Багдад – деньги и санкции

Совершенно особым и весьма интересным способом  рыбалки
является способ ловить рыбу в мутной воде

 День начинался хорошо. Серегин проснулся со странным   ощущением.
Голова была абсолютно свежей и не было  привычной скованности позвоночника. Удивительным было и то обстоятельство, что мочевой пузырь выдержал до утра. Потянувшись, сидя на кровати и поняв, что это не сон, а приятная явь, Серегин приступил к утренним сборам. Двигаясь по квартире он начал напевать бодренький мотивчик, но явно не попав в тональность, замолчал - что поделаешь, не Поваротти. На кухне стояла свежесваренная овсяная каша. Очевидно Люсек – этот неутомимый художник-передвижник нашла время между растиранием красок на своем лице и вспомнила о том, что муж - какой ни есть, а зарплату приносит и, следовательно, работоспособность в нем поддерживать надо.
А может ее тоже посетило то блаженное состояние, в котором находился Серегин в это утро.
В ванной витал запах агрессивного парфюма. Очевидно, вместо “утра в сосновом бору” Люсек отдала предпочтение “девятому валу”. В зависимости от настроения Серегин присваивал жене имя того или иного художника. Делал он это за ее пристрастие к длительному макияжу по утрам или иным сборам “в люди”. Помимо временных затрат год от году сбор на косметику все сильнее отдавался в семейный кошелек. Красота требует жертв – философски изрекала Люсек. А общение – пива, соглашался с женой Серегин. По-поводу этой сентенции Люсек имела другое мнение.

 Решив добавить освежающую информационную струю, Серегин включил телевизор. Шла утренняя гастрономически-познавательная передача о вкуснятине. Сегодня ведущий рассказывал о чудо свойствах фейхоа. Завершив перечисление полезностей, он игриво спрашивал, как же обозвать варенье из данной ягоды, используя аналогию: из малины – малиновое, из сливы сливовое? Сколько себя помнил, Серегин всегда ощущал внутренний протест, когда ему говорили о пользе того или иного продукта. В ответ на сердобольно-надзидательные советы он неизменно вспоминал изумительную миниатюру, рассказываемую Романом Карцевым об одном доценте, “который себя на ноги поставил, свою семью на ноги поставил, родственников и знакомых на ноги поставил с помощью одного средства, состоящего из водки, зверобоя, портвешка -  “Биле мицне” и заправленного  перцем”. Эта смесь отличалась в смысле  производимого эффекта от коктейля Молотова только тем, что тот бросали на танки, а эту смесь в желудок.  “Конечно, для беременных и запоро-колитчиков перец надо исключить, но при этом также – упаси Вас Бог от марочного Алиготе при ревматизме”.

Ведущий вырулил из пикантной темы названия варенья сообщив, что оно называется не фейху...е  и вообще не склоняется, а просто варенье из фейхоа. Раздался телефонный звонок. Звонил Пашка.

-Ты телек смотришь? - Спросил он.

- Это ты по поводу фейхуатины? - в свою очередь спросил Серегин.

- Нет, включи 3 канал. 

Щелкнув пультом, Серегин, не кладя трубку, начал погружаться в мировые проблемы, бушевавшие на экране. Сменяя один видеоряд на другой, диктор сообщал о банкротстве и серьезных проблемах у ряда ведущих зарубежных банков, что в свою очередь привело к обвалу котировок на мировых биржах. Сумрачные аналитики предрекали скорый конец света. Репортаж из-за речки сменился картинками надвигающейся паники у соседей – России и Украины.

- Ну что посоветуешь финансовый гуру? – спросил Пашка.

Серегин,  в свое время порекомендовал Павлу, как старому другу, поменять накопленные с большим трудом 20 тысяч баксов на рубли и положить на депозит в банк, где работал Серегин.

- В условиях динамично развивающейся экономики и выверенной кредитно-денежной политики это будет гарантировано приносить стабильный доход – уверенно проповедовал Серегин.

- Знаешь Паша, а у нашей страны очень мало внешних заимствований. Ну, а про наш банк и говорить нечего, - начал Серегин, стараясь говорить как можно спокойно и уверенно. Хотя утро переставало быть жизнеутверждающим.

- Да слышал я “о построении коммунизма в отдельно взятой стране”, -  ответил Пашка. - А что ты по делу скажешь?

- Позвоню с работы, - пообещал Серегин и начал активно собираться.

Заглянув в управление денежного оборота и кассовых операций, Серегин понял, что рубли он может быть и заберет, но обменять их на валюту не получиться. На счастье в приемной не было никого.

- Председатель Правления примет Вас через полчаса, - сообщила после уточняющего звонка секретарь.

Войдя в кабинет, Серегин начал излагать просьбу, стараясь не показать волнения. Дмитрич завелся как его новенький кадиллак.

- Вас много, а я один. Ты посмотри, что делается!  

Когда производство адреналина в его организме сравнялось с объемом выброса, Дмитрич осмысленно посмотрел на Серегина и спросил – У тебя как отношения с Михаилом?

Михаил был шефом строительной конторы «Дальстрой», которая пока осуществляла бурную имитацию стройки в  Венесуэле.

- Хорошие – ответил Серегин.

- Ну, вот и ладушки – дружелюбно сказал Дмитрич.

- Михаил через пару дней летит к своим  амигос. Мы ему забросим твои рубли на боливарианский счет. Ему все равно там надо платить местными боливарами. А он тебе организует дольцы. Ну, как тебе мысль? Если все получиться, то с тебя «откатинг». - Дмитрич не знал английского, но любил использовать жаргон и просто русские слова, переделанные на английский манер “Виз май пронансэйшен ай вас сногшибейбибел”

  Первая половина дня пролетела в кипучей деятельности. Надо было все согласовать с Пашкой и Михаилом. Затем уладить все дела со счетами.

Павел предложил выпить за финансовый гений Серегина в среду.

- Там в Питере Зенит будет играть против чукчей в Лиге Чемпионов вот и посидим. - Чукчами Пашка называл питомцев Абрамовича из Челси. Абрамович был одно время губернатором Чукотки.

В перерыве матча только друзья махнули за шансы Зенита, как в блоке новостей, идущем в перерыве, диктор с волнением в голосе сообщил об антиправительственном перевороте в далекой боливарианской республике. Руководство хунты взяло под свой контроль, как водится, почту телеграф и банки, а также объявило о пересмотре соглашений и контрактов, не отвечающих интересам народа Венесуэлы.

Из прострации друзей вывело бурное начало второго тайма. Чукчи пропустили гол. - Да, - сказал Пашка – не понятно, кого больше жаль то ли друга Мадуро, то ли Михаила и его Дальстрой.

О деньгах в такой высокий момент речи не было.

15 лет тому назад

Призыв муэдзина к утренней молитве вырвал Серегина из сна. Достаточно было слабо доносящегося пения, чтобы в разлитой по комнате багдадской жаре прервать хрупкий утренний сон. За небольшим, утопленным как бойница окном,  уже было светло. На цветной простыне белым пятном выделялось тело Светланы – стюардессы, из прилетевшего вчера чартера из Минска. Приятная округлость Светкиной попы напомнила Серегину детали прошедшей ночи. Каждый раз кончая, она прерывающимся голосом вскрикивала – ой миленький, ой спасибо!! Позже, когда Серегин вернулся из душа,  она восхищенно-устало сказала – ну ты и пахарь! Со Светкой он познакомился раньше, во время очередного полета в Германию. Поболтав в полете и получив номер телефона, Серегин не проявлял никакой инициативы до момента, когда они обратно встретились в полете на Франкфурт. Ужин после полета закончился весьма бурно.    

Теперь вот она сама позвонила накануне вылета.

– Вы каким-то боком причастны к этому чартеру на Багдад?  Там в качестве заказчика выступает некое Общество Белорусско-Иракской дружбы.

Багдад встретил привычной жарой и суматошливым прохождением паспортного контроля. Серегин помогал заполнять въездные анкеты и общался с одетыми в штатское пограничниками, помогая им быстрее находить то или иное лицо в списках коллективной визы. Привычно помогали представители иракского МИДа и профильных министерств, с кем ранее удалось установить хорошие отношения. Устроив всех прилетевших и тепло пообщавшись с ребятами на вилле, служившей и офисом и домом, Серегин взял служебную машину и поехал в Аль Рашид – гостиницу, где обычно размещали официальные делегации или просто VIP персоны. Как говорили ранее в СCCР – “социально близких”. На въезде в гостиницу журчал фонтан – одна из вариаций на тему льющейся из кувшина воды, что многократно повторялась в Ираке. Наиболее примечательный в этом ряду был фонтан с множеством кувшинов и женщиной на площади Карамана, откуда начиналась Каррада Дахель. По одной из версий  это напоминало эпизод из восточной сказки про Али Бабу и сорок разбойников, когда служанка обнаружила притаившихся в кувшинах разбойников. Однако ни разбойников, ни кипящего масла  в композиции не было и между собой ребята звали эту композицию Маша Поливанова.

На входе Серегину приветливо улыбнулся здоровенный черный малый, в наряде, словно сошедший с экрана голливудского исторического фильма о Востоке. Этот колоритный доброжелательный парень то ли из Судана, то ли из Эфиопии наряду с функциональными обязанностями швейцара был определенной фишкой гостиницы. Равно как и выложенный на пороге мозаичный портрет Буша-старшего с надписью “Буш – бандит”. Входящие поневоле ступали на портрет. Поговаривали, что автор поплатился жизнью за свой креатив. Проходя мимо этого чернокожего верзилы, Серегин с трудом удержал смех. В один из первых приездов случилось следующее. Молодые специалисты компании, интересы которой представлял Серегин, частенько наведывались в Аль Рашид. Либо по случаю приезда руководства либо   просто искупаться после обеда, когда жизнь в Багдаде замирала. Не разговориться с этим колоритным, дружелюбным гигантом или сфотографироваться с ним было просто нельзя. Тогда- то в их озорные головы пришла мысль пригласить этого парня на работу в Беларусь. Представляете такое чудо на входе в музейный комплекс Дудутки!  Это на полном серьезе ввели в доверчивую голову чернокожего парня. При этом ему рисовались волшебные перспективы жизни в благословенной Беларуси, где ничего-то и делать не надо, сытно и полно добрых красивых девушек. В качестве односложного определения этого райского места молодежь  в английско-арабскую смесь общения вставило непечатное русское. Получилось “Дудутки - за-сь!”.
       Картинка. Въезжает кортеж. Впереди мотоциклисты с мигалками  в большущих по локоть белых перчатках. Затем мерседес с Петровичем, который  в ту пору был зам. Главы администрации Президента  и еще ряд машин с другими членами делегации и местными высокопоставленными чиновниками. На входе этот монументальный персонаж. Видя приехавших гостей и где-то на заднем плане наш молодняк, так живописавший ему про райскую жизнь в Дудутках, он понимает, что надо как-то обозначить свою любезность Беларуси и проявить свою осведомленность об этом уникальном месте. На темном, лоснящемся лице валики негроидных губ расплываются в щедрой улыбке и звучит c непередаваемым иностранным акцентом – “Дудутки – за-сь!”. Владимир Петрович и ряд, приехавших с ним министров и замов, оторопело вращают головами, пытаясь найти кого-нибудь, чтобы прояснить ситуацию, а затем екнув, проходят в холл отеля.

            В этот раз подобных экспромтов не было. В холле он увидел двух сотрудников, бывших в курсе последних событий в Багдаде и назначенных сопровождать главу делегации и Виктора, который был душой и мозгом большинства проектов, реализовывавшихся белорусами в Ираке. Он и содействовал организации чартера на Багдад от имени Белорусско-Иракского общества дружбы. Парни сообщили, что Виктор у Главы делегации и возможно ожидается очередная встреча. В пользу этого говорило также присутствие  в холле протокольщика из Иракского МИДа оживленно беседовавшего с кем-то из местных.

Работа руководства министерств и комитетов, включая ведущих специалистов, возобновлялась после дневной паузы ближе к вечеру. Обычно гостя такого уровня принимал кто-то из руководства страны, а затем после небольшой паузы, шли очередные встречи. Особняком стоял визит к Саддаму Хусейну или, как за глаза звала его молодежь в офисе, – Семену Харитонычу. Если гость удостаивался быть принятым самим, то все происходило достаточно конспиративно. Осуществлялась даже смена машин по ходу поездки. Курящим предлагался широкий ассортимент, включая сигары, Саддам много курил. Окурки и прочие отходы собирались охраной, дабы исключить возможности установки маяков. Одним из ключевых моментов встречи являлась передача письма от белорусского президента. В качестве подарка могло служить выполненное на заказ холодное оружие.

Побеседовав с ребятами о последних событиях местной жизни, Серегин заметил, спустившегося вниз доктора Аббаса, сотрудника иракского МИДа, который выполнял функции русскоговорящего переводчика у Тарика Азиза и Хусейна. Они обнялись, приветствуя друг друга.

Слава Богу Слава приехал! – Сказал широко улыбаясь Аббас.

Таким образом, он высказывал свое расположение к Серегину, используя его имя - Вячеслав.

- Ну как дела? У нас, как видишь, работа кипятит.

Доктор Аббас отлично знал русский с множеством идиом и, конечно, ругательств, но иногда, все же допускал ошибки в беглой речи. Это, впрочем, выглядело очень даже занятно.

- На сегодня встреч не будет. Отдыхайте. А на завтра есть договоренности с министром сельского хозяйства и с министром торговли. Президент (Саддам Хусейн) примет позже.

В сложившейся структуре власти министр торговли играл ключевую роль в проведении (утверждении победителя)  множества тендеров на поставки различных товаров в рамках очередной фазы MOU – Меморандума о взаимопонимании, даже по позициям, которые, казалось, напрямую относились к профильным министерствам. Например, поставка грузовиков  или  автобусов.

День предстоял напряженный. Серегин поспешил наверх  в номер к Виктору. Там уже был директор компании БМЕ, через которую осуществлялся практически весь бизнес Беларуси с Ираком и  коммерческий директор МАЗа.

Да, подумал Серегин, раньше  каждый полет в Ирак с наличием беспилотных зон воспринимался как чрезвычайное событие. Какая помпа была вокруг полета русской делегации, с участием  “соколов” Жириновского, c их ожиданием в Ереване разрешения на полет из ООН. Шумные репортажи из Москвы и Еревана, где посадка в самолет молодых либерал-демократов и ожидание решения из Нью-Йорка, обставлялось с пафосом и сравнением с отправкой ополченцев на фронт. Теперь это становится привычным делом. Вон некий арабский шейх  взял в аренду большой бэушный Боинг и начал регулярно возить народ из Дамаска в Багдад. Всегда трудно первому. 

Серегин хорошо помнил большинство своих поездок в Багдад и как начинался эта ближневосточная жизнь. Он всегда с восхищением оценивал способность Виктора находить новые, на первый взгляд, авантюрные проекты, в которые мало кто верил. Но они оказывались весьма успешными. Главное, как и в любом деле, вовремя остановиться. С этим иногда возникали проблемы, ибо уследить за превратностями судьбы, не дано никому.  Ну и конечно исполнители. Здесь вот эта напористость  и готовность моментально принимать решение Виктора, балансирующие порой на грани авантюрности и бесшабашности, но никогда в них не переходившие, оказывались очень заразительной. Серегин, будучи человеком рассудительным – о его способности выстраивать логические доводы на переговорах уважительно отзывались коллеги и оппоненты – часто замечал за собой и другими сотрудниками похожий авантюрный напор. Это не раз выручало его в трудные моменты. Однажды на границе с Сирией иракские пограничники направили его и ехавшего с ним молодого, только после университетской скамьи сотрудника, сдавать анализ на СПИД. В Ираке было так заведено, что все въезжавшие в страну иностранцы и долго бывшие за границей местные жители обязаны были сдавать анализ крови на СПИД. При этом никакие справки, выданные за пределами Ирака, не принимались во внимание. Конечно,  как и в любом правиле есть исключения, так и в данном случае применительность данного закона очень широко трактовалась на местах. Вариативность частенько зависела от “бакшиша”.

В тот раз стражи границы проявили определенную принципиальность и без рассказов о трудностях содержания многодетной семьи, что содержало намек на оказание материальной помощи детям чиновника, в появлении на свет коих Серегин не принимал никакого участия, их привели в медицинский кабинет. При виде помещения, которое напоминало собой строительную подсобку, Серегиным овладело чувство брезгливости. На старом обшарпанном столе располагалась бумажная табличка “Доктор”. На полуразвалившемся стуле, весьма активно пользованном малярами, находился небольшой ящик, в котором лежали кучкой шприцы в упаковке. А рядом на стуле лежало несколько использованных с пятнами крови.

- Ждите здесь - сказал страж границы.

- Сейчас придет доктор и возьмет у вас анализы.

Ехавший с Серегиным парень начал медленно оседать по стене. Вот тут Серегина и прорвало. Вместо того, чтобы развернуть тему материальной помощи, он открыл кейс и, порывшись, достал несколько фотографий. Как то так сложилось, что будучи на встрече с тем  или иным министром или на каком-либо приеме, Серегину удавалось сфотографироваться со значимыми людьми в руководстве страны. Эти фотографии как раз и оказались в тот момент в руках у Серегина.

- Слушай, - сказал он голосом не предвещавшим ничего хорошего.

- Я сейчас начну звонить в Багдад этим людям. Мало тебе потом не покажется.

В этот раз синергетика напора и аргументов в виде фотографий сработала. Даже не заикнувшись о материальной стороне вопроса, чиновник протянул Серегину два комка ваты.

– Положите на сгиб локтя и согните руку.

Серегин понял – это должно служить имитацией проведенного анализа.

Позже в джипе, везшем их в Багдад, Валерка – ехавший с ним молодой сотрудник, уважительно глядя на Серегина, сказал.

- А я и вправду был близок к истерике.

- Значит, наливай!  - Дружелюбно сказал Серегин.

- Нам еще почти пятьсот верст топтать.

Стопарь виски душевно лег на песню ЛЮБЭ – “Не валяй дурака, Америка…”.

И скольких подобных этому пареньку ему довелось вытаскивать из историй в разных диковинных местах или просто вытирать сопли, когда неприятности случались. Нет, Серегин отнюдь не был суперменом. Он, как нормальный университетский ученый в прошлом, был подвержен периодам сомнений и переживаний. Однако, хорошо развитая предусмотрительность в сочетании с упомянутым куражом в большинстве случаев помогала.

Почти как в песне у Высоцкого – “Спасибо матери с отцом, что вышел ростом и лицом..”

            Ну что сидим? – спросил Серегин.

- Сегодня никаких встреч не будет. Давайте перекусим. Я знаю одно место – недалеко, в районе Каррада, там можно договориться и разольют, что принесем.

- Как это? - спросил МАЗовец.

- Технология очень проста. Заказываешь пепси и тебе приносят стаканы обернутые салфетками. Столики расположены в нише. А водку или виски можно заранее перелить в пластик. Так что бутылкой воды или пепси на столе больше – никого не волнует.

Выпив по рюмке “пепси”, коммерческий МАЗа спросил – Ну как там перспективы с ГАМКО на поставку зерновозов? ГАМКО – государственная компания в структуре министерства торговли, с министром которого, предполагалась встреча завтра.

- Завтра поднимем этот вопрос в пакете с самосвалами и УАЗиками – ответил директор

БМЕ.

            -А причем тут УАЗики? Спросил коммерческий. - Это скорее важно для россиян. Вон сегодня Жириновского видел в гостинице с представителем Гидромаша, российской компании, представлявшей в Ираке ряд машиностроительных заводов РФ.

            - Жириновский в первую очередь будет стараться получить нефтяную квоту на следующую фазу. Но, для политики деньги, причем любые, нужны всегда. Вот и будет толкать Гидромаш на поставку УАЗов – объяснил Серегин. - Да только, боюсь, ничего у них не выйдет. УАЗы нужны Саддаму, чтобы подарить палестинцам. Естественно, за подарок не хотят платить дорого. Вот и будут размахивать конфетой в виде возможности поставки по интересной цене самосвалов. Вот почему нарисовался здесь Гидромаш. А мы им предложим три в одном флаконе – т.е. и зерновозы. На таком объеме можно будет затраты по УАЗам отбить.

            - Нет, меня такой расклад не устраивает. Мы уже заявили в Минпроме о возможности поставки зерновозов. Тут с ценой у завода нет особых просторов для маневра. Тем более, вы читали спецификацию, которую они заложили на эту машину и прицеп в этом тендере? Коммерческий энергично промочил горло “пепси”.

            - Вот жмот! – подумал Серегин. Наверно хочет пол лимона под этот тендер срубить.

            Серегина всегда приводила в негодование жадность госчиновников, желающих заработать сразу и много, не считаясь с интересами предприятия, на котором они работали, не говоря уже о стране. Он  не сильно комплексовал относительно встречавшейся практики обогащения чиновников, однако считал, что надо видеть перспективу, а не пачку денег или как говорил один знакомый заведующий магазином в бытность СССР – не воруйте с убытков, воруйте с прибылей..

После приятного ужина с “пепси” Серегин оставил гостей отдыхать и пешком отправился в гостиницу, где разместили прилетевший экипаж.

Вечерний Багдад принял Серегина в свои теплые объятия. С теплом, разлитым в воздухе, смешивались различные запахи, исходящие от фруктовых лотков, кальяна, аромата кофе и каких-то восточных специй. Иногда к ним добавлялся дымок от костра, где в качестве дров часто использовали абрикосовое дерево. Особенно этот запах преобладал в районе набережной Абу Навас, где располагалось множество ресторанчиков предлагавших знаменитое рыбное блюдо – Маазгуф. Для него использовалась речная рыба, напоминавшая толстолобика. Ее разрезали вдоль хребта, потрошили, но не снимали чешую. Нанизав тушку на прутики, ее ставили вертикально возле костра, подставив снизу тарелку для сбора жира, которым смазывали рыбу в процессе готовки. В завершении рыбу чешуей укладывали на угли. В сочетании с местными лепешками и острым горчичным соусом с добавлением манго это было божественная еда.

Багдадская ночь обладает каким-то удивительным волшебством. Ты просто окунаешься в атмосферу какой-то приятно волнующей загадочности. Не зря же одна известная московская тележурналистка, побывав в Багдаде в компании энергичных литераторов из комитета по Шолоховским премиям,  мечтательно вздыхала – ох этот ночной воздух Багдада!

Олимпиада Саддама

            Первая поездка Серегина в Багдад состоялась весной 1999  года. Официально она значилась как участие в мероприятиях в рамках Олимпиады Саддама. Организовывалась она  людьми, имевшими отношение к комиссии по присуждению Международных премий имени Шолохова.  Каким боком к литературе прилагался сложный коммерческий интерес, густо замешанный на политических коллизиях,  Серегину было не понятно. Однако, знаменитое: - не продается вдохновенье, но можно рукопись продать, - очевидно, ограничивается не только взаимодействием писателя и издателя. Конец апреля это - то время, когда в Багдаде можно проводит спортивные состязания без определенного ущерба для здоровья. Данное мероприятие было под патронажем старшего сына Президента– Удэя, возглавлявшего Олимпийский комитет Ирака. Чисто спортивная программа, в которую зачастую, отряжалась сборная какого-либо Московского домоуправления или иные, уже вышедшие в тираж, бывшие третьеразрядные спортсмены с постсоветского пространства или ряда Ближневосточных стран, дополнялась представителями бизнеса. Взносы за возможность участия в данной поездке в значительно мере формировали базу для финансирования данного мероприятия  со стороны российских организаторов.

В первый раз многое казалось диковинным. Прилет в Амман, пересадка в джипы и долгая дорога на Багдад. Часть пути проходила через так называемую каменную пустыню. Это своеобразный природный феномен, когда большая территория  десятки квадратных километров усеяна достаточно плотно камнями. Камни разные по величине и форме лежат  хаотично близко друг к другу но,  из окна движущейся по шоссе машины казалось, что огромную площадь из края в край до горизонта заложили брусчаткой. Сюрреализм пейзажа без признаков жилья усиливали изредка появлявшиеся в жарком воздушном мареве небольшие группки коз. Что могли найти там эти страдальцы?

            Наряду с ознакомительными целями возможности ведения бизнеса в данной стране у Серегина была и весьма конкретная задача. Дело в том, что примерно за года до его поездки в Ирак была поставлена партия (500) белорусских тракторов. Сделка была совершена при участии местной фирмы Аль Кинди, глава которой,  выходец из Ирака, находился вне Родины с паспортом европейской страны. Прошли все сроки возврата валютной выручки в страну и над чиновниками из Министерства промышленности и руководством МТЗ зрели грозовые тучи расследования. Серегин поднял этот вопрос на встрече с Зам. Министра иностранных дел, который организовал встречу с приехавшими бизнесменами. Понятно, что данная проблема не совсем  вписывалась в плоскость интересов МИДа, однако с подачи этого чиновника Серегину была организована затем встреча с руководством компании при Министерстве сельского хозяйства, которая выступала получателем тракторов.

Компания располагалась в районе Вазирия,  недалеко от выезда из города, рядом со скоростной дорогой. Проезжая по ней Серегин мог рассмотреть значительную часть города. Постепенно за окном машины исчезали крупные здания и по обе стороны становилась преобладающей частная застройка, кое-где разбавленная одно- и двухэтажными зданиями контор, мелких магазинов и ремонтных мастерских.  В компании Серегина отрядили сначала на встречу с каким-то мелким клерком, который долго выяснял цель визита. Директор компании был маленький, щуплый человек с примечательным именем – Мухлис. В переводе с арабского – искренний. К середине разговора у Серегина сформировалось устойчивое мнение, что Мухлис страдает “комплексом Наполеона”.  В дальнейшем эти предположения только усилились. Во время последующих встреч он достаточно часто  старался показать, что пожелания министра сельского хозяйства, его непосредственного начальника, для него не являются чем-то обязательным и решение судьбы того или иного тендера, проводимого под эгидой его компании, зависят исключительно от его воли. Дабы охладить желание соискателей представить перед местными “органами” его поведение как  продиктованное желанием бакшиша, хотя это была скорее “независимость с оттенком смутного ожидания…”, он как-то вставил в разговор с белорусами фразу:

- а тюрьмы у нас  - хорошие.

Ах судьба-злодейка! Через каких-то 5-6 месяцев Мухлис исчез. Как поговаривали местные товарищи – отправился в долгосрочную инспекцию  пенитенциарной системы Ирака.

Серегин снова повторил, сказанное ранее в МИДе недоумение и озабоченность белорусской стороны по поводу неоплаты, а также готовность выполнить поставку запчастей, приостановленную заводом. Кроме того, он пообещал силами белорусской компании БМЕ организовать сервисное обслуживание поставленных тракторов. Мухлис, очевидно, получил какие-то инструкции и предложение по поставке запасных частей и организации сервисного обслуживания очень легло в тему и вдохновило его. Хитро прищурясь, он предложил Серегину  поторопится с организацией обслуживания.

- Я доложу о Вашем предложении министру. Практические шаги весьма поспособствовали бы позитивному решению с его стороны.

Деловая часть этой поездки была дополнена рядом встреч, организованных  принимающей стороной. Суть  этих встреч, как понял Серегин и, что нашло в последующем свое полное подтверждение,  заключалась в поиске представителями  местного бизнеса потенциальных поставщиков различных товаров, разрешенных в рамках программы ООН для Ирака. В последующем представители местной компании должны были оказывать содействие поставщику при участии в тендере или в ряде случаев выступать от имени другой компании (обычно ближневосточной) с предложением, сформированным на основе номенклатуры товаров или услуг поставщика и взаимных интересов.

Собственно спортивное мероприятие  сильно напоминало спартакиаду механизаторов областного масштаба одной из бывших советских республик. Сходство подкреплялось тем, как эти великовозрастные спортсмены восстанавливались после напряженных соревнований хорошо известными  средствами, которые были в изобилии представлены в специализированных магазинах по продаже алкоголя. Да, в Багдаде работали магазины, где продавалось пиво и товар покрепче, но употреблять алкоголь в общественных местах было запрещено. Домашнее пьянство имело место быть. Позднее, Серегин с Виктором стали свидетелями занятной сценки в Багдаде. Дело было на Пасху. Воскресенье в  Багдаде было обычным рабочим днем. Возвращаясь поздним вечером из офиса в гостиницу, они шли кварталами частной застройки по направлению к Карада Дахель, чтобы поймать такси. И вот по пути из ворот одного дома вываливается компания из двух пар, местных. Дамы, натурально, подпирают своих, явно перебравших, спутников. Серегин с Виктором не удержались от смеха – Пасха, вечером идут два белоруса, уставшие от работы, абсолютно  трезвые. А по пути компания арабов плохо стоящих на ногах от выпитого. Просто как в том анекдоте про парадоксы двадцатого века: евреи воюют, немцы борются за мир, а русские борются с пьянством.  

Вернувшись в Минск, Серегину пришлось тут же собираться опять в дорогу. На этот раз в компании главного белорусского либерал-демократа и еще ряда бизнесменов близких к нему. Виктор также решил ехать, обзаведясь для поездки спутниковым телефоном. Мобильная связь в стране при Саддаме так и не появилась, а возможности сделать международный звонок со стационарного телефона оставляли желать лучшего. Поездка планировалась в рамках проводимой в Багдаде конференции в поддержку Ирака. Естественно, лейтмотивом  звучал призыв к отмене “несправедливых  санкций”. Съехалось достаточно много “друзей Ирака”. Запах нефти притягательнее любого парфюма. В этой мутной воде решили вытащить и трактора, вернее оплату за них. Естественно, участие на сцене политического шоу  было за главой ЛДПБ. Он считался знатоком Ирака, так как во времена СССР будучи офицером ПВО был откомандирован в группу советских военспецов в Ираке. Когда в Республике была создана либерально-демократическая партия, он вскоре сумел размежеваться с Жириновским и стал бессменным боссом партии. В истории современной Беларуси он отметился тем, что  регулярно участвовал в президентских выборах. Правда, без особого успеха. При этом неизменно одним из первых поздравлял Лукашенко с победой в тайной надежде, что его безвредность отметят. В период президентской гонки, когда на встрече с избирателями в клубе какого-нибудь кирпичного завода № Х, разрешалась открытая предвыборная агитация, постоянно звучал тезис о кандидате от партии с самой разветвленной и многочисленной структурой в стране. Это, однако, подвергалось сомнению отдельными наиболее радикальными журналистами, которые усматривали в этом пиаре аналогию с анекдотом про “неуловимого Джо”:

-A что, он, действительно, такой неуловимый?

-Да нет, он просто никому ненужный.

Неизменным было также легкое оппозиционное фрондерство, хотя следует отметить, что безобидные в политическом плане структуры, типа “любителей горячего веника”, как-то не приживались в стране.

В дорогу Сергей Васильевич – так звали главного белорусского либерал-демократа, взял карманные календари со своим портретом как кандидата в Президенты, хотя до очередных выборов и, соответственно регистрации в качестве кандидата, было еще далековато. Вальяжная раздача календарей с портретом кандидата в Президенты вкупе с пояснением, что перед тобой будущий Президент страны, должны были производить ошеломляющий эффект на местных жителей. Поскольку такого рода пиар для граждан иерархически выстроенных восточных монархий или диктатур  -  просто космос.

Со стороны Сирии прохождение границы было рутинным и ничем не примечательным, а на иракской стороне кандидат в Президенты, который ехал ранее, видимо,  показал себя во всей красе. Иракские пограничники дружелюбно приветствовали подъехавших белорусов и с улыбкой рассказывали, как ехавший чуть раньше белорусский “генерал” строил весь контрольно-пропускной пункт, называя себя будущим Президентом Республики Беларусь. Тема бакшиша даже не подымалась.

Конференция, призванная демонстрировать всестороннюю поддержку Ирака наряду с требованием отмены несправедливых санкций оказалась не таким уж забубенно-занудливым мероприятием. Тон задал Васильевич. На фоне выступлений участников, которые как записные троечники, монотонно зачитывали вызубренное домашнее задание,  либерально-демократический сокол сразу стал вспоминать свою службу в Ираке, когда он “бок о бок с иракскими братьями охраняли иракское небо”.

- Мы не растеряли нашу воинскую выучку, а зенитно-ракетные комплексы, которые стоят на вооружении в белорусской армии – лучшие в мире.

Продолжая в том же духе, он ощутимо поднимал градус интереса к происходящему.
Ряд мирно дремавших участников, разомлевших от монотонности и тепла, начали просыпаться и с интересом слушать выступление, изредка аплодировать наиболее эпатажным фразам. Но когда на трибуну поднялся Жириновский, то даже умудренные опытом представители дипкорпуса оживленно завращали головами. Кое-кто из журналистов, приехавших освещать данное мероприятие, бросились к телефонам, чтобы сообщить услышанное в свои редакции. Дело в том, что даже без сравнения России и Республики Беларусь, Сергей Васильевич рассматривался почти как частное лицо небольшой страны, к тому же находившейся под сильным влиянием восточного соседа. А Владимир Вольфович  был членом российской Госдумы и лидером партии, представленной там. Так вот, сразу обозначив главного виновника введения санкций и “международного жандарма”, от которого происходят все неприятности в мире, он заявил, что:

- "мы не оставим наших иракских братьев страдать от несправедливых санкций и российские атомные субмарины, находящиеся на боевом дежурстве, будут надежным щитом  для них".

По едкому замечанию одного из присутствовавших знатоков местной политической кухни “это выступление тянет на 3-4 миллиона баррелей нефтяной квоты”. Насколько оно сложилось с нефтью трудно сказать, но российскому послу пришлось дезавуировать бравую эскападу. Мол, это частное мнение господина Жириновского и оно никоим образом не отражает мнение руководства страны.

Последовавший после конференции прием в верхах белорусской делегации ознаменовал полный триумф избранной тактики и исполнительского искусства Васильевича. Было предписано явиться в СОМО (государственная компания, ведавшая торговлей нефтью) и заключить контракт на покупку порядка 2 миллионов баррелей нефти в рамках текущей фазы Программы ООН- “Нефть в обмен на продовольствие“. Кроме того, было достигнуто соглашение о выплате долга за поставленные трактора и отгруженные контейнеры с запасными частями к ним. Воспользовавшись спутниковым телефоном Виктора, либерал-демократ радостно докладывал во все властные структуры о счастливом повороте дел с тракторами.

Назад возвращались все вместе небольшим автобусом. Серегин понял, что Виктор намерен теперь основательно обосноваться в Ираке. Пока травились обычные дорожные байки и Васильевич вспоминал о своей службе в Ираке, было видно, что Виктор составлял план будущих действий в Багдаде. Это было похоже на механическую смену масок: где-то поддакивание рассказчику, проговаривание песенного текста, именно не пение, а проговаривание. Возможно потому, что напряженная работа мозга, происходившая в данный момент, не оставляла ресурса в голове на пение.

Остановились в придорожном оазисе. Наряду с несколькими магазинчиками, торговавшими товарами первой необходимости и скудным набором сувениров, были лотки с фруктами. На сувенирах и остальных товарах лежал достаточно густой слой пыли. Васильевич рассказывал об особенностях тех или иных сортов фиников. Был май. Сезон цитрусовых закончился, однако торговцы предлагали большие, деформированные как спущенные теннисные мячики мандарины. Серегин, как и ряд его спутников, пренебрежительно оставил их без внимания. В автобусе Васильевич стал угощать этими на вид непривлекательными фруктами. Каково же было удивление пробовавших. Оказалось, что под помятой кожурой находятся сочные, сладкие, абсолютно недеформированные мандаринные дольки.

И подобных сельскохозяйственных сюрпризов только с негативным оттенком Серегин встретил в Ираке затем немало. Очевидно слишком горячее солнце и проблемы, накопившиеся в сельском хозяйстве страны, привели к тому, что привлекательные на вид арбузы и виноград напоминали на вкус слегка подслащенную воду, а спелые томаты скорее по внешнему виду, чем по вкусу ассоциировались с томатами. Однако, какова была божественная черешня, привезенная с севера страны или из Сирии. Правда, ценник на нее был, очевидно, тоже рассчитан на небожителей – более 10 долларов США за килограмм  в пересчете с местных динар. Для большинства простых иракцев это было просто неподъемно.

Кандиль

            Участь Серегина была решена. Ему в помощь отрядили двух сотрудников. Один для технического обустройства офиса, второй - молодой парень, вчерашний выпускник факультета международных отношений. Он был первый из той стаи выпускников факультета международников, которые составили основу Багдадской команды. Отбор производился еще на студенческой скамье по рекомендации преподавателей, дававших характеристики будущим менеджерам. Следует заметить, что проведенная  селекция и хорошо поставленное обучение в университете, принесли в дальнейшем замечательный результат. Офис в Багдаде, как отлично настроенный инструмент, в совершенстве исполнял команды Виктора. Серегину необходимо было  только изредка вносить корректировки в настройки, вызываемые молодостью ребят и меняющейся, непростой обстановкой в стране.

            Но это было потом. А пока Серегину предстояла поездка на месяц с ворохом оборудования для офиса.

            До иракской границы ехали весело, хотя Серегина не покидало чувство тревоги от предстоящего прохождения границы. Удивительное дело – ни до этой поездки, ни после, а сколько их было, багаж Серегина и его спутников не проверялся с такой тщательностью. После заполнения необходимых формуляров и сдачи паспортов пограничникам появился таможенник и пригласил Серегина со спутниками к машине. Из первой раскрытой сумки обозначился факсимильный аппарат. Таможенник покачал головой и спросил:

            - еще аппаратура есть?

            Ребята, в свою очередь, также дружно завращали головами

            - нет, нет.

            Следом из багажа появился сканер.

- Больше ничего нет, честное слово!

На дне очередной объемной сумки покоился копировальный аппарат. Таможенник оценил, что этого набора достаточно для функционирования небольшого мобильного офиса, тем более, что в оставшемся пространстве багажа вряд ли может находиться что-либо представляющее интерес для таможни, и пошел составлять декларацию на временный ввоз аппаратуры. По случайному  стечению обстоятельств, все это добро было записано на технического специалиста, которому в скором времени предстояло возвращаться обратно. Но в тот напряженный момент это существенное обстоятельство не приняли во внимание.

  (Окончание выйдет завтра)       

  
Ниже представлены несколько фотографий  одного из участников описанного выше проекта.

Ирак – одна из  древнейших стран мира, где зарождалась  первая цивилизация на реках  Тигр и Евфрат.
В этом месте был построен, а затем разрушен легендарный Вавилон. Когда-то там побывал  Александр Македонский, а через многие годы арабы здесь создали своё государство.

   *  *  *

  Фонтан "Девушка с кувшином"

*  *  *

  Деньги любят счёт

 *  *  *

  И под конец для юмора:

Хамелеон на полосатом полотенце покрывается полосками.

=====