EN
Старый сайтРанним утром 14 декабря 1989 года я, как обычно, включила радио "Свобода" и ахнула-радио сообщало скорбную новость из Москвы о кончине Андрея Дмитриевича Сахарова. Дальше я действовала по какому-то наитию, объяснить которое не могу по сей день. По пути на работу я вышла на станции метро "Библиотека им. Ленина", добралась до Александровского сквера возле Боровицких ворот. Как и что меня туда занесло-не знаю. В сквере я развернула плакат "Простите нас, Андрей Дмитриевич!" Плакат этот хранился у меня ещё с митинга в Лужниках. Помню, что в телерепортаже с митинга мой плакат несколько раз даже попадал в кадр. Просила я в нём прощения за всё! За издевательства над Андреем Дмитриевичем советской власти, за гнусные выходки депутатов Съезда народных депутатов, увиденные в трансляциях с его заседаний, за все слова не те... Очень скоро ко мне подошли строгие служивые ребятки и, конечно, плакат отобрали, а меня задержали. Разумеется, расспросы, кто такая и что делаю в столь ранний час под стенами Кремля. Отвечаю: "Ребята, так ведь умер Сахаров!" "Кто такой?"-строго спрашивают, а сами звонят по начальству. Знала, что в Москву всегда собирали служить солдатню с периферийных окраин необъятной родины, но чтобы не знать имени Сахарова? Я аж взвилась от невежества своих охранников, не соображая, что лучше бы помолчать: плакатные слова были написаны на обратной стороне чертежа с заполненным штампом организации, где работала..."Как же вам, солдатики, не стыдно?" И тогда один неохотно высказал предположение: "Это тот, что ли, который в Горьком сидел?" Наконец, прибыл майор. Записал мои данные поподробнее, опять же по рации доложился. После чего...вернул плакат и вежливо посоветовал мне убираться с глаз долой. Видимо, начальство соориентировало майора грамотно: всё-таки умер депутат Съезда народных депутатов, да не рядовой, а всемирно известный! А я вместо того, чтобы поскорее вскочить в троллейбус и скрыться, нагло говорю майору: "Что же Вы, товарищ майор, так плохо проводите воспитательную работу среди солдат? Они у Вас не знают имени самого Сахарова!" Видимо, инструкции были не затевать инциденты-промолчал офицер, только одарил меня взглядом и ещё раз настойчиво повторил просьбу удалиться. Ну, а потом помню длиннющую очередь ко Дворцу Молодёжи, что на Комсомольском проспекте, куда пришли москвичи проститься с Андреем Дмитриевичем. На жестоком морозе мы тихонечко продвигались ко входу в здание- шесть часов!- под умоляюшие призывы милиции к десяткам тысяч опечаленных людей построиться в шеренги по шесть человек. Бегая для согрева вдоль скорбной очереди, я отмечала редкостную концентрацию интеллигентных сосредоточенных лиц, на многих лицах- замерзшие слёзы. И все шесть часов моя дочь Маша обогревала под курткой цветы, чтобы донести их на прощание с Андреем Дмитриевичем не помороженными, свежими...
Простите нас, Андрей Дмитриевич!
Ранним утром 14 декабря 1989 года я, как обычно, включила радио "Свобода" и ахнула-радио сообщало скорбную новость из Москвы о кончине Андрея Дмитриевича Сахарова. Дальше я действовала по какому-то наитию, объяснить которое не могу по сей день. По пути на работу я вышла на станции метро "Библиотека им. Ленина", добралась до Александровского сквера возле Боровицких ворот. Как и что меня туда занесло-не знаю. В сквере я развернула плакат "Простите нас, Андрей Дмитриевич!" Плакат этот хранился у меня ещё с митинга в Лужниках. Помню, что в телерепортаже с митинга мой плакат несколько раз даже попадал в кадр. Просила я в нём прощения за всё! За издевательства над Андреем Дмитриевичем советской власти, за гнусные выходки депутатов Съезда народных депутатов, увиденные в трансляциях с его заседаний, за все слова не те... Очень скоро ко мне подошли строгие служивые ребятки и, конечно, плакат отобрали, а меня задержали. Разумеется, расспросы, кто такая и что делаю в столь ранний час под стенами Кремля. Отвечаю: "Ребята, так ведь умер Сахаров!" "Кто такой?"-строго спрашивают, а сами звонят по начальству. Знала, что в Москву всегда собирали служить солдатню с периферийных окраин необъятной родины, но чтобы не знать имени Сахарова? Я аж взвилась от невежества своих охранников, не соображая, что лучше бы помолчать: плакатные слова были написаны на обратной стороне чертежа с заполненным штампом организации, где работала..."Как же вам, солдатики, не стыдно?" И тогда один неохотно высказал предположение: "Это тот, что ли, который в Горьком сидел?" Наконец, прибыл майор. Записал мои данные поподробнее, опять же по рации доложился. После чего...вернул плакат и вежливо посоветовал мне убираться с глаз долой. Видимо, начальство соориентировало майора грамотно: всё-таки умер депутат Съезда народных депутатов, да не рядовой, а всемирно известный! А я вместо того, чтобы поскорее вскочить в троллейбус и скрыться, нагло говорю майору: "Что же Вы, товарищ майор, так плохо проводите воспитательную работу среди солдат? Они у Вас не знают имени самого Сахарова!" Видимо, инструкции были не затевать инциденты-промолчал офицер, только одарил меня взглядом и ещё раз настойчиво повторил просьбу удалиться. Ну, а потом помню длиннющую очередь ко Дворцу Молодёжи, что на Комсомольском проспекте, куда пришли москвичи проститься с Андреем Дмитриевичем. На жестоком морозе мы тихонечко продвигались ко входу в здание- шесть часов!- под умоляюшие призывы милиции к десяткам тысяч опечаленных людей построиться в шеренги по шесть человек. Бегая для согрева вдоль скорбной очереди, я отмечала редкостную концентрацию интеллигентных сосредоточенных лиц, на многих лицах- замерзшие слёзы. И все шесть часов моя дочь Маша обогревала под курткой цветы, чтобы донести их на прощание с Андреем Дмитриевичем не помороженными, свежими...
