EN
Старый сайт
Рецепт
Рассказано моей мамой Вебер Ольгой Николаевной в 2010 году.
Была у меня подружка, Галя БражкО. Она старше на 2 года и родилась не в Сибири, где мы с ней познакомились, а в Украине. Её родителей раскулачили в 1930 году. Советская власть отобрав всё, что они нажили своим упорным трудом, выслала их под Красноярск. Пока ехали, в нечеловеческих условиях, трое детей умерли от истощения и дизентерии. Вот только двухлетняя Галка и осталась чудом в живых.
Привезли их в голое поле, да и бросили там погибать. Живите, как хотите.
Дошли они до ближайшего села, на краю которого была гора. В этой горе Микола Трифонович, отец Гали, вырыл нору. В ней и поселились. Позже он смог устроиться сторожем на местном кладбище. Разрешили жить в развалившейся сторожке при нём.
Года через три Галину мать посадили. Дали ей десять лет. Голод погнал её на поле подобрать то, что осталось неубранным, а охранник увидел и доложил куда следует.
Как раз годом раньше вышли, так называемые, законы о колосках и горсти гороха. Тех, кто осмелился после уборки урожая на колхозном поле собирать колоски или насыпать себе в карман горсть зерна или гороха, ждало очень суровое наказание – до десяти лет лишения свободы.
Галочке тогда всего пять лет было.
Мы тоже приехали в эти сибирские места из Украины. Из Харькова. Но нас не выслали, а эвакуировали в 41 году. Моя мама работала фельдшером. Она несколько раз была в хибарке Бражко: то Галя болела, то отец её. Маме понравилась девочка и она решила познакомить меня с ней. Вот так мы стали подругами.
А в начале 42 года проводила Галя своего отца на фронт. Жить одной ей было страшно, холодно и голодно. Никого живого вокруг, только волки иногда по ночам совсем близко выли.
Папа с мамой, посовещавшись, предложили ей перебраться к нам. Как говорится в тесноте, да не в обиде. Галка, конечно, с радостью согласилась.
Сами мы жили очень скромно и с питанием были большие трудности. Нас, детей, было трое, к тому же мама была в положении. Она умудрялась буквально из ничего что-то приготовить. А когда появлялись продукты, ох и радовались мы, уплетая за обе щеки, её фирменный суп. Съесть тарелку такого горячего супа - это настоящий пир и праздник! До сих пор помню его вкус. Казалось, что ничего вкуснее нет на свете.
Жили мы дружно. Галя стала мне, как старшая сестра. Она была шустрой девчушкой, легкой на подъём и очень доброй. Всегда старалась во всём помочь и часто оставалась за хозяйку, пока мама работала. Ведь мама после работы, не смотря на беременность, должна была ещё ходить по домам, посещать больных, поэтому приходила домой поздно и очень уставшей. Увидев в квартире порядок и покой, она складывала ладошки у лица и восклицала:
- Какая же ты молодец, Галочка! Ну, чтобы я делала без тебя?
Как-то Галя предложила сходить с ней за углём. Я согласилась. Когда стемнело, мы вышли из дома, прихватив с собой по ведру. Подошли к станции, а там уже ребята с нашей улицы вовсю орудуют. Ксюша подала им вёдра и мальчишки быстро наполнили их углём.
Оказывается уголь надо было воровать. Я не знала об этом. Но Галя сказала, что охранники ничего не сделают, потому что сами воруют. У них ведь тоже семьи и такая же ситуация, как у всех. Поэтому они понимают. И правда, часовой, стоящий на посту, отвернулся от нас, и делал вид, что ничего не видит, и не слышит.
Мама, конечно, сразу же догадалась откуда этот уголь и попросила больше так не делать, боясь за нас. Но в самые холодные дни мы опять ходили за углём.
Вот так мы и жили. В декабре родился мой брат, которого папа назвал Александр, а мы все стали звать его Шурик.
Через год, в 43-ем, вышла из заключения Галина мама. Галка снова перебралась в свою кладбищенскую хибарку, чтобы ухаживать за матерью, которую тюрьма сильно истощила и наградила туберкулёзом.
Сейчас пишут, что уже в те годы появились лекарства от этой страшной болезни, но тогда, где жили мы, никаких таких медицинских средств не было. Мама в своём медпункте имела йод, мазь Вишневского да термометр. Всё. Если происходили какие-то серьёзные случаи, то отправляла таких в город. Как могла она лечить Клавдию (так звали маму Галочки)? Только лишь посоветовать чаще проветривать лачугу, хотя в ней было столько щелей, что та замечательно проветривалась сама. Ещё руки мыть, пить кое-какие травы. Конечно, питаться бы хорошо, но глупо давать такой совет, когда все вокруг голодают, а достать продукты сложно. Иногда, маме удавалось принести для Клавдии стакан молока.
Галка много думала, как помочь своей матери окрепнуть и подняться. И придумала.
В трёх км от села стояла воинская часть. А в ней солдаты. Одна надежда была у Галины на этих солдат. Их ведь кормили. Армия нужна стране сытая, чтобы солдат мог винтовку поднять.
Так вот Галя пошла к солдатам и за интимные услуги они расплачивались с ней продуктами. Один солдат оказался очень добрым и дал ей целое ведро картошки. Галка сразу же полведра принесла нам. Когда мама узнала обо всём, то горько расплакалась и запричитала:
- Галочка дорогая, ведь тебе всего 15 лет! Что же это такое творится на этом свете? Где же Бог?
Галка обняла маму и тоже заплакала. А за ней и я разревелась.
- Оля, посмотри на меня, - Галка была одета в красивый элегантный тёмно-синий костюм из плотной шерстяной ткани.
- Галя, какая ты красивая! Откуда это у тебя?
- Папка с войны привёз.
После Победы, Микола Трифонович вернулся живым и здоровым. Насмотрелся он на заграничную жизнь, поумнел и решил тоже наладить свой быт по-европейски. Что скрывать, многие военные, возвратившись на Родину, привезли разные подарки и другие вещи из Европы. Микола Трифонович был простой солдат и не имел возможности захватить с собой что-то крупногабаритное, например, картины художников прошлых веков, меха, старинные золотые изделия, мебель, дорогие ткани и прочие диковинки. Поэтому он привёз иголки. Да, обыкновенные, простые, швейные иголки, которые были в то время редким товаром в СССР и очень востребованным. Он их продал на рынке, накопил деньги и решил построить дом. Сговорился с продавцом и купил у того машину горбыля - это такая часть бревна, имеющая одну пропиленную, а другую не пропиленную стороны. Как потом выяснилось, горбыль оказался ворованный и за соучастие дали Миколе Трифоновичу десять лет тюрьмы. Могли дать и больше, но учли его боевое прошлое.
Теперь Галка осталась с матерью.
А тут у неё возникла настоящая, взаимная любовь. С солдатом. Побежала она к нему вечером на свидание. После нежных и страстных ласк, накинул он на её разгорячённое голое тело свой новый овечий полушубок, чтобы не замёрзла и через несколько дней появился у Галки на шее необычный чёрный чирей. Пришла она в медпункт к маме, показывает его и говорит, что какая-то слабость её беспокоит.
Мама глянула на её шею и ахнула:
- Расскажи, где ты была и с кем встречалась в последние дни?
Девушка поведала про своё свидание с солдатом.
- Галочка, надо срочно тебе ехать в город. Ты посиди здесь, а я сбегаю в управление, попрошу машину и сама тебя отвезу.
Через несколько дней в солдатских казармах провели дезинфекцию. Все их новые полушубки сожгли.
Оказалось, что это сибирская язва.
А Галочку не спасли.
Да, совсем забыла. Я же хотела ещё рецепт фирменного маминого супа рассказать.
Так вот: берётся любая крупа, замачивается, потом долго варится, чтобы она хорошо разварилась. Отдельно поджаривается лук на растительном масле до золотистой корочки и добавляется к разваренной крупе. Затем надо всё тщательно перемешать и оставить томиться некоторое время. Всё. Суп готов.
Была у меня подружка, Галя БражкО. Она старше на 2 года и родилась не в Сибири, где мы с ней познакомились, а в Украине. Её родителей раскулачили в 1930 году. Советская власть отобрав всё, что они нажили своим упорным трудом, выслала их под Красноярск. Пока ехали, в нечеловеческих условиях, трое детей умерли от истощения и дизентерии. Вот только двухлетняя Галка и осталась чудом в живых.
Привезли их в голое поле, да и бросили там погибать. Живите, как хотите.
Дошли они до ближайшего села, на краю которого была гора. В этой горе Микола Трифонович, отец Гали, вырыл нору. В ней и поселились. Позже он смог устроиться сторожем на местном кладбище. Разрешили жить в развалившейся сторожке при нём.
Года через три Галину мать посадили. Дали ей десять лет. Голод погнал её на поле подобрать то, что осталось неубранным, а охранник увидел и доложил куда следует.
Как раз годом раньше вышли, так называемые, законы о колосках и горсти гороха. Тех, кто осмелился после уборки урожая на колхозном поле собирать колоски или насыпать себе в карман горсть зерна или гороха, ждало очень суровое наказание – до десяти лет лишения свободы.
Галочке тогда всего пять лет было.
Мы тоже приехали в эти сибирские места из Украины. Из Харькова. Но нас не выслали, а эвакуировали в 41 году. Моя мама работала фельдшером. Она несколько раз была в хибарке Бражко: то Галя болела, то отец её. Маме понравилась девочка и она решила познакомить меня с ней. Вот так мы стали подругами.
А в начале 42 года проводила Галя своего отца на фронт. Жить одной ей было страшно, холодно и голодно. Никого живого вокруг, только волки иногда по ночам совсем близко выли.
Папа с мамой, посовещавшись, предложили ей перебраться к нам. Как говорится в тесноте, да не в обиде. Галка, конечно, с радостью согласилась.
Сами мы жили очень скромно и с питанием были большие трудности. Нас, детей, было трое, к тому же мама была в положении. Она умудрялась буквально из ничего что-то приготовить. А когда появлялись продукты, ох и радовались мы, уплетая за обе щеки, её фирменный суп. Съесть тарелку такого горячего супа - это настоящий пир и праздник! До сих пор помню его вкус. Казалось, что ничего вкуснее нет на свете.
Жили мы дружно. Галя стала мне, как старшая сестра. Она была шустрой девчушкой, легкой на подъём и очень доброй. Всегда старалась во всём помочь и часто оставалась за хозяйку, пока мама работала. Ведь мама после работы, не смотря на беременность, должна была ещё ходить по домам, посещать больных, поэтому приходила домой поздно и очень уставшей. Увидев в квартире порядок и покой, она складывала ладошки у лица и восклицала:
- Какая же ты молодец, Галочка! Ну, чтобы я делала без тебя?
Как-то Галя предложила сходить с ней за углём. Я согласилась. Когда стемнело, мы вышли из дома, прихватив с собой по ведру. Подошли к станции, а там уже ребята с нашей улицы вовсю орудуют. Ксюша подала им вёдра и мальчишки быстро наполнили их углём.
Оказывается уголь надо было воровать. Я не знала об этом. Но Галя сказала, что охранники ничего не сделают, потому что сами воруют. У них ведь тоже семьи и такая же ситуация, как у всех. Поэтому они понимают. И правда, часовой, стоящий на посту, отвернулся от нас, и делал вид, что ничего не видит, и не слышит.
Мама, конечно, сразу же догадалась откуда этот уголь и попросила больше так не делать, боясь за нас. Но в самые холодные дни мы опять ходили за углём.
Вот так мы и жили. В декабре родился мой брат, которого папа назвал Александр, а мы все стали звать его Шурик.
Через год, в 43-ем, вышла из заключения Галина мама. Галка снова перебралась в свою кладбищенскую хибарку, чтобы ухаживать за матерью, которую тюрьма сильно истощила и наградила туберкулёзом.
Сейчас пишут, что уже в те годы появились лекарства от этой страшной болезни, но тогда, где жили мы, никаких таких медицинских средств не было. Мама в своём медпункте имела йод, мазь Вишневского да термометр. Всё. Если происходили какие-то серьёзные случаи, то отправляла таких в город. Как могла она лечить Клавдию (так звали маму Галочки)? Только лишь посоветовать чаще проветривать лачугу, хотя в ней было столько щелей, что та замечательно проветривалась сама. Ещё руки мыть, пить кое-какие травы. Конечно, питаться бы хорошо, но глупо давать такой совет, когда все вокруг голодают, а достать продукты сложно. Иногда, маме удавалось принести для Клавдии стакан молока.
Галка много думала, как помочь своей матери окрепнуть и подняться. И придумала.
В трёх км от села стояла воинская часть. А в ней солдаты. Одна надежда была у Галины на этих солдат. Их ведь кормили. Армия нужна стране сытая, чтобы солдат мог винтовку поднять.
Так вот Галя пошла к солдатам и за интимные услуги они расплачивались с ней продуктами. Один солдат оказался очень добрым и дал ей целое ведро картошки. Галка сразу же полведра принесла нам. Когда мама узнала обо всём, то горько расплакалась и запричитала:
- Галочка дорогая, ведь тебе всего 15 лет! Что же это такое творится на этом свете? Где же Бог?
Галка обняла маму и тоже заплакала. А за ней и я разревелась.
- Оля, посмотри на меня, - Галка была одета в красивый элегантный тёмно-синий костюм из плотной шерстяной ткани.
- Галя, какая ты красивая! Откуда это у тебя?
- Папка с войны привёз.
После Победы, Микола Трифонович вернулся живым и здоровым. Насмотрелся он на заграничную жизнь, поумнел и решил тоже наладить свой быт по-европейски. Что скрывать, многие военные, возвратившись на Родину, привезли разные подарки и другие вещи из Европы. Микола Трифонович был простой солдат и не имел возможности захватить с собой что-то крупногабаритное, например, картины художников прошлых веков, меха, старинные золотые изделия, мебель, дорогие ткани и прочие диковинки. Поэтому он привёз иголки. Да, обыкновенные, простые, швейные иголки, которые были в то время редким товаром в СССР и очень востребованным. Он их продал на рынке, накопил деньги и решил построить дом. Сговорился с продавцом и купил у того машину горбыля - это такая часть бревна, имеющая одну пропиленную, а другую не пропиленную стороны. Как потом выяснилось, горбыль оказался ворованный и за соучастие дали Миколе Трифоновичу десять лет тюрьмы. Могли дать и больше, но учли его боевое прошлое.
Теперь Галка осталась с матерью.
А тут у неё возникла настоящая, взаимная любовь. С солдатом. Побежала она к нему вечером на свидание. После нежных и страстных ласк, накинул он на её разгорячённое голое тело свой новый овечий полушубок, чтобы не замёрзла и через несколько дней появился у Галки на шее необычный чёрный чирей. Пришла она в медпункт к маме, показывает его и говорит, что какая-то слабость её беспокоит.
Мама глянула на её шею и ахнула:
- Расскажи, где ты была и с кем встречалась в последние дни?
Девушка поведала про своё свидание с солдатом.
- Галочка, надо срочно тебе ехать в город. Ты посиди здесь, а я сбегаю в управление, попрошу машину и сама тебя отвезу.
Через несколько дней в солдатских казармах провели дезинфекцию. Все их новые полушубки сожгли.
Оказалось, что это сибирская язва.
А Галочку не спасли.
Да, совсем забыла. Я же хотела ещё рецепт фирменного маминого супа рассказать.
Так вот: берётся любая крупа, замачивается, потом долго варится, чтобы она хорошо разварилась. Отдельно поджаривается лук на растительном масле до золотистой корочки и добавляется к разваренной крупе. Затем надо всё тщательно перемешать и оставить томиться некоторое время. Всё. Суп готов.
* * *
Голод Аркадий 
Тубольцев Юрий 
Андреевский Александр 
Самойлов Борис 
Андерс Валерия 
