Когда я вернулся после рыбалки домой раньше времени, то заметил, как Михаил Б. выходил из квартиры моей подруги Светланы Горчаковой.

  Поднимаясь по лестнице пришёл к решению, что не следует с ней сейчас заводить разборки. Мне нужно понаблюдать за своей женщиной и решить, как быть дальше. Кроме того, она была моим шефом по работе в издательском отделе МО.

  Очень не хотелось думать, что любимый человек отдаётся известному актёру. А ещё больше боялся остаться под началом бывшей гражданской жены. Я с ней прожил душа в душу два счастливых года.

  Обычные приветствия после трёхсуточной разлуки, тёплые поцелуи и испытывающие взгляды с обоих сторон не выявили никакого охлаждения чувств друг к другу.

   – Ты приехал в необычное время в этот раз, – заметила певучим голоском Светлана.

   – Так сложились дела на рыбалке, поэтому решили раньше покинуть прекрасное озеро. Кстати, открыл для себя хороший маршрут на поезде до нашего города, – объяснил я и сразу спросил. – Как прошло твоё выступление в Доме офицеров на корпоративном вечере партийной элиты?

   – Откуда ты знаешь о нём, – глаза моего шефа стали от удивления, как два блюдца для чая.

   – Из сна, – не меньше поразился я. Мои глаза стали не меньше её, когда понял, что сон оказался в руку.

   – Что там ещё происходило интересного?

   – Когда ты и твои поклонники сидели в шикарном ресторане, меня разбудили криком сплавщики леса, чтобы не подсматривал дальше за тобой, поэтому с этого момента только не засвеченные кадры.

  Я отправился в ванную комнату, оставив Светлану с открытым ротиком от изумления, но всё же по пути спросил для очистки совести:

   – Потрёшь спинку? Или сам не маленький.

  Светлана Петровна промолчала в ответ, как бы не слышала меня. Я утвердительно кивнул головой и раздосадовано подумал:

  «Что и требовалось доказать».

  На следующий день мы вместе отправились на работу. Светлана держала меня под руку и гордо шествовала рядом, громко цокая каблучками туфель на стройных ножках. Никто из нас не подавал виду, что между нами наметился болезненный разрыв.

  Через день Светлана дома поделилась со мной своими планами. Она переходила на работу начальником редакционно-издательского отдела Военно-медицинского музея МО.

  Я опешил:

   – А кто займёт твоё место, уважаемая Светлана Петровна?

   – Тебе следует научиться просматривать сны до конца, мой дорогой. Кто у нас подаёт не только надежды, но и вкладывает ощутимый вклад в развитие военной журналистики? – развеселилась Светлана.

   – Неужели я вложил вовремя, – картинно ахнул я и набросился на соблазнительную женщину, повалив на кухонный диван, добавил, – и куда нужно свой немалый талант!

  Светлана не стала отбиваться от такого нахального бахвальства.

  – Дурачок! – ласково крикнула она потом, убегая в ванную комнату. – Я серьёзно, а он, как всегда.

   – Угу, – довольно буркнул я. – Перед разлукой не натешишься, но помнить будешь долго.

  В работе наступила рутина, и я как-то подзабыл о своих подозрениях. Светлана продолжала оставаться моим шефом пока, и я засомневался в переменах. Так пробежал один летний месяц.

  Готовя очерк о танковой части в Сертолово, я встретил там майора Кушелева Ивана Максимовича. Мы с ним учились в школе в одном классе пять последних лет. Его отца перевели в военную академию преподавателем из нашего ограниченного контингента войск в ГДР. Мы, помню, завидовали закордонной одежде одноклассника.

  После окончания школы наши дорожки разбежались в разные стороны. И вот соприкоснулись опять на Карельском перешейке.

  Мы посидели душевно в местном кафе, поговорили о жизни. И вот не много располневший невысокий школьный товарищ предложил:

   – Ты, как относишься к грибной охоте?

   – Очень положительно.

   – У нас тут свой закрытый для населения полигон есть для стрельб из танков, а там в лесочке грибов видимо-невидимо. Ты бери свою подругу, ещё кого-нибудь и ко мне, когда буду дежурить по гарнизону. Вы переночуете в расположении, утром сменюсь и проведу вас по грибным местам. Как смотришь на это?

   – На счёт подруги у меня полный напряг нынче, а можно набрать в грибную вылазку друзей-офицеров.

   – Может, подберём тебе сопровождение из нашего личного женского персонала? Уверен, что не пожалеешь, – энергично ухватился за идею сосватать меня Иван Максимович.

   – Нет, спасибо, Ваня, но я сам решу проблему, если понадобится. Кроме того, пока нахожусь при хорошей юбке. Просто я обещал двоим друзьям-десантникам сводить у себя по грибы в этом году. Поэтому твоё предложение поступило вовремя.

   – Тогда через неделю жду на КПП. Я приготовлю пропуска на всех, когда позвонишь мне.

  Майор Крылов сразу дал согласие на вылазку, капитан Сергачёв позвонил через день и тоже сообщил, что жена отпустила и его ко мне.

  Втроём решили, что отправимся электричкой с Финляндского вокзала, чтобы не бросать на пальцах, кому можно пить, а кому сидеть за рулём.

   – Вот и ладно, – обрадовался Иван Максимович. – Вышлю дежурный УАЗик к четырём часам дня, чтобы забрал гостей со станции.

  Майор Кушелев встретил нас радушно. Мы без проблем прошли через КПП. Я познакомил майора с друзьями. Потом все направились к трёхэтажному зданию под комментарии Ивана Максимовича:

   – Это одна из немногих воинских частей, где помимо подметания ломом плаца, солдатикам дают порулить танком или даже пострелять в мишени. Наша часть готовит не только танкистов и мотострелков, но и разведку, связистов, хозяйственную роту.

  На втором этаже Иван открыл дверь в большую комнату. Там были столы со скамейками, и стояла на ножках учебная доска с мелом. На стенах висели плакаты с устройством танка и бронетранспортёров. Спальных мест не наблюдалось нигде.

   – Это учебный класс. Сейчас притащим сюда четыре спортивных мата, валики для стрельбы из винтовок в положении лёжа и солдатские одеяла, – заметил моё беспокойство Иван Максимович. – Лишнее место для меня, освобожусь ночью, приду вздремнуть до утра.

  Когда натаскали из кладовки всё необходимое для ночлега, убрали несколько столов, уложили маты, то получилось очень даже отличные лежанки для неприхотливых мужчин.

   – Вы не беспокойтесь, никто не удивится, если заметит вас здесь. Я официально «забил» эту комнату на нас. Не только мы устраиваем переносной отель в части. Другие офицеры и прапорщики частенько приводят родню на выходные сюда, чтобы по зорьке отправиться в лес по грибы или ягоды, – пояснил Иван Максимович.

   – А пить здесь не возбраняется уставом? – я достал из рюкзака фляжку и потряс ею.

   – Поощряется даже, – рассмеялся майор и кивнул на пакет на одном из столов. – Я тут положил уже сухой паёк на всех. Когда выберу свободную минуту, зайду, махну стопку с вами.

  Короче, мы посидели хорошо вечером. Два раза заходил Иван, приносил нам пиво в бутылках, выпивал четверть стакана водки, десять минут поддерживал наш трёп и убегал на службу в преотличном настроении.

  В полночь улеглись спать, как паиньки. Утром рано вставать всем. На матах лежать было не очень жёстко. Мы накрылись одеялами и притихли, как снайперы. Вскоре я заснул крепко. Через пару часов проснулся, пиво сильно просилось наружу.

  Проклиная всё на свете – очень спать хотелось – с почти закрытыми глазами побрёл в туалет на этом же этаже. Назад возвращался счастливый, стало легче, с нетерпением ждал, когда коснусь подушки, чтобы провалиться в сон.

  Вскоре я зашёл в свой импровизированный номер, лёг с головой под одеяло и быстро заснул рядом с негромко похрапывающим Виктором.

  Утром меня разбудил чья-то бесцеремонная рука. Она приподняла одеяло. Кто-то явно рассматривал внимательно меня. Я лежал тесно притиснувшись к горячей спине Виктора Васильевича. Мне было очень тепло, и мои глаза не хотели разлипаться ни в какую.

   – Не мешай, дай пять минуток, – пробормотал я чуть слышно.

  Одеяло тотчас опустилось, и я погрузился в приятную дрёму. Человек отошёл от меня, судя по мягким шагам. Затем я услышал такой задорный смех, что невольно прислушался. Сквозь приступы хохота, кто-то приятным женским голосом говорил:

   – Шурочка, тебя не изнасиловали здесь? У нас китайский хунвейбин лежит удобно под твоим боком. Ему осталось только повернуться к тебе.

  «Шутники, привели женский персонал мне», – раздосадовано подумал я и зло откинул одеяло.

  Вскочив на ноги, опешил, разглядев всех. В комнате на таких же матах рядом со мной лежала слегка располневшая приятная женщина. На её широкой спине, наверное, ещё остался мой поджарый отпечаток. А я-то думал, почему мне так тепло с майором по соседству. За рыжеволосой соседкой под одеялом торчала голова примерно семнадцатилетней девушки. Она бросала на меня подозрительные взгляды, полные презрения. Дальше с большим любопытством смотрела на меня черноглазая девочка дошкольного возраста.

  Последнее спальное место, видимо, принадлежало стройной молодой женщине с вьющимися красивыми волосами каштанового цвета. Это она так заразительно смеясь, вывела меня из сна.

  Я не знал, что сказать. Ведь не понял ещё, где мои товарищи, и что делают здесь женщины с детьми.

  В комнату ворвался неизвестный мне майор, спросил, заметив чужака:

   – Что происходит здесь?

   – Твою жену, Анатолий, лапали во сне, а ты спрашиваешь, что произошло. Возьми пистолет и арестуй его!

  Стройная женщина опять заразительно рассмеялась. Потом сказала офицеру:

   – Не слушай её, Анатолий, товарищ, наверное, перепутал комнату и лёг спать не с того края. Я бы не стала расстреливать красивого мужчину за это.

   – Вот, дурочка! – рыжая женщина усмехнулась. – Только от одного освободилась с трудом, и сама лезет к такому же проходимцу. Я-то думала, что это Толик пришёл, как обещал, вздремнуть до утра.

   – Майор Корнеев! – протянул мне руку офицер. – Анатолий Иванович.

   – Журналист Блюменколь, – крепко пожал я руку ему. – Николай Адамович.

  В это время вошёл Иван Максимович и избавил меня от дальнейших объяснений.

  Как оказалось, майор Корнеев привёл свою родню по грибы. Жена Александра, почти взрослая дочь Лена, сестра его жены с дочерью Наташей.

  Их комната оказалась рядом с нашей. Я не дошёл до своей три метра в полусне, пристроился спать возле женщин. Так сказать, угодил козёл в капусту.

  Потом смеху было очень много. Но не стану этим утомлять читателя. Потому что попал под мягкий бок Шурочки совершенно случайно.

  Утренний лес встретил грибников таинственным полумраком и курящимся местами рваным туманом. Огненное светило поднимаясь над лесом, разогревало бодрящий пряный хвойный воздух.

  Иван пояснил нам ориентиры на все стороны и дал отмашку, чтобы разбрелись шире, а не толкались локтями возле каждого грибка.

  Я с удовольствием уклонился резко влево, как и положено заядлому ходоку. Мне нравилось бродить по приветливому лесу и выискивать притаившиеся грибы. В голове своим чередом мелькали разные приятные мысли, а взгляд фиксировал всё под ногами и далеко впереди.

  Карельский лес изобиловал соснами и елями. Сплошной хвойный бор с немногочисленными кустарниками и гранитными замшелыми камнями-валунами. То там, то здесь под деревьями встречались красношапочные подосиновики. В березовых небольших рощицах прятались в траве серые подберёзовики. Благородные белые грибы-крепыши, казалось, сами просились в корзину.

  Чудесная грибная охота гнала меня вперёд и вперёд.

  Я уже набрал половина корзины и хотел повернуть назад, чтобы на обратном пути заполнить до краёв её. Лесных даров было в этом году полно. Под каждым кустом или деревом можно было найти, если не белый гриб, то маслёнок, моховик или сыроежку. К старым грибам не нагибался даже. Мне хватало подрастающих их собратьев.

  Вдруг я услышал громкий разговор.

   – Похоже, я ногу подвернула, – сказала утвердительно женщина.

   – Как теперь мы выберемся отсюда? – растерянным голосом спросил ребёнок.

   – Ну поищи, Наташа, палку покрепче, буду опираться о неё и доковыляю до дома как-нибудь.

   – Вот всегда с тобой, мама, случаются всякие неприятности. Где же найду я в таком чистом лесу палку?

  «Действительно, – подумал я. – Верно подметила девочка. Лес словно подмели на праздник».

   – Чем я могу помочь заблудившимся прекрасным охотницам за грибами?

  Путницы удивлённо повернулись ко мне. Потом женщина рассмеялась:

   – Мы за грибами, а вы охотились за нами?

   – Да нет, думаю, нас судьба свела в глухом лесу, – сказал я. – Давайте знакомиться для начала. Меня зовут Николай.

   – Меня зовут Еленой, как и мою племянницу, а это моя дочь Наташа.

   – Очень приятно. Так, что случилось?

   – Растянула сухожилие на левой ноге, угодила ступнёй норку.

   – Вы врач? Что поставили сразу диагноз, а если перелом?

   – Я работаю врачом в поликлинике Военной академии. Диагноз верный, поэтому мне нужно перевязать ногу потуже и помочь выбраться из леса.

   – Маме нужно палку найти для этого, – сказала девочка.

   – Лучше моего плеча нет ничего в данном положении, – сказал я.

   – Ночью мою сестру согревали, днём меня потащите на плече. На все руки мастер, получается? – развеселилась Елена.

   – Так получилось, вы бы присели на пенёк, – указал я на него.

  Я снял с неё левый сапог, перетянул ногу платком с её головы. Затем помог ей подняться и опереться на моё плечо.

  Она перекинула руку через мою шею. И мы втроём направились в расположение части. Корзинки не оставили, тащили своё богатство тоже.

  Худо-бедно с передышками дотопали до лагеря.

  Все были уже в сборе, стояли там и обсуждали, что не хватает меня и женщины с ребёнком.

   – А, если он маньяк, – твердила Шурочка. Она явно не возлюбила меня. – Наташу убьёт, Лену изнасилует и убежит в лес.

   – Он же не тронул тебя ночью, значит, не маньяк, перестань выдумывать, – сказал Анатолий.

   – Попробовал бы сунуться! Я бы ему устроила ночь длинных ножей.

   – Это как? – удивился майор Кушелев.

   – Не знаю сама, слышала где-то про ножи, понравилось, – объяснила Шура и закричала. – Да вот они, смотрите. Ну надо же моя сестра уже на шею села первому попавшемуся мужику. Ну ни стыда, ни совести, ни гордости у девки!

   – Не говори гоп! – предупредил Толя жену.

   – И Наташа рядом идёт, живая, не обглоданная маньяком, – подколол женщину, шипевшую, как гюрза, Виктор Васильевич.

  Я вернулся домой в этот же день с неполной корзиной грибов.

  Светлана Петровна находилась на каком-то очередном корпоративном вечере. В квартире остался запах дорого табака. Такой курил в трубке Михаил Б. Света вернулась очень поздно.

  Я не сказал ни слова упрёка, решив, пускай всё идёт так, как идёт. У меня остался в памяти номер телефона Елены. Она тоже жила в центральном районе города. Мне везло пока на подруг. К ним не нужно было добираться через весь город.

                                                      *   *   *