Водка - враг! А мы врагов не боимся!

          Эта история могла произойти и зимой, и летом и осенью. А случилась весной в Одессе вскоре после объявления советскому народу Перестройки. Михаил Сергеевич Горбачев, человек со специфическим чувством юмора, решил нАчать масштабное преобразование в огромной стране c запрета на спиртное. Первым делом с прилавков магазинов исчезла вся закуска. В Одессе уже никто не спрашивал: « Где находятся закрома Родины?»,   а лишь: «Шо за халоймес*?». Народ не паниковал, но волновался и  скупал, что мог и где мог. За какие деньги? Такой вопрос, по определению, считался не этичным. Жестоко шутило не только правительство. На местах хохмили не хуже.
   
    Ни для кого не секрет, что в Одессе одной их достопримечательностей Приморского   бульвара есть, была и будет – пушка. И не просто пушка, а Пушка. Ее одесситы позаимствовали у английского фрегата «Тигр». Эти «джентльмены» с фрегата во время крымской войны в составе англо - французской эскадры пытались обстреливать Одессу. Как говорится «За что боролись, на то и напоролись». А нечего соваться, куда не приглашают.                                                       
                Те, кто говорили, что первого апреля этот уважаемый раритет выстрелит - были добрые шутники. А вот те, кто на проведение Юморины наложил табу, кто распускал леденящие душу слухи – совсем наоборот. В канун праздника в местных газетах сизой утицей пролетело шокирующее, парализующее мозг сообщение, что городскими властями принято решение ходить по квартирам и изымать у населения все спиртосодержащие напитки, а также подручные средства для их производства. А в целях борьбы с дефицитом, из  холодильников будут изыматься и излишки продуктов!

                  Может, кто не знает, но для одессита катастрофа , когда из индивида пытаются делать идиота. Однако были и такие граждане, что поверили. То, что они устроили, не шло в сравнение с паникой на тонущем «Титанике». Оптимисты их успокаивали и советовали не брать дурное в голову, а обратить внимание на позицию, что пониже пояса. Там-таки больше места.

         
                Ни для кого также не секрет, что в Одессе живут гении. Не помню, кому из моих друзей  слушателей многоуважаемого, всемирно известного училища пришла в голову сногсшибательная  идея, на первоапрельском представлении пройтись по правительственной антиалкогольной программе и устроить пышные похороны водке.

                Джин был выпущен из бутылки. Процесс  пошел. Творческий энтузиазм зашкаливал. Писался сценарий, тщательно отбирались номера, шились костюмы. Последователи творчества Церетели, из подручного материала соорудили, можно так сказать, гвоздь программы - почти двухметровый макет бутылки водки «Старка».             
               В канун праздника, как никогда,  всё и все были готовы к представлению. Пригласительные билеты розданы. Артисты рвались в бой. Сцена украшена плакатами, соответствующими тематике. За кулисами эксклюзивный реквизит, торжественно возложенный в фанерный гроб, водруженный на постамент,  дожидался своих похорон.

               Смех сквозь слезы начался с первоапрельского утра. Гвоздь программы исчез.  Мы подумали - розыгрыш. Оказалось - происки несознательных граждан, несогласных с политикой власть имущих!  Катастрофа! Представление на грани срыва. На помощь пришел пожарник клуба дядя Коля. Неизвестно с какой помойки он приволок шикарного, колоритного начинающего бомжа. Узрев немой вопрос в наших глазах, пробурчал:

- Таки да! А шо? Есть вириянты?

              Дядя Коля энергично размахивал руками, крутил, рассматривал добытый экспонат.

- Приодеть, подштукатурить, - снова оценивающе посмотрел на Вольдемара, так звали бомжа. На миг задумался, прикидывая что-то, добавил, - детки! А успокаивающие капли у вас есть?

Мы дружно замотали головами. Мол, что вы такое говорите!

 - И кто бы сомневался! – усмехаясь в усы, понимающе тряс головой дядя Коля.

- Накапайте Вольдемару стаканчик того, чего у вас нет и дело в шляпе, – он посмотрел в сторону пустующего гроба, - можете использовать по назначению.

              Кое-как умытый, угощенный и успокоенный сорокаградусной настойкой на лимонных корочках Вольдемар представил собой очередную угрозу срыва мероприятия. Бомж не желал преображаться. Бузил. Норовил поскорее, почти в неглиже,  улечься отдыхать на постаменте. Катастрофически маленькое платье не хотело надеваться на еще мощную фигуру Вольдемара. С горем пополам, через «вашу мать», чисто символически,  оно было натянуто рукавчиками фонариками  на бицепсы, и предусмотрительно подпоясано зеленой ленточкой. Серебряный парик и боа, намотанный на шею для полнейшей маскировки,   довершали картину.

              В зале аншлаг! Доброжелательная публика встретила актеров аплодисментами. Представление началось.

              Жили-были Старик со Старухой,  но не у синего моря, а у лимана, куда уже много лет сбрасывал зловонные, ядовитые воды огромный город. Непригоден стал водоем для рыбной ловли. Однако, не смотря ни на что, местные старики ежедневно сбегали туда на рыбалку от своих сварливых старух. Ловить им было нечего,  да и незачем. Поэтому на лимане они пили водку и вспоминали былые времена. Однажды Старик – муж самой сварливой старухи брел по берегу. И вдруг, из прибрежной вонючей жижи, аккурат ему под ноги выбросилась Рыбка. Не простая рыбка, а Золотая. Сгоряча дед хотел столкнуть рыбеху обратно в воду.

Но взмолилась Рыбка человеческим голосом и попросила не губить, не лишать ее жизни.  Лучше бы забрал он ее домой, хорошо пристроил, а она уж в долгу не останется.

                Подумал Старик, но не долго. Брякнул первое, что на ум пришло. Захотелось ему перво-наперво много-много бабок, а еще пива и водки вдосталь, каждый день, а еще… Тут рыбка запротестовала. Она по рассказам подружек хорошо знала Стариков. Исполнишь все желания, а они тебя в сточную канаву выбросят или котам, которых не жалко, скормят.

                За занимательным разговором дед и не заметил, как добрел до двора. Глядь, а на пороге его хибары уже стоит ящик пива да водочка. Обрадовался, рванул в дом за стаканом. А там!!! Спаси Господи и помилуй! Полна горница бабок от шестидесяти и старше. Осерчал Старик на Рыбку. Не таких бабок он ждал! Зелененьких. Баксов. Стал бранить непутевую рыбеху, требовать исправить ошибку.

               Обалдевшая от происходящего Старуха сидела на завалинке и впервые ненамеренно подслушала разговор мужа с Рыбкой. Наконец она поняла, откуда «растут ноги» у тех безобразий, что творятся в ее доме. Выбрав момент, когда Старик отлучился за очередной бутылочкой пивка, подкралась к рыбке с самыми дурными намерениями. Гнев Старухи был так страшен, что Рыбка в очередной раз за текущий день испугалась за свою жизнь.  Стала она упрашивать Старуху не губить ее. Рассказала о том, как настрадалась в ядовитом лимане, как потеряла волшебную силу. Но, на исполнение одного, самого заветного желания женщины, у нее еще силенок хватит.

               В миг перед глазами Старухи пролетела ее молодость, жизнь со Стариком. Добрый он был человек, работящий, пока трезвый. А как выпьет. Горе всем. Подумала она  и пожелала, чтобы навсегда сгинула злодейка ВОДКА.

               Идет заключительная часть представления.  Радостные бабки водят хоровод, опечаленные старики столпились возле усопшей. По сцене стелется сизый туман, в котором должна исчезнуть злодейка.

              Я стою возле рампы и произношу прощальные слова. И вдруг слышу за спиной грохот и странный диалог:

- Не надо меня мацать*! – басит незнакомый голос.

- Вольдемар! Относитесь к умиранию серьезно! - шипит кто-то из артистов.

               Зал взорвался смехом. Я обернулась. Помните слова - « Над седой равниной моря гордо реет Буревестник!». Из тумана медленно, вытягивая шею и отплевываясь от перьев, раскинув руки, словно для полета, поднимался великан в белом платьице-слюнявчике с зеленым пояском. Наконец, освободив от боа заросшую физиономию с внушительным фингалом, Вольдемар блуждающим взглядом обвел сцену. Его взгляд сфокусировался на плакате, где современный Лаокоон сражается с Зеленым змеем и призывает «Победим пьянство!».

 - О! – крик души, рассчитанный на всех, вырвался из его горла.     – Братцы, перегрызем горло зеленому змию! – громко икнув и смачно сглотнув слюну, продолжил, - И выпьем всю его кровь!
             Теперь смеялись не только в зрительном зале, но и актеры. Масло в огонь подлил дядя Коля, успевший за время представления хорошо успокоиться. Пошатываясь, он вышел на сцену. После непродолжительных поисков опоры, сопровождаемых шедеврами нецензурного бурчания, приобнял Вольдемара.  С досадой цокнул языком :

 - Просчитался! – И поглядывая снизу вверх на бомжа добавил, - От босота! Таки сорвал хохму. 

              Толи от возмущения, то ли просто так Вольдемар отшатнулся и выскользнул из объятий ворчуна. Дядя Коля, потеряв опору, отвесил шутовской поклон публике, а затем торжественно, тоном диктора произнес:

- Граждане, я вам скажу известную, не раз сказанную вещь. Водка – враг!

-А мы врагов не боимся! – выкрикнул кто-то. Зал дружным гулом поддержал крикуна.

-  Граждане! Еще один известный тезис. - Невозмутимо продолжал дядя Коля. - Не так страшна водка! А страшно как ее пьют! Кто ее проклятую уважает, тот на лихом коне несется в могилу!

- А мы пьем вино! – выкрикнули из зала.

Дядя Коля махнул рукой, - Туда же. Но на худом ишаке.

- А если пиво? – не унимался любознательный зритель.

- Аналогично! Только пешком.

 - Во дед запузырил! – выкрикивал все тот же голос из зала. – Я так понимаю, вынос тела на сегодня отменяется ! Поминки не предвидятся. Назрел вопрос. Граждане! Одиннадцать часов! Теряем время! Давайте  решать! По лихим коням, а потом к Дюку? Или пройдемся пешком, а на бульваре по лихим коням?

               Вот так всегда. Представление окончилось. Мы попытались тонко, интеллигентно побороться с пьянством. Победили не мы. Кажется, еще Екатерина Великая говорила, что прежде чем проводить реформы, необходимо сначала убедить население в их необходимости и полезности. Мы старались.  Нам почти поверили. А все этот дядя Коля!

* Халоймес - беспорядок, ерунда.

* Мацать – щупать.