В первый год после смерти генералиссимуса и вождя всех народов я был в Тбилиси.
Земля, породившая и вскормившая монстра, была прекрасна и плодотворна. Он дала миру царицу Тамару и Давида Гурамишвили, Шота Руставели и Важу Пшавела, Акакия Церетели и Илью Чавчавадзе, Нани Брегвадзе и Вахтанга Кикабидзе и многих других выдающихся людей. Эта земля способна была рожать не только грузин - Маяковский появился тоже там. Ну, а в какой самой благополучной семье не бывало уродов, вроде палача Берия...

               Болезненной для грузинского народа, достаточно натерпевшегося и от Сталина и от Берия, была открывшаяся вначале робко, а после хрущёвского откровения  хлынувшая бурным селем правда о нечеловеческих страданиях, несправедливости и миллионах жертв этих земляков. Не все грузины и не со всеми обвинениями были согласны и сопротивлялись долго, а некоторые и до сих пор противятся тем фактам и обвинениям, которые, казалось бы, доказаны  и обоснованы. А зимой 1954 года Грузия ещё чтила Сталина и гордилась им.

              Никаких инструкций сверху никуда не поступало, никаких общественных мероприятий не планировалось. Всё начиналось и происходило стихийно. На планёрках (пятиминутках) руководители клиник, отделений и отделов произнесли несколько слов о заслугах вождя, о его нетленной памяти в сердце каждого грузина. О необходимости справедливого отделения зёрен от плевел, обвиняя его во множестве грехов.  Некоторые сотрудники закрылись в своих отделах, где не было больных, а остальные ушли, чтобы собраться вместе в более удобных помещениях отметить эту дату. Всё без курсантов...

               К вечеру, после работы, вокруг величественного памятника Сталину, возвышавшегося на берегу Куры, начал собираться народ. Назревал стихийный несанкционированный митинг. Люди шли и шли. Вскоре всё свободное пространство вокруг памятника было заполнено народом. Однако никаких признаков появления организаторов или ораторов не было. Внезапно погасло уличное освещение всего района вокруг памятника, но люди расходиться не собирались, а стояли, курили, разговаривали, обменивались предположениями и вопросами. Так продолжалось ещё какое - то время и тут все увидели, что на ближайших горных склонах, дорогах, участках, где можно было проехать, появились легковые и грузовые автомобили и осветили своими фарами памятник и прилегающие к нему участки сквера и берега. Люди оживились и начали возникать спонтанные организаторы митинга, используя кузов грузовика, как импровизированную трибуну. И лишь тогда появились представители власти и партийных органов, а также милиция. Ораторы говорили немного и сдержанно, но народ был удовлетворён, тем более что вернулся, как по волшебству  свет и памятник всем был хорошо виден,  и можно было его лицезреть с любовью и трепетом. Поминки состоялись...

               На следующий день наш преподаватель и наставник Отари Акакиевич Сигуа  по своей инициативе и на собственные деньги пригласил всю нашу группу врачей - курсантов на экскурсию в город Гори на родину  Сосо Джугашвили. По дороге на вокзал мы зашли на рынок и у его знакомого грузина поели очень вкусные и хорошо наперченные хинкали (грузинские пельмени), а затем, подкрепившись и выпив за упокой грешной души Кобы по бокалу его любимого "Твиши", отправились в Гори.

               Там среди богатой красивой природы, среди стройных кипарисов, огромных тенистых платанов и густых зарослей самшита стоял маленький деревенский  домик сапожника Джугашвили и прачки Екатерины, избиваемой им на подпитии. Этот домик был накрыт  огромным домом -навесом, защищающим ветхое, но бесценное для грузин строение от всяческих невзгод и напастей непогоды. В домике - музее, как и во всех памятных аналогичных  местах, было всё, что можно было связать с бытом бедной грузинской семьи, подарившей Грузии, России и всему прогрессивному человечеству великого и ужасного. Мы все ещё тоже не всё знали об имениннике и многое, связанное с его именем, вызывало у нас любопытство и интерес. Не столько в домике, сколько потом в местном ресторанчике, мы вволю наслушались тостов, следовавших непрерывной чередой, как из уст нашего преподавателя, так и из уст всех грузин, присоединившихся к нам, сдвинув столы в один большой гостеприимный стол настоящего грузинского застолья.

               Бокалы сменились «рогами изобилия» с вином и пошло-поехало. На ступеньки поезда, отвозившего нас в Тбилиси, мы с большим трудом, с помощью друг другу и со стороны посторонних, понимавших причину нашего состояния, наконец-то ввалились в вагон, а проводник и окружающие нас очень уважали, так как мы отмечали великий для них день - день рождения Сталина.

                 И на следующий день мы, по приглашению наших преподавателей, посетили могилу Екатерины Джугашвили на горе Мтацминда, что возвышается над городом, и где разместился пантеон знаменитых людей Грузии. На этой скромной и как-то ютившейся в стороне от центра пантеона могиле, как  и в квартире, при дворце пионеров, где доживала свои годы мать вождя, говорят, он никогда не был.

      Прошло более полувека с того события, о котором я вспомнил. Не осталось во мне ни одной толики доброжелательства к имени Сталина. Ничего кроме ненависти, презрения и удивления, что не нашлось никого (или мы до сей поры не знаем о них), кто попытался его убить, даже жертвуя собой, за все те несчастья, зверства, тиранство, а более всего обидно - за обман доверия в самых сокровенных движениях души к этому чудовищу. Как и у огромного числа людей, особенно среди его соотечественников, грузин. Хотя памятника уже давно нет, но в домик в Гори ещё приходят люди, а на дорогах  СНГ ещё встречаются автомашины с портретами вождя на лобовом стекле, равно как и портреты и плакаты на улицах Москвы  в руках приверженцев сталинизма с ещё живучим наследием    коммунистов.