Публикуется впервые

 В Израиле дом для пожилых людей называют «хостелем». Над каждым таким зданием висит табличка «Гиль заав» - «золотой возраст». Интересно, какой демагог придумал это стыдливое название? Если речь идет о душе, то она молодая, вечнозеленая и мятущаяся. Но, а если о теле, то, тем более, ничего золотого в этом возрасте нет. Так кто же выдумал это название? Наверное, тот, кто считает, что старость никогда его не коснется.

- Инна, представляешь, мама переезжает от меня в хостель.  -  Рита, как всегда, врывается в мой дом как метеор. - Она говорит, что я мешаю ее личной жизни!

 - Послушай, Рита, успокойся. Наверное, маме скучно дома . А в хостеле каждый день развлечения: хор, кружки, изучение иврита...

 - О чем ты говоришь, наивная. - Рита, как всегда, перебивает меня. - У мамы роман! Вот уж никогда не ожидала от нее такого удара. Тут на внучку в школе уже мальчики заглядываются. Дочкам мужчины проходу не дают. За ними нужен глаз да глаз, чтобы семьи сдуру не разбили. Выпала мама из моего поля зрения. Вот и результат!

- Но, возможно, в хостеле маме будет лучше? - делаю я осторожную попытку успокоить Риту.

 - Ей, конечно, лучше. А мне? Мама требует особую диету, по расписанию - лекарства. Как я теперь прослежу за ней? Я и так «бабушка по вызову»: то в школу бегу, то в ясли, то одной дочери помочь, то вторую выручить! Ну, мама, - преподнесла мне хорошенький сюрприз! Я ей говорю: «Встречайтесь дома, я все равно весь день в бегах».  А она мне заявляет, что я ограничиваю ее свободу выбора! Это она на лекции психолога наслушалась про свободу выбора. Приходил один тут в клуб... Короче, - Рита резко меняет тему разговора и смиренно смотрит мне в глаза, - на тебя одна надежда. Инночка, выручай. Хостель рядом с твоим домом, присмотри за ней. Если что, немедленно звони.

     С этого момента началось мое знакомство с «Домом золотого возраста»

     Вестибюль напоминал смесь пионерлагеря, общежития и больницы. Кресла, цветы в горшках, веселые плакаты, стенгазеты, описывающие бурную светскую жизнь постояльцев Дома «золотого возраста»: семинары, лекции, кружки, дни рождения, советские и еврейские праздники. Я поднялась на лифте в квартиру Муси, мамы Риты.

Муся уже ждала меня: посреди уютной комнаты, служившей одновременно и кухней, и гостиной, спальней и прихожей, красиво сервирован стол. Украшение стола - свежеиспеченные оладьи, выложенные горкой.

 - Кушайте, Инночка. - Муся придвинула ко мне тарелку. - А я заварю свежего чайку.

 - Спасибо вам, - смутилась я. - Но мучное я не ем. Диета.

- Помешательство какое-то! А я никогда не сидела на диетах. Меня всегда любили именно такой, какая есть - полную.

     Я еще раз внимательно посмотрела на Мусю и поняла, что не любить ее нельзя.

- С Изей мы познакомились в день 9 Мая. Я надела свою любимую кремовую блузку, строгую юбку и лодочки. Всю жизнь ношу только лодочки! И пошла на демонстрацию ветеранов-участников войны. Но пока дошла, пенсионная колонна уже ушла к мэрии. В своей модельной обуви мне было не догнать ее. Да я не очень-то расстроилась. День был солнечный, чудесный. Села я на лавочку, вдруг вижу: идет ко мне мужчина - пожилой, интеллигентный, скромный... Вежливо спросил: «Не знаете, куда ушла колонна?» Отвечаю: «К мэрии. Бегите, может быть, еще успеете». Но он бежать не стал, а подсел ко мне. «Не возражаете?». Я не возражала. Посидели, посудачили о том, о сем. Не более того. Но я вдруг поняла: это судьба! Правда, судьба немного припоздала, лет на пятьдесят... Но ведь верно говорят: «Лучше поздно, чем никогда». Позже Изя признавался, что и его тогда пронзили те же чувства. «Много было женщин у меня, но подобного родства ни с одной не ощущал». Вот так и начался наш роман.

- Муся! Муся! - закричали с улицы. - Выйди на балкон!

- Фира вызывает... - сказала Муся, явно недовольная, что ее прервали. - У нас с соседкой беспроволочная связь. Перекликаемся с балконов, она на телефоне экономит.

- Будешь экономить, когда за последний месяц мне прислали счет на 200 шекелей... - Фира, не дождавшись Муси, уже протискивалась в дверь. Увидела меня: - Вы можете себе представить?! Двести шекелей за месяц! Я - прямой наводкой в компанию мобильных телефонов. «Покажите, - говорю, - с кем это я столько наговорила» Сидит там молоденькая девчонка, по клавишам щелкает. «Это с мужем Вы столько говорите! Вот и номер его. Не волнуйтесь, женщина, с кем не бывает!» «Это с Вами бывает, - отвечаю я ей. - А я с Аркадием 48 лет в законном браке. Мы иногда за день дома словом не перекинемся. Все темы уже переговорили!» И так я это сказала, что она мне поверила. Все деньги возвратили. Но я все равно с того времени мобильников остерегаюсь.

- Внимание! Всем на лекцию! - вдруг раздалась громкая команда.- Лекторы уже приехали. Спускайтесь вниз.

- О здоровье будут говорить! - всполошилась Фира. Она вскочила и направилась к двери. Так и осталось для меня загадкой, по какому поводу Фира вызывала Мусю.

     Муся пояснила мне, что страшный, напугавший меня голос шел из динамика, которыми оснащены все комнаты. Есть и аварийный вызов дежурного по хостелю. Муся показала мне шнуры, подключенные к кровати, к столу и, извините, к унитазу. Около унитаза и произошел тот самый случай с Изей. Смешной до колик.

     В первый свой визит к Мусе Изя пришел с букетиком цветов. Смущался. Отправился мыть руки и, как ребенок, заинтересовался шнуром, неизвестно для чего прикрепленным к стенке. Взял, да и дернул. И вдруг из унитаза раздается голос: «Вас слушаю! Чем могу помочь?» Бедный Изя от неожиданности весь обрызгался водой, да при том - в самом пикантном месте. Из ванной выходил бочком. Сел к столу, налил стакан воды и, вроде бы случайно, уронил его на брюки. Потом пришлось сушить их феном. Сушили и смеялись, точно дети. Да, что ни говори, а хостель не самое удачное место для первого свидания...

     Через час я ушла от Муси. Суета, дела, текучка. А ей так много хотелось рассказать мне...

      В лифте столкнулась со старичком, неумело державшим таз со свежепостиранным бельем. Он перехватил мой взгляд.

- Бросила меня моя Раиса... - горестно вздохнул старик. - Пятьдесят лет прожили душа в душу, со школы знакомы были. И вот оставила меня. Друзья советуют: ты водки выпей, легче будет. Но я боюсь: затянет. Вот - занавески постирал. Какое-никакое, а все-таки занятие.

- Куда ж она ушла, Раиса? Уехала в Россию?

- Если бы в Россию... Гораздо дальше. Оттуда уже ни позвонить, ни написать. Старичок ушел развешивать белье, а я стояла в холле, оглушенная страшной догадкой.

Муся познакомила меня с соседками. У Ривки в комнате жила кошка-нелегалка. Держать животных в хостеле запрещено, но разве бросишь своих любимцев?.. Администрация идет навстречу, вроде бы не замечает...

- Вы думаете, что только я скрываю кошку? - Ривка любовно гладит ухоженную шерсть своей любимицы. - Две нелегалки скрываются на третьем этаже, одна на первом. Все знают, но молчат. У нас, пенсионеров, солидарность...

     В хостеле, действительно, секретов не было. Все знали не только, кто с кем живет, кто к кому ходит, но и что у каждого сегодня на завтрак, на обед, на ужин. Выдавали ароматы, гуляющие по этажам. Многие секреты со временем узнала я.

 - Дора, 8 Марта мы проводим конкурс «Мисс Хостель». Мы на вас подали персональную заявку. Вы представляете третий и четвертый этажи. Мы на вас надеемся, не подведите! Дора, Вы меня слышите? Дора! - доносилось из  актового зала.

Муся рассказывала мне о встречах с Изей, о совместных посещениях концертов.

 - Я хочу надеть светлую крепдешиновую блузочку и к ней украшения из камней. Как Вы думаете, в моем возрасте это не смешно? Ой, Инна, я так полюбила украшения! А ведь раньше была к ним совершенно равнодушна. А вот теперь накупила бусы, серьги... Что это, как по-Вашему, Инночка?

- Это любовь... - сказала я.

Потом Изя заболел. Муся тоже мучилась гипертонией. Слегла и несколько дней не поднималась. Мы с Ритой ее попеременно навещали, каждый раз заставая в комнате соседок.

- Здесь хорошо, не одиноко, - говорила Муся. - Соседки навещают, сидят, рассказывают что-то. Вот только все больше о болезнях, да о болезнях. А я им предлагаю - давайте о любви поговорим.

 - Фира, расскажи, как ты познакомилась с Аркадием! - подхватила Ривка. - Ох, наверное, и бурный был роман? Твой Аркадий и сейчас гусар.

 - Я благодарна Аркадию за то, - призналась Фира и вдруг замялась...

- Ну же, ну! Рассказывай...

И Фира принялась рассказывать:

- Я жила тогда в маленьком украинском городке, закончила техникум, работала, повстречала парня и по уши влюбилась. Все неминуемо шло к свадьбе. Наше решение родители одобрили. И вдруг мы поругались, из-за ерунды, из-за туфелек на шпильках. - Фира вдруг расплакалась.

 - Фира, перестань, как тебе не стыдно! - Муся стала успокаивать ее. - Я его не знаю, но поверь, что он тебя не стоит. Бросить такую женщину! Забудь о нем. У тебя внук уже жених.

- Извините, девочки... Как вспомню...

- Расскажи подробней, - настаивали «девочки». - Тебе же легче станет...

 - Мы поругались - всхлипывала Фира. - Парень этот на зло мне женился на соседке, чтобы я каждый день сталкивалась с ними во дворе. Представляете, как во мне все клокотало! И тут появляется Аркадий, приехал навестить своих родителей. После военного училища он ехал служить на Дальний Восток. Мы встретились и трое суток не расставались. На четвертый расписались и уехали по месту его службы. Я до сих испытываю к нему чувство благодарности. - Она опять всплакнула.

 - Очень благодарна ему. -  Опять повторила Фира сквозь слезы, и вдруг совсем некстати добавила. - А парень этот сейчас живет в Израиле. Я узнавала. Богат, устроен, но несчастлив...

Соседки помолчали. Каждая думала о своем...

- А ведь Изя мне звонил, - вдруг сказала Муся. - Позвонил и молчит, как будто школьник балуется. Я сразу поняла, что это он. Его дочь потом мне подтвердила. Наверное, мой голос хотел в последний раз услышать. А может быть, хотел что-то сказать, да уже не смог. Он звонил мне из машины, когда его везли в больницу. А через час его не стало...