ХАМСИН

Апокалипсис! Нет! - Хамсин -

Пятидесятый ветр пустыни.

Спокоен местный бедуин,

А мы страдаем и поныне.

Жар нестерпимый, пот ручьём,

Глаза и рот песком забиты.

Никто не покидает дом.

Как будто Богом позабыты.

Закрыто небо пеленой,

Как смог, туман...Что за погода?!

Вовсе без солнца - жуткий зной -

Как допускает мать - природа?

Вдыхаешь воздух - он горяч

Нечётко видишь окруженье.

И нет спасенья, плачь, не плачь,

Как грешник в  пекле - нет терпенья!

Пыль проникает в окна, в дверь,

Грязь оседает на предметах,

И изнывает всяк, поверь,

Появится пока примета,

Из птичьих голосов в саду 

Надеждой станет их тирада.

Пробившаяся сквозь жару,

Отрадой станет лишь  прохлада.

Знать, изменился ветра вектор,

Затих посланец аравийский.

Уже другой страдает сектор

Востока Ближнего - всё близко.

                                   ВРЕМЕНА  ДОЖДЕЙ

.

Что выпал дождь, всей плотью ощущаем.,

Приносит он покой, уводит прочь от дум.

Незримый,  разный, вечно узнаваем,

Когда идут дожди, мы слышим этот шум:

По капле начавшись, дождь тих, не слышен,

Внезапный холодок на теле, на лице,

Иль пятна влаги на песке, на крыше,

Заставят, глянув ввысь, подумать о дожде.

Дождь хлещет по асфальту будто плетью,

По крыше жестяной, как барабана стук,

Он шелестит в траве,  рассеян сетью,

Порою плещется, что водопада звук.

Дождь нужен истомившейся природе

И людям тем, кого измучила жара.

Всяк будет рад благословенным водам,

Что принесёт с собой дождливая пора.

Нет, не весной дожди столь долгожданны:

Их вдоволь натечёт бесснежною зимой.

Дождей осенних - как небесной манны,

Ждут люди с нетерпением в Земле Святой.

Проходит дождь, мы ощущаем свежесть:

Осела пыль, светлеет, дышится легко,

Прозрачна яркая природы прелесть -

Мольбу услышал Бог,  хоть он и высоко...

                          ТОСКА  ПО  СОСУЛЬКАМ 

Сосульки - сталактиты, но на воле,

Растущие  быстрее  во сто крат,

Их в недрах  созерцает спелеолог -

Зимой на крышах  ледяной наряд.

Уж много лет не видел я сосулек,

Но не забыть сверканья их и блеск -

От одиноких маленьких «висюлек»,

До хрусталём искрящийся навес.

Подчас, они причудливо кривые,

Что завитками удивляют всех.

Изваяны застывши, как живые,

Всех приглашают поглядеть лишь вверх.

Я не о тех сосульках вспоминаю,

Дамокловым мечом, нависшим с крыш,

И накопивши вес,  с карнизов, с краю

Стремящихся вот-вот  свалиться вниз.

Тоскую я по тонкой и ажурной,

Изящно  вылепленной из воды,
Напоминающей стрелу Амура,

Нацеленную в сердце  для любви.

Под солнечными нежными лучами,

Капелью истекая. По ночам -

Замёрзнуть до утра в предчувствии печали,

И вновь сочиться, будто кровь из ран.

Одни растают в тепловом ударе,

Другим удастся обмануть судьбу,

Подобно люстрам, бликам на пожаре,

До оттепели выдержать борьбу.

Засматривался я на эти льдинки,

Свисавшие с безлиственных ветвей.

Как на цветных рождественских картинках -

Гирляндами мерцающих огней.

Как сквозь стекло, все радужные краски

Ты через  льдинки  видишь на свету.

А по ночам, как самоцветы в сказках,

Взрывают фейерверком темноту.

Сосулька жажду утолить поможет,

И можно похрустеть, коль есть кураж.

С прищуром глянешь - интересно тоже:

Калейдоскоп там, иль  цветной  витраж.

В Святой Земле не замёрзают воды,

Не видел здесь сосулек никогда.

Здесь есть другие чудеса природы,

И  в холодильниках так много льда...