она бу-бу-бу» и пауза, и тут ты «ну какая сука!» и чаевые оба-на, получи, - обе женщины громко заржали.

- Я не развожусь, - включился в разговор Грег, - может мне пересесть, а то попусту место занимаю. – Да ладно, - сказала барменша, - я сегодня уже заработала. Женщины опять засмеялись. - А вы похоже не местный, откуда вы?

- Я моряк, приплыл из Японии.

– Ой как интересно, а расскажите, - сказала соседка, почему-то не улыбаясь и не поворачивая головы. – Это Дженнифер, - представила ее барменша, - она незрячая.

- Грегори Смит, - представился Грег, - видать сегодня судьба такая, попал в полосу слепых,- подумал он.

- Ну короче, ловим мы рыбку у берегов Японии, а продаем прямо с борта русским бандитам за валюту, золотишко или украшения. Тут движок забарахлил, пошли чиниться на японский островок Сюко-тао. А там у них много странных обычаев, еще от колониального прошлого осталось, и самый странный – это игра в Гопкинс. Если европеец идет по Сюко-тао, а навстречу ему идет японская женщина и, проходя мимо, он громко произносит Гопкинс, то она снимает трусы и отдает их ему.

- А нафига мужику бабские трусы? – изумленно спросила барменша. Грегу показалось, что даже у слепой лицо выразило недоумение.
– Вот и я не понимаю, - продолжил Грег, но другу моему понравилось, мы весь день по Сюко-тао гуляли и к вечеру оба были обвешены разноцветными трусами с головы до ног. Женщины, уже увидев нас издали, снимали трусы и вешали их на нас без всякого Гопкинса. Судя по фамилии, этот Гопкинс был какой-то извращенец из Англии, и то что ему удалось целый остров таким образом воспитать достойно уважения, еще Бурбончика двойную, - добавил Грег, обращаясь к барменше.

Наступил вечер, - продолжил Грег, - зажглись огни увеселительных заведений, мы зашли в какой-то бар, и тут нам правило объясняют: официантки обслуживают клиентов топлес, а когда заиграет седьмая симфония Шостаковича они садятся на колени клиенту и он обязан трогать их за грудь, но музыка неожиданно кончается и кто не успел одернуть вовремя руку нарушил закон острова Сюко-тао, его арестовывают и ампутируют руку. Мы решили, что правило простое, надо перестать бабу лапать, когда музыка стихла. А у них там сверхточная аппаратура все регистрирует по типу фотофиниша у спортсменов. Ну два раза проскочило, а на третий я не успел, завыла сирена, ворвались две бабы полицейские с наручниками, стволы направили, орут, - руки на стол, не двигаться. Я думаю, ну все, буду инвалидом, но тут дружбан догадался, заорал Гопкинс, полицейские женщины побросали стволы, давай штаны снимать, тут мы с другом деру дали, на улицу выскочили и в разные стороны, слышал выстрелы сзади, не знаю убили его или нет. Я в порт прибежал, а наш траулер уже ушел без нас. Я там нашел японского рыбака, напросился помогать ему в море и мы вышли из порта.

Этот японец по-английски говорил, сам с другого острова Макао-тота, говорит, эти Сюко-таоцы действительно идиоты, лучше на этот остров не попадать, оттуда живым мало кто возвращается.

Японец промышлял ловлей угрей, продавали мы их с борта уже китайским бандитам тоже за валюту, золото и украшения снятые похоже с кого-то не на добровольной основе. А на острове Макао-тота есть такое лакомство правый глаз трехлетнего угря самца. Именно правый, именно самца и именно трехлетнего. Поймают такого, глаз вырвут, а угря отпускают с почестями, а кто его второй раз поймает, тому сильно повезет. Глаз же замораживают и по прибытии продают за десять тысяч долларов. Я говорю, мол, странный обычай, а японец мне, да мол ничего странного нет, вот на Сюко-тао странные обычаи, а у них на Макао-тота все логично. Ну два месяца было все нормально, ловим угрей, продаем бандитам, но потом случилось. Поймал этот японец одноглазого угря. Что там началось, все побросал, забегал, запрыгал, запел, поставил корыто на палубе, пустил туда одноглазого и давай ему историю жизни рассказывать.

Я смотрю с запада шторм надвигается, а японец в какой-то религиозной эйфории, неадекватен полностью. И вижу хана нам. Шторма разные бывают и волны разные тоже, держать нос на волну может и не помочь. Волна встает как вертикальная стенка и накрывает полностью, а внутри волны траулер просто переворачивает. Короче понял я что обстановка хреновая, пошел вылил на себя все оливковое масло, оно предохраняет от переохлаждения, вытащил из грязного белья всю вонючую одежду японца и напялил на себя, это слои одежды, когда они промасленные, они тоже предохраняют от переохлаждения, нацепил спасательный жилет, прикрепил флягу с водой, и начал рулить на волну.

Перевернуло нас довольно быстро, японец с угрем поплыли в одном направлении, я в другом. Болтался пару дней как поплавок, потом шторм стих, очнулся когда меня кто-то за шкирятник потащил и начал мне чего-то говорить на непонятном языке.  

Спасла меня китаянка, рыбачка, звали ее Сунь-Хо, ловила она молодых акулят. Я начал помогать, она на очень плохом английском пыталась объяснить, зачем они ей, я с трудом в несколько сессий понял. У них с отцом крокодилово-акулья ферма. В Китае думают, что спинной плавник молодой акулы лечит рак на ранних стадиях, а поскольку никогда не знаешь, когда у тебя ранняя стадия, то если есть все время, то это будет эффективная профилактика рака. Крокодилов они тоже едят, ну а шкура крокодила идет на портфели для руководителей компартии. Крокодилов они кормят трупами акул, а акул трупами крокодилов. Я вспомнил роман Лиона Фейхтвангера «Успех». Там молодой человек просил у отца денег на бизнес – кошачье-крысиную ферму. Кошек кормить можно трупами крыс, а крыс трупами кошек, и шкуры кошек продавать. Якобы он подсчитал научно, что это возможно и не противоречит законам сохранения. И вот оказалось, что это действительно возможно с крокодилами и акулами. А молодых акулят она ловит, чтоб пополнить акваторию здоровым молодняком для баланса, поскольку крокодильчики перевыполнили план по размножению. На борту у нее были специальные танки для молодых акулят и им надо было постоянно менять воду.

Наконец, мы двинулись к берегу, договорились, что она меня сдаст властям как жертву кораблекрушения, которую она спасла. Пока шли к берегу, я заснул, а когда проснулся увидел Сунь-Хо совершенно голой. Она объяснила, что это она не соблазняет меня, а так она проходит государственную границу. Дело в том, что Китай страшно бюрократическая страна, там чрезвычайно трудно и дорого следовать всем формальностям. Она прикинулась сумасшедшей, которая рыбачит голой, и пограничники ее не трогают. А чтоб у них не было сексуальных поползновений, она мажется рыбьим жиром, так что они носы затыкают и только подходят на пол-кабельтова с подветренной стороны поприветствовать. Меня она спрятала в гальюне.  

Все произошло как планировалось. Пограничники поржали, покричали приветствия, она прокричала, что у нее есть все разрешения и пригласила их на борт, те отказались и пожелали счастливого пути.  

Пограничники уже давно скрылись за горизонтом, а Сунь-Хо все не одевалась. Рыбий жир она попыталась смыть, но там требовалось несколько приемов и от нее все еще разило на милю вокруг. Тут она начала меня спрашивать, когда у меня была последняя женщина и нравится ли она мне? Я понимал, что нахожусь в некоторой зависимости и пытался уйти от щекотливой темы, но она начинала неприятный разговор снова и снова. Наконец мы вошли в ее акулью акваторию, там была сетка и калитка для плавсредств, мы выпустили акулят, берег был недалеко. Она попросила меня сесть на корму, зацепиться ногами и свесить корпус за кормой, чтоб перевалить через банку (это отмель). Я так и сделал, но когда свесился, то увидел, что она стоит в устойчивой позиции и упирается багром мне в грудь.

«Сунь-Хо ты чего?», спросил я. «Я соврала тебе, что мы кормим акул, крокодилами», сказала она: «мы их кормим американцами». Она попыталась ударить меня в грудь багром и спихнуть в воду, но я перехватил орудие, дернул в направлении движения и уцепился ногами за борт. Она перелетела чрез меня, плюхнулась в воду, я видел, как серые тени метнулись к ней в воде и стало тихо, только вода стала красной.

Я дождался ночи, вышел в море, под парусом дошел до Южной Кореи, утопил ее траулер, доплыл до берега, сказал, что я жертва кораблекрушения, был переправлен в посольство и, после установления личности, обратно в США.

Грег замолчал, рассказ произвел сильное впечатление на женщин, которые все время рассказа периодически поддавали. Дженнифер приблизила раскрасневшееся лицо и тихо сказала, - ну что моряк поехали ко мне в Гопкинс играть.
Грег кивнул, слепая каким-то образом поняла и вызвала такси через телефонного робота. В такси она, не стесняясь изучала Грега, включая уже анатомического особенности строения его тела. Таксист не обращал на них никакого внимания, видимо привык к таким сценам.

- Я живу с сестрой, - сказала Дженнифер, - она тоже незрячая, она такой родилась, мне посчастливилось видеть мир первые несколько лет, это генетическая мутация Офтальмоголохробостин.

- Бедняжки, - сказал Грег, - понимая уже, что сейчас он повстречается с той самой сестрой, которую он уже имел удовольствие видеть, и которая была лишена такого удовольствия, а также слышать Грега. – Однако, объятий и физического контакта с сестрой надо постараться избежать, - решил он для себя.

Дверь открылась, Грег узнал свою недавнюю знакомую, - это Эми, это Грег, - представила их Дженнифер.

- Что за дурацкая манера отключать телефон, - буркнула недовольно Эми, - меня сегодня чуть не убили, ко мне пришел убийца, но что-то его остановило, хорошо, что ты с мужчиной, пусть хоть кто-то будет в доме, кто может нас защитить.

Эми провела их в уже знакомую Грегу кухню, и рассказала страшную историю о визите убийцы и возможно канибала.
Грег предложил выпить, Эми похоже уже снимала стресс от визита незнакомца, поэтому виски начал действовать быстро. Уже через полчаса у женщин еле ворочались языки и не слушались ноги. Поддерживая шатающихся дам, он проводил их в спальню.

- В Гопкинс будем играть втроем, - сказала Дженнифер.
– Разумеется, - подтвердил Грег, - располагайтесь, я сейчас, трусы не забудьте надеть.

Пока дамы наверху готовились к игре, Грег тихо, спустился вниз, вышел из дома, оставив дверь настежь открытой, отошел подальше и позвонил в полицию.

- Я хочу сообщить о двойном убийстве, - сказал он, - четырнадцать-тридцать Гловер стрит, Гейнсвиль, убиты две женщины, я жду вас внутри дома. – Сообщение принято, группа выехала, сэр будьте на связи, сэр ваше имя. – Меня зовут Гопкинс, - ответил Грег. – Мистер Гопкинс, будьте на связи, не отключайтесь, мистер Гопкинс … Грег отключил телефон, зашел за кусты и выбрал удобную позицию.

Полиция приехала быстро и без сирены, видимо у них было подозрение, что убийца в доме. Здоровенный негр полицейский с пистолетом вошел в дом, - мистер Гопкинс, - громко позвал он, - мистер Гопкинс.
Он включил свет, Грег увидел как посреди комнаты стоят женщины в ночных рубашках, протягивая полицейскому трусы.

Тихо ступая, Грег пошел в сторону парка, где он обычно ночевал, - все-таки это была дурацкая идея- позвонить в дверь и сказать «здрасьте, я бездомный», - подумал он.