EN
Старый сайт
Вне КОНКУРСА
ПРОГУЛКИ К МОРЮ
(публикуется впервые)
Всему приходит конец. Тот или иной, разумеется.
Прощаясь, доктор Кернер прописал с облегчением, - Ну вот, и на сей раз, обошлось. Скажите спасибо вашим родителям, организм старыми запасами воспользовался. Но если хотите пожить ещё без потрясений, срочно меняйте образ жизни, качество питания и количество потребления алкоголя. Заме-ните всё это на пешие прогулки вдоль моря и без выпивонов.
В вашем возрасте некоторые ограничения уже совершенно необходимы. Я так надеюсь, вы правильно меня понимаете. Годы, годы, годы... Да пора уже, голубчик, остепениться и прислушаться к голосу разума, - лёгкий немецкий акцент добавлял убедительности его заключительным напутствиям.
Спорить с доктором, - себе дороже. Тем более, со светилом в кардиологии. Но голос разума явление индивидуальное. Оно не всегда подвластно наставлениям врача, - «Послушайте, голубчик, (все, у него, голубчики) в вашем нынешнем поло-жении, лучше вести себя сдержано и не злоупотреблять...»
А мне, из моего положения, выкинуть бы что-нибудь этакое, оригинальное, производящее впечатление на одиноких пляж-ных дам серебряного возраста, со знанием русского, чтобы... Чтобы, что? Вот-вот, доктор Кернер и запретил волноваться, тем более, попусту. Разрешил, для выравнивания давления, считать шаги или ступеньки. Или корабли на рейде.
Да, но из-за следующего поворота неожиданно выйдет она... Не выйдет, - выпорхнет та, единственная, предназначенная случаем, судьбой, Б-гом, Сатаной... да какая нам разница!
Вот ещё три шага, ещё один... Ох! - что-то кольнуло слева. Стой, не спеши, присядь в тенёчке. Где твой спрей под язык? Что ты возишься как не живой! Вот она, вот она... заветная пшикалка Nitrolingual. Вот до чего ты дожил, - пшик-пшик под язык, продышался, и снова жить хочется, даже плутовки интересуют. Потому что весна уже переходит в лето, остав-шиеся гормоны взволновались и требуют применения. Где? - другой вопрос, но ответ, и здесь, неутешительный. Не будем вдаваться в подробности. Лучше пройдём неспешно к морю, без лишних заморочек, меряя пространство лёгким, упругим шагом. Но, сначала в Интернет, за погодой. Потому что из моего окошка, только облачка немножко, а из вашего окна... нехорошая рифма напрашивается. Как одеться, понятно, - над нами, пока, не каплет, - шорты, маечка, кроссовки.
На сегодня, допустим, задание дал себе не обременительное.
Погода состоялась, здоровье (тьфу-тьфу) не подвело, настро-ение на уровне и... Не торопясь, к морю, на Бат Галим. Это, туда, где на каждом столбе висят приглашения: «Сдаются апартаменты на короткий срок. Телефон...»
Что с собой? Водицу San Benedetto,- рекомендую, бутылочка такая, с талией. И обрезки мясные для братьев наших мень-ших да сестёр, - котов и ворон. Идёте, ведь, часа на два, не больше. Размяться, оглядеться, тепло Обетованной ощутить, в ритмы дня включиться и поучаствовать, чем можешь, без особых заморочек.
Вот на завтра, всю волю в кулак, - хождение предстоит по банковским суматошным мукам, язык свой, костяной, прео-долевая. Пришло ли из страны убытия пенсионное содержа-ние, потом и кровью, там, добытое. А сегодня, вольница, - «Жила бы страна, родная, и нету других забот». Пешочком, неспешным, километра полтора-два туда, да столько же - обратно. Как доктор Кернер велел. Ты уже в том возрасте, когда торопиться не стоит. Просто, - некуда. Осталось одно направление, но смущает перспектива невозврата.
Ступаешь невольно в ногу с воинством израильским, на базу свою спешащим, и чувство сопричастности тебя охватывает, - Эх, где-то мои восемнадцать лет?! Идут высокие, громкие, улыбчивые, оружием и рюкзаками обвешанные, а из-за огра-ды военной базы доносятся воинственные хоровые речёвки молодых защитников, уже моей, страны.
И невольно возникают, во сравнение...
Нет, не тот отутюженный, широкополосный строй пехоты, тянущий носки и штыки на Красной площади под бравурную музыку духовых оркестров. Нет, не вновь подкрашенный к праздникам, военно-морской флот в бухте Золотой Рог. А застряли в памяти грязный, понурый, лениво матерящийся, врассыпную плетущийся отряд стройбата, и древняя старуха на обочине, торопливо крестящая его в спины.
Ещё два-три поворота и, вот оно, Средиземное тёплое море до, укрытого туманом, горизонта. Здесь левое плечо налево, и вдоль прибрежного шоссе, под грохот весеннего яростного прибоя, - Шагом марш! Шагаешь с ленцой, и сбегаются, и слетаются к тебе, на мясные обрезки, бездомные кошки да прикормленное вороньё.
И каждый раз всплывает в памяти картинка первого посеще-ния этого уютного уголка северной столицы Израиля. Марш бросок морской пехоты, с полной выкладкой, вдоль всех средиземноморских красот. Салаги все силы истратили, кое-как ноги переставляют. Но ни один на позор не брошен.
С двух сторон они поддержаны здоровыми, тренированными старослужащими или старшими по званию. Слюной зависти, тогда, чуть не захлебнулся. И вспомнил, к случаю, военрука нашего с убойной кафедры, кроющего отборным матом всё подрастающее поколение, призванное строить коммунизм и защищать его в «отдельно взятой» стране. Правда, отдельно взятой, потом, не обошлось.
Вспомнил, загрустил, вернулся домой, стал под прохладный душ и тут же успокоился. А после водных процедур накатил, лёгкого винца. Так захотелось ополоснуть состояние внутри, чтобы оживить впечатления снаружи, не смотря на строгие предостережения доктора Кербера.
Утреннего заряда бодрости хватает не надолго. Годы, годы. Не те, уже, годы. И «ящик Пандоры» к себе не манит по той же причине. А другой ящик выдаёт такое, что глаза из орбит. Все против всех. Кроме некоторых отщепенцев, которые всем довольны. Не потому, что всё имеют, а потому, что на всё кладут... с прибором. Но без кипучей злобы, хамства и рукоприкладства от «Жирика».
Телевизионная тоска ненавязчиво склеивает веки и влечёт к подушке. Ну, размечтался... Стук в дверь уверенный, наглый, до боли знакомый. Тётя Роза, поэтажная уборщица, явилась. Она ещё порог не переступила, - уши уже в трубочку завора-чиваются. А дальше, повторение прошлого из её биографии.
- Я тут, зачем за богатыми убираюсь? Да чтобы этот мир посмотреть, в натуре. Сынка, вот этими руками, подняла, и дочь замуж пристроила. Дальше, куда деваться? В России, вон они, в телевизоре, - Путин злющий, нищие да бандиты. В Америке негры чёрные. В Торонто, - китайцы жёлтые, а тут, в Израиле, евреи разноцветные. В Италию, однако, подамся. Там, по слухам, мафия хорошо платит, а остальные поют и пляшут. Ну, и бой быков. Опять же, есть на что посмотреть.
- Бой быков, это в Испании, - уточняешь её желания.
- Правда? А ты не врёшь мне, писатель? Так я в Испанию и подамся. Какая нам разница, если зелёных денег насобирала за ерунду.
Вот это, - «За ерунду», - он каждый день слышит, по любому поводу. Тётя Роза уже оценок не меняет. Берёт, как должное, свои тридцать шекелей (ещё месяц назад было двадцать) и, на волне повсеместной инфляции, исчезает до следующей недели. Таков распорядок дня, цена и расклад жизни в этом богоспасительном доме. Найди-ка, где подешевле, но лучше.
На том стоим, и друг за друга держимся.
Андреевский Александр 
Городецкая Лина 
Мастинская Фаина 
Вайнер Ирина 
Талейсник Семен 
Андерс Валерия 
Стремковская Вера 
)
