EN
Старый сайт
Принцип соразмерности
Красотища
Обольщался: Санта-Мария-…? – Макдоналдс!
Не нашел ни духовной, ни прочей пищи.
И спросил меня один страстный гасконец,
Что за слово странное «красотища»?
Я потупил взор и развел руками.
Обманулся он... Не того он ищет.
Разобраться легче с богами, с властями,
Чем с тем, что зовется у нас «красотищей».
Так вот, невыразимую и смутную идею,
Которую вложил я не в одно четверостишье
И выразить в словах иначе не умею,
Без ложной скромности зову я «красотища».
Икары и карлики
Среди Икаров
не видно карликов,
как будто кара –
их низкий рост…
не видно карликов,
как будто кара –
их низкий рост…
Александр Петров. Карлики.
«Одуванчик», №1, апрель 1967
(журнал филфака Ростовского госуниверситета)
Какая кара
быть жалким карликом
В стране Икаров!
Не петь, но каркать.
И по земле тащиться, шаркая,
А не летать свободно и легко, как Чкалов!
Но карма карличья – не перекраивается!
И бродят карлики, не пряча слёз.
Ведь знают карлики: среди икаров они,
Как будто кактусы среди берёз!
быть жалким карликом
В стране Икаров!
Не петь, но каркать.
И по земле тащиться, шаркая,
А не летать свободно и легко, как Чкалов!
Но карма карличья – не перекраивается!
И бродят карлики, не пряча слёз.
Ведь знают карлики: среди икаров они,
Как будто кактусы среди берёз!
Невеста
Раньше служил в Наркомпросе,
Ныне зимует в бараке…
Ты знаешь, я никогда не цеплялся за свое место.
А вчера на общем допросе,
Готовясь сгинуть в ГУЛАГе,
На вопрос, кто ты мне, ответил: «Моя невеста».
Ресничка
1.
Запорожцы турецкому султану
Мерзопакости писали в личку.
Ну а я от вас скрывать не стану,
Что моя страничка про ресничку.
2.
Собирает пыль веков строка.
Как реснички, запятые и кавычки.
Магеллановы клубятся облака –
В них витают павшие реснички.
Не вооруженный ими глаз,
Сколь его лекарствами не пичкай,
Свою крепость мелким хворям сдаст,
Беззащитен, как в зубах пантеры птичка.
3.
Завершая философский спор,
Доблестный Панург «Сарынь на кичку!»
Зычно крикнул и ладонь простер –
Таумасту показал ресничку.
Этим жестом он сказать хотел:
«Мимолетна и хрупка частичка
Бытия! И миг – ее предел.
Только миг – и канет, как ресничка».
По соседству девочка жила,
Тяготилась несуразной кличкой.
Не со злобы, в шутку детвора
Называла крохотку «ресничкой».
И когда она склоняла ниц
Голову (так мелодраматично!),
Свет из-под опущенных ресниц
Пробивался, хилый, рахитичный…
5.
Жизнь как свадебный несется лимузин,
Громыхает холостяцкой бричкой.
Бал отбушевал – ты вновь один,
Прозябаешь выпавшей ресничкой.
Вам расскажут с жаром грибники,
Как искать опята и лисички,
Что такое ведьмины круги…
А моя страничка про ресничку:
6.
Ах, ресничка, гарна молодичка!
В клетке о тебе поет синичка.
Черна, как сгоревшая спичка,
Как осечка, ресничка!
Изюминка
Сладкая изюминка
В самой сердцевинке,
В сердце желторотого умника,
Пляшущего под сурдинку.
Ни родинка, ни червоточинка,
Маленькая, неприметная,
Ты – чья-то милая доченька,
Чья-то мечта заветная.
Кто полюбит тебя, красавица?
Кто навеки угонит в Орду?
Воск свечи от волнения плавится:
Ты ступаешь по тонкому льду.
Но лед под тобой не проломится,
Не проглотит тебя пучина…
Изюминка, ты – моя горлица,
Сердца ласкового кручина!
Вишенка
Тот самый, полулегендарный
Имазин душеньку потешит!
Плут обольстительно-коварный,
Губами вишенку он нежит.
Изрежет, разорвет зубами
Ее волнующую мякоть.
Но зверь уснет, угаснет пламя –
Начнет над косточкой он плакать.
Польет горючими слезами,
Воскликнет: «Как я мог, о, боги!»
И, как вы догадались сами,
Даст вишенка росток в итоге.
И в синеву взметнется Древо,
И сотни ягод заалеют.
Илья у вишни встанет слева,
Как постовой у Мавзолея.
И вишенка, та, что поспеет
Всех раньше, влюбится в Ильюшку.
Он даже ахнуть не успеет –
Она уж на его макушке.
И будут долго целоваться,
И он красавицу изнежит:
Илюше некого стесняться,
Илюша душеньку потешит.
Эмблема
Мне сегодня приснилось, что ты – моя одноклассница,
а я – командир пионерской «звёздочки».
Нас пятеро: я, еще двое ребят, ты плюс еще одна девочка.
Урок рисования. Мы получили задание
придумать эмблему для нашей команды,
на бумажном кружке нацарапать какой-нибудь символ.
Но, как назло, ни в моей голове, ни в твоей,
ни у наших товарищей
не нашлось ничего, что могло бы сойти
за идею нас всех объединяющую.
К концу урок подходил, сон тоже, я чуть было не проснулся,
но чувство долга заставило меня удержаться от пробуждения
и не оставлять ребят с невыполненным заданием.
И вот ты снова сосредоточилась на нём, взяв в руку карандаш,
и тебя вдруг осенило гениально простое решение.
Вертикальной линией ты разделила кружок на две равные дольки
и, вскочив, обратилась ко всему классу гордо и громко:
«Нашим символом будет таблетка!»
Интересно, какая: снотворное? болеутоляющее?
Мышиный горошек
Скоморошья
Мышиный горошек
Съедобный, хороший
Не то, что фурункул на роже.
В сметане и в каше,
В золе или в саже
Всё тот же, всё тот же, всё тот же!
Зажми в ладошке
С комочком глины
Мышиный горошек
Горошек мышиный
Мышиный горошек
Вкуснее, пригоже
Свинцовых горошин
Для птах и Гавроша
О, как он приятен
На вкус и на вид:
Любому понятен,
Наголо брит.
Сладок и прян
Зелен и румян
Мышиный
Мышиный
Горошек
Любите горошек
Вкусите горошек
И лёгкий морозец
Пройдётся по коже
О, сладкое чувство
Достигнутой цели!
Ведь это искусство,
Ведь вы его съели!
Вы съели горошек
Мышиный горошек
Мышиный
Мышиный
Горошек!
Пусть мыши наносят
Хозяйству ущерб
Мышиный горошек
Украсит наш герб
Когда плохо спится
Болит поясница
Положите под ложе
Мышиный горошек
Слава ему
Господину моему
Властелину моему
Светозарному уму
Другу закадычному
Дорогому
Золотому
Изумрудному
Мышиному горошку!
***
Побеги, усики, стручки,
Горошины одна в одну.
Поют кузнечики, сверчки –
Лишь теребят струну.
Налились соком неспроста,
На полпути ко рту,
Тугие ядрышки: уста
Так манят зелень ту!
Божья коровка
Затерялось у Бога за пазухой
Селение Пустяковка,
Где наряду с Богородицей
Почитается Божья коровка.
На обратной стороне карты
Обозначено красным кружочком,
В котором картограф поставил
Четыре черные точки.
Пустяковцы сызмальства любят
Наблюдать за полетом коровок.
Запускают их стаями в небо
После длительных тренировок.
На щеках облаков веснушки,
Как желаний загаданных метки.
Пустяковцы верят, что это
Коровок небесные детки.
К детворе навсегда улетают
Все коровки порою осенней.
Их последний полет предваряет
Богородицы вознесенье.
Матрешка
Эх! Если б я женился на матрешке
И, как бревно, ее вкатил бы в отчий дом,
И каждый день кормил бы с чайной ложки,
И жил затворником, угрюмый скопидом,
И коротал бы с ней свой век бесславный,
Вдали от бурь, пожарищ и гроз,
Мой брак бездетный, хоть и полигамный,
Травой бы сорной, как курган, порос.
Эх… если б я женился на матрешке,
Я год хранил бы верность, а потом
Не удержался бы и ей наставил рожки,
В глазах односельчан прослыв скотом.
И, блудным сыном возвратившись в хату,
В ее подножье бы, рыдая, ползал я.
В ее подножье бы, рыдая, ползал я.
И женский хор бы грозно грянул: «Хватит!
Пусть Бог тебя прощает, Он – Судья».
Жила-была женщина-комната…
Жила-была женщина-комната,
Уютная и просторная,
Прохладная летом и теплая,
Натопленная зимой,
С сафьяновыми обоями
И красного дерева мебелью,
И с видом на площадь Соборную
С торговой ее кутерьмой.
Известный размером и формою,
В реестрах чудес фигурировал,
А жил по соседству с комнатой
Огромный мужчина-шар.
Он жил в древнегреческом пифосе,
В нем вход с круглой дверцей выдолбил,
Разжился иллюминатором,
В который глядел на бульвар.
Окрестности слышали жалобы:
Мол, тесно и душно в пифосе,
Ужаснейшее наказание
Для круглого холостяка!
С работы вернешься вечером,
В свою посудину втиснешься,
И смотришь, как в иллюминаторе
Бурлит людская река…
Страдала и женщина-комната,
Как аристократке положено,
Страдала молча и сдержанно
От внутренней пустоты.
С изысканным вкусом обставлена,
Проветрена и ухожена,
Но нет рядом друга сердечного,
Который с ней был бы на «ты».
И дали они объявления
В газету на первую полосу,
Не то, чтобы крики о помощи, –
Стиль строгий и деловой:
«Ищу вариант подселения»,
«Себя сдам в аренду. Недорого».
А ниже: «Куплю мужу волосы»
И: «Требуется домовой».
Прочла объявление комната:
«Ищу вариант подселения».
«Себя сдам в аренду. Недорого» –
Прочел объявление шар.
И каждый подумал: «А может быть…»,
И оба решили: «Попробую».
Она: «Мне ли быть недотрогою?»
Он: «Я ведь не так уж и стар…»
Попав в просторную комнату,
Часами в разные стороны
Катался с безудержным хохотом
Счастливый мужчина-шар.
Смущённо комната охала,
В ознобе звякала окнами,
И мебель двигалась с грохотом,
А люстру бросало в жар.
И жили долго и счастливо,
Вполне друг другом довольные,
Не слушая злопыхателей,
Своей доверяя судьбе,
Справляя весело праздники,
Справляясь с серыми буднями,
При этом служа ненавязчиво
Примером мне и тебе.
Часами в разные стороны
Катался с безудержным хохотом
Счастливый мужчина-шар.
Смущённо комната охала,
В ознобе звякала окнами,
И мебель двигалась с грохотом,
А люстру бросало в жар.
И жили долго и счастливо,
Вполне друг другом довольные,
Не слушая злопыхателей,
Своей доверяя судьбе,
Справляя весело праздники,
Справляясь с серыми буднями,
При этом служа ненавязчиво
Примером мне и тебе.
Дед Мороз
Не доводите его до слёз,
Ведь дни его и так сочтены –
Он умрёт, не дотянув до весны,
Как любой Дед Мороз.
Не доводите его до слёз,
Полны уж смертью его глаза,
Устремлённые в тёмные Небеса,
Отвалился картофельный нос…
Он не любит шуток, насмешки всерьёз
Принимает, в сердце обиды храня,
Ведь он чуточку чутче и вас, и меня,
Так не будем его доводить до слёз!
В суматохе затоптан клоунский нос,
Иней жёсткой щетины блестит на щеках,
Ноет боль в ревматических вялых руках,
Нет, не надо его доводить до слёз!
Детвора! Неужели в ваших сердцах
Малой толики жалости не нашлось?!
Он умрёт, доведенный вами до слёз,
Нам оставив желаний несбывшихся прах.
Не доводите его до слёз!
Он теряет силы с каждой слезой,
Ибо он не волшебник, а так, простой,
Растерявший все навыки Дед Мороз.
Офелия
Намылил руки, намылил массивную шею,
Намылил крылья, залез в остывшую ванну
И засопел, вспоминая свою Офелию,
Что не стала топиться,
а превратилась в дородную Марьиванну.
«Офелия, шла бы ты в монастырь», –
Советовала соседка по лестничной клетке. –
«До ручки тебя доведет этот хмырь.
Будешь биться в припадках, глотать таблетки».
И моя зазноба, собрав чемодан,
Выдвинула мне ультиматум:
Она завтра же отправится по святым местам,
Если я не брошу пить и ругаться матом.
На краешке раковины клочок
Упаковки какого-то неизвестного лекарства.
Унитаз барахлит – протекает бачок.
А главное, что обидно, – проиграно царство.
Нострадамус
Частушка
Под конец вечера Стелла
Встала и пропела a capello:
Нострадамус, Нострадамус,
Обойди нас стороной!
Натерпелись, настрадались,
Натерзались всей страной.
Подхватили Наум и Стас,
И песня волной понеслась:
Нас стращали – мы стращались,
Жили страхом и виной.
Не пугай нас, Нострадамус,
Ни разрухой, ни войной.
Нострадамус, Нострадамус,
Ты, как ворон, не кружи,
Не сули нам всяку гадость,
Дай пожить хотя бы малость,
Ох, как хочется пожить!
Как же хочется пожить…
Баллада о потерянной родинке
Голос тихий как будто мембраной дрожит,
Голод гложет бессменно с утра.
О потерянной родинке песню сложить –
Эпидермисом чую – пора.
Под присыпанный тальком младенческий визг
Она пряталась в складках дитя,
Сама малость родная, природы каприз,
И «глазком» её звали, шутя.
Тот малыш подрастал, с ним росла и она
Между ними наметилась связь.
Вот теперь уже всем она стала видна,
И «особой приметой» звалась.
Как он ладил с ней? Только её и берёг,
Заслоняя от солнца рукой.
И надолго запомнил жестокий урок:
Как-то родинка стала иной…
Покраснела, разбухла, размякла слегка.
И врачи подбирали слова:
Не взирая на то, что она велика –
Доброкачественна – знать, жива.
Но теперь он и сам жил тревогой о ней,
Ощущая, что ею храним.
Их немой диалог, по прошествии дней,
Завершился признаньем таким:
Если кто-то когда-нибудь нас разлучит,
Я клянусь, за тебя отомщу.
А потом он заплакал над нею навзрыд
И прижался щекою к плечу.
Вот уж минули годы, он рос, возмужал,
Стал немного стесняться её.
И по жизни шагал, избегая зеркал,
Чтоб не знать отраженье своё.
Но однажды под утро, очнувшись от сна,
Он поверить сначала не мог:
На том месте, где прежде сидела она,
Было пусто, как здесь между строк.
Он бесцельно обследовал кожный покров –
Всё напрасно… исчезла, «прошла»,
Словно прыщик какой, посрамив докторов,
Словно и никогда не была…
Чья вина в том? – теперь он себя изводил.
Червь сомненья точил изнутри.
Только, силясь понять, выбивался из сил,
И страдал от зари до зари.
Как «проспал» свою родинку? – кутаясь в плед,
Думал он, обречённый на сон.
Значит, сам виноват, не жалей, чего нет!
О такой и жалеть – не резон.
Только ведь, вместе с ней – понимал он и сам –
Его счастье навеки ушло.
И остались лишь боль с маятой пополам,
Да ещё и весной, как назло.
Понимал, что она, меланомой не став,
От старенья его берегла.
Что родную, родимую он, потеряв,
Не отыщет уже никогда.
Значит, только и сталось ему – доживать,
Не сберёгшему свой оберег.
Горевать, что стыдился он родинку-мать,
Коротая разменянный век.
Не умея внезапный побег объяснить,
Погружаться в хмельную тоску.
И разматывать жизни суровую нить,
И строгать гробовую доску.
* * *
СОДЕРЖАНИЕ
Принцип соразмерности
Красотища
Икары и карлики
Невеста
Ресничка
Изюминка
Вишенка
Эмблема
Мышиный горошек. Скоморошья
Побеги, усики, стручки…
Божья коровка
Матрешка
Жила-была женщина-комната…
Дед Мороз
Офелия
Нострадамус. Частушка
Баллада о потерянной родинке
В оформлении страницы использована работа Ильи Имазина «Композиция» (Б., гуашь, 2003).
Михальска Стася 
Буторин Николай 
Тубольцев Юрий 
Андерс Валерия 
