Поддерживала с самого начала

нас вдалеке надежда лишь одна,

а под рукой судьбы в душе звучала

надрывно эмигрантская струна.

Она рождала трепетные звуки

на гребне ностальгической волны,

когда сердца сжимались от разлуки,

бессилия, обиды и вины.

Эмигрантский рейс

На старте - лайнер голубой.

Молчим, и путаются мысли.

Что ж расстаёмся мы с тобой

и режем по живому жизни?

Обнял мои колени сын,

и мы глядим в глаза друг другу.

Я остаюсь совсем один

пытаться привыкать к разлуке.

Не ясно сыну, почему

без папы уезжать он должен.

Того не объяснить ему,

чего и мы понять не можем.

Как вышло так, что для меня

всегда всего важнее дело?

И если вдруг его отнять,

я опустею до предела.

А ты не можешь больше жить,

страшась за будущее сына.

Сплошная рана...

               Крик души...

Разлом по судьбам...

               Дом в руинах...

Такое, только в страшных снах 

бывая, не проходит даром.

Давно ль завидовали нам

и звали «идеальной парой»?

А нынче - память пополам,

и чувства делим мы на части.

Как поделить сынишку нам,

и нашу жизнь, и наше счастье?

Осознаём мы только здесь,

как «НАВСЕГДА» необратимо.

Объявлен «эмигрантский рейс» -

рейс, отнимающий любимых.

Вот и прощаемся с тобой

в молчанье на излёте лета.

На старте - лайнер голубой.

Идёт посадка.

               Нет ответа...

Видеоиллюстрацию к стихотворениям смотрите по ссылке:
 
http://www.lvov.0catch.com/poetry/emigrantskaya-struna.html.

Уже растаяли вдали...

Уже растаяли вдали

огни и контуры земли,

где появились мы на свет

и где давно нам места нет.

Остались судьбы позади,

не склеить их и не спасти.

Осколки дружбы и любви

не оживут, как не зови.

А тут другие небеса,

звучат чужие голоса,

иные ценности в ходу,

не так деревья здесь растут.

И снятся нам, порой до слёз,

колени девичьи берёз

с листвою, как копна волос,

и в белом платье в полный рост,

каштана веер - лист резной

в аллеях, пахнущих весной,

где память юности живёт,

где наш исток и наш исход.

Слушая Веронику Долину

Мы так устали от вражды,

     от злобных предрассудков,

что оставляли города,

     где с юности своей

нам каждый камень был знаком,

     где мы внимали чутко

биению родных сердец

     и чаяньям друзей.

Давно родные и друзья

     вдали остались где-то,

обломки жизней позади

     и прах родных могил,

а впереди - громадный мир

     почти у края света

и неизвестность, старт с нуля.

      Хватило б только сил...

Когда нас бросила судьба

     в другой конец планеты,

в чужие жизнь, культуру, быт,

     традиции и речь,

не раз сердца нам согревал

     негромкий голос этот,

нас подбодрял и помогал

     себя в себе сберечь.

Струилось столько доброты

     из ленточки магнитной!

"Любовь Любая", позови...

    Согрей нас, "Невинград"...

Что ж, "Кавалер", пытай судьбу,

     не вспоминай обиды,

начни всё с чистого листа, -

     ведь нет пути назад.

          Мигранты

Мигранты на другом боку Земли мы,

как на обратной стороне Луны.

Здесь груз проблем висит неумолимо,

а опыт не занять со стороны.

Нам чувства рыбы, брошенной на сушу,

и ближе, и понятнее сейчас:

в кровь разбиваем жизни, судьбы, души,

и только память выручает нас.

Она зовёт нас к дорогим и близким,

кого не заменить никем другим;

и навевает горестные мысли

немой укор оставленных могил.

Ведёт нас память в молодость с тобою

по улицам, знакомым с юных лет

и озарённым первою любовью,

оставившей в душе свой след и свет.

Мы вспоминаем имена и лица,

отмеченные дружбы волшебством...

Дай Бог с собой и с прошлым примириться

и не дай Бог забыть своё родство.

Другая щека планеты

                                                  И.Л.

Другой щекой планета

вдруг повернулась к нам.

Кто мог предвидеть это?

Прибились на край света

к нежданным берегам.

            Рвёт корни эмиграция,

            вещей привычный ряд,

            Но нужно удержаться,

            и плыть, и улыбаться,

            и как-то устоять.

Рассеялись по свету

родные и друзья.

Со всех концов планеты

из тоненьких конвертов

печали их сквозят.

            Иллюзии растаяли,

            но как-то надо жить.

            И счастливы, кто стали

            и кто не перестали

            друг другом дорожить.

Пока течёт твоя река

с моей рекой ещё,

хоть голос мой дрожит слегка,

в моей руке твоя рука

и вот моё плечо.

          Всё вновь приснится

Мне дул вдогонку ветер дальних странствий,

шёл счёт на километры, киломили,

нагромождая время на пространство,

которые нас напрочь разделили.

Принёс мне этот ветер боль изгнанья,

разлуку, горько-сладкий хлеб чужбины,

взрастившей урожай воспоминаний,

укрывших обмелевшие глубины.

Оттуда всё же что-то отзовётся,

и дрогнут струны, и проступят лица,

у глаз морщинок годовые кольца,

улыбки, голоса...

                        Всё вновь приснится.

Привидятся мне лет ушедших призрак

и прошлое, вдруг вырванное с корнем,

тень той, почти потусторонней жизни

с привычкой к патологии, как к норме.

Привидится,

                    пригрезится,

                                    приснится...

            Осколки державы

Осколки державы с другой части света,

распавшейся вдруг на распутье,

мы здесь, -  как пришельцы с далёкой планеты, -

по речи, по духу, по сути.

Тут - судьбы, как раны. Нас множество разных,

но словно на ощупь бредущих.

Одни  ампутируют прошлое разом,

тогда как другие - грядущее.

А я всё пытаюсь по лезвию бритвы

пройти, сохранив то и это,

с собою вступаю в неравную битву

без шансов добиться победы.

Нет слёз о потерях, не тянет за море

в объятия бывшей отчизны.

Всё реже рождается истина в споре,

всё чаще теряются жизни.

      Телефонная дружба

          (Исповедь попутчика)

Мы делили учебники, парты,

убегали с занятий в кино,

по одной контрамарке в театры

умудрялись пройти всё равно.

Поверяли друг другу мы тайны, 

свято верили в дружбу навек

и влюблялись отнюдь не случайно

в тот же самый прекрасный объект.

Мы не раз выручали друг друга,

хоть и спорили до хрипоты,

не считали услуги, заслуги,

разделяя печаль и мечты.

Не ценилось так многое прежде...

А сейчас - то ли явь, то ли сон -

ты в одном, я в другом зарубежье.

Слава Богу, что есть телефон.

Горько дружбу минутами мерить,

удалённостью точек Земли.

Можно ль всё телефону доверить?

Неизбежностью стали потери,

что на смену общенью пришли.

Кто-то бродит по нашим аллеям,

где мы знали любой уголок...

Телефонная дружба чуть тлеет,

догорает её уголёк.

     По лезвию ножа

                                                                А.Г.

Живём, как в переполненном трамвае,

подчас надежды строим на песке.

Настолько хрупкой наша жизнь бывает,

что, кажется, висит на волоске.

Разобщены давно с былой отчизной,

нас вытолкавшей как-то за порог.

В крутой слепой полёт, рискуя жизнью,

судьба бросает резко нас порой.

По лезвию ножа шагаем часто,

не ведая, где этот поворот,

который жизнь поделит на две части,

на строго «до» и «после» разобьёт.

Жизнь наполняют чувством смех и слёзы

и суетою - будней карусель.

Как меч Дамоклов, нависает грозно

взошедший вдруг Чернобыльский посев.

Никто не застрахован от сюрпризов

и испытаний, как не берегись.

И  вот уже ступаешь по карнизу,

шаг в сторону  - и вмиг сорвался вниз.

Предчувствия, увы, не обманули,

ни в чём не убедил чужой пример.

У самого виска свистели пули,

и всё решил какой-то миллиметр.

В трамвае жизни мы, что птицы в клетке.

Чуть различимы рельсы впереди.

Столь хрупкой жизнь становится нередко, -

представить страшно и произнести.

 Одряхлела, распалась империя...

Одряхлела, распалась империя,

разметало осколками нас

по просторам планеты немереным,

равнодушным без всяких прикрас.

Наша жизнь перепахана нацело,

в ней едва зеленеют ростки.

Здесь из наших сердец эмиграция

высекает, как кремнем, стихи

с ностальгией отнюдь не по прошлому,

а по старым и верным друзьям,

и по городу, с детства исхоженному,

и по юности нашей годам.

   Последние слова

Взорвала эмиграция

     земную твердь,

суля глоток свободы, призрак счастья.

Уехать навсегда -

     частично умереть

и, значит, дальше жить, но лишь отчасти.

Вдруг вырвали нас с корнем

      из земной коры,

воткнули кое-как в чужую землю.

Испытывали дружбу 

      и душу на разрыв, -

они не прорастают новым стеблем.

Волной эвакуации

     людской поток

нас выбросил за океан на сушу

в изгнанье добровольное

      на вечный срок.

Лишь телефон порой

       да редкий бисер строк

далёких близких согревал нам душу.

Легко ль, осколки судеб

          собрав, себя вернуть,

не ждать ни чуда, ни заслуг признаний?

Теряя поколения,

          мостим мы путь

собою - для идущих вслед за нами.

Мы сквозь хрусталик слёз

      глядим на мир подчас,

покрытый ностальгическою зыбью.

А самые последние

      слова о нас

на языке чужом на камне выбьют.

    Неравные силы

Все страхи давно перечислены

в суждениях глубокомысленных,

откопанных в слухах и книжках.

Довольно жонглировать мыслями.

Бороться с собою бессмысленно, -

ведь силы неравные - слишком.

Не просто ведь прибыть непрошеным,

отбросить недавнее прошлое,

вписаться в пространство чужое,

признать, что доспехи изношены,

а путь от плохого к хорошему

не лучше, чем было плохое.

   Запоздалое письмо другу

                              Мы все прекрасны несказанно...

                                 Белла Ахмадулина

Хоть время бренное бредёт

без остановки, неустанно,

зовёт нас прошлое в поход

по городам своим и странам.

В стране, где молодость живёт,

мы все прекрасны несказанно.

Там выше ясный небосвод

и чище, искренней народ,

и глубже чувства, цель желанна.

Легко сходились там с людьми

и становились мы друзьями.

Просторы были впереди,

до горизонта все пути,

и не было мостов за нами.

Нас ждала первая любовь

и не страшили испытанья,

шумел в ушах морской прибой, -

мы были молоды с тобой

и так прекрасны несказанно...

Как быстро годы пронеслись,

сменились страны, речи, лица.

Я - на другом боку Земли,

за горизонтом, за границей.

Растаял молодости след,

друзья уходят, - нет замены:

когда друзьям ты знаешь цену,

для прочих места в сердце нет.

Вчера лишь юностью дышал,

а нынче внуки уж взрослеют.

Беда не в том, что мы стареем,

а что не старится душа.

Пусть прошлое поблекло, пусть,

но, сохраняя душ касанье,

туда, как в юность, я вернусь.

Как для души бесценна грусть,

порой не понимаем сами.

Найди во тьме свою звезду,

вдохни надежду полной грудью,

одень поверх судьбы мечту

и выйди в ней навстречу людям.

Не расплещи печаль потерь, -

они, как душ, омоют душу,

свои часы и сердце сверь...

А я прикрою тихо дверь,

чтоб словом память не нарушить.

  Знаки препинания

  (исповедь иммигранта)

Оставив только память позади,

чужую речь твержу, как заклинанье.

Не счесть препон на жизненном пути,

не говоря о знаках препинанья.

Растаял в дымке старый континент,

где прошлое скатилось вниз с откоса.

В решительный, ответственный момент

судьба преподнесла мне знак вопроса.

Не просто поменять страну и строй,

менталитет, культуру и привычки,

и хочется так многое порой

поставить в скобки или взять в кавычки.

Мигает двоеточьем небосклон:

мне две звезды сигналы шлют о вечном.

Запрыгну на ходу в пустой вагон

и покачу за счастьем до конечной.

С хорошей миной при плохой игре

судьба раздала мне чужие карты.

Тут ставлю в предложении тире,

в который раз опять садясь за парту.

Иду вперёд на ощупь, наобум,

постичь стараясь истину простую.

Наматываю время на судьбу

и в промежутке ставлю запятую.

В потоке мыслей, сложных и простых,

разодранных сомнениями в клочья,

мелькают тени грешных и святых,

а вместо результата - многоточье.

Решив проблему выбора пути,

где что ни шаг, то яма или кочка,

надеюсь всё же к финишу придти.

Добраться. И тогда поставить точку.