ЛОТЕРЕЯ

 

В суверенном государстве «Лесной рай» объявили об акции: лотерея-аллегри «Страна Дураков». После розыгрыша несколько участников акции подали в суд иски с претензиями к организаторам – Коту и Лисе.

Суд состоялся на лесной поляне, во время дождя. С деревьев капало, мох напитался водой, с неба моросило, но, суд состоялся, просто зрителей было мало. Под навесом, в креслах восседали судьи: председатель Волк, слева Ворон справа – Уж. Прокурора и адвокатов не наблюдалось из - за дождя. Подсудимые маялись на скамье под зонтами, только потерпевшие и зрители зябко дрожали, пытаясь хоть как-нибудь спрятаться от влаги.

 В этот же день слушались ещё два дела: обвинения в краже и грабеже. Обвиняемые Ворона и Медведь. Ворона, якобы, украла золотое яйцо у Мокрой Курицы, Медведь отобрал у Пчелы мёд. «Внимание! Представление начинается!» – Хорёк-секретарь стукнул сучком по пню…

 Председатель, не вставая, прорычал: «Ну что же, жалобы и иски Мы обсудили и вынесли приговоры. В связи с погодой зачитываю вердикты оптом. Козлу – в претензии отказать, т. к. выигрыши – от жилетки рукава, кот в мешке и шиш с маслом реально не существуют в природе, а, значит, накрылись медным тазом. Овца только что забрала заявление. Пчеле: по мнению Суда в мёде присутствовала не одна, а больше ложек дёгтя, так что за уничтожение некачественной продукции Медведю объявляется благодарность. Курице: то, что яйцо было золотым , не доказано, улик нет. К тому же оно упало, а, значит и пропало. Судебные издержки предъявить истцам – с Козла – бидон молока. С Овцы – три шкуры и шерсти тюк. Пчеле – штраф за неуплаты налогов на природные ресурсы. Курице – поставить на поток несение валютных яиц для золотого запаса.

Далее: в случае подачи кассационных жалоб предупреждаю: апелляционный Суд будет в сегодняшнем составе. Состоится после дождичка в четверг, когда Рак на горе свистнет. Заканчиваю переливать из пустого в порожнее. Хау! Я всё сказал ».

С волками жить, по-волчьи выть» – согласился Медведь. «Ворон ворону глаз не выклюет» – проскрипела Ворона, любуясь золотым яичком, и каркнула во всю мощь: «Да здравствует лесной суд! Самый справедливый!» «Нет правды на земле, но, нет её и выше» – вздохнул зритель Ёж. Сова ухнула: «А судьи кто?» «Против лома нет приёма» – пикнул Рябчик. Глухарь, ничего не расслышав, тяжело полетел в чащу. Только дятел – репортёр спешно отбивал морзянкой статью «О Справедливости, Равенстве и Свободе»

 

ТРЕЩИНЫ

 

Упирались мы в этот зловещий день (несмотря на солнце и ясное, без облачка, небо) на промывке. Ключ Аммунакит пересекали линии шурфов как оспины на чистом лице Природы. Зимой копаем, летом узнаём результаты.

Этот шурф на линии был крайним – бортовым, предыдущие показывали «металл», но, не особо щедрый. Здесь – на окраине покатили «ураганные» по содержанию пробы. Прямо на грохоте бутары – (переносной пром. прибор) бросались в глаза «тараканы» «клопы» – так называют «золотишники» крупные – весовые знаки. Побросав свой инструмент, с горящими глазами работяги, не первый год видевшие золото, словно очумели – прямо с грохота выковыривали тускло – жёлтые комочки, окатанные, (не знаю, сколько веков назад) древней рекой. Всё ложилось, минуя шлюзы, с благоговением, торжественностью сразу в совок для просушки, а в лотке вся канавка блестела на фоне «чёрного» – тяжёлого шлиха. Чёрный шлих берут для анализа на полиметаллы, правда, чуть-чуть – не больше трети чайной ложечки. Удача (пусть не своя) пошла на убыль. «Спугнули фарт» – бурчал наш суеверный мастер, «съевший зубы» на старании. Промывали последнюю, «коренную» проходку …

Неожиданно в лотке со шлихом остался крупный (как не выкинул?) кусочек камня: тяжёлый не окатанный – угловатый. Камушек я промыл в чистой воде, позвал геолога: – «Иваныч, глянь, что – то непривычное?» Мастер заорал, только увидев – «чума! Это самородок – просто в «рубашке»!» Это был самородок рудного золота не нашего профиля – это скальные породы, здесь я дилетант. Как изменяют деньги или их эквивалент лица? Ужас! Как на чистом листе отражались истинные эмоции. Да – Каждому – своё. Наверно, тоже – момент Истины, открывшей «очарованное» лицо каждого. Не дай Бог узнать Страсть… Как Морок, угар. Потом приходит просветление словно ледяной душ. До этого дня, буквально накануне задели и мы тему обогащения. «Мура это всё – разбогатеть на «левом» золоте. Сколько народу спалилось на нём? Вам ли не знать? Почти в каждой артели были «крысы». И, что? Нет – не зная броду – не лезь на дерево. Не нашему брату соваться в авантюру – тут и связи, и «дороги» и круговая порука нужна – взамен Страх, держащий потом всю жизнь рот на замке, ожидание беды. Да пропади оно пропадом такое счастье! «Ромка закурил и продолжил: «помните, из Соловьёвского прииска работал у нас в партии Миша Первомайка? Позже перешёл к старателям, был нач. ЗПК ( золото –промышленный комплекс) , мыли они съёмы с прибора на пару с Сокжоем , его- то мы все помним. Так вот: по окончании сезона получив расчёт, он балбес, по наводке купил за металл иномарку, три дня поездил и – иди сюда. Этот «продавец» стучал, работал на ментов. А Мишка ведь не сказать, что «валет»? Мало того, что у самого здоровье отняли, всю родову перетрясли вплоть до Новосиба – там его престарелая мать дожидалась. Самого его уже нет в живых – на следствии электрошокером работали и «уработали» – в зоне и года не протянул. А родне сколь напряга? – Нет! Любишь кататься – ходи чаще пёхом!» Роман крякнул и продолжал – «что у нас не работалось? Деньги всё, зараза эта на кого как действует – вот ведь Сокжой, может и догадывался, но не пошёл на афёру? И то сказать – у кого брать – у мужиков рядом с тобой упирающихся? Видать, насмотрелся Мишка на золото не своё и потянулся, забыв про совесть «Почему день стал «тёмным?» Иваныч разъяснил, что «дружок» не россыпи сынок, а из рудного тела и на содержание запасов не влияет. Но самородок уже вырывался из рук в руки – в диковинку ведь и в сумятице и толкотне его выронили в мох. Второпях разыскивая, затоптали место, видимо и, хотя потом мох до мерзлоты выдергали, перетрясли, перемыли – как в воду канул! Долго искали виновника – где там, разве в заполошенности разберёшь, в чьих руках он был напоследок? Мастер бродил спавший с лица, виновато бормотал: «Сам виноват. Не надо было в руки давать». Скручивая закрутку, просыпал немеряно табака заметно трясущимися руками… Ночь тянулась колючей проволокой с частым курением, тягостными, липкими мыслями: «кто?»

Молчание было в ответ, «а может… Чужая душа – потёмки? «Факт остался фактом как не крути – камушка не нашли. Ни кражи, ни утери не доказать. Иллюзия? Разложил по полочкам Иваныч: «кто и с чем кто-то из нас пойдёт? Цена – мелочь. Смысл – не врубаюсь – все «Подарок» видели, сбежавших нет. Зачем ? Срок «тянуть?» Никто не уверен был в соратнике, но ни кто свои резоны не проявил. Остался осадок, недоверие и муть на душе.

За исключением новичка, прозванного «Бадьма» за монгольский тип лица, все знали друг друга не один год бок о бок и не хотели и не могли грешить на другого, зная, что не сам. Говорили между собой только по делу, про Это не вспоминали и не оправдывались, как затаились. Иваныч по окончании промывки предупредил: »Об этом – никому! Заройте память. А нет – затаскают. Лучше бы его совсем не было». Прежде после мытья бригада дружно шла на стройку балков, а тут «не срослось». У каждого нашлась причина разойтись. Так треснутое стекло держится в раме до сильного порыва ветра. Распадаясь на куски прозрачного целого осколками, позже ворочаясь и напоминая о себе, вороша прошлое… «Единственный способ жить дальше – не давать воспоминаниям терзать себя». Г. Маркес.