В интернете публикуется впервые

 

Звонок в самом конце рабочего дня. Нестор, успевший навести порядок на столе, одетый, с портфелем в руке, вернулся и снял телефонную трубку.

-  Нестор Иванович, как хорошо, что я вас застала, - это голос инспектора отдела кадров. - Выручайте.  На вас вся надежда.

Оказалось, что инженер по технике безопасности заболел, а он был назначен дежурным по комбинату. В то время, в 50-ые и 60-ые годы, было принято на предприятиях, которые работали в две или три смены, из числа инженерно-технических работников оставлять дежурных. Потом их прозвали «ночными директорами». Нестору было понятно, почему обратились к нему - молодой специалист, не обремененный семьей. Поколебавшись, согласился.

Часа через два, купив продукты для ужина, он вошел в кабинет директора. По радиоприемнику нашел музыку. Сел за стол. Вспомнил, что Галка сегодня должна была задержаться в цеху. Позвонил. Услышал ее голос. Подражая интонации директора, не спеша, растягивая слова, сказал:

-  Попросите Денисову зайти к директору.

«Поверит или не поверит? - подумал он. Директор в такое позднее время  бывает крайне редко». Раздался звонок. Проверка! Нестор снял трубку и голосом человека, которому привыкли подчиняться, а сейчас отрывают от важного дела, сказал:

-  Слушаю!

В ответ испуганные гудки. Через окно увидел, как Галка торопливо вышла из ремонтно-механического цеха. В дверь постучали, и кроткое:

-  Петр Николаевич, вызывали?..

Затем удивленное:

-  Нестор?!

И сквозь смех:

-  Ты - сумасшедший! И что ты здесь делаешь?!

Он прервал ее смех поцелуем.

-  Я - ночной директор! Представляешь, какая головокружительная карьера?! Еще утром я ни о чем не подозревал. И вдруг - нате вам! - такое повышение. В самый раз послать за бутылкой - как там у Чехова? - Эль де Пердри и, если я правильно помню, за анчоусами. Как?! Ты не знаешь, что такое анчоусы?! И я не знаю...

-  А как там у Пушкина? - спросила она.

- «Пылай, камин, в моей пустынной келье, - Нестор широким жестом указал на всё пространство кабинета, - а ты, вино, осенней стужи друг, пролей мне в грудь отрадное похмелье, минутное забвенье горьких мук».

Закончив, спросил:

   -  А ты кого предпочитаешь - Пушкина или Гоголя.

-  Конечно, Пушкина.

  -  Это почему же?

  -  Он моложе и красивей. И приятней во всех отношениях. Всё-всё, мой гений. Я побежала.

  Он проводил ее до двери и на прощание поцеловал.

  - Никогда не целовалась с директором! Нестор, всё! Нестор, я сказала всё!

  Его руки заблудились и отпрянули.

После обхода цехов, проголодавшись, Нестор зашел в отдел, чтобы вскипятить чай. Проходя мимо стола Марка Захаровича, человека пожилого, доброго, умного, с которым, несмотря на разницу в возрасте, неожиданно сложились приятельские отношения, вдруг увидел на кальке сложнейшего корпуса опрокинутую бутылочку с тушью. Она разлилась, покрыв чуть ли не половину проекций. Его охватил ужас. Кто же такое мог сделать?! Подойдя ближе, обнаружил, что тушь уже высохла. Дотронулся до пятна и с удивлением увидел, как оно перемещается по кальке. И никакое оно не пятно, а кусок черной бумаги. Имитация туши, вылившейся из бутылочки, была полной. Нестор приподнял «пятно», а под ним незапятнанная калька. Исполнение и замысел розыгрыша были гениальными. Он представил, себе как бедный Марк Захарович подходит к своему столу... Какая жестокость!

Нестор внимательно осмотрел все корзины для мусора. В одной из них - возле стола Мишки Беленко - обнаружил обрезки черной бумаги. «Негодяй! - подумал он. - За такое надо бить морду».

Поужинал. «Порылся» в эфире, то и дело натыкаясь на работающие «глушилки», монотонный шум которых растворял голоса иностранных радиостанций, ведущих передачи на СССР. Попытался найти в книжном шкафу хоть какую-то мало-мальски интересную книгу, но не нашел. «История ВКП(б)», «Собрание сочинений В. И. Ленина», «Вопросы ленинизма» Сталина - гордясь своими обложками, они выстроились, как на параде. Зазвонил телефон.

- Шелковый комбинат? Примите телефонограмму: «На станцию Киев-Петровка прибыл груз - пять вагонов коконов тутового шелкопряда. Срочно обеспечьте вывоз». Записали? Кто принял телефонограмму - фамилия?

-  Пушкин.

-  Очень остроумно! Первое апреля - завтра. Вы не перепутали? Но все-таки - ваша фамилия?

-  Пушкин!

-  ... твою мать! Извините - сорвалось. Послушайте, Александр Сергеевич, вы - на работе и я - на работе.

-  Не Александр Сергеевич, а Нестор Иванович.

-  То-есть, уже не Пушкин, а Махно! Я буду жаловаться. Как фамилия вашего директора?

-  Гоголь. Но не Николай Васильевич, а...

-  Ах, Гоголь!..  Тебе это так не пройдет!

И - короткие гудки.

Нестор лег на диван. Утром его разбудила уборщица. Он снова сделал обход цехов. Сдал на проходной ключ от кабинета директора. И пошел в свой конструкторский отдел.

Вошел Марк Захарович, сел за стол, и вместо того, чтобы кричать и возмущаться, замурлыкал какую-то песенку. Мишка Беленко недоумевал. Он ёрзал на своем месте. Наконец, встал и подошел к Марку Захаровичу. Перебросился с ним парой слов, стараясь понять, что же произошло. А когда вернулся, на столе его лежала та же самая бутылочка из-под туши в большой черной луже. И это было настолько правдоподобно, что он сам, автор жестокой шутки, оторопел. А Нестор вместе со всеми недоумевал - кто же такое мог придумать?! Начался день веселой неправды, розыгрышей и шуток...

Директора долго не было. Когда он появился, Нестор доложил ему о дежурстве. Директор кивнул на стул, приглашая сесть. Набрал номер телефона.

- Иван Алексеевич? Привет!

- Привет-привет, Петр Николаевич! А я намеревался звонить тебе. Мой диспетчер подал рапорт о непозволительном поведении твоего дежурного. Он принял, понимаешь, телефонограмму и, скрывая свою фамилию, назвался Пушкиным, а потом даже Махно. Кстати - ха-ха-ха! - когда мой диспетчер спросил фамилию директора, а твой ответил: «Гоголь», мой бросил трубку. Я объяснил ему, что он был неправ.

-  Объясни ему, что он был дважды неправ: дело в том, что фамилия дежурного по комбинату - Пушкин. Да-да, Нестор Иванович Пушкин.

Справка. В то время на Киевском шелковом комбинате действительно работали Нестор Иванович Пушкин (инженер-конструктор) и Петр Николаевич Гоголь (директор). И случай этот имел место.