Посвящается шестидесятилетию
победы над фашизмом.

Ещё никто не знал, как долго будет продолжаться война, а её отец и брат уже лежали в братской могиле. Они, не успели стать героями, их просто отправили насмерть.

Выплакав все слезы, мать вцепилась в Розочку и причитала, так, как причитают матери, зная, что судьбу уже не изменить, и она оплакивала всех, в том числе и себя. Мать не пошла на вокзал, ведь все, кого она провожала, не вернулись домой.

Розе повезло. Она была хорошей медсестрой и попала сразу на фронт.

Войне исполнилось полтора года. Роза, перепачканная кровью и пылью, ползала среди солдат и прикасалась к каждому, надеясь, что кто-то ещё жив. Она привыкла к крови. И только оторванные руки и ноги, лежащие у неё на пути, вызывали страх и тошноту. Не все спасённые Розой солдаты дожили до конца войны, ведь она была в самом разгаре и смерть ещё не насытилась.

Войне исполнилось три года.

Розу наградили первой медалью и заплаканная медсестра, стоя перед генералом, забыла поблагодарить отца народов товарища Сталина за оказанную честь. Но «хавер» Сталин не обиделся, ведь на детей не обижаются.

Судьбу Розы написали давно, и она выполняла всё по плану. Но войне это не понравилось и судьбу пришлось переписывать.

Розину воинскую часть, или вернее то, что от неё осталось, окружили и солдаты стали пленными. Роза оказалась единственной женщиной среди изможденных и потерявших интерес к жизни солдат. Отобрав комиссаров и евреев, немцы увели их за небольшую горку и оттуда раздались пулемётные очереди.

Перепуганная Роза стояла и ждала своей очереди. Ведь многие знали, что она еврейка и рано или поздно об этом узнают немцы, думала она.

К ней подошёл аккуратный немецкий офицер и, показывая на нашивку с красным крестом, спросил «Kannst du mich verstehen? Bist du Krankenschwester?»  «Ja!» - ответила  Роза и кивнула головой.

Офицер долго и внимательно рассматривал Розу, как бы не решаясь, что делать, потом приподнял её голову за подбородок, посмотрел в глаза и спросил:

«Bist du Jüdin? Stimmt?» Роза опять кивнула. Офицер улыбнулся. Чутьё не подвело его.

Подтолкнув Розу, он приказал ей идти за ним. В большой палатке лежали раненные немецкие солдаты. Врачи оперировали: крики немецких солдат ничем не отличались от криков русских. Своих медсестёр немцам не хватало и Розе приказали помогать врачам.

Роза выполняла знакомую ей работу и к вечеру уставшая, она падала с ног.

Немецкий офицер наблюдал за ней, и когда никого не оказалось рядом, подошёл и положил на землю какие-то вещи. Переоденься, сказал он ей и вышел. Потом он принёс ей еды.

Меня зовут Ганс, тихо начал он. Я не хотел войны, но меня заставили. До войны у меня была невеста. Когда я увидел тебя, я подумал, о ней. Она тоже была еврейкой. Её увезли, когда меня не было, а потом было поздно. Гитлер изменил всю историю Германии, нам никогда не простят то, что мы делаем. Я против тех, кто убивает людей, евреи или русские. Это не моя война. Мне удалось договориться и завтра ты поедешь со мной. Я не хочу, чтобы тебя убили. Я подвезу тебя к линии фронта, и ты пойдёшь к своим. Если повезет, - будешь жить. Утром, сидя в машине, Ганс разглядывал Розу. Она действительно напоминала его Илону. Такие же голубые глаза, светлые волосы. Впереди показались маленькие домики, и Ганс свернул в сторону небольшой рощи. До линии фронта осталось несколько сот метров.

Выпущенный чьей-то рукой снаряд снова изменил судьбу Розы. Он разорвался недалеко от машины, и взрывной волной Розу выбросило на дорогу. Придя в себя,  она увидела лежащего под автомобилем Ганса. Его голова была в крови. Она вытащила его и, разорвав платье, перевязала рану.

Потом посмотрев в сторону линии фронта, Роза взвалила Ганса на маленькие плечи и потащила его, сгибаясь от непосильной ноши. Через несколько минут её догнал немецкий патруль. Увидев раненого офицера, солдаты положили его в машину и рядом усадили Розу. На все вопросы Роза кивала головой и солдаты, поняв, что она контужена, оставили её в покое. В лазарет её не пустили, и она спряталась в небольшом полуразваленном домике. Утром, придя в себя, Ганс спросил, куда делась девушка, которая была с ним в машине. Врачи разводили руками, но кто-то сказал, что во дворе стоит какая-та девушка, которая не отвечает на вопросы. Розу привели к Гансу. По его просьбе ей выдали белую форму, и она опять стала медсестрой. Целый месяц Роза ухаживала за Гансом. Русская армия наступала, и госпиталь перевели в небольшой город на границе с Германией. Ганс поправлялся и ему разрешили съездить домой. Начальник госпиталя, по просьбе Ганса, дал Розе документ подтверждающий, что она медсестра и сопровождает раненного офицера в отпуск. Дома он рассказал матери о Розе и что она для него сделала. За время, проведённое вместе с Розой, Ганс долго думал об их отношениях и спросил, будет ли она его ждать до окончания войны. Роза молчала. Хорошо, сказал Ганс, ты будешь жить здесь и ждать меня. Потом решим. В один из вечеров Ганс зашёл к Розе в комнату и остался там до утра. Через пару дней Ганс уехал на фронт. Война кончилась, и русские солдаты заполнили город. Роза долго не решалась, что делать, потом попрощалась с женщиной, которая могла заменить ей мать и пошла к своим.

Она рассказала, что попала в плен и её отправили на работу в Германию, где она работала домработницей у богатого немца и назвала фамилию Ганса.

Розу отправили в тыл и долго допрашивали. «Хавер» Сталин не забыл Розу, которая не успела поблагодарить его за оказанную честь, и наградил  её десятью годами каторги. Сталин предателей не любил и вообще он никого не любил, но об этом тогда ещё никто не знал.

Первый год был самым тяжёлым. Холод, голод, издевательства охраны и постоянный вопрос: за что? Иногда Роза оправдывала отца всех народов и даже написала ему письмо, где желала ему здравия и долгие годы жизни. Но её вызвали и сказали: товарищ Сталин не будет читать писем предателей и пригрозили Розе. Потом, один врач помог ей,  и её направили работать медсестрой. Розе стало легче, и дни полетели. А за ними месяцы и годы.

Однажды Розу и врача направили  в соседний лагерь, где находились немецкие пленные, для оказания помощи получившему травму солдату.

Проходя вдоль бараков, Розе показалось, что она увидела Ганса.

Дав одному охраннику четыре пачки папирос, и немного сахара она узнала, что Ганс находится рядом, всего каких-то несколько сот метров. Прошёл год, и Роза, только ей известным путём, добилась встречи с Гансом. У вас есть всего пять минут, сказал охранник и вышел из барака. Они стояли и смотрели друг на друга...

Тётя Роза никогда и никому не рассказывала, о чём они тогда говорили. Товарища Сталина не стало, и осиротевшие дети возвращались домой. В тысяча девятьсот пятьдесят четвёртом году выпустили и Розу. Прошло сорок восемь лет. Дети, внуки, друзья отмечали восьмидесятилетие Розочки. Седая женщина с любовью смотрела на свою семью. Муж умер недавно, но она не чувствовала себя одинокой, она была любимой и нужной всем человеком. Старший сын, подняв бокал, предложил выпить за маму и добавил, что следующий её день рождения семья будет отмечать в Германии. Роза знала, что рано или поздно вопрос об отъезде будет поднят, но о Германии никто никогда не говорил. Она встала и вышла в свою комнату. За столом наступила тишина. Все знали, где провела Роза девять лет, но не могли понять за что. Через пять минут она вышла и положила на стол несколько писем. «Это от Ганса. Он умер три года назад. Я никогда не рассказывала вам всей правды. Теперь слушайте»,- И Роза опять превратилась в молодую медсестру. Она опять тащила раненого Ганса. Она вспомнила, как он зашёл к ней в комнату и остался, как они стояли в холодном бараке, клялись в вечной любви и в течение пяти минут пытались переписать свою судьбу. Но судьба была против них ...

В тысяча девятьсот девяносто четвёртом году Роза посетила могилу Ганса. Вспоминая немецкие слова и путая их с идиш, она рассказала ему о своей жизни, о детях и о том, как она счастлива, что успела ещё раз поговорить с ним.

Ей было восемьдесят шесть лет, когда она умерла. История её жизни осталась в памяти тех, кто её любил. Теперь история маленькой Розы и Ганса, которых я никогда не видел, живёт и в моём сердце.