Три приводимых ниже стихотворения продолжают тему осколков империй, уже затронутую в ранее опубликованных стихах автора. О памяти, забвении и возрождении идёт речь в этих стихотворениях.
В основе первого лежит эпизод ветхозаветной истории, когда Моисей выслал разведчиков проверить, что представляет собой Канаан, завещанная евреям земля. Разведчики вернулись через 40 дней, убедившись, что эта земля, текущая молоком и мёдом, заселена могучим народом, победить который им казалось невозможным. Тем самым евреи показали как неверие в свои силы, поддавшись страху, так и неверие в помощь Творца, за что и были наказаны блужданием по пустыне в течение 40 лет - по году за каждый день разведки. В историческом плане населявший Канаан народ, филистимляне, были потомками ахейцев, которые поселились на побережье северной Африки после победы в Троянской войне.
Второе стихотворение относится ко времени империи Александра Великого, включавшей, в частности, территорию современной Турции. Храм Зевса в Эуромусе - один из многочисленных храмов, сооружённых во времена, когда великая империя уже распалась.
Третье стихотворение относится ко времени распада Советской империи.
Память
(новейшим разведчикам Канаана)
Разведчики. Тунисская синагога, Израиль
Твой род войдёт, по меньшей мере, дважды
в ту землю, что завещана. Но внук
твоих не испытает - как однажды
ты, страху уступив, - душевных мук.
Найдёт ручья медового источник
разливы объяснит молочных рек,
и разорвав наследья круг порочный,
народ построит дом, прервавши бег.
Приветствуя его, край оживёт -
коровник возведён, поставлен улей,
и шелкопряд прядёт…Блаженствовать черёд? –
Мешает злая воля неких судей!
И небольшое кочевое племя,
что странствует с времён паденья Трои,
в своём упорстве переспорить время,
ввергает мир в подобье паранойи.
Задумано ужели это действо
для верующих в высшее судейство?
Забвение
(храм Зевса в Эуромусе)
Руины храма Зевса. Эуромус, Турция
Забвения обидного налёт.
В высокомерии колонн сквозит смиренье
пред варварством, которое грядёт,
питая ужас и оцепененье.
Их след найдёшь в тенях пережитого,
в разбитых и наваленных камнях,
иль в выбитом на них обрывке слова, -
как атавизм во всём гнездится страх.
И царственный язычник, пред которым
турист, застыв, чуть не теряет речь,
чрез сотни лет - лишь кажется - готовым
вещать на языке, владел которым меч.
Ужель задумано и это действо
для верующих в высшее судейство?
Возрождение
(репатриантам 1990-х)
Руины синагоги. Коразим, Израиль
Добрался полдень до короткой тени,
и голубей едва прикрыл карниз,
и клерки банка льнут к кафе от лени,
и пальмы ловят с моря слабый бриз.
Как муху надоедливую в зной,
гоню возникшее вдруг беспокойство -
ведь этому клочку земли, порой
мне кажется, присуще было свойство
внушать вину за ощущенье неги,
что не купить... да кто б хотел продать?
Где ностальгию по зиме и снегу
тоской по прошлому нельзя назвать.
Где в крохотной стране полей простор
себя откроет как оксюморон.
И словно прерваный продолжить разговор
потянет всех сюда, кто занесён
был в Книгу Чисел сотни лет назад.
Их судьбами история пестрит,
И в оправдание себе признать не рад:
я о стране огромной, что родит
мне мышь, не захочу и слышать!
Не выбирая, следую пути,
как если б был ведомым свыше,
чтоб, здесь живя, себя в себе найти.
Надежду пробуждает это действо
для верующих в высшее судейство?