ЧТО ТЕБЕ, АНЯ... 

"Я ведь сама себя в эту клетку..."
                              Анна Киевская 

Что тебе, Аня,
эта Германия? -
с разными войнами,
с вечною манией;
речью крикливою
и площадями -
всё же не в Киеве,
не на Крещатике.
Ах, киевлянка -
"bitte" и "danke",
как Ярославна,
плачется Анка.
Может, и клетка,
но золотая:
только на лето
и улетаешь...
Клетку не бросишь -
будет ли лучше?
В зиму и осень
птахой под тучи?
Не по-немецки -
по-украински -
звёзды и месяц
ярки и низки.
Песню затянешь:
в Гамбурге, Бонне...
думу об Анне,
думу о доме...
Быть бы "ich lieben",
быть бы "коханной"...
А ведь могли бы -
правда же, Анна?

* * * * *  

              А ЭТОТ ВЫПАЛ ИЗ ГНЕЗДА  

 А "этот"... ... выпал из гнезда 
(гнездо, наверно, было ветхим)
и падал вниз, ломая  ветки
и обрывая провода.
И верил, что уже летит,
махал руками чаще, чаще,
но не парил над старой чащей,
а падал в листьев желатин.

Родные замерли над ним.
Смотрела старая мамаша,
как "старший" крылышками машет
и вниз упал - совсем один.
Кричали близкие: "Беда! "
А он шептал: " Я приземлился...",
но ручеек кровавый лился,
и слёзы лились из гнезда.

Пугая всех, другой птенец
смотрел на выпавшего брата
и вниз кричал ему: "Дурак ты!"
А снизу вверх... ни "да", ни "нет".
Вокруг гуляли глухари
и пара падких куропаток.
Одни не слышали, как падал,
а куры... - им бы всё курить.

Улитка - точно без костей -
открыла рот: " Ну что за поза?
Теперь не может даже ползать,
а раньше... высоко сидел."
И ёж (без колкостей никак)
из тростника – боится, падла -
заметил: "Выскочка и падаль.
О кочку - шмяк. Типичный шмак."

  А "этот" - выше суеты -
смотрел на небо мимо сосен,
бубнил блаженно: "Космос...  космос...",
и сам себя назвал - святым.
Шептал про Бога и про Рок,
но даже дальним было слышно:
"Иисус Христос" и "Харе Кришна",
и даже... "Мухамед-пророк".

А рядом сын, как пони - мал,
с таким же чубом и улыбкой;
он слушал папу,
слушал близких...
и ничего не понимал.
Сурок-скрипач играл "сурок";
за нотой нота – выше,..  выше,
а "этот" падал – ниже,..  ниже,
и в этом тоже был урок.
Вот так, случайно,
едет крыша,
трагикомично и не в срок.
* * * * *

   А ЧУДА НЕ БУДЕТ

                                   С. Вельковской   

А Чуда не будет - закончилось Чудо...
Последний волшебник лежит на снегу;
оставил записку: "я больше не буду,
простите, но больше... чудить не могу".
И лопалось небо на белые хлопья,
и Чёрная речка чернее текла;
над ним хлопотали попы и холопы:
над телом поэта - холопов тела.

На белом... от боли... на поле... от пули...
темнеет волшебник - его силуэт:
закрыли поэта - в шинель завернули,
как ночью тетрадь закрывает поэт.
А после веками различные "маги",
которым писал он "уже не могу",
"магистры морали" - марали бумаги,
но Чудо уже не рождало строку.

А Чуда не будет, не надо - не ждите,
последний волшебник чудесно забыт,
а "маги", как моль, доедают пожитки
и молятся богу и чёрту  "За быт".
И всё-таки верю, как в чудо, но верю,
что завтра волшебник вернётся домой,
вдохнёт в чудаков по "чудь-чудь"
                                 вдохновение,
но Чудом поделится... только со мной.
* * * * *

  ТАК И СТОЯЛ...

Так и стоял он -
остолбенев,
так и не зная: направо? налево?
Эта ли тропка ведёт на аллею,
та ли дорога - в пустыню Негев.
Так и стоял, никуда не спеша,
с каменным видом, среди перекрёстка,
вкопанный в землю, в пыли и вопросах,
и не решался на жест или шаг.

Мимо уверенно мчались авто:
на автомате везли пассажиров,
видимо, с отдыха - в саже и жире,
с весом и скоростью точно за сто.
Чуть тормозили, смотрели на лоб,
и уезжали - налево, направо,..
фыркнув колёсами - грязью и гравием -
прямо в лицо, где написано "СТОП"...
.............................................................
Так и стоял - указательный столб.
* * * * *

Хотелось принца, просто принца,
и так мечталось ей - рябой,
а рядом овцы вереницей
и пастухи наперебой.
А что пастух - в его тулупе,
о чём с ним можно говорить?
И пристаёт, и шутит глупо,
камина нет, - костёр горит...

Хотелось к принцу в старый замок:
приёмы, свита и балы;
пажей одаривать призами,
а на столе - икра, балык.
И год за годом ожидала,
и - чудо! - принца дождалась,
уже не девушка, а дама,
но и на даму есть свой глаз.

Хотелось к принцу в старый  замок,
на деле - тело под замок:
и принц - кутит у куртизанок,
и даме в дамках - только чмок.
А по ночам кусала губы,
и снился ей средь сотен зал,
пустых портретов и зеркал...
пастух - в тулупе, с палкой грубой...
Но как он, милый, приставал !