Февральская революция в начале 1917 года и Октябрьский переворот, поставивший Ленина во главе государства, по-видимому, сказались на его психике.  Как минимум, эти события послужили толчком к начавшемуся в Ленине перерождению, основная суть которого состояла в отказе от идеалов мировой революции. Мировая революция, в которой России до сих пор отводилась далеко не первостепенная роль, теперь должна была превратиться в управляемый и контролируемый Лениным процесс  посредством подбора лидеров национальных движений (отобранных им людей). 

Такой новый подход к революции позволяет понять и поведение Ленина во время брестских переговоров. Позиция Ленина была не  понятна никому из его соратников. Даже верный ему Троцкий не смог исполнить в точности его указаний и отказался от подписания мирного договора на столь унизительных для России условиях, ограничившись хорошо известной формулировкой: «Ни мира, ни войны». Ленин же видел себя уже во главе мирового сообщества. Это вселяло в него силы и помогало ему оставаться непоколебимым.

Когда после скоропостижной смерти Свердлова его место в партийном аппарате занял Сталин, ему удалось быстро найти способ придать ленинской идее «русской экспансии» жизнеспособную форму. Способ был настолько прост, что показался его создателю гениальным.  Очередная трансформация пресловутой идеи мировой революции состояла  в том, что советские режимы в европейских странах Сталин предполагал  устанавливать путём их насаждения в условиях советского военного присутствия. Именно военное присутствие гарантировало бы надёжность, а главное, покорность этих марионеточных режимов.

Сталин придал жизнеспособность и второй основополагающей идее: «достижение счастья большинства посредством принесения в жертву меньшинства». Это чисто теоретическое положение тоже на практике недостижимо. «Ценность» его состоит лишь в признании допустимости жертвы. В сталинской интерпретации эта идея была успешно реализована в виде пирамидальной структуры построенного им государства, в котором верхняя часть, называвшаяся номенклатурой, жила за счёт нижней части, включавшей в себя более 95% населения огромной страны.

Эти две «великие» идеи - «русская экспансия» и допустимость большой жертвы  - так воодушевили Сталина, вселили в него столько «дьявольской» энергии, что он сумел преодолеть все стоявшие перед ним препятствия и  за неполные 20 лет вплотную подошёл к завершающему этапу их реализации. Все без исключения интеллектуальные сподвижники Ленина не заметили   той перемены, которая произошла в Сталине. Они по-прежнему воспринимали его рабочей лошадкой, явно уступавшей каждому из них. Сталин же пребывал теперь на совершенно другом уровне, и ему нужно было лишь спокойно, а главное, без суеты убрать всех, мешавших ему продвигаться по этому пути.

Идея «русской экспансии», в которую Сталин не посвящал никого вплоть до мая 1941  года, тем не менее, улавливалась и, главное, поддерживалась на каком-то подсознательном уровне в глубинах русского народа. Эта идея была сродни всегда существовавшей в душе русского человека тяги к беспредельным просторам. Однако, будучи озвученной, та же идея из мощного источника внутренней энергии способна превратиться в шутовское посмешище, в лубок (что и произошло, спустя много лет, с призывом Жириновского «омыть сапоги в Индийском океане»).

К 1922 году, когда Сталин утвердился в роли Генсека, закончился этап его вхождения во власть. Начался же он значительно раньше, а главное, весьма странным образом. Впервые среди партийной «верхушки» Сталин   под псевдонимом Иванович появился на V съезде РСДРП в Лондоне. Вряд ли он был официально делегирован на съезд Закавказской или Тифлисской, или какой-нибудь другой парторганизацией. Во всяком случае, Енукидзе в своих воспоминаниях об этом периоде деятельности закавказской парторганизации не упомянул о Сталине как об одном из наиболее активных деятелей этой организации,  за что, впрочем, и поплатился  жизнью. За три недели съезда кавказец не проронил ни слова. Конечно же, такого «активного» участника съезда никто просто не заметил, не говоря о том, чтобы избрать его в один из руководящих органов партии. Однако, позднее он, по настоянию Ленина, был кооптирован в ЦК.  Этим не ограничилось ленинское участие в судьбе  кавказца. По инициативе Ленина (т.е. фактически под его диктовку) Сталиным была написана статья по национальному вопросу, положившая начало его теоретическим работам вообще, а в области национальных взаимоотношений, благодаря этой статье, он сделался непререкаемым авторитетом до конца своей жизни.

Далее, уже практически по инерции, Сталин входит в состав последующих ЦК, а за две недели до Октября становится членом первого Политбюро ЦК партии большевиков. В первом правительстве, естественно, становится главным специалистом по национальным делам. Во время гражданской войны Сталин как член Политбюро входит в состав военных Советов разных фронтов и вместе со своим дружком Ворошиловым, где только можно, «вставляет палки в колёса» Троцкому, совершенно игнорируя его приказы.

Поведение Сталина с Ворошиловым было вопиющим дезорганизующим фактором. Троцкий, которому, как председателю  высшего руководящего органа, Реввоенсовета, подчинялось всё, что ещё функционировало в России,  расстрелял бы их обоих, если бы не постоянное вмешательство и защита Ленина.  О причинах  столь трогательной заботы Ленина о Сталине остаётся лишь догадываться.

Сталин мог стать членом ЦК партии, а ещё раньше - участником V «лондонского» съезда партии, только благодаря своему активному участию в экспроприациях. Ничего более значительного в его послужном списке к тому моменту не было. И хотя подобная деятельность была партией официально осуждена и даже на том же V съезде запрещена, Ленин и его ближайшие сподвижники пользовались денежными средствами, полученными этим уголовным способом. Таким образом, поездки за границу на съезд партии, а позднее место в ЦК были кавказцем, грубо говоря, куплены. Ленин же стал не только его наставником по теоретическим вопросам марксизма, но и  сообщником по уголовным делам.

Не стала ли скоропостижная смерть Свердлова  первой в длинной цепочке странных смертей: сам Ленин, Фрунзе, Дзержинский, Куйбышев, Горький и т.д. В первую очередь бросается в глаза тот факт, что Ленин, который, как известно, очень бережно относился к своей персоне и старался никогда  не подвергать её риску,  пошёл  проститься с умиравшим якобы от испанки Свердловым. Что нам достоверно известно, чтобы иметь основания  причислить смерть Свердлова к  тому списку странных смертей?  

Этого энергичного еврея, постоянно что-то делавшего, читавшего, писавшего статьи, выступавшего с докладами на каких-то полулегальных собраниях ссыльных поселенцев, люто невзлюбил Сталин, отбывавший ссылку вместе со Свердловым. Ещё большую активность развил он после возвращения из ссылки: спал не более пяти часов в сутки, а от предложения отдохнуть  обычно отмахивался, говоря, что никогда не устает.  С августа 1917 года Свердлов возглавил секретариат ЦК, т.е. «сел на кадры», которые, как известно, решают всё. К лету 1918 года вся власть в стране фактически сосредоточилась в руках Ленина и Свердлова. И если Ленин задыхался под грузом свалившихся на него хозяйственных проблем, то Свердлов, как выше отмечалось, был неутомим. В начале 1919 года Свердлов организовал и возглавил Оргбюро ЦК РКП (б), которое присвоило себе право вещать и распоряжаться от имени всей партии. Таким образом, постепенно центр власти перемещался из Совнаркома в кабинеты ВЦИК, а Свердлов готовился утвердить это перераспределение полномочий на партийном съезде. Но до него он не дожил.

Вечером 8 марта Свердлов вернулся в Москву из поездки в Орел охрипшим, испытывая легкое недомогание. Тем не менее,  тогда же  провел совещание Президиума ВЦИК и подписал  очень  важное «Положение об особых отрядах при ВЧК». Весь день 9 марта провел в своем рабочем кабинете, занимаясь текущими делами, а вечером попеременно заседал то в Совнаркоме, то в Президиуме ВЦИК. С 10 марта по указанию Ленина  известный доктор Гетье приступил к «лечению» Свердлова. Этому непосредственно предшествовала передача Ленину поступившего на имя Свердлова рапорта начальника отдела ВЧК по борьбе с должностными преступлениями. Резолюция Ленина не известна, т.к. сам  рапорт не сохранился. Известно же о нем стало по сопроводительной к нему записке. Начатое «лечение» больного продвигалось плохо, с  трудом преодолевая сопротивление крепкого организма пациента.

Сохранившиеся протоколы зафиксировали активное участие Свердлова в работе высших органов власти вплоть до последнего дня. Никак не хотел он выпускать из своих рук штурвал государственной власти. В частности, 12 марта он провел заседание Оргбюро, на котором было принято решение о «перераспределении» сотрудников в руководстве ВЧК. 15 марта Свердлов по телефону разговаривал с Лениным, обещая вождю скоро поправиться, чем, по-видимому, сильно «обрадовал» вождя. Как бы в доказательство этого после разговора с Ильичом присутствовал на заседании Президиума ВЦИК, а ночью ещё участвовал и в работе Совнаркома.

Стало очевидно, что доктор Гетье явно не справляется. И вот к больному отправляется сам Ленин. О чем они беседовали, не известно. Секретарю же ВЦИК Аванесову показалось, что больной скончался буквально через четверть часа после ухода Ленина. Согласно официальному медицинскому заключению причиной смерти стала «массивная гриппозная пневмония с вовлечением в патологический процесс всего правого, а затем и левого легкого». Из медицинского заключения следовало также, что одновременно с развитием этой легочной патологии у больного возникли бред и галлюцинации, а  14 марта уже наступило «преагональное состояние».

Это врачебное заключение явно противоречит приведенным выше выпискам из протоколов о работе верховных органов власти.  Как мог агонизирующий больной с явным расстройством психики участвовать в многочисленных заседаниях, подписывать важные документы, готовить резолюции, заниматься перестановками кадров и, наконец, беседовать с вождем? По-видимому, один из двух документов следовало уничтожить, но впопыхах не уследили, а потом забыли - ведь это событие не было единственным.  

В том же январе 1919 года начали происходить не менее странные события  за тысячи километров от Москвы, в Берлине, куда была направлена  советская делегация на первый съезд Советов Германии. Однако военные власти Германии  делегацию не пропустили. Лишь одному члену делегации, Карлу Радеку, удалось попасть в Германию, воспользовавшись своим старым австрийским паспортом и выдав себя за военнопленного, возвращающегося на Родину. Поэтому в Берлин он прибыл уже не в качестве иностранного делегата на съезд Советов, а фактически нелегалом. Вскоре после его приезда, 15 января были схвачены на подпольной квартире и убиты Роза Люксембург и Карл Либкнехт. А в феврале  Радек был арестован за подрывную деятельность против Германии. Связь между этими событиями, безусловно, интересна, но выходит за рамки данной статьи.

На чью же помощь мог рассчитывать Радек, оказавшись в берлинской тюрьме Моабит. Он не имел даже статуса российского гражданина, въехав в Германию по своему   австрийскому паспорту. Надежда оставалась только на старые связи, а они, как оказалось, не только сохранились, но и сработали. Радеку с помощью своего старого друга Карла Моора, тайного агента военных в среде германских социал-демократов, удалось восстановить связи с представителями руководства Рейхсвера. Эти контакты завершились  заключением Рапалльского соглашения 17 апреля 1922 года о  сотрудничестве между Германией и Россией.

 Военное сотрудничество Германии с советской Россией позволило свести на нет все положения Версальского договора,  касающиеся вопросов военного строительства. Дело в том, что  страны - победительницы в Первой мировой войне  лишили Германию права иметь свои танковые и авиационные части, соединения подводных лодок  и т.д. За армией фактически оставили решение только полицейских задач. При таких ограничениях  Германия не могла развивать накопленный во время Первой мировой войны свой богатый во многих областях военного строительства опыт,  в первую очередь, в области танкостроения. Кроме того, запрет распространялся  и на  импорт военной техники.

Уже в 1923 году советское правительство предоставило немецкой фирме «Юнкерс» пустовавшие корпуса Русско-балтийского завода, расположенные в излучине Москвы-реки в Филях. Немецкий конструктор Юнкерс, который первым в мире начал строительство цельнометаллических военных самолетов (до того во всем мире самолеты строились по «деревянно-текстильной» технологии), запустил в Филях производство одномоторных двухместных самолетов-разведчиков Ю-20 и Ю-21.

Однако по настоящему активное участие военных с советской стороны началось с 1925 года, после назначения Тухачевского начальником Генштаба и заместителем наркома обороны. Может показаться  странным, что Сталин, который к тому времени уже «прочно сидел на кадрах», назначил Тухачевского фактически руководить Красной Армией под присмотром Ворошилова. Ведь их взаимная «любовь»,  возникшая ещё в 1920 году, во время  Польской кампании, хорошо известна.  На самом деле объединил   их интерес к развитию военного сотрудничества с Германией. 

Сталин рассматривал военное сотрудничество с Германией как средство создания собственной военной промышленности.  Для Тухачевского же само сотрудничество, перерастающее в военно-политический союз с Германией (а затем и с Японией), составляло цель. Но на начальном этапе эти различия не могли быть в достаточной мере проявлены. А поскольку ни излишней откровенностью, ни, тем более, болтливостью ни Сталин, ни Тухачевский, как известно, не страдали, их союз, несмотря на глубоко скрытую антипатию, даже враждебность по отношению друг к другу, просуществовал достаточно долго. Это сотрудничество позволило Германии продолжить своё развитие в военных областях, а России - создать собственную передовую по тем временам  военную промышленность,  оставшуюся до сих пор конкурентоспособной.

Странное сходство обнаруживается между Лениным и Сталиным: их истинные замыслы были совершенно непонятны даже самым ближайшим сподвижникам. Этим объясняется полное отсутствие поддержки Ленина со стороны членов ЦК в самые напряженные моменты: канун Октябрьского переворота, заключение Брестского мира с Германией и переход к НЭПу. В то время, когда все были охвачены революционным порывом, думали о судьбах русской и мировой революции, Ленин думал о власти: осенью 1917 года - о захвате власти; весной 1918 года - об её удержании. И НЭП был ничем иным, как только средством сохранения власти. Совершенно разный настрой мешал людям проникнуться ленинским замыслом.

И только Сталину удалось проникнуть и понять суть ленинской формулы «коммунизм - это советская власть плюс электрификация всей страны», отбросив одновременно и витиеватость, и революционную романтику, максимально приземлив её, сделать практически реализуемой.  Сталин  слово «коммунизм» поменял на «социализм». Что касается определения «советская», то всем известно, что Советы как органы власти являются принципиально недееспособными. Они оказались способными только разрушить существовавшую власть, создав видимость двоевластия (и то, благодаря руководству Троцкого). И ещё в  лозунге: «Вся власть Советам» важны были слова о концентрации власти. Электрификация, не трудно догадаться, является символом современного на индустриальной основе могущества власти. Итак, Сталин пришел к формуле: «социализм - это абсолютная власть, опирающаяся на могущество власти». Обеспечив к концу 1926 года полную концентрацию власти, Сталин приступил к построению её могущества.

Средством построения  этого «могущества власти» как раз и явилось тайное военное сотрудничество с Германией, которое осуществлялось следующим образом. В Германии тайно разрабатывались и изготавливались в одном экземпляре прототипы новейших видов вооружений (танков, самолетов и пр.). Затем они по частям и тоже тайно ввозились в СССР, где собирались, подвергались всевозможным испытаниям и после устранения выявленных недостатков запускались в серийное производство на советских заводах. Поскольку Германии запрещалось также  импортировать военную технику, на территории СССР были построены учебные центры, для которых немцами эта техника закупалась.  

Под Липецком готовили военных летчиков, составивших впоследствии ядро немецких ВВС, без которого Герингу потребовался  бы ещё десяток лет на создание своего знаменитого люфтваффе. На учебных курсах обучался также летный состав и технический персонал советских ВВС. Наиболее важными достижениями Липецкого авиацентра стали  создание первого истребителя-бомбардировщика и разработка эффективного метода наведения и корректирования огня артиллерии. Советские военные летчики обучались на основе предписаний и инструкций, разработанных в Липецке. Немцы передали советским коллегам в декабре 1932 года около десятка наставлений по ведению боевых действий в воздухе. 

2 октября 1926 года в Москве был заключен договор об организации совместной танковой школы под Казанью. На танкодроме осваивали теорию танковых клиньев молодые офицеры, ставшие выдающимися полководцами Второй мировой войны,  включая Гудериана. В состав "танковой школы Кама" в качестве помощников немецких инженеров были включены пять советских аспирантов, которые должны были детально овладеть методикой и опытом работы, и в последующем перенести это в РККА.

В советских танках были применены многие элементы немецких конструкций: подвеска, сварные корпуса, внутреннее размещение экипажа, стробоскопы и наблюдательные купола, перископические прицелы, спаренные пулеметы, электрооборудование башен, а также технические условия проектирования и изготовления.  Таким образом, конструкторы  советских оборонных предприятий получили возможность, перескочив начальные ступени, вести  разработку уже с уровня, достигнутого немцами, сохранявшими передовые позиции в Европе в области военного производства

Особое значение приобрел испытательный полигон для химического оружия «Томка», под Саратовом, где советская сторона начинала практически с нуля.  Менее чем за 10 лет Красная армия сумела создать собственные химвойска,  и встать в области военной химии вровень с армиями ведущих мировых держав. Совместная работа немцев и русских на полигоне "Томка" имела своим следствием, возможно, и то, что Гитлер так и не решился на применение отравляющих веществ в ходе ВОВ: специалисты вермахта отлично знали, что ответ СССР окажется уничтожающим для Германии. Кроме того, на судоверфях Николаева и Ленинграда оставшиеся без работы немецкие подводники наладили конвейерное производство подводных лодок.

Бок о бок с немецкими офицерами в учебных центрах проходили подготовку и офицеры Красной Армии.  В условиях строгой секретности на территории СССР проводились совместные манёвры немецких войск и частей Красной Армии, которые обогащали всех участников ценнейшим опытом ведения современного боя с одновременным применением различных родов войск (пехоты, танков, авиации и др.).

К середине 30-х годов Красная Армия, благодаря принятым  мерам, превратилась в грозную силу. 1934 - 1935 годы стали вообще «блаженными» для Красной Армии. Оккупация японцами Маньчжурии и приход к власти Гитлера способствовали не только численному росту армии с 600 тысяч человек до 1миллиона 350 тысяч, но и резкому повышению её технической оснащённости.  Гитлер тоже воспользовался этим обстоятельством в качестве основного аргумента при обосновании своей концепции необходимости перевооружения Вермахта.

После прихода к власти Гитлера обнаружилась абсолютная несовместимость  стратегических целей Сталина и Тухачевского.  В то время как  Сталин лишился чётких ориентиров в своих тайных намерениях использовать возрождавшуюся военную мощь Германии для разгрома стран западной демократии, Тухачевскому стало  совершенно ясно, что для продолжения успешно начатого и столь многообещающего военного сотрудничества с Германией требуется одновременное отстранение от власти Гитлера и Сталина, и установление военной диктатуры в обеих странах. Сталин смертельно боялся военной оппозиции, но укрепление своей власти он начинал с чистки партийного аппарата, переходя затем к государственному, и лишь после этого принялся за армию. 

Таким образом, участь Тухачевского была уже тогда предопределена.  Сталин, не теряя надежды возродить альянс с Германией (с нацистской даже лучше, учитывая её крайнюю агрессивность), решает пока укрепить своё собственное положение и устранить саму возможность возникновения сопротивления в процессе осуществления своих намерений со стороны партии, государственного аппарата и армии. Партия, создававшаяся на интернационалистских идеях, вряд ли смогла бы стать ему опорой в сотрудничестве с нацистской Германией. То же можно сказать и о кадрах, создававших промышленность, среди которых, к тому же, было много евреев. Сталин заменил их молодыми выдвиженцами, беспредельно ему преданными. Наконец дошла очередь до командного состава Красной Армии, группировавшегося вокруг Тухачевского, в ком Сталин чувствовал угрозу военного переворота.

Впервые имя Тухачевского прозвучало в январе 1937 года во время суда над Карлом Радеком, что послужило официальным сигналом для начала расследования. А завершилось всё, как известно, сообщением 12 июня 1937 года о суде над Тухачевским и немедленным приведением приговора в исполнение. Ликвидация, так называемых, участников заговора Тухачевского продолжалась вплоть до начала гитлеровского вторжения 22 июня 1941 года. Были расстреляны практически все офицеры, прошедшие «немецкую» школу обучения.

В действительности же фабрикация дела Тухачевского  началась раньше. Помимо многочисленных разведок, входивших в структуры различных  ведомств, существовала сверхсекретная разведка, агенты которой поставляли информацию непосредственно и только Сталину. В декабре 1936 года один из таких агентов в Париже, бывший царский генерал Скоблин, работавший одновременно и на немецкую разведку Имперской службы безопасности, довёл до руководителя этой службы Гейдриха информацию о том, что Тухачевский готовит заговор против Сталина. При этом он тайно сносится с Генштабом Вермахта.  

Гейдрих   решил, что устранение Тухачевского, кто бы его ни замышлял, соответствовало бы интересам Германии. Он приказал из архива Вермахта выкрасть дело Тухачевского с содержащейся в нём перепиской между начальниками Генштабов Рейхсвера и Красной Армии в период их сотрудничества. По приказу Гейдриха классные специалисты дополнили дело новыми письмами с комментариями, на которых были воспроизведены подлинные подписи и печати. Затем агенты Гейдриха в Праге довели до президента Бенеша, который опасался лишиться  поддержки Сталина в борьбе против Германии,  слух о том, что Берлин располагает неопровержимыми доказательствами существования тайных связей антисталинистов в Красной Армии с высокопоставленными представителями Вермахта.   

Бенеш поспешил довести эту информацию до Сталина. Затем представитель Ежова по указанию Сталина встретился в Берлине с представителем Гейдриха, который показал письма из сфабрикованного дела, и  запросил за досье на Тухачевского астрономическую, и не только по тем временам, сумму в три миллиона золотых рублей. Вскоре советская сторона дала согласие, и в мае 1937 года фальшивка попала в Москву. Спустя всего три недели после этого Тухачевский и вместе с ним ещё семь генералов были приговорены к смертной казни. Всех подсудимых обвинили в предательстве Родины в интересах иностранного государства, в установлении связей с иностранным государством и в военном шпионаже в пользу этого государства.

Если предположить, что для Сталина информация, полученная через Бенеша, оказалась полной неожиданностью, стал бы он с его подозрительностью сломя голову спешить её выкупать? Не говоря уж о проявленной при этом щедрости, превзошедшей всё известное нам о широте, свойственной и русским, и грузинам. А вот, если  сам Сталин  был действительно её заказчиком, то и щедрость («мы за ценой не постоим»), с которой он расплатился за добротно исполненный заказ, и отсутствие всяческих проволочек не только с приобретением «досье», но и с его применением,  становятся вполне понятными.

Даже при той оперативности, с которой проводились в те годы следственные и судебные разбирательства, закончить за три недели расследование заговора, поставившего под угрозу существование не только сталинского режима, но и лично самого Сталина, было возможно лишь при наличии уже заранее готового решения. Полученные документы могли только подтолкнуть следственную бригаду к тому, чтобы с удвоенной, утроенной энергией «выколачивать» признание у своих подследственных. Что же касается отсутствия в стенограмме процесса ссылок на эти документы, то и это вполне объяснимо. Во-первых, они своё дело сделали - помогли выбить признание. Во-вторых, «Главный режиссёр», опасаясь, что рано или поздно может быть раскрыта история их происхождения, предпочёл их уничтожить.

 К моменту получения Сталиным фальшивки в мае 1937 года «чистка в армии шла полным ходом»,  пишет, например, В. Суворов в «Очищении.  К тому же немецкие документы якобы не были предъявлены на процессе Тухачевского, что служит будто бы основанием для опровержения версии с «гитлеровской фальшивкой». Напротив эти обстоятельства не опровергают, а как раз подтверждают версию «сталинского заказа». Решение о ликвидации той части командного состава в Красной Армии, которая группировалась вокруг Тухачевского и состояла из сторонников германо-советского альянса, было принято Сталиным ещё в 1934 году.  Однако прежде чем приступить к этому, быть может, самому ответственному и не безопасному этапу своих преобразований, Сталин укрепил центральный аппарат НКВД (вслед за Ягодой были устранены ещё три тысячи сотрудников) и лишь после этого начались аресты в армии.

Но для ареста такого легендарного полководца, как Тухачевский, Сталину потребовалось нечто из ряда вон выходящее. Ему нужны были такие доказательства, которые, с одной стороны, могли бы  воодушевить следственную бригаду, а с другой стороны, в которых не посмел бы усомниться трибунал, состоявший преимущественно из коллег, чуть ли не друзей Тухачевского.  Понимали ли они, что, соглашаясь с обвинением, предъявленным следствием Тухачевскому, они готовили почву, для обвинения против себя? И действительно, вскоре все они были арестованы и последовали за Тухачевским.

Вот именно за такими «доказательствами» обратился Сталин к немецким «коллегам» и, как всегда, не стал считаться с ценой этой услуги. Сталин вообще проявлял полное безразличие к цене операции, которую считал необходимой для достижения своих целей. Особенно, если это касалось угрозы (в основном, мнимой) лишения его власти. Без колебаний пошёл он на риск ослабления им же созданной армии, когда якобы возникла такая угроза.

С приходом к власти Гитлер поставил задачу молниеносной модернизации вооруженных сил, для осуществления которой потребовались огромные средства. Деньги были тогда получены под векселя, выпущенные министром финансов Шахтом. Политической гарантией под них послужили заявления Гитлера о восточной экспансии, подтверждением которых стала развязанная Гитлером антисоветская, антибольшевистская истерия. В ответ на гитлеровскую антисоветскую истерию была развязана не менее шумная антифашистская кампания в Советском Союзе. В то время как Гитлер старался в глазах западных политиков выглядеть защитником европейской цивилизации от большевизма, Сталин стремился предстать перед ними же защитником мирового сообщества от нацизма.

Могло показаться, что все события развивались исключительно по сталинскому сценарию. Пока Гитлер «дозревал» в своём решении о возобновлении сотрудничества с СССР, Сталин завершил свою собственную революцию и окружил себя преданными людьми. Помог он и Гитлеру принять нужное решение, накалив до предела страсти среди участников антигитлеровской коалиции. Так что было от чего радоваться Сталину при подписании 23 августа 1939 года договора, выводившего, как казалось Сталину, германо-советское сотрудничество на завершающую стадию. На предыдущем этапе была заложена основа военного могущества обеих стран. И вот теперь Германия, значительно опередившая западные страны в перевооружении, готова, наконец, бросить на них всю свою военную мощь. Радовался и Гитлер: Германия получила безопасный тыл - необходимое условие для продолжения войны на Западе; Германии не страшна морская блокада со стороны Англии - все необходимые материалы для продолжения войны будут поступать из Советского Союза или транзитом через его территорию исключительно по суше. Мог ли тогда подумать Сталин, что не пройдёт и двух лет, как ставшая ещё более могущественной Германия, накопившая бесценный опыт ведения современной войны, окрылённая чередой побед, преисполненная боевого духа, обрушится на Советский Союз?
Но и Гитлер не сумел предвидеть, сколь неисчерпаемыми окажутся резервы Советского Союза, особенно людские, и с какой безжалостностью они будут брошены в мясорубку войны.