Мы предлагаем читателю ознакомиться с записью разговора одного из авторов со своим выпускающим редактором, сделанную другим автором, которому было отказано в публикации.
Все трое находятся сейчас в Палате №6 под присмотром д-ра Ефима.

-Послушай, Давыдыч, я всю ночь не спал - стихи сочинял. Опубликуй.

-Да ты как  будто не по этому делу. Приличному сантехнику незачем самоутверждаться.

-Душа горит! Хватаю вантуз, а в голове рифма бьётся.  Первый раз  в жизни сел и сразу написал. Опубликуй, прошу.
А, кроме того, я по первому своему образованию - филолог.

- Образованность, конечно,  имеет значение, но - вспомогательное.  Главное: дано тебе это дело или не дано.
   Есть у нас один автор - физик и лингвист. Окончила Университет,  специализация ядерная электроника, потом Лингвистический университет и  Сорбонну.
Профессионал - «на ходу подмётки рвёт»: собачится с другими авторами так, что любо - дорого посмотреть (послушать). Но, кто-то ей нашептал, что она поэт. Любовный лирик, так сказать. И вот рифмует:

Прощай, моя любовь,
................................
Меня своей назвать,

Прощай, моя любовь.
..............................
Возможно, не вернусь,

.................................. 
Узнать друг друга близко.
...................................
И Небо отвернулось.

Это называется: «Талант большой абракадабры сменять на всякий мелкий вздор!»
Амбиция - невероятная! Увы, этот лингвист серьёзно болен.

-Так, может, у меня лучше?

- Ладно, Боря,  давай посмотрим, что там у тебя с чем рифмуется.
Так, так, так. Всё ясно. Нет,  Боря, не лучше: то, что в столбик написано - ещё не есть стихи. Вопросы?

-Есть. Почему?

-Потому что, если я тебя выпущу, меня самого выпустят. Голым в Африку. Дадут в руки метлу - заставят улицы мести.

-Так с меня бутылка!

-Само собой, но не в этом дело. Стихи невразумительные, малограмотные и написаны на ломаном  русском языке. Это же « моя твоя не понимай!». Вопросы есть?

-Есть. Объясни.

-Хорошо.

« Париж. Кафе. Темно. Уют.

Сидит компания и ...пьют... »

Компания - пьёт, а компании - пьют! Ты же, Боря, нашёл третий вариант, забыв, что третий - лишний. Написал бы: «Сидят два жулика и пьют»,- было бы самое оно.
   А потом, почему Париж? Ты же никуда дальше Жмеринки не выезжал. Да и оттуда вернулся не на своих ногах. И что ты понимаешь в вине и француженках? Языка не знаешь, книг не читал.

-Ну, ты же сам мне рассказывал!

-Что я рассказывал? Что француженка, если она чуть краше обезьяны, так это уже национальное достояние? А в винах "ихних" мы вообще ничего не понимаем. У нас ведь  один критерий: мало! (много не бывает). А ты слюни развёл:

«Слова доносятся ко мне...»;

«Он взгляд с неё не отводил»;

«Всегда ценил  я  пополам»;

Ты даже внука своего не пожалел и написал:

« Марик в возрасте лет пять...»

-  Давыдыч, не тронь ребёнка, это святое!

-Свято тут только одно: Великий и Свободный! А что ты за рифму взял,  урод:

«Ну, ты даёшь», - сказал один

Я посмотрел - он не один ». 

Один - один! Это  что, футбол? Дальше: «...страна моя Израиль»  не рифмуется   со словом «прекрасней», а « ...насыщен влагой» с «...море голубое». И т.д. и т.п.
   А это что такое:

«Над равниной, ветрами измызганной,

Ледяной переполнясь водой,

Солнце-лейка багряными брызгами

Окропляет кустарник седой».

Какой- то «трах- тибидох - тибидох».

-Так это не моё. Это Пашки Кухалёва.

-Да все вы -  Пашки. Точнее - пешки.
   Тебя с этим варевом Ирина Лейшгольд за три минуты в грамматике зароет. Да ещё трахнет по башке твоей неразумной  Малой Советской Энциклопедией.
   А ежели Костыль  до тебя раньше дотянется, всё: «...убил, и закопал, и надпись написал!»

-Ты имеешь в виду, что костылём меня...?

-Ну да, Миша Костыль особо тяжким костылём - тебя!

-Ничего, Давыдыч, перетерплю! Отлежусь! Ну, очень хочется. Я ведь никогда раньше не писал.

-Вот именно! А у нас тут как раз один злодей завёлся - раньше в «Мурзилке» служил. Даже если всё у тебя в порядке, страшно ругается, а найдёт ошибку, - сразу мочит по- чёрному. Такой вот грубый Готлиб.
   Он и приятелю твоему, Пашке, у которого «Божий сын восстал из ада(!)», сообщил, что того потянуло на сексуальную «лирику малого ребенка, не ведающего, каков за его окном звериный оскал российского мента!».  Класс!
   А уж ежели коснёшься его собственного «творчества», так у него вообще крышу сносит. Одному своему критику написал так:
«Вас, мол, тянет на клевету, а бессильная злоба - лучший мне комплимент. Значит, что надо кому надо куда надо вставил хорошо!»
   Доктор Умеренко  хотел его сразу же определить в палату номер 6 с диагнозом МДП (Маниакально - депрессивный психоз), назначил серию электрошоков с повышенной вольтажностью, успокоительные клизмы и трудотерапию;  Валентайн Борман одолжил свои длиннюююющие тексты для заворачивания в них клиента (вместо мокрых простыней, благо, всё равно никто их не читает), а Семён уже разложил шанцевый инструмент для трепанации черепа: чем чёрт не шутит, вдруг удастся найти там внутри причину немотивированной агрессии, глупости и терроризма. Но - не догнали! Нырнул в подворотню,  откуда перед тем вылез, и ушёл.

- И что, прогнали с места или только комментарий убрали?

- Да нет, комментарий до сих пор красуется. А сам пишет о Пушкине, Пастернаке, учит морали и грамотности. Причём всех без исключения. И не краснеет.

- Как же так?

 - А вот так!  Вернёмся теперь, как говорят,  к нашим баранам:
обглодает он  тебя  и тех, кто рядом, в один момент! Напишет, что «Этакой развесистой клюквы на Острове еще не росло», что безграмотный ты,  неуч и псевдорусский поэт!

-Ну и пусть напишет, а я и не русский!
   Вчера вон Пашку Кухалёва напечатали. Тоже не корифей, а 100 комментов собрал. Лежит теперь, как клоп, на диване. Напился кровушки и снова что-то строчит, ж...а с ручкой.

-Стоп! Про  неё не надо. Закрытая тема. Столько об этом писалось на сайте в последнее время, что я уже и на свою смотреть не могу.
Тут один интеллектуал и лидер что удумал? Стал её писать...нет,  из контекста ЭТО вырывать нельзя:
«...без разрешения Главлита и пёр...ть - то было нельзя. Все лизали ему ж. пу ».
   Представляешь, - Ж.ПУ! Уменьшили букву «О» до размера точки, и всё стало прилично.
Ступенчатое постижение предмета с помощью образного мышления. Солженицын писал, что у зэков считалось неприличным во время обеда плевать рыбьи кости прямо на пол. Поэтому все сплёвывали их на стол, а уж потом смахивали вниз. Перекличка  ступенчатостей во времени. А мы... Нет, Боря, не пойдёт!

-А я пива добавлю! Ящик.

-Да Паша Кухалёв тоже вчера с пивом заявился. Всё было чин по чину. Нормальный как - будто бы мужик. Без тараканов в голове.
Выпустил его. Так он, гад, сумел оскорбить всех иудеев и всех христиан, комментаторов и редакторов, историков и филологов. Никого не забыл.  Да ещё на наших Российских хвойных деревьях развесил мусульманские зелёные флаги... И всё в стихотворной форме. 
До сих пор икается. Есть ещё вопросы?

-Есть! Вот тебе мои стихи не нравятся, а кому-то они лягут нА душу. Ведь читает же кто-то Пашу Кухалёва, стихи той свирепой дамы с трудной фамилией, Бори Старшинова и т.д.
А люди здесь грамотные, начитанные, их на мякине не проведёшь!

- А поэтическая грамотность, Боря, не совпадает ни с грамотностью обычной, то есть читать буквы, ни даже с литературной начитанностью.
   Мандельштам когда ещё писал, что « Если процент обычной и литературной неграмотности в России очень велик, то поэтическая неграмотность уже просто чудовищна, и тем хуже, что её смешивают с обычной и всякий умеющий читать  считается поэтически грамотным. Сказанное сугубо относится к полуобразованной интеллигентской массе, заражённой снобизмом, потерявшей коренное чувство языка, в сущности уже безъязычной...
   Слово, рождённое в  глубочайших недрах речевого сознания, обслуживает глухонемых и косноязычных - кретинов и дегенератов слова».
И, добавлю уже от себя, эти две последние категории теперь вдруг сами начали писать стихи или то, что они считают стихами.
   Ты назови хоть одну причину, по которой вирши твои нужно публиковать?

-Они, Давыдыч, универсальные!

-В смысле?

- А их можно вместе с Пашкиными стихами, а также со стихами, например,  Файерваттера, Бергмана и Викки Непомнюкакой (тоже у вас печатались) сложить вместе, засунуть в кухонный чоппер и, размешав хорошенько полученную массу, разделить её большим ножом на равные части. Они будут совершенно одинаковыми по виду, цвету, запаху и вкусу.
Абсолютная взаимозаменяемость и унификация!

-Ты прав. Плохие стихи, они все одинаковые. В них никто не живёт.

Но ведь рядом печатаются и совсем другие стихи:

«...Над Хайфой грозовые облака,
Который день по чью-то душу плачут.
................................................................
И ночь спустилась траурным платком,
И форточка стучит от сквозняка,
И свечка слёзы льёт на подоконник,
И абажур, нелепо, как покойник
Качается, свисая с потолка».

-Жуть, Давыдыч!  Самому повеситься захотелось...

-Правильно понимаешь! От хороших стихов либо прыгаешь до потолка от восторга, либо хоть в петлю головой. А эти стихи - очень хорошие!
Ты всё понял?

- «Моим стихам, как драгоценным винам, настанет свой черёд!»

-Ни хрена себе! Боря, предупреждать надо, - я чуть со стула не упал! Ты что, Цветаеву читал?

-Не, я это по «ящику» слышал.
Ладно, закусь тоже моя!

-Ну, всё!  Добил окончательно! Сил моих больше нет - беги за пивом. Но сначала исправим ошибки и благоглупости.

-Давыдыч, не в Канны ехать! Так сойдёт, побегу я,  а то магазин закроется.

-Ладно, беги, но всё время оглядывайся: неровён час, встретишь Сашу Бизяка, он у нас тут главный по борьбе с пьянством и алкоголизмом, - порвёт!

-Так чё делать?

-Пшёл вон...в магазин.

О, Господи! Валерия! Ты далеко, но прости меня, ради Бога! Потом отслужу, ты же знаешь!