По всей стране в семидесятых годах прошлого века напряженно работали заводы и фабрики, рабочие производили прибыли и сверх прибыли горячо любимой родине. Народные деньги уходили на успешное построение развитого социализма и оборону, отдаляли от загнивающего капитализма, приближая неприхотливое общество к светлому будущему – коммунизму.

   В литейном цехе одного машиностроительного завода, чтобы привлечь людей, в ночную смену выдавались бесплатные обеды.

   Отработав до трех часов ночи, рабочие стержневого участка этого цеха отправлялись мыть руки, возвращались и, получив пайку от дежурного по столовой непосредственно на участке, усаживались на что придется вдоль прохода. Рабочих в ночную смену трудилось тогда много, поэтому получалась длинная цепочка обедающих людей через весь участок.

   Кто не знает, подскажу, что всегда приятен обеденный перерыв ночью, когда источники лишнего шума и дыма отключены, голод утолен и остается еще минут двадцать на перекур и неспешные разговоры.

   Мужчины и женщины сидели группками по интересам, судачили о своем или просто глубокомысленно молчали, прикрыв покрасневшие от бессонной ночи глаза, наслаждаясь полным покоем. Не один год ночной обед проходил буднично, тихо и однообразно.

   Но однажды порядок был нарушен. От полудремлющей людской цепочке пронесся гул удивления. Головы мужчин и женщин, как по команде, повернулись в сторону землеприготовительного участка.

   Оттуда в сторону оживившихся в ожидании необычного зрелища людей шествовала, гордо подняв голову, смазливая крановщица стержневого участка. В трех метрах позади за ней шел высокий молодой мастер участка. 

   Вроде ничего необычного. Красивая девица, покачивая крутыми, как у молодой лошадки, бедрами, следует, куда ей нужно. Молодой человек жеребчиком направляется по своим делам. Случайно их пути совпали, и парень шел за девушкой, пожирая глазами узкую спину впередиидущей крановщицы. Обычное явление в жизни. Впереди самка, позади самец, и он не сводит с нее охотничьего взгляда. Но пожилые женщины, провожая глазами парочку, демонстративно плевались, словно сами не завлекали когда-то плавной походкой и выгнутым станом женихов. У взрослых мужчин, которые в свое время ни за что не упустили бы шанс – поглазеть на девичьи выпуклости и красоту, на лицах появились кривые усмешки, а у парней читалась на лицах даже нескрываемая зависть. Крановщица была очень аппетитная и соблазнительная девушка. Мастер выглядел спортивно и сексуально. Красивая пара бы получилась, если соединить их вместе.

  Но люди гаденько улыбались, даже в мыслях не допускали такой союз. Что же им мешало? Ведь, не смотря на замалчивание, настоящий секс в стране был.

   В мире славятся золотыми песками пляжные побережья Болгарии. Белый кварцевый песок на Черном море привлекает состоятельных туристов. Они ежегодно спешат поваляться в отпуске на нем.

   Наши люди тратили тоже немалые деньги, чтобы побродить по теплому песочку, построить из мокрого песка целые замки или просто пропустить сухой песочек сквозь пальцы, лениво наблюдая сквозь темные очки на обнаженные женские фигурки. Мужчины кадрили при первом удобном случае женщин и уводили подальше по кварцевому песочку от оживленного пляжа. История умалчивает, чем занимались они там. Но возвращались они довольные и вполне счастливые. Никто не осуждал их. Почти также выглядела и наша пара в литейном цехе. Но никто не радовался этому.

  В стране рабочих и крестьянок почти никто не догадывался тогда, что можно вовсе не тратить деньги, чтобы насладиться подобным отдыхом, как на болгарских золотых песках.   Все не знали, кроме рабочих стержневого участка литейного цеха. Они даже получали деньги за то, чтобы посидеть на кварцевом песочке непосредственно и без отрыва от производства.

  Достаточно устроиться для работы неважно кем на стержневой участок. И мелкозернистый чистейший песочек лежит в шаговой доступности, приглашает всех – от инженеров до рабочих.  

  Кварцевый песок сюда завозился эшелонами, и он был намного чище, чем на болгарском истоптанном побережье. И намного ближе!

  Для технологических нужд песок в литейном цехе сушился в печах, просеивался и засыпался по бетонным хранилищам-ячейкам. Кварцевый песок там не залеживался, как в природе, а постоянно обновлялся. Если ячейка опорожнялась, то через день-два заполнялась свежим просушенным и просеянным песком, другая – ждала своего часа и т.д. Одним словом всегда под рукой чистый песок. Его рабочие таскали домой для нужды котятам, подсыпали в глину при кладке печи на даче. Никто не запрещал брать песок смекалистым и рукастым работягам. Его было море и маленькая тележка. Одним мешком больше-меньше – капля в море.

  Кроме этого было и другое прекрасное назначение песку на производстве.

   Сюда приходили ночью поодиночке мужчины и женщины, когда уже сил не было бороться со сном, чтобы вздремнуть часок, пробирались стайками по трое тайком от мастера в одну из ячеек, чтобы принять стакан-другой водки по любому поводу и без.

   Также находилось и другое назначение. Сюда приводили молодые люди своих девушек во время смены. Почему бы и нет? Говорят, что после секса производительность прет вверх прямо пропорционально возбуждению, чему несомненно способствовал нежный песочек. Например в ГДР в женских спортивных командах ангажировали молодых массажеров. Они перед выступлением спортсменок не только разминали мышцы им. И девушки добивались высоких достижений в своем виде спорта. Правда, без кварцевого песка. А с ним бы порвали все установленные раньше рекорды.

  Но сейчас не об этом, а том, что всех принимал и прятал в своих необъятных холмах теплый и ласковый песок. Он много пикантного слышал и интересного видел на своем веку, был свидетелем необузданных пьянок и любовных похождений, глупых драк и душещипательных примирений, но никогда не выдавал своих посетителей, сразу прикрывая свежим слоем отпечатки тел, побывавших у него в гостях работниц и рабочих советского предприятия.

   Песок был настолько одушевленный, дружелюбный и озорной, что изредка позволял подшутить над своими милыми гостями.

   Иногда, когда очередная загулявшая троица, наполнив по рубчик хрущевские стаканы водкой, держали их в мозолистых пролетарских руках, подыскивая тост в загулявших головах по случаю, песок вдруг начинал пластом съезжать вниз, утягивая в такой ответственный момент сотоварищей.

   Если после такая шутка проходила безобидно, то смеялись, если проливалась хоть одна драгоценная капля – ругались, но незлобно, потому что, как бы то ни было, а праздник души продолжится по любому – шути-не шути.

  А вот с любовниками обходился песок иногда слишком зло. В ответственный момент он убегал из-под объекта, с трудом уговоренного мужчиной, и дорогой сердцу предмет втыкался в кварц. Такие песочные процедуры выходили за всякие рамки, но все терпели озорство, говорили что-то о наждачном эффекте и, что лучше все равно места не найдешь. Ведь не ехать же по этому случаю всякий раз в Болгарию.

  Так вот и крановщица с мастером, между которыми промелькнула однажды искра, решили не спешить сразу на Черное море, а опробовать чувства в ставших родными производственных стенах. И дешево, и не хуже, чем в Болгарии.

   Поэтому ничего не было бы странного в том, что крановщица с мастером вместе сначала отобедали на золотом песке, а, насытившись, направлялись к своим рабочим местам.

  Но по молодости и неопытности перестарались с горячительным напитком. Но успели договориться, чтобы народ не догадался о их неожиданной любви, проследовать на рабочее место порознь. Сначала она, а он уж затем покажется на участке.

  Но мастер производства есть мастер. И молодой человек усмотрел непорядок. У подруги на колене болтались флажком трусики. Он прибавил шаг и сократил дистанцию, но не настолько, чтобы не подумали люди Бог весть что о них. Нетвердой походкой тащился за крановщицей, упорно смотрел ей в спину и твердил красавице:

   – Маша, надень трусы! Слышь, люди увидят.

  Но не все осуждали парочку. Часть мужчин пыталась вразумить мастера:

   – Ну сводил, так вали быстрее отсюда! Чего хвостом тащиться?

  Да куда там. Благородный кавалер сопровождал свою даму, как через людскую цепочку, посаженную для экзекуции. Каждый основательно отстегал взглядом голые ножки девушки. Потом пара скрылась с глаз людей.

   – Пьяный в хлам, а не бросил мастер подругу. Молодец! Но завтра пробкой вылетит с работы, – сказал с сожалением кто-то.

   – Непременно заложат парня доброходы! – поддержал какой-то мужчина, а женщина добавила:

   – И по делам ему! Ладно бы работяга был, а то мастер пример показывает.

  Образовалась дискуссия.

   – А то начальник участка у нас святой?

   – А ты видела?

   – А то как же! Его в заводской общаге видели со стерженщицей Марусей.

   – Это у которой ворона между ног пролетит?

   – Ворона не знаю, а меж жопин ветер точно свищет, до чего худющая, зараза.

   – Наверное злая на любовь, – разговор явно уходил в сторону. И кто-то его вернул в нужное русло:

   – Так начальник-то наш молодой и неженатый. Кто ему запретит е Маруське ходить.

   – Оно-то так, но, как говорится, не люби на работе и дома.

   – А где тогда?

   – Где-где? Мало баб в городе? Нечего таскаться по заводским, каждый потом будет тыкать, если не так что.

   – Оно-то так, да пускай. Что тебе жалко?

   – Жалко у пчелки, а только Маруська дружит с Машкой, а мастер с начальником вась-вась. Как ему уволить, если он одну за цугундер держит, а другую приятель покрывает. Ворон ворону глаз не выклюет.

   – Да причем тут Маруська? Побойтесь Бога!

   – А начальник цеха, чем лучше?

   – А что? Он же женатый!

   – Женатый, а только заскочила без стука к нему, а он на диване секретаршу зажимает.

   – Так секретарша в самом соку женщина и не замужем.

   – А он?

   – Ему можно. Он начальник! Так сказать снимает стресс без отрыва от производства.

   – А мастеру нельзя стресс снимать в обеденный перерыв?

   – Да пускай снимают пока молодые. Нам-то что за дело?

   – Верно, женщины! Я бы тоже отдалась стоящему кому, а то у моего от пьянки одна дрожь в коленях.

   – Так поезжай на курорт. Там добра хватает.

   – А деток куда дену?

   – Тогда поступай, как Витька с Надей.

   – Как это?

   – Смена кончится. Так они за проходной в кусты на кладбище.

   – Ишь ты! Вот не знала. Так они оба семейные. Мало им секса что ли?

   – Наслаждение не от секса, а от любовника!

Обеденный перерыв к этому времени закончился, о чем сообщил цеховой гудок. Все нехотя поднялись и направились по рабочим местам. Коммунизм еще не настал, нужно еще вкалывать половина смены, чтобы заработать на хлеб. «Только ангелы с неба не просят хлеба».