В период насильственной коллективизации крестьянского хозяйства в конце 20-х и начале 30-х годов были практически уничтожены лучшие представители сельских тружеников, так называемые кулаки, чьими усилиями до переворота кормилась вся Россия и многие страны Европы. Оставили на плодородной русской земле голытьбу-тунеядцев, приведших многие районы страны к голоду и вымиранию (голод в Поволжье и на Украине).   
    Однако настоящий разгул террора и репрессий в СССР начался со второй половины 30-х годов. Особенно в этой мясорубке пострадали руководители крупных шахт, больших строек и военачальники. Что собой представляли собой сталинские тюрьмы, камеры предварительного заключения, какие тайные пытки и казни там практиковались? Обо всем этом нам известно, благодаря исследованиям и произведениям Александра Исаевича Солженицина, из многочисленных мемуаров В. Ilia* ламова, О. Волкова, Л. Разгона, О. Адамовой и многих других.

Пытки и казни в сталинских застенках и тюрьмах
      До1936 года, до прихода Ежова, физические пытки в СССР систематически не применялись и основными методами были либо психологические пытки (угроза ареста или арест близких), либо пытка бессонницей. Каждую ночь заключенного вызывали на допрос, но не допрашивали, а меняющиеся следователи постоянно его будили; после окончания такого допроса заключенного возвращали в камеру, где ему спать не давал надзиратель. Как правило, после одной - двух недель таких "допросов" заключенный подписывал все. Все, что от него требовали. К наиболее стойким применяли карцер (очень ограниченное пространство, пониженная температура, минимальное питание, например, соленая селедка при очень ограниченном количестве воды) в сочетании с бессонницей.

     По отношению к коммунистам зачастую никаких изощренных пыток и не требовалось - достаточно было сказать, что партии так надо, и заключенный подписывал признание. Следует отметить одну принципиальную разницу пыток в средние века и во времена Сталина. В средние века пытки часто применялись публично как орудие устрашения.
    При Сталине пытки применялись тайно и с целью заставить заключенного подписать уже готовый протокол, при этом следователи не были сильно ограничены по времени. В этих условиях пытка бессонницей оказывалась наиболее эффективной и недоказуемой (тогда еще не исключалось участие адвокатов). Этот метод оставался основным и в последующие периоды. Однако при Ежове пытка сном была усовершенствована применением ящика с гвоздями - заключенного ставили в узкий деревянный ящик, всюду пробитый гвоздями остриями внутрь. Как только заключенный засыпал, он терял равновесие и натыкался на гвозди. Стояние в таком ящике заканчивалось, как правило, признанием, либо оно могло продолжаться несколько суток непрерывно.
     При Ежове следователи были ограничены во времени, и по ночам заключенному уже не позволяли "просто" не спать, а добавили избиения. Был распространен "пятый угол" - четверо следователей перепихивали заключенного друг другу в темной комнате.
    В 1938 году, в тюрьмах, в пыточных камерах, в расстрельных подвалах были замучены и убиты тысячи, миллионы "врагов народа": от партийных и политических деятелей, до руководителей больших строек и военачальников. Среди последних были и выдающиеся полководцы, об одном из них, маршале Тухачевском, прошедшем муки адовы в сталинских застенках, я и хочу рассказать более подробно.

Михаил Николаевич Тухачевский (1893 - 12 июня 1937) принадлежал к плеяде выдающихся военных деятелей, сформировавшихся в годы Первой мировой и гражданской войн и в период мирного строительства. Командуя армиями и фронтами в годы гражданской войны, Тухачевский проявил большие организаторские способности и незаурядный полководческий талант. Под его руководством был осуществлен ряд успешных операций.
     Полководческое искусство Тухачевского основывалось на глубоком понимании специфических особенностей гражданской войны. Он смело применял решительные формы оперативного маневра, умело определял направление главного удара и сосредотачивал на нем превосходящие силы. Обладая замечательным даром быстрой и правильной оценки обстановки, Тухачевский умел предвидеть в ходе операции благоприятные условия для достижения успеха.
  После гражданской войны он внес большой вклад в техническое перевооружение Красной Армии, в совершенствование ее организационной структуры, в развитие авиации, механизированных и воздушно-десантных войск. Еще в ноябре 1932 года он ратовал за усиление работ по конструированию ракетных двигателей на жидком топливе.
    Тухачевский стоял у колыбели развития радиолокационной техники для обнаружения самолетов, впервые возникшей в нашей стране. Он выдвинул практические идеи о торпедоносной авиации, динамореактивной пушки, прототипом реактивного оружия.    
     Многие положения, высказанные Тухачевским, оказали значительное влияние на развитие теории и практики военного строительства в предвоенный период, и нашли подтверждение в ходе войны.
     Рассказывая о Тухачевском, нельзя не вспомнить о его пребывании в немецком плену в 1916-1917 годах, где он близко познакомился с французским пленным - будущим генералом де Голлем. Молодой Тухачевский совершенствовал французский язык, де Голль достаточно хорошо начал понимать русскую речь.   
    После Октябрьского переворота в России многие военнопленные и, в частности, де Голль, настоятельно советовали Тухачевскому не возвращаться в Россию, уверяя русского Мишеля, что там его расстреляют. Однако стройный высокий русский офицер уверял их, что уже через два года, когда ему исполнится двадцать пять лет, он станет генералом. Правы оказались обе стороны: Тухачевский действительно стал маршалом, но и был казнен. Но об этом чуточку позже. Уж коли, сюжет книги свел нас с будущим знаменитым генералом де Голлем, то и о нем расскажу несколько слов.
    В упоминаемый период де Голлю пришлось сменить много лагерей для военнопленных и находиться в тюрьмах, но и там он очень много работал: занимался немецким, русским языками, читал немецкие газеты, изучал военное положение. И в плену, и в тюрьме держался очень мужественно и стойко, за что заслужил от товарищей прозвище "Коннетабль" (полководец). Знакомство с Тухачевским и знание, хоть и слабое, русского языка не прошли для де Голля бесследно. В этой связи опишу один малоизвестный, но прелюбопытный эпизод из его жизни.
   В конце ноября начале декабря 1944 года де Голль возглавлял военно-политическую делегацию на переговорах в Москве. Переговоры шли трудно, напряженно, затянулись на несколько дней. Вот что пишет в своих воспоминаниях переводчик Лалуа, лично присутствовавший на переговорах.
    "... обсуждение продолжается, Сталин принимает скучающий вид: "Ах, эти дипломаты. Как они тянут! О чем можно так разговаривать? Пулемет, вот что нужно было бы! Пулемет на них! Они быстро замолчат". Еще раз десять он возвращается к теме пулемета, не обращая внимания на ледяной вид Генерала. В конце концов, Сталин зовет Булганина: "Сходите за пулеметом и выдвинете его на боевую позицию. Эти дипломаты! Что за народ!'5 Булганин кланяется под угодливый смех. Еще пару раз слышу слово "пулемет" из уст моего соседа слева. Но я перестаю переводить. У меня нет желания привести в бешенство высокого гостя, который остается озабоченным и мрачным." Несмотря на это высокий гость все понимал и поэтому оставался мрачным. Так давнее знакомство с Тухачевским помогло понять де Голлю многие злые шутки Сталина. Но вернемся, однако, непосредственно к Тухачевскому, к пыткам его в сталинских застенках, к его силе и воле.
     После многократных длительных допросов, на которых Тухачевский категорически отказывался признать себя в чем-либо виновным и подписывать обвинительный документ, к нему была применена последняя самая страшная третья степень пыток. (Следует напомнить, что в те годы следователи любой ценой должны были добиться признания вины осужденного.) Его поместили в глубокий пыточный подвал без окон и дверей. Бетонные стены его были выкрашены мрачной темной масляной краской, на полу лежала металлическая решетка, над ней в .10-15 сантиметрах в каждой стене находились овальные дыры ведущие в темноту. Высоко в потолке находился люк, через который спускали пытуемого. Когда в эту преисполню смерти со связанными руками опустили замученного и истерзанного, но не сломленного духом Тухачевского, он едва только касался ногами пола. Напротив него висел объеденный крысами до неузнаваемости, разлагающийся труп, бывший такой же, как и он, узник смерти, такой же, как и он, "предатель родины и шпион". Это было сделано специально для устрашения и психологического воздействия. О чем думал и что переживал замученный пытками генерал - никому не известно. Затем по стенам начала течь вода, постепенно заполняя камеру, из овальных проемов в стене выскочили огромные страшные крысы. Вначале они плавали по воде, затем стали ползать по висевшему рядом трупу и, наконец, стали заползать и на висящего маршала, уже наполовину находящегося в воде...
    Эта страшная картина пытки Тухачевского не голый вымысел, не фантазия автора. Это рассказ, который я слышал от старого сотрудника-МГБ, долгие годы работавшего на Лубянке. Ни в каких книгах, статьях, документах я не нашел подтверждения описанному, да и не мог найти, так как никакие пытки не протоколировались. Я обращался и приемную ФСБ, но там получил ответ, что ни о каких пытках ни в стенах Лубянки, ни каких-либо других правоохранительных учреждениях им неизвестно.
   Есть еще версии, что Тухачевскому сломали позвоночник, четвертовали, но это лишь версии. Официально лишь известно , что бывший маршал Тухачевский расстрелян как враг народа 12 июня 1938 года.

Но вернемся к событиям в нашей многострадальной стране с её тюрьмами и пыточными камерами. Сталин, что называется, делает красивую мину при плохой игре - он снимает Ежова с должности комиссара НКВД и ставит взамен не менее жестокого, но более хитрого Лаврентия Павловича Берия. А Николая Ивановича Ежова пока оставляет народным комиссаром водного транспорта. Но это пока.
     Со сменой руководства НКВД началась и смена всей команды: и изуверов-следователей, и исполнителей-палачей, и в центре на Лубянке, и по всему Союзу Социалистических республик. Писатель Виктор Суворов так красочно описывает это в книге "Выбор": "И вот пришла пора - ежовцы сами в ту же вражью стаю вписаны. Едет поутру большой чекистский начальник на Лубянку. Едет и не знает, вернется ли к жене-красавице, к детишкам малым. Едет работать. Да только может он так там, на работе и остаться. И выражение такое пошло: сгорел на работе.
     А Лубянка вроде для такого разворота событий и придумана: тут тебе и кабинеты начальственные, тут тебе и камеры пыточные, тут тебе и подвал расстрельный. Из кабинета - в подвальчик. Чтобы ножки не натрудить -лифт устроен. Вызывает товарищ Берия начальников-ежовцев на беседу. А с беседы не все в кабинеты возвращаются. Вместо них новыми людьми Лубянка восполняется. Новыми начальниками - бериевцами. Так что пришла пора ежовцам дареным оружием пользоваться. И пользуются: стреляются в кабинетах. Стреляются на дачах. Стреляются на квартирах. Еще мода пошла - в окошки прыгать. Прямо на Лубянскую площадь. Под ноги рабочим и крестьянам. В пору хоть сети цирковые под окнами натягивай и лови. Пошла мода, среди чекистов ежовского розлива, на работу приходить и окошки чуть приоткрывать. Вроде для вентиляции. И модно было среди них весь день рабочий все больше по верхним этажам ошиваться."

Первоначально при Берии существовало решение ЦК о применении физического воздействия к подследственным, однако позднее, формально пытки были запрещены, поэтому его палачи-костоломы предпочитали избиение заключенных резиновой дубинкой по пяткам, чтобы не оставлять следов.
   По слухам, Берия лично принимал участие в подобных пытках, в частности, перед войной он собственноручно избивал будущего известного маршала Мерецкова. По другой версии - Берия лично вырвал глаз Блюхеру, который стойко держался на допросах и ничего не подписывал. Однако такая стойкость была довольно редким явлением, большинство коммунистов и военных ломалось очень быстро, более-менее систематически, не признавались только арестованные за "веру".
     В годы сталинских репрессий применялось большое разнообразие пыток, предпочтительно не оставляющих явных следов насилия. Связанному заключенному на голову туго жгутом наматывали мокрую ткань. По мере высыхания ткани, давление на голову росло, что было крайне мучительно.
Кроме того, в камерах царил уголовный беспредел, и уголовники с любым политзеком могли сделать что хотели. Типичные примеры - игра в карты на зуб или изнасилование. Ситуация стала меняться после войны, когда фронтовики объединялись и стали давать отпор уголовникам.

В лагерях (ГУЛАГах) пытки с целью получения признания уже были не нужны, но пытки со смертельным исходом применялись и в лагерях, прежде всего для борьбы с побегами и членовредительством. Пойманных жестоко и публично избивали, травили собаками и бросали лежать помирать в центре лагеря у всех на виду. Иногда заключенных разрывали деревьями, либо привязывали голышом к дереву. Зимой человек просто замерзал, а летом его съедали комары. По отношению к женщинам практиковали групповые изнасилования, в том числе и со смертельным исходом.
Наиболее эффективными пытками показали себя систематические голод и мороз.

     Трагедия в моей семье.
С начала революции и до марта 1953 года, то есть до самой смерти вождя всех народов - Сталина, в великой стране не было семьи, в которой бы кто-то не пострадал от репрессивного режима. В этой связи в двух словах я хочу напомнить судьбу своего отца.
   В возрасте 26 лет мой отец был осужден по политической 58 статье - изменник Родины, враг народа (были разные ее подстатьи), В 1929 году на границе СССР и Польши был большой "перебег" из СССР Польшу. И отец был обвинен в том, что он, как начальник связи погранохраны не мог не знать о готовящемся "перебеге", тем более, что его сестра была замужем за поляком. И вот он в 26 лет как политзаключенный начал строить Беломоро-Балтийский канал, а затем и канал Москва-Волга. 1938 год. Год окончания строительства канала. Вся страна ждала его с нетерпением, но особенно ждали этого события строители-политзаключенные. Им была обещана амнистия. Но вместо этого вновь последовало осуждение, в том числе и моего отца. Теперь за то, что, якобы руководство канала хотело взорвать канал при завершении строительства. (Какая чушь! Взорвать плод своих многолетних непомерных трудов!) И повторно отец был осужден: его обвинили в том, что он, как начальник связи строительства канала, не мог не знать о готовящемся заговоре. (Но никакого заговора не было! Опять пострадали массы невинных людей.) С началом войны мать написала председателю президиума Верховного Совета М.И. Калинину письмо с просьбой, чтобы отца взяли на фронт, и, если он в чем-то виноват, смыл бы свою вину кровью. И отца призвали в армию, и отправили на фронт в штрафной батальон. В 1944 году он вернулся домой инвалидом войны. В результате всех переживаний, пыток в Бутырской тюрьме, ранений, контузий на войне - он умер в 1953 году в возрасте всего-то пятидесяти лет. Что мог он мне, тогда еще мальчишке, рассказать? Ничего! Даже матери, близким друзьям он никогда ничего не рассказывал, боясь вновь попасть в мясорубку сталинских тюрем.
                        * * *
  
            Дело ВРАЧЕЙ

     Людям старшего поколения хорошо известно "дело врачей", 13 января 1953 года было опубликовано сообщение ТАСС об аресте "врачей вредителей". В тот же день в газете "Правда'' были опубликованы два материала: "Подлые шпионы и убийцы под маской профессоров-врачей" и "Арест группы врачей вредителей'', которые возвестили о начале злостной антисемитской кампании.
    Страна узнала, что органами государственной безопасности "раскрыта террористическая группа врачей, ставивших своей целью, путем вредительского лечения, сократить жизнь активным деятелям Советского Союза". В сообщении приводился список арестованных врачей - крупнейших деятелей отечественной медицины, многие из которых были учеными с мировым именем. Шесть еврейских фамилий и три русские. Утверждалось, что большая часть арестованных была связана с "международной еврейской буржуазно-националистической организацией "Джойнт", созданной американской разведкой, а остальные "оказались давнишними агентами английской разведки". Я, как врач, должен рассказать об этом деле несколько подробнее.
     В те годы истинное положение знали очень немногие. Большинство людей верили сообщениям печати и радио, верили во вредительскую деятельность врачей. И только после смерти Сталина и, более того, спустя многие годы стали выясняться истинные детали этого так называемого "дела".
     В 60-х годах мне, молодому врачу, довелось работать в городской Клинической больнице №67 вместе Борисом Борисовичем Коганом. Он был одним из тех, кто на себе перенес все тяготы этого "дела". И, несмотря на наступившую уже тогда известную "оттепель", профессор о подробностях пребывания в застенках КГБ молчал. Только по отдельным случайным фразам, тогда уже пожилого человека, мы могли судить о всех мытарствах, пытках, которые он там перенес.
    Рассказывают, что особенно досталось корифею отечественной медицины академику Владимиру Никитовичу Виноградову. В целях унижения моральных и физических сил его на допросы водили в кандалах и в наручниках. Он многократно писал письма Сталину, надеясь на. его благосклонность и милосердие, но... Ежедневные многочасовые допросы проводились при ярчайшем свете, в камере пожилым профессорам-академикам разрешалось ложиться на нары не более шести часов в сутки, короткие прогулки часто отменялись.
   Арестованные врачи не выдерживали пыток и, боясь за судьбу своих близких, в большинстве случаев наговаривали на себя. Профессор-терапевт Василий Харитонович Василенко после освобождения из тюрьмы на удивленные вопросы: "Почему он так похудел?" ответил: "Не спрашивайте меня, как нас пытали и били. Мы все дали расписки о неразглашении." Только значительно позднее он рассказал, что пришлось ему вынести в энкавэдэшных застенках... Сначала он мужественно переносил все истязания, но потом не выдержал. Признался, что он - английский шпион. Ему хотелось единственного - умереть.
    Сын одного из "врачей-вредителей" профессора-кардиолога Я.Г. Этингера, арестованного еще в ноябре 1950 года, так описывает пребывание своего отца в Лефортовских за стенках. "Допросы отца проходили в очень тяжелой обстановке, Из материалов дела следует, что у отца, страдавшего грудной жабой, в период следствия случилось в общей сложности 29 острых сердечных приступов, из которых 10 имели место в кабинете следователя, а остальные в камере. Следователь подполковник КГБ Рюмин был человек среднего роста, полный, с гладко зачесанными волосами. Во время допросов он врывался в кабинет, угрожал, осыпал подследственного площадной бранью: "...жидовская морда, мы всех вас, евреев, передушим". Рюмин никогда не садился в кресло, а бегал, крича, по кабинету.    
     Медчасть Лефортовской тюрьмы составила справку: "В дальнейшем каждый последующий приступ грудной жабы, сопровождающийся сердечной слабостью, может привести к неблагоприятному исходу". Однако это не остановило Рюмина. Вернувшись после очередного допроса в камеру, отец, как говорится в материалах следственного дела,-"подошел к столу, откусил кусочек хлеба, сделал несколько шагов по направлению к двери и в бессознательном состоянии упал". Смерть наступила от паралича сердца.
     И далее сын, известного профессора-кардиолога, доктор исторических наук, профессор Я.Я. Этингер пишет:
    "В 1970-м я несколько раз беседовал с бывшим членом политбюро и главой Советского правительства Николаем Булганиным. Он рассказал мне, что процесс над врачами, который намечался на середину марта 1953 года, должен был завершиться вынесением смертных приговоров. Профессоров предполагалось публично повесить на центральных площадях в Москве, Ленинграде, Киеве, Минске, Свердловске, других крупнейших городах. Причем составлена была своего рода "разнарядка", где было заранее расписано, в каком конкретно городе будет казнен тот или иной профессор. Николай Булганин подтвердил ходившие в течение многих лет слухи о намечавшейся после процесса массовой депортации евреев в Сибирь и на Дальний Восток, были подготовлены соответствующие документы.
     Булганин, тогда министр обороны. получил указание от Сталина подогнать к Москве и другим крупнейшим центрам страны несколько сотен военных железнодорожных составов для организации высылки евреев. При этом, по его словам, планировалось организовать крушения железнодорожных составов, «стихийные» нападения на поезда с евреями, с тем, чтобы расправиться с ними еще в пути." ПОРОЮ, ДАЖЕ ТРУДНО ПРЕДСТАВИТЬ ВСЕ ЭТО, А НЕТОЛЬКО ПОВЕРИТЬ.
     Следует напомнить, что от российских палачей-изуверов не отставали и друзья по партии в других, так называемых социалистических, странах, Во время войны в Корее, местные кадры применяли следующие пытки: человеку насильственно разлепляли веки глаз пластырем, наливали на зрачки яичные желтки, и сажали на желтки голодных местных пауков, которые, сожрав желтки, по инерции, выедали и глаза.
     Оруэл в антиутопии "1984*' описывает следующую пытку: человеку на голову одевали металлическую сетку с дверкой, в которую запускали голодную крысу. Доподлинно, документально неизвестно, применяли ли такую изуверскую пытку в наш XX век, но допустить это возможно.

В1951 году, очевидно предвидя время перемен, время возможного возмездия за все содеянное, Берия приказал уничтожить все орудия и предметы пыток в застенках Лубянки и тюрьмах.
     Однако, со смертью Сталина, и самому Берии пришел конец. И я приведу отдельные моменты из последних дней, МИНУТ и казни великого злодея. На следствии Берия вел себя вызывающе, признавался только в тех преступлениях, которые прокуратуре удалось установить и подкрепить неопровержимыми уликами. При этом он пытался всячески запутывать следователей, придумывая все новые и новые варианты для оправдания своих действий.   
     Следствие длилось полгода. Документы, свидетельские показания, протоколы допросов составили 9 томов. По ^ делу проходили шесть подручных Берии. Наконец, ему предложили ознакомиться с обвинительным заключением. Когда прокурор Руденко приступил к чтению объемистого, страниц на сто документа, Берия заткнул уши. Прокурор потребовал объяснений. 
-Берия: Меня арестовали какие-то случайные люди... Я хочу, чтобы меня выслушали члены правительства.
-Руденко: Вас арестовали согласно решению правительства, и вы это знаете. Мы заставим вас выслушать обвинительное заключение.
В 1920 году, сидя в Кутаисской тюрьме, Лаврентий Берия один не участвовал в голодовке политических заключенных и вел себя предательски. Ныне же, несгибаемый сталинский нарком выдержал без пищи целый день. Потом запросил обед с коньяком и выслушал обвинительное заключение, так и не получив КОНЬЯКа.
Суд проходил на первом этаже здания штаба Московского военного округа. Зал был соединен микрофонами с кабинетами членов Президиума ЦК. Поначалу Берия прикинулся сумасшедшим: бросался то вперед, то назад, размахивая руками... Внезапно к нему бросился генерал Москаленко и отрезал пуговицу на брюках. Они начали спадать, и подсудимый тотчас успокоился. Тут, надо полагать, сказался опыт генерала, приобретенный в свое время в бериевских застенках. 
      Подсудимому были представлены списки более чем двухсот женщин, ставших жертвами сановного развратника, В качестве свидетелей в суд вызвали несколько десятков женщин. ,ц,,0,л. Кровавых фактов, всплывших на этом судебном процессе; хватило бы на несколько романов ужасов. Но ведь многое осталось не раскрытым.
  В конце 70-х годов, при переоборудовании бывшего особняка Берии, из подвала вытащили камнедробилку, с помощью которой размельчали трупы убитых и спускали их в канализацию. Да, особняк был настоящей душегубкой, не только местом отдыха и работы хозяина. Кабинет Берии с высокими, украшенными деревянной резьбой потолками, помещался на втором этаже. На лестничной площадке - еще две двери, одна из них вела в ванную комнату. Стены облицованы цветной плиткой, в глубине - белая ванна. Светло, просторно, есть выход на балкон. При жизни хозяина в соседней комнате стояла еще одна ванна, до краев заполненная серной кислотой повышенной концентрации. Такая кислота не испарялась и не могла повредить ни металл, ни эмаль, зато органическое вещество растворялось в ней почти полностью.
Казнили приговоренного к расстрелу в том же бункере штаба МВО. С него сняли гимнастерку, оставив белую нательную рубаху, скрутили веревкой сзади руки и привязали к крюку, вбитому в деревянный щит. Этот щит предохранял присутствующих от рикошета пули. Прокурор Руденко зачитал приговор.
Берия: Разрешите мне сказать...
Руденко: Ты уже все сказал. И обращаясь к военным: Заткните ему рот полотенцем... Прошу привести приговор в исполнение. Батицкий нажал на курок, пуля угодила в середину лба, тело повисло на веревках. Казнь свершилась в присутствии маршала Конева, прокурора, группы военных и члена суда Ку-чава. Подозвали врача. "Что его осматривать, - заметил врач он готов. Я его знаю, он давно сгнил, еще в 44- м заболел сифилисом". Все же он взял повисшую руку за кисть, взглянул на лицо казненого. Осталось засвидетельствовать факт смерти. Тело Берии завернули в холстину и отправили в крематорий. Туда же отвезли останки казненных на Лубянке шести подручных.
    Так бесславно, в бетонном бункере, закончилась жизнь одного из самых знаменитых в истории человечества палачей.
    В 53-м передавали из уст в уста анекдот: "Стоят преступники в аду - кто в крови, кто в пламени горит, Данте обходит владения дьявола, видит: один из самых страшных негодяев стоит в крови лишь по колено. Удивился Данте, подошел, узнал Берия:
-"Почему так мелко, Лаврентий Павлович?
-"А я на плечах Иосифа Виссарионовича..."
В заключение данного раздела следует напомнить, что ни одна страна в мире не отправила в XX веке в тюрьмы столько своих граждан, сколько их отправили в СССР.
В XX веке в странах, так называемого, социалистического лагеря было истреблено 111 миллионов человек. Большая часть этих жертв, приходится на бывший Советский Союз, где с 1917 по 1987 годы было уничтожено 62 миллиона человек, из них 40 млн. были предварительно отправлены в ГУЛАГи.
Такова трагичная статистика.