ПАМЯТИ ЖЕРТВ ПОЛИТИЧЕСКИХ РЕПРЕССИЙ - 2.

Среди моих текстов на эту тему, есть несколько, написанных к 30 октября - Дню памяти жертв политических репрессий, а также  к 20 декабря - дню основания ВЧК. А в заключение - и один январский текст, написанный на тему ленинского Мавзолея... 

ПРОПАЩЕЕ ВРЕМЯ...

Пропащее время, сгоревшие души,
Твоих дочерей и сынов самых лучших,
Страна, запалившая вечный костёр,
И пеплом погибших устлала простор
Бескрайних лесов и полей, и степей,
Где в тысячах страшных твоих лагерей,
Сжигалось и время, и души, и жизни,
В чадящих кострах нескончаемой тризны

Без жалости ты посылала на смерть
Невинных. В предательстве видела честь
И доблесть. И сын доносил на отца,
За это - его прославляла страна,
Сжигавшая в топках своих лагерей
Отцов, матерей, малолетних детей,
Забывшая веру и совесть в сердцах,
И скверной покрывшая умерших прах

Спалённое время, пропащие души,
И горько, и больно. Что может быть хуже,
Чем остовы храмов, чей пламень остыл,
И вот, миллионы безвестных могил
В огромной стране, что забыла о них,
О детях, безвинно погибших своих,
Чьи души пылают в нас вечным огнём,
Зовут к покаянию - ночью и днём...
2003

КУДА СПЕШИТ НАШ ПРЕЗИДЕНТ...

Куда спешит наш президент?
Не только для меня,
Поверьте, это не секрет,
В средине декабря.
Не чуя ног, уже спешит
В родимый серый дом,
Тот, что Лубянкою звенит
В ушах у нас давно.

В тот дом, где семь десятков лет
Пытали всю страну,
Где и теперь в шкафу скелет
Всё ту же рвёт струну.
Вот, ноги сами вносят в дом,
Что мрачен, мёртв и дик,
Где гулким эхом, за углом
Всё слышен жертвы крик.

Кровавой лестницей идёт
Но не в подвалы, нет,
И входит в полный зал, и вот,
Овации, привет.
И поздравленья шлёт он им,
Объятья и цветы,
И назначения своим
На новые посты.

И вот, мы строим вертикаль,
Как ствол, но без ветвей,
И снова гордо смотрим вдаль,
Топча живых людей.
Куда спешит наш президент?
Двадцатого числа,
К несчастью, тут сомнений нет:
В проклятое вчера...
2002 

ИЗ ЗДАНИЯ ЭТОГО СТРАШНОГО...

Из здания этого страшного,
Что просто - Лубянкой зовут,
Так ужасом веет. Кровавого
И жуткого прошлого тут -
Повсюду так много. И если бы,
Те стены промолвить могли,
Нашли бы какие-то способы -
Опять и кричать, и молить.

И стены те кровью пропитаны,
И стоны ночами слышны,
И призраки, что не сосчитаны,
Там бродят. И страшной вины
Ягоды, Ежова и Берии,
Следы там повсюду видны -
Кровавой чумной эпидемии,
Той страшной гражданской войны.

Сменили давно уже вывеску,
Иные - и флаг, как и герб,
Но гимн - лишь на малую толику,
Всё тот же - как молот и серп,
И также - с усердьем и рвением,
Там истово ищут врагов,
Увидеть - не зная терпения -
Своих хомутов и оков.

И символом - века проклятого,
Бастилией красной стоит,
Крестом - для народа распятого,
Лубянки - расколотый щит.
Из здания этого страшного,
Из царства террора и тьмы,
Так холодом веет - до самого,
До края страны - Колымы...
2004 

А мне, простите, до чертей обрыдло
В кровавом месте снова вспоминать,
Как пошлое, коммунистическое быдло
Кричало истово: «Распять его, распять!»

И этот гимн - холопов завывания,
И эти звёзды - вновь кровоточащие,
И лицемерные слова-воззвания,
Как волчьи уши, из овец торчащие.

Быть может, через пару тысяч лет
Я также, как по Виа Долороза,
Смогу спокойно пронести букет
И грех простить убийцам без наркоза.

Но не теперь, когда так свежи раны
И всё ещё кружит здесь ангел смерти,
И живы ещё дел заплечных ветераны,
И пепел дедов всё стучит мне в сердце...
2005

 
РОЯЛЬ НА НАРАХ... (Памяти Веры Лотар)

Рояль на нарах, музыка без звука,
И клавиши, застывшие навек,
И жаждущие, трепетные руки,
И вера у неё - одной из всех.

И вновь играла вечного Шопена,
Спустя 13 долгих, страшных лет,
Освободившись из отеческого плена,
В конце тоннеля, встретив воли свет.

И вновь концерты, музыка и залы,
Волнений полные, и света, и любви,
Её душа и руки - не устали
Нести нам с музыкой - эмоции свои.

С резной клавиатурою на нарах,
Свой дар чудесный сохранив в аду,
Она уж никогда не будет старой,
У Бога - вечно будет на виду...
2005 

ЭКСКУРСИЯ В МАВЗОЛЕЙ...

Гуляя по Москве, убить желая время,
Однажды в Мавзолей я заглянул
И там - О, ужас! - Дьявольское племя!
Мне вдруг мумифицированный Ленин подмигнул.

Изыди, сгинь, помянут будь не к ночи!
Тьфу, чёрт!... И я через плечо плюю...
Скорей, скорей - закройте ему очи,
Избавьте от лукавого, молю!

Но только - не под землю, не в могилу!
Боюсь, он по ночам - поднимется опять,
И вновь ГэБуха - наберёт с ним силу,
И будет кровь людскую - вновь сосать.

Как в старину, пусть дико, пусть жестоко,
Но верно. И мы сможем, мы сумеем,
Зарядим в пушку - и далёко...
Прах грешный - по Руси развеем...
2001