НОЧЬ С ВОЛЧИЦЕЙ              
   М. Каландарову

От Байкала к Амуру трасса,..
и задание на двоих...
Если не был в тайге ни разу,
для тебя это просто фраза,
в лучшем случае - этот стих.
Двое суток в кабине... Пропасть...
Вверх тормашками вездеход...
Кость разбита, но живы оба...
до посёлка дойти попробуй -
искалеченный Витя ждёт.

Ночь, дорога, пурга и ели -
нескончаемая тайга...
воют волки - давно не ели,
точки жадные загорелись,
наблюдая издалека.
Треск - прыжок и волчица взмыла!
Метят в горло зрачки и пасть,
дыбом шерсть и загривок в мыле...
Встретить левой - тебя учили -
прямо в глотку её попасть.

Вместе рухнуть, на льду корячась,
как на ринге - пощады нет,
под когтями остаться зрячим,
ухватить за язык горячий,
и волочь её на спине.
Бесконечно далёк посёлок -
баня, водка, еда, уют...
Но навстречу огни меж ёлок,
всё, волчица, твой век не долог:
я - спасусь, но тебя - убьют.

Застонала и задрожала...
Отпускаю, пока могу...
Так же нас за язык держала        
и тащила немых держава
в нескончаемую тайгу...
...иногда проявляя жалость.            

МОЛЛЮСК

Не причитаю, не молюсь я,
почти раздавленным моллюском,
за плоской раковиной - мускул -
таюсь и таю, пью настой.
Моим друзьям и домочадцам
не докричать, не достучаться -
не понимают и дичатся,
ещё пуская на постой.

Они меня не запирали -
по лабиринту, по спирали
я сам укрылся от пираний
за створки губ - за их броню.
Я обрастаю, словно остров,
слоями рифов и коросты,
и мысль - песчинку или россыпь -
в себе лелею и храню.

Меня течение сносило
и затеряло в слое ила;
я собираю соль и силы
из перламутровой росы.
Среди потоков лжи и желчи
мне чистый голос сверху шепчет...
Я жду, когда созреет жемчуг
ещё нечитанной красы.
-------
 

ЭВАКУАЦИЯ

Маме

"...я ведь не помню... сначала Баку...
эвакуация, море... бомбёжка...
много остриженных - наголо, ёжиком...
взрывы... кораблик почти на боку...
...в море бросают тифозных больных,
в панике... с криком: "за борт их, за борт их!"
не разбирая, кто спящий - кто мёртвый...
не разбирая... а мы среди них...
...лишнее - за борт, иначе ко дну...
лишние мы - шестилетние дети,
сёстры, подружки... когда-то соседи...
тоже тифозные, в полубреду...
...бабушка в трюме накрыла тряпьём,
сверху - баулы, пакеты и сумки,
так и лежали, наверное, сутки...
мне рассказали об этом потом...
...нас не нашли, и кораблик доплыл...
там - Бухара и голодные годы...
рылись в земле, собирали отходы -
ели что было... что каждый добыл...
...в Киев уже не вернулись... зачем...
близкие в Яре, а дома - чужие..
что им докажешь - что жили?.. что живы?..
что не хватило у немцев печей?..
...лишние, как в Бухаре и Баку -
бабушка, Кларочка, Ида и Лёня..."
......................................................
Мама, не плачь,.. успокойся... я понял...
я напишу... если только смогу...
 
 
 ОСЕННИЕ  ЗВУКИ

"Где сосны - мачты будущего флота... "
И. Северянин

Приходит осень, осень, осень!
И осеняет мачты сосен,
и осиняет неба зонт.
А ветер птиц уже уносит,
и косяками стаи косит
за горизонт, за горизонт,..
...он парусинит пару сосен,
а первый иней, словно проседь,
синявит просеки пробор.
И облака на лес просели,
и обволакивают ели,
туманя еле сонный бор.

Опали розы - словно пьяны -
в опале чёрной, фортепьянной,
печальны летние цветы.
Но распускаются под ливнем
среди газонов улиц длинных
цветы осенние - зонты!
Играя Баха или Листа,
летают листья - лисьи листья -
по сентябрю, по сентябрю.
И в ожидании осина -
под небом сонным, небом синим -
дрожит осенне на ветру.

Бросает осень листья оземь!
И светофорит: озимь! озимь!
Спасает листья до весны.
А листья землю засыпают,
и под ногами з-а-с-ы-п-а-ю-т,
и чуть храпят, и видят сны...
Ах, осень! - сыграна соната,
лишь сосны - мачтами фрегата -
плывут по лесу средь осин.
И я сегодня Северянин! -
и Сентябрянин, Сентябрянин! -
сентиментален утром ранним
и по-осеннему раним...
--------

     "Вы слышите, грохочут сапоги..."
                              Булат Окуджава

Вы слышите, грохочут сапоги,
и тени по ночам уже мелькают,
и птицы на заборах замолкают, -
всё громче марши, яростнее гимн.

Вы слышите, как стихли трубачи,
и самые отпетые герои
становятся за старое горою,
хватаясь за погоны и бичи.

Вы слышите, как замерли друзья,
пытаясь быть полезными державе,
дыхание и мысли задержали,
самим себе у зеркала грозя.

И крепко взялись за руки враги,
страну покрыли ржавые газеты,
и шепчут перепуганно соседи:
"Вы слышите, грохочут сапоги..." 
--------

СТОЛИЦЫ  ИМПЕРИЙ 

В музеях тысячи картин,
скульптуры, золото, знамёна,
на площадях стоят колонны -
ещё египетских седин.
Талмуды древних мудрецов,
святыни, свитки всех религий,

и в плен захваченные книги
иных народов и веков.
Короны королей, цариц,
монеты, кольца, серьги, слитки,
фарфор и чаши для напитков,
и бюсты приближённых лиц.

И как подобны меж собой
Парижи, Амстердамы, Римы,
Берлины, Вены и Мадриды,
и даже тихий Лиссабон.
Как предсказуемы они:
и переписанность историй,
и обязательность "Асторий",
и увядание границ.

Похожи на придворных дам,
навоевавших кавалеров,
во всём не ведающих меры,
дурнеющих не по годам;
но время тратящих не зря -
приёмы, пышные салоны,
проводят время полусонно
и в ожерельях янтаря.
А времена уже не те:
соперницы умнее стали,
теснят на старом пьедестале,
не уступая в красоте...

Поникли Лондон,.. Петербург...
И это снова повторится,
когда Нью-Йорк остепенится
и Вашингтон - моя столица -
старея, свой закончит круг.