Все девушки мечтают о принце, а еще больше они мечтают побыть принцессой, ну хоть на денек. А уж две недели пожить как принцесса – событие жизни, внукам можно рассказывать.

Внуки в Наташиной жизни покуда не маячили, дети, правда, тоже. Но, принцессой она дала себе слово побыть. Как не побаловать себя, любимую, к двадцатипятилетию! Всю зиму Наташа исправно трудилась с девяти до пяти в своем «Фармокоре», а вечерами корпела над переводом идиотских романов издательства «Арлекин, Миллс и Бун». И какие дураки, только, эти романы сочиняют! Все герои как один – финансовые магнаты, а героини - бедные Золушки: честные и благородные, а еще тоненькие хрупкие блондинки с длинными волосами, струящимися водопадом. А если ты полненькая с каштановыми кудрями, то шансов попасть в роман у тебя ровно столько, сколько у сибирского охотника обнаружить в тайге белого бегемота.

Нет, умом Наташа понимала, что ей нужно на себя надеяться и самой свое счастье искать. А перестать мечтать о принце не могла!

Ну ладно, принц пока не едет, задержался в пути. К тому же Наташе было всего двадцать четыре, спешить некуда, слава богу, не старые времена, когда замуж выскакивали прямо со школьной скамьи. Мама Наташина, правда, имела особое мнение, но она его имела по всем вопросам жизни, так что Наташа не очень переживала. Тем более что мама, решив ускорить процесс дочкиного замужества, переехала на дачу, оставив Наташе квартиру и свободу действий. Только свободой своей дочка пока не воспользовалась. И решила Наташа все проблемы убрать с пути одним ударом.

План был такой: она всю зиму работает, к лету у нее набирается куча денег. Потом покупает Наташа супермодные тряпки и едет по путевке в Турцию. Пансионат, бассейн, коктейль, и…принц. А еще, для полноты картины, будет она всем лапшу вешать, что она - дочь олигарха. Не самого богатого, не Абрамовича, но кого-то из второй сотни, скажем, их же хозяина, Коржавина. А что? Бизнес его она как свои пять пальцев знает, самого сколько раз видела. Жену свою Коржавин на новогодний вечер приводил – милая такая дама. Все, решено, чем врать про кого-то неизвестного, прикинется Наташа дочкой Коржавина. Тем более что у него дочка имеется, в Англии живет, училась там и замуж там же вышла. Сын хозяина тоже в Англии учится, манит их этот «туманный Альбион».

Купальники Наташа купила еще в ноябре на распродаже. Два французских купальника красоты неописуемой, у нее никогда таких откровенных не было. Но она уже тогда задумала жизнь свою поменять коренным образом, и себе к двадцатипятилетию принца подарить.

Итак, чемодан Гуччи, фальшивый, правда, но пошит хорошо, не отличить. Босоножки итальянские лаковые и сумка такая же – прелесть, сарафан, юбка, топики, шорты – все в хорошем магазине куплено. И очки солнечные не забыла и шляпу! Пансионат дорогой, Наташа три дня думала, прежде чем такие деньги выложить. Но решила, что цель оправдывает средства.

Номер и, правда, соответствовал. Балкон над бассейном нависает, а бассейн вечером голубым светится, и на потолке всю ночь голубая вода отражается, играет-шевелится, – сказка. Ресторан шикарный, Наташа в таком никогда и не была, - все лаком и позолотой сверкает, в зеркалах отражается. Еда – вообще что-то невероятное. Наташа в первый же день фотографий шведского стола несчетно нащелкала. Принцев, правда, не наблюдалось. Был мужички средних лет, с брюшком и лысинкой, но симпатичные, вежливые, галантные. Один сразу ухаживать стал. Наташа про себя решила его не гнать, а если полсрока пройдет, и принц ей не обломится, то и симпатичный Роман Евгеньевич сгодится. У бассейна он с ней рядом укладывался, о жизни беседовать. Роман Евгеньевич клялся, что холостой, про бизнес свой рассказывал. Наташа про «отцову» компанию небылицы плела. Кавалер как узнал, что она «того самого Коржавина дочка», - вообще загорелся.

- Намерения у меня самые серьезные, - говорит, - я бы себе не позволил с дочкой такого человека никакой фальши. Вы, Наташенька, меня в самое сердце поразили! Я, - талдычит, - чувства такого еще никогда не испытывал!

Ну, просто шпарит по тексту романа – «Арлекин» отдыхает! Неужели читает такую дрянь? Три дня прошло под Романа Евгеньевича сладкие речи. Наташа, чтоб от патоки этой отдохнуть, разговор с новым соседом по столику завела. Парень серьезный, по виду типичный англичанин, Тони зовут. Наташа с ним очень мило за обедом поболтала. Рассказала, что институт иностранных языков закончила, что романы переводит, для удовольствия, конечно. Вместе над Арлекином посмеялись. Он еще пошутил, что компания «Арлекин Миллс и Бун» – самая стабильная.

- Какие бы катаклизмы мир не потрясали, - говорит, - а женщины о любви читать не перестанут!

Роман Евгеньевич по-английски говорил плохо, а потому помрачнел, и сразу после обеда откланялся. А Наташа с Тони еще долго на веранде сидели, коктейли пили.

Вместо ужина Наташа в бассейн пошла – лишние калории сгонять. Полным девушкам нельзя отдыхать в пансионатах, где шведский стол – осенью ни в одну юбку не влезут. Вот Наташа и решила вместо ужина спортом заняться. Стемнело уже, бассейн голубым светом блещет – фантастика. Купальник тоже цвет поменял, из голубого бирюзовым стал, искрится, будто блестками посыпан. Волосы Наташа прятать не стала, все равно перед сном под душ, плавают ее кудри, хвостом за ней волочатся.

Минут десять медленно плавала она в свое удовольствие, бассейн пустой, все на ужин ушли. Наконец, из сил выбилась, за поручни лесенки схватилась отдохнуть. Смотрит, а Тони за столиком у бассейна сидит, улыбается. Наташа, конечно, сразу к нему не бросилась, еще минут десять поплавала, правда, знала, что он за ней следит, потому красовалась в воде, совсем немножко, конечно. Вылезла Наташа из бассейна, шлепанцы надела. Специально купила на каблучке, чтобы ноги длиннее смотрелись. Полотенцем обтерлась, хотела поверх купальника обмотать на манер сарафана, но вспомнила, что она-то сюда соблазнять мужчин приехала. Подошла к Тони, полотенце подстелила и растянулась на кресле, еще и руки под голову подложила. Она в каком-то «арлекине» читала, что такая поза на мужчин безотказно действует. Тони сразу зачирикал, что, мол, без нее у него аппетит пропал.

- Я у соседа нашего по столу, спросил, где вы, - говорит, - он мне и рассказал, что вы вместо ужина в бассейн ходите. Это у вас в семье такой обычай? – спрашивает.

- Ну, можно и так сказать, - Наташа смеется, - мы с мамой обе с лишним весом боремся. Вот вместо ужина в бассейн ходим. Потом фрукты поедим и спать.

- О, прекрасно! – улыбается Тони. - Ваша мама тоже перед сном плавает? Как интересно! А бассейн у вас большой?

- Нет, - говорит Наташа, - небольшой. Десять метров длиной. Но нам достаточно. – И купальник поправляет, а то Тони этот от выреза глаз не отводит.

- А дом у вас большой? – спрашивает он. – Бассейн ведь внутри должен быть, в Москве зимой еще холоднее, чем у нас в Англии.

- Нет, - фантазирует Наташа, - дом средний: четыре спальни, две гостевые, офис, гостиная, кухня. Мама не любит большие дома, говорит, что в них жить неуютно.

- А мама ваша, чем занимается, тоже переводы делает? – спрашивает Тони

- Нет, - честно отвечает Наташа про маму, - она искусствовед в Эрмитаже. А ваши родители, чем занимаются?

- О, они у меня в компании по производству мебели работают. Отец – начальник по перевозкам, а мама – бухгалтер, – отвечает Тони. - Средний класс – основа демократичного общества! - улыбается. – А я в Эдинбурге сейчас стажируюсь, последний год остался, хирургом буду.

Так вот до полуночи они с Наташей проговорили, и про Лондон, и про Москву, и про футбол, даже про моду. Роман Евгеньевич, оказывается, Тони рассказать успел, что отец Наташин сам господин Фармокор, вот он и расспрашивал ее о компании, о продукции, в основном, импортными лекарствами интересовался – доктор, понятно.

До номера Наташу проводил, спокойной ночи пожелал, в щечку чмокнул – детский сад, просто. Она расстроилась – спать не могла, полночи на балконе просидела. Думала, что в первый же день у нее все получится, и за оставшиеся дни узнает она, каково с принцем жить во дворце, где «все включено».

К завтраку Тони и не вышел, а вот Роман Евгеньевич вокруг нее увивался плющом. После завтрака надела Наташа розовый купальник, шляпой лицо прикрыла и легла позагорать. Под рассказы Романа Евгеньевича о том, как он машину выбирал, она задремала и до самого обеда на солнце проспала. Кавалер, спасибо ему, полотенце на нее накинул, а то бы сгорела под турецким солнцем. За обедом Тони веселил ее рассказами о госпитале и о студентах медиках, а она Роману Евгеньевичу его шутки переводила, и время они провели весело. Вечером Наташа опять плавала, но возле бассейна никого не было, и настроение у нее упало. Первая неделя отдыха к концу подходит, надо что-то решать. Романа Евгеньевича можно за руку брать и в номер вести, счастлив будет. А хочется, чтобы ее саму Тони в номер повел. Вылезла Наташа из воды, обсушилась, а тут Тони к бассейну выходит. В руках поднос.

- Наташа, - говорит, - я вам ужин принес, фрукты, сыр, мусс шоколадный. Иди, русалка, поешь.

- Тони, я же борюсь с весом, я похудеть хочу! – возмутилась Наташа, а руки уже к тарелкам тянутся.

Поели они фруктов, сыры разные перепробовали, Тони, оказалось, еще и пирожные прихватил. Потом предложил он Наташе на брудершафт выпить.

- Хотите, - говорит, - можно без поцелуев, просто я хочу с вами подружиться, я еще такой девушки не встречал, мне с вами очень интересно, - тараторит, а сам вино в бокал наливает. – Прошу!

Тут, как назло, уборщица к бассейну вышла, да и то, время к полуночи подходило.

- Ну, – думает Наташа  - теперь, или никогда!

А вслух говорит: - Пойдемте, Тони, ко мне в номер на брудершафт пить! - Сказала и закраснелась вся.

- Я не имела в виду… Я обычно не…

А Тони за плечи ее обнял: - Я знаю, - шепчет, - не бойся!

В номере он бокалы наполнил.

– За вас, за нашу дружбу! – говорит.

Потом бокал у нее забрал из рук, на стол поставил и в губы поцеловал. Да так поцеловал, что у Наташи по коже, будто ток электрический прошел, тело все струной зазвенело, коленки ослабли. - Вот если он сейчас от меня уйдет, - думает она, - я просто умру!

И вслух его просит: - Не уходите!

Тони ее целует, волосы перебирает, рукой застежку на спине нашел.

- Окей, - говорит, - не уйду я, даже, если бы хотел, то уже сил нет уйти!

И опять ее целует, и верх от купальника уже куда то подевался, и покрывало кто-то с постели сдернул. А вода голубая на потолке колышется, сказка волшебная продолжается.

Утром Наташу разбудили солнечные зайчики, они днем всегда на потолке плясали, танцевали, как вода в бассейне. Наташа еще раз порадовалась своему роскошному номеру. Тони еще спал, дышал ровно, а руку ей на бедро положил – никак из кровати не вылезти – разбудишь. И вообще, как теперь ему в лицо смотреть после всего, что ночью было. Нужно, конечно, сделать вид, что у нее такие романы каждый месяц, и не меньше как с самим принцем Вильямом. Стыдно, если он догадался, что в первый раз Наташа так расхрабрилась!

- Ох, - сладко потянулась Наташа, выскальзывая из-под стерегущей ее Тониной руки, - зато все прошло, как мечталось: и дворец, и рыцарь Айвенго, и любовь! Даже хорошо, что он англичанин, – уедет и с концами. Наташа быстро сбегала в туалет и с размаху бросилась назад на огромную кровать: времени мало, денечки считанные, надо все испытать.

- Эй, Тони, спать у себя в Эдинбурге будешь!

На завтрак они, конечно, опоздали. К обеду все же из номера выбрались, Наташа так оголодала, аж голова кружилась.

- Поправлюсь я в Турции этой! – думала она, поглощая мясо и одновременно набивая рот салатом. – А, плевать, потом на диету сяду, а оставшиеся денечки поживу в свое удовольствие!

И удовольствие это она получила сполна! Тони возил ее смотреть какие-то мечети, ездил с ней купаться на соленое озеро. Они бродили по местному базару, и Тони покупал ей какие-то безделушки, повесил ей на шею ожерелье из цветных камешков, повязал голову разноцветным шелковым шарфом. Они пили турецкий кофе в кофейне из трех столиков и ели тягуче-воздушные турецкие сладости. И все остальное время любили друг друга.

В последний день они пришли в ее номер после обеда и не вышли до самого утра. Ночью, когда голубой свет плескался на потолке, Тони сидел у Наташи в ногах, разглядывая ее, обессилевшее от любви тело.

- Вот так и запомнит меня кубышкой! – подумала Наташа, заерзав под его взглядом.

- Эй, вы что делаете? – рассмеялся Тони

- Пытаюсь втянуть живот! – честно призналась Наташа

- Вы глупая девочка! – хохотал он. – Мне не нравятся скелеты, я люблю пышечек, вот таких как вы!

Тони шутливо куснул ее, Наташа шлепнула его по плечу, завязалась борьба, и он, как всегда победил, бросил свою добычу на кровать лицом вниз, и до рассвета доказывал, кто есть кто.

- Такой английский обычай! – смеялся он.

Наташа чуть не проспала автобус в аэропорт.

… В квартире было душно и пахло пылью. Воскресенье только начиналось. Нужно было купить продуктов на неделю, приготовить поесть, прибраться, постирать. И вообще, морально подготовиться к возвращению на работу в «Фармокор», где она с девяти до пяти занималась переводом инструкций к импортным лекарствам. Тони обещал связаться с ней, как только вернется в Эдинбург, но это будет не скоро, он еще недели две проведет с родителями. Наташа мыла полы и уговаривала себя, что никакого продолжения у них с Тони быть не может. Во-первых, курортный роман: ну кто в здравом уме его всерьез принимает. Во-вторых, она так и не нашла смелости признаться, что она не дочка Коржавина, а простая служащая отдела переводов. Ну, и, в-третьих, она же пышечка, а англичане любят высоких и костлявых.

- Все! – сказала себе Наташа, развешивая выстиранные футболки на балконе. - Сказка кончилась, есть что вспомнить. По крайней мере, я знаю, как это бывает, – подумала немного и добавила, - как хорошо бывает...

Вечером в постели Наташа немного поплакала, но так, без энтузиазма. Вот когда ее бросил жених, рыдала по-настоящему. А за Тони чего рыдать – никаких обещаний, никаких обязательств – курортный роман.

 Назавтра на работу Наташа надела новый костюм из ярко-голубого льна на подкладке, к нему белые лаковые босоножки и такая же сумка. Весь отдел восхищался. А потом пришла к ним поболтать Лариска из приемной, Наташин костюм оглядела, загар похвалила и говорит:

- Нет, здесь не только отдых поработал! Ты, мать моя, изнутри светишься. Тут мужик побывал. Колись, Наталья, с кем отдыхала.

Ну, Наташа долго и не ломалась, история ее просто рвалась наружу. Рассказала она им про пансионат и про англичанина, даже про шведский стол. И фотографии на монитор вывела. Подруги поахали, позавидовали, и разбрелись по местам – работы полно, а у Наташи на столе вообще огромная куча накопилась.

В десять Лариска принесла Наташе гигантскую красную розу – из магазина прислали. К розе прилагалась шикарная коробка конфет в форме сердца и маленькая карточка «Скучаю, любимая!». На карточке красовались две буквы АК. Не успели переводчицы обсудить все догадки относительно цветов и угоститься, как следует, конфетами, как Лариска принесла еще две таких же розы. К полудню у ног Наташи в напольной вазе, позаимствованной из приемной, стояло одиннадцать пунцово-красных роз, а Наташа, с полыхающими от волнения щеками, ломала голову, кто же это устроил такой дорогостоящий розыгрыш. В комнату к переводчицам не заглянул в это утро только ленивый.

Большие часы в приемной начали отбивать полдень, из коридора послышалось почтительное жужжание «здрась-здрась-сь-сь», дверь открылась и в отдел переводов вошла целая делегация.

Первой шла моложавая дама, в которой Наташа, к ужасу своему, узнала жену самого Коржавина. За дамой, улыбаясь и поддерживая ее под руку, выступал сам директор компании, за ними секретарь директора с подносом, позади Лариска, с вытянувшимся от удивления лицом, и тоже с подносом в руках. Наконец, в комнату вошел Тони, с дурацкой улыбкой на лице и с розой под мышкой.

- Наталья Ильинична, - церемонно начал Коржавин, - позвольте представить вам мою жену, Тамару Анатольевну!

- Искусствоведа в Эрмитаже, - добавил по-английски Тони, ехидно усмехаясь во весь рот.

- А также, позвольте мне, - продолжал Коржавин, - официально представить вам, моего сына, Антона Коржавина, который сегодня утром обрадовал нас с женой своим заявлением, что собирается просить вашей руки.

Тони выступил вперед, шаркнул ногой по ковролину (вот клоун!), поклонился и протянул обалдевшей Наташе двенадцатую розу.

- Как вы уже поняли, Наташа, - улыбнулась Коржавина, - мы очень вам рады.

- А счастливая случайность, что вы работник компании, избавляет нас от проверок … - завел, было, папаша, но Тони перебил его.

- Наташа, я даже одного дня не смог без тебя. Скажи, ты хоть немножечко скучала обо мне?

Наташа хотела ответить, но мешал ком в горле, и еще она боялась, что слезы, наполнившие глаза прольются наружу, и все будут смеяться над ней, пышкой с пылающими щеками и заплаканными глазами. И вместо ответа она протянула к Тони руки.

Секретарь директора и Лариска разносили шампанское, у дверей столпились чуть не все сотрудники офиса. Но разве видели их Тони и Наташа?