Администрация сайта


Уважаемые дамы и господа,

сегодня 10 февраля – ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ замечательного ПОЭТА
Бориса ПАСТЕРНАКА.
К этому дню были приурочены публикации двух очерков на сайте,
в которых отражены его жизнь и творчество:
(по алфавиту)
-М. Аврутина -Слово о Пастернаке...
 В. Демидова.  Гефсиманский сад(К 120-летию со дня рождения Б.Пастернака)
Теперь настала очередь читателей и авторов сайта поставить любимые стихотворения Б. ПАСТЕРНАКА в комментариях в знак памяти
и уважения к ПОЭТУ.
Просим не забывать сообщить в верхней строке -кто ставит то
или иное
стихотворение.

   
Борис Пастернак

писатель, поэт, лауреат нобелевской премии по литературе
 
                                      
.




Чтобы оставить комментарий, необходимо зарегистрироваться
  • Гость - 'Гость'

    Вот что такое коммунизм (пособие для вступающих в компартию на все времена):

    http://www.youtube.com/watch?v=_qkRY_M3L2g&feature=fvw

    &

    Выстрелы мимо

    Уходят Дантесы, приходят другие.
    Всегда под прицелом поэт.
    Стреляют в них пули совсем не шальные.
    Ведется так тысячи лет.

    Но все же патронов всегда не хватает.
    Поэты всегда в большинстве.
    Из разных оружий в поэтов стреляют,
    Не гибнут они на Земле.

    А если и гибнут, то вновь воскресают
    И пишут, спеша на дуэль.
    Навряд ли когда-нибудь их расстреляют,
    Все пули ложатся не в цель.

    Бруклин. Январь 17, 2011
    ЛХ

  • Гость - 'Гость'

    „Тебя Россия не забудет.
    Твоей рукой, твоей строкой...„ – написал Лев Харитон из Бруклина о Борисе Пастернаке – поэте, который «...весь мир заставил плакать
    Над красой земли моей...».
    Перечитывая эти и другие строки, случайно наткнулся вот на эту глупость от П.Михалева: «Пастернак - немного \"драчливый\", порою слегка дурашливый, но в то же время крепкий, устойчивый поэт».
    Как же можно, почти ничего не зная о поэте – почти пророке, - не понимая его, обладая одной извилиной, так самоуверенно писать о нем. Правильно, что мы изгнали его.
    Марк Аврутин.

  • Открытие Поэта

    С тобой любимого поэта
    По-новому перечитал.
    С тобой я прожил его лето
    И под Москвою зимовал.

    И все души его движенья
    По-новому в меня вошли.
    И все его стихотворенья
    Прочла мне языком любви.

    Мне подарила том творений
    Того, кто Богом моим стал,
    И вместе с ним стала Явленьем,
    Началом всех моих начал.

  • Гость - 'Гость'

    Марина

    Ведь ты не Пиковая Дама,
    Чтобы в хорошие дома
    Врываться из могильной ямы,
    Пугая и сводя с ума.
    Б. Пастернак

    Ах, Марина, Марина, портреты,
    Лишь портреты лежат под стеклом.
    Да еще вспоминается лето,
    Как стихи твои лились ручьем.
    В них была твоя тихая гордость
    И гроза, и ночной небосклон,
    И беглянкой была твоя робость,
    Но она охраняла твой сон.
    И картины Парижа, наверно,
    Не забыла в Елабуге ты,
    И в твоем настроенье прескверном
    С жизнью счеты решила свести.
    И писала ты письма поэту,
    Что в тебя был, как мальчик, влюблен.
    Ты была его Пиковой Дамой
    В ожидании лучших времен.

  • Гость - 'Гость'

    Большое спасибо.
    Я живу в Бруклине.

  • Гость - 'Гость'

    Льву Харитону от Марины.
    Какие классные стихи Вы написали! Блеск!
    \"И все твои стихотвореннья -
    Отчизны звук в душе моей. \"
    Вы тоже - поэт, где Вас можно найти и почитать Ваши стихи?
    Я только не поняла, Бруклин- это Ваш псевдоним или место проживания?
    С уважением,
    Марина.

  • Гость - 'Гость'

    Лев Харитон

    Поэту


    Я весь мир заставил плакать
    Над красой земли моей.
    Б.Л.Пастернак


    Тебя Россия не забудет.
    Твоей рукой, твоей строкой
    Все в ней живет и все пребудет
    Таким, как образ вижу твой.

    И все дворы и закоулки,
    Все, что описано тобой,
    Любовь твоя, твои прогулки
    Останутся всегда со мной.

    И первый снег, зимы крученье
    Среди тоскующих степей,
    И все твои стихотвореннья -
    Отчизны звук в душе моей.

    Бруклин. Ноябрь 9, 2010-11-09

  • Гость - 'Гость'

    любовь это скука,
    любовь это мука.
    Любовь это страсть
    Любовь это мразь :p javascript:ac_smilie(\':p\');

  • Пастернак - немного \"драчливый\", порою слегка дурашливый, но в то же время крепкий, устойчивый поэт. Некоторые его вещи меня искренне восхищают, некоторые - просто очаровывают... П.М.
    ................................................

    \"...Золотой утрачен солнца свет,
    Лишь одни теперь на солнце пятна:
    Пушкин, Лермонтов, Жуковский, Тютчев, Фет –
    Все они минули безвозвратно.

    И луна под отдалённый гром
    Напоила землю лишь однажды,
    Оросив серебряным дождём
    Русский дол, страдающий от жажды...

    Не допев России \"аллилуйя\",
    Словно пьяный в стельку старый дьяк,
    Лёг под \"плуг\" вконец ослабший Клюев,
    СБИТ \"ПОД КОРЕНЬ\" СТОЙКИЙ ПАСТЕРНАК.

    Не желая стать ручной овечкой,
    Не приявши преданную лесть,
    Блок ушёл, растаяв тихо свечкой.
    Маяковский «кольтом» отдал честь!

    Кем Клычков «обломан», кем - Орешин?
    Где поник слезливый Мандельштам?
    Всяк рукою сталинской утешен,
    Кто расстрелян, кто… А кто – повешен!
    Плачь, Россия, по своим сынам.

    Плачь, рыдай… Иль ты не виновата?
    И виной тому сплошная мгла -
    Что, раскинув гордые крыла
    В небесах с рассвета до заката,
    На земле птенцов своих крылатых
    От стальных когтей ты не спасла?\".

  • Гость - 'Гость'

    Поэт (Борис Пастернак)

    Он, сам себя сравнивший с конским глазом,
    Косится, смотрит, видит, узнает,
    И вот уже расплавленным алмазом
    Сияют лужи, изнывает лед.

    В лиловой мгле покоятся задворки,
    Платформы, бревна, листья, облака.
    Свист паровоза, хруст арбузной корки,
    В душистой лайке робкая рука.

    Звенит, гремит, скрежещет, бьет прибоем
    И вдруг притихнет, – это значит, он
    Пугливо пробирается по хвоям,
    Чтоб не спугнуть пространства чуткий сон.

    И это значит, он считает зерна
    В пустых колосьях, это значит, он
    К плите дарьяльской, проклятой и черной,
    Опять пришел с каких-то похорон.

    И снова жжет московская истома,
    Звенит вдали смертельный бубенец…
    Кто заблудился в двух шагах от дома,
    Где снег по пояс и всему конец…

    За то, что дым сравнил с Лаокооном,
    Кладбищенский воспел чертополох,
    За то, что мир наполнил новым звоном
    В пространстве новом отраженных строф, –

    Он награжден каким-то вечным детством,
    Той щедростью и зоркостью светил,
    И вся земля была его наследством,
    А он ее со всеми разделил.
    19 января 1936
    Ленинград

    (От Е.Кругляка)

  • Созерцание (отрывок)
    Как мелки с жизнью наши споры,
    Как крупно то,что против нас.
    Когда б мы поддались напору
    Стихии, ищущей простора,
    Мы выросли бы во сто раз.

    Все, что мы побеждаем,- малость,
    Нас унижает наш успех.
    Необычайность, небывалость
    Зовет борцов совсем не тех.

    ( Из стихотворения Рильке. Перевод Б.Пастернака)

    Надпись на книге \"Сестра моя,жизнь\", подаренной Маяковскому Пастернаком:

    Вы заняты нашим балансом,
    Трагедией ВСНХ,
    Вы, певший Летучим голландцем
    Над краем любого стиха!

    Я знаю,ваш путь неподделен,
    Но как вас могло занести
    Под своды таких богаделен
    На искреннем вашем пути?

    Из книги Б.Пастернака \"Воздушные пути\"

  • Засыплет снег дороги,
    Завалит скаты крыш.
    Пойду размять я ноги,—
    За дверью ты стоишь.

    Одна, в пальто осеннем,
    Без шляпы, без калош.
    Ты борёшься с волненьем
    И мокрый снег жуешь,

    Деревья и ограды
    Уходят вдаль, во мглу.
    Одна средь снегопада
    Стоишь ты на углу.

    Течет вода с косынки
    По рукаву в обшлаг,
    И каплями росинки
    Сверкают в волосах

    И прядью белокурой
    Озарены: лицо,
    Косынка, и фигура,
    И это пальтецо.

    Снег на ресницах влажен,
    В твоих глазах тоска,
    И весь твой облик слажен
    Из одного куска.

    Как будто бы железом,
    Обмокнутым в сурьму,
    Тебя вели нарезом
    По сердцу моему,

    И в нем навек засело
    Смиренье этих черт,
    И оттого нет дела,
    Что свет жестокосерд.

    И оттого двоится
    Вся эта ночь в снегу,
    И провести границы
    Меж нас я не могу.

    Но кто мы и откуда,
    Когда от всех тех лет
    Остались пересуды,
    А нас на свете нет?

  • Гость - 'Гость'

    Это - круто налившийся свист,
    Это - щелканье сдавленных льдинок.
    Это - ночь, леденящая лист,
    Это - двух соловьев поединок.

    \"Это - сладкий заглохший горох,

    ОПРЕДЕЛЕНИЕ ПОЭЗИИ

    Это - слезы вселенной в лопатках,
    Это - с пультов и с флейт - Figaro
    Низвергается градом на грядку.

    Всё. что ночи так важно сыскать
    На глубоких купаленных доньях,
    И звезду донести до садка
    На трепещущих мокрых ладонях.

    Площе досок в воде - духота.
    Небосвод завалился ольхою,
    Этим звездам к лицу б хохотать,
    Ан вселенная - место глухое\".

  • Опять Шопен не ищет выгод,
    Но, окрыляясь на лету,
    Один прокладывает выход
    Из вероятья в правоту.

    Задворки с выломанным лазом,
    Хибарки с паклей по бортам.
    Два клена в ряд, за третьим, разом
    Соседней рейтарской квартал.

    Весь день внимают клены детям,
    Когда ж мы ночью лампу жжем
    И листья, как салфетки, метим,
    Крошатся огненным дождем.

    Тогда, насквозь проколобродив
    Штыками белых пирамид,
    В шатрах каштановых напротив
    Из окон музыка гремит.

    Гремит Шопен, из окон грянув,
    А снизу, под его эффект
    Прямя подсвечники каштанов,
    На звезды смотрит прошлый век.

    Как бьют тогда в его сонате,
    Качая маятник громад,
    Часы разъездов и занятий,
    И снов без смерти, и фермат!

    Итак, опять из-под акаций
    Под экипажи парижан?
    Опять бежать и спотыкаться,
    Как жизни тряский дилижанс?

    Опять в сырую ночь в мальпосте
    Проездом в гости из гостей
    Подслушать пенье на погосте
    Колес, и листьев, и костей?

    А век спустя, в самозащите
    Задев за белые цветы,
    Разбить о плиты общежитий
    Плиту крылатой правоты.

    Опять? И, посвятив соцветьям
    Рояля гулкий ритуал,
    Всем девятнадцатым столетьем
    Упасть на старый тротуар.

  • Гость - 'Гость'

    Февраль. Достать чернил и плакать!
    Писать о феврале навзрыд,
    Пока грохочущая слякоть
    Весною черною горит.

    Достать пролетку. За шесть гривен,
    Чрез благовест, чрез клик колес,
    Перенестись туда, где ливень
    Еще шумней чернил и слез.

    Где, как обугленные груши,
    С деревьев тысячи грачей
    Сорвутся в лужи и обрушат
    Сухую грусть на дно очей.

    Под ней проталины чернеют,
    И ветер криками изрыт,
    И чем случайней, тем вернее
    Слагаются стихи навзрыд.

  • Не как люди, не еженедельно,
    Не всегда, в столетье раза два
    Я молил тебя: членораздельно
    Повтори творящие слова.
    И тебе ж невыносимы смеси
    Откровений и людских неволь.
    Как же хочешь ты, чтоб я был весел,
    С чем бы стал ты есть земную соль?

  • Быть знаменитым некрасиво.
    Не это подымает ввысь.
    Не надо заводить архива,
    Над рукописями трястись.
    Цель творчества самоотдача,
    А не шумиха, не успех.
    Позорно ничего не знача,
    Быть притчей на устах у всех.
    Но надо жить без самозванства,
    Так жить, что бы в конце концов
    Привлечь к себе любовь пространства,
    Услышать будущего зов.
    И надо оставлять пробелы
    В судьбе, а не среди бумаг,
    Места и главы жизни целой
    Отчеркивая на полях.
    И окунаться в неизвестность,
    И прятать в ней свои шаги,
    Как прячется в тумане местность,
    Когда в ней не видать ни зги.
    Другие по живому следу
    Пройдут твой путь за пядью пядь,
    Но пораженья от победы
    Ты сам не должен отличать.
    И должен ни единой долькой
    Не отступаться от лица,
    Но быть живым, живым и только,
    Живым и только до конца.

  • Гость - 'Гость'

    Мело, мело по всей земле
    Во все пределы.
    Свеча горела на столе,
    Свеча горела.
    Как летом роем мошкара
    Летит на пламя,
    Слетались хлопья со двора
    К оконной раме.
    Метель лепила на стекле
    Кружки и стрелы.
    Свеча горела на столе,
    Свеча горела.
    На озаренный потолок
    Ложились тени,
    Скрещенья рук, скрещенья ног,
    Судьбы скрещенья.
    И падали два башмачка
    Со стуком на пол.
    И воск слезами с ночника
    На платье капал.
    И все терялось в снежной мгле
    Седой и белой.
    Свеча горела на столе,
    Свеча горела.
    На свечку дуло из угла,
    И жар соблазна
    Вздымал, как ангел, два крыла
    Крестообразно.
    Мело весь месяц в феврале,
    И то и дело
    Свеча горела на столе,
    Свеча горела.
    ***

    (от А.Андреевского)

  • Гость - 'Гость'

    ОТЦЫ (отрывок)
    Мы родимся на свет.
    Как-нибудь
    Предвечернее солнце
    Подзовет нас к окну.
    Мы одухотворим наугад
    Непривычный закат,
    И при зрелище труб
    Потрясемся,
    Как потрясся,
    Кто б мог
    Оглянуться лет на сто назад.
    Точно лаокоон
    Будет дым
    На трескучем морозе,
    Оголясь,
    Как атлет,
    Обнимать и валить облака.
    Ускользающий день
    Будет плыть
    На железных полозьях
    Телеграфных сетей,
    Открывающихся с чердака.

    А немного спустя,
    И светя, точно блудному сыну,
    Чтобы шеи себе
    Этот день не сломал на шоссе,
    Выйдут с лампами в ночь
    И с небес
    Будут бить ему в спину
    Фонари корпусов
    Сквозь туман,
    Полоса к полосе.

  • Гул затих. Я вышел на подмостки.
    Прислонясь к дверному косяку,
    Я ловлю в далеком отголоске,
    Что случится на моем веку.

    На меня наставлен сумрак ночи
    Тысячью биноклей на оси.
    Если только можно, Aвва Oтче,
    Чашу эту мимо пронеси.

    Я люблю твой замысел упрямый
    И играть согласен эту роль.
    Но сейчас идет другая драма,
    И на этот раз меня уволь.

    Но продуман распорядок действий,
    И неотвратим конец пути.
    Я один, все тонет в фарисействе.
    Жизнь прожить - не поле перейти.
    1946г.

    Русская советская поэзия.
    Москва: Художественная литература, 1990.

  • Нобелевская премия

    Я пропал, как зверь в загоне.
    Где-то люди, воля, свет,
    А за мною шум погони,
    Мне наружу ходу нет.
    Темный лес и берег пруда,
    Ели сваленной бревно.
    Путь отрезан отовсюду.
    Будь что будет, все равно.
    Что же сделал я за пакость,
    Я убийца и злодей?
    Я весь мир заставил плакать
    Над красой земли моей.
    Но и так, почти у гроба,
    Верю я, придет пора -
    Силу подлости и злобы
    Одолеет дух добра.
    1959 год
    --------------
    БабьеЛЕТО
    Лист смородины груб и матерчат.
    В доме хохот и стекла звенят,
    В нем шинкуют, и квасят, и перчат,
    И гвоздики кладут в маринад.
    Лес забрасывает, как насмешник,
    Этот шум на обрывистый склон,
    Где сгоревший на солнце орешник
    Словно жаром костра опален.
    Здесь дорога спускается в балку,
    Здесь и высохших старых коряг,
    И лоскутницы осени жалко,
    Все сметающей в этот овраг.
    И того, что вселенная проще,
    Чем иной полагает хитрец,
    Что как в воду опущена роща,
    Что приходит всему свой конец.
    Что глазами бессмысленно хлопать,
    Когда все пред тобой сожжено
    И осенняя белая копоть
    Паутиною тянет в окно.
    Ход из сада в заборе проломан
    И теряется в березняке.
    В доме смех и хозяйственный гомон,
    Тот же гомон и смех вдалеке.
    1946 год
    Прислал С.Савва.

  • Любить иных - тяжелый крест,
    А ты прекрасна без извилин,
    И прелести твоей секрет
    Разгадке жизни равносилен.

    Весною слышен шорох снов
    И шелест новостей и истин.
    Ты из семьи таких основ.
    Твой смысл, как воздух, бескорыстен.

    Легко проснуться и прозреть,
    Словесный сор из сердца вытрясть
    И жить, не засоряясь впредь,
    Все это - не большая хитрость.
    1931 год
    * * *


    Любимая,- жуть! Когда любит поэт,
    Влюбляется бог неприкаянный.
    И хаос опять выползает на свет,
    Как во времена ископаемых.

    Глаза ему тонны туманов слезят.
    Он застлан. Он кажется мамонтом.
    Он вышел из моды. Он знает - нельзя:
    Прошли времена и - безграмотно.

    Он видит, как свадьбы справляют вокруг.
    Как спаивают, просыпаются.
    Как общелягушечью эту икру
    Зовут, обрядив ее,- паюсной.

    И жизнь, как жемчужную шутку Ватто,
    Умеют обнять табакеркою.
    И мстят ему, может быть, только за то,
    Что там, где кривят и коверкают,

    Где лжет и кадит, ухмыляясь, комфорт
    И трутнями трутся и ползают,
    Он вашу сестру, как вакханку с амфор,
    Подымет с земли и использует.

    И таянье Андов вольет в поцелуй,
    И утро в степи, под владычеством
    Пылящихся звезд, когда ночь по селу
    Белеющим блеяньем тычется.

    И всем, чем дышалось оврагам века,
    Всей тьмой ботанической ризницы
    Пахнет по тифозной тоске тюфяка,
    И хаосом зарослей брызнется.

    1917 год
    * * *

Последние поступления

Кто сейчас на сайте?

Андерс Валерия   Крылов Юрий  

Посетители

  • Пользователей на сайте: 2
  • Пользователей не на сайте: 2,326
  • Гостей: 339