Вера вылезла из-под теплого одеяла и подошла к окну.
Листья устилали улицу ярким волшебным ковром. Ветерок шевелил их, и, казалось, земля машет разноцветными ладошками, прощаясь с летом.  Вера любила осень. В это время на душе почему-то всегда становилось грустно-грустно и, в то же время, радостно. Грустно – оттого, что прошлое уходит, радостно – от предчувствия нового.

         Верка вспомнила своего первого – Ваньку. Эх, Ваня, Вашюшка! Как ты широко и радостно улыбался! Всегда внимательно выслушивал жалобы, терпел капризы! Вера часто злилась, что он молчит, а Иван, наверное, считал, что слова не нужны, и давал ей выговориться. Просто слушал и улыбался. А она обвиняла в бесчувственности, в холодности! И вот однажды осенью его не стало.

         Зато появился Петя. Петрушка обнимал ее, говорил ласковые слова. Именно те, которых так долго ждала. Она любила гладить его непокорные волосы, клочьями торчавшие во все стороны. Любила целовать в мягкие губы. Любила прижиматься к нему холодными ночами. Но и он ее покинул. И тоже осенью. Может быть, Верка сама хотела расставания? Теперь уже не поймешь.

         Потом был Михаил. С Мишкой они жили долго. Вера его очень любила. Доверяла тайны, делилась тем, что было на душе. Ему во всем нравилась основательность. За стол садился только тщательно вымыв руки. Никогда не оставлял на тарелке объедков. К любви тоже подходил серьезно. Они никогда не обнимались на людях. Лишь укрывшись от чужих взоров, Миша мог позволить себе обнять ее и шептать на ухо те самые заветные слова, от которых таяло сердце. Не одну осень провели они вместе, гуляя по грустным улицам под завывание холодного ветра и коротая вечера у теплого камина за игрой в карты. Казалось, это будет длиться вечно. Состояние влюбленности и Мишка. Но вечным ничто не бывает.

         Вера глянула на кровать, где мирно посапывал Степан. Теперь вся ее жизнь сосредоточена в нем. Вместе уже почти год. C Михаилом расстались прошлой осенью. И вот опять грусть заползает в душу, как змея за пазуху, и жалит сомнениями. А доверчивая душа впитывает сладкий яд и мечтает о чем-то новом.

         Вера пошла на кухню. Таинственные блики играли на стенах и стоявших на полке кастрюлях. Не зажигая света, Верка выглянула в окно. Вид здесь был другим. Казалось, природа взбунтовалась и хочет расправиться с тем, что осталось от летнего спокойствия. Ветер усилился. Листья уже не махали приветливо, а жалобно дрожали как бы в предчувствии конца. Да, осень – это всегда конец прошлого и начало чего-то нового. И хочется верить, что новое будет лучше.

         Вера взяла самый большой нож и тихо вернулась в комнату. Степан спал, ни о чем не подозревая. Дрожа от нетерпения, Вера подошла к кровати и со всего размаха всадила нож в грудь своего избранника.

         Перед глазами плыли картины прошлого. Вот Ванька веселый, улыбающийся. Он опять молчит, а Верка бьет его молотком по лбу. Бьет снова и снова, чтобы стереть с губ застывшую улыбку.

         Вот нежный Петрушка шепчет свои надоевшие уже признания. А Верка, связав ему руки и завязав рот платком, выкалывает ножницами глаза и кромсает непокорные волосы.

         А Мишка ушел сам. Наверное, что-то почувствовал. Верка уже готова была и над ним учинить расправу, но однажды на прогулке он пропал. Оставила его на скамейке в парке и отправилась валяться в листьях, а когда вернулась, Мишки на месте не оказалось.

         – Верка! Ты опять за старое?

Мама вошла в детскую и сразу все поняла. Растерзанный заяц валялся на полу рядом с кухонным ножом.

– Сколько ты будешь игрушки портить? Не куплю больше ничего! – И в сердцах дала дочери затрещину.

Верка заплакала. Ведь мама ждала именно этого. Но девочка нисколько не жалела о содеянном. Осень же! Нужно прощаться со всем старым.

Надя поставила точку и удовлетворенно вздохнула. Рассказ был готов. Заказ выполнен, можно сдавать в редакцию. Еще раз просмотрела текст, внесла небольшие правки и отправила файл по назначению. Требовалось написать о проблемах в неполной семье, вот и придумала девочку, которая ломает игрушки. А для большего интереса раскрыла секрет в самом конце. Читателям такие ходы нравятся. Вроде, полагаешь, что все понял, а реальность оказывается иной. И тема хладнокровных убийств неожиданно превращается в игрушечный фарс.

Надежда подошла к окну. На улице разноцветные листья прощально махали лету ладошками. Осень была ее любимым временем года. В это время на душе почему-то всегда становилось грустно-грустно и, в то же время, радостно. И хорошо сочинялись рассказы и стихи. Многие писатели, включая Пушкина, любили осень. Наверное, потому, что увядание природы навевает грусть, а творить в грустном состоянии гораздо легче.

Она взглянула на кровать, где похрапывал Степан. Вместе они уже почти год. Так не хочется расставаться! Мечтала о стабильности, о семье, о детях. Очень надеялась! Но все проходит.

Вот и Михаил мечтал о детях. Говорил, что женится. Но потом неожиданно пропал. И следов не найти. Однажды просто исчез и перестал отвечать на звонки.

Петр жениться не обещал, но был так ласков и нежен, что она о женитьбе даже не заговаривала, наслаждаясь текущим и боясь спугнуть будущее. Пожалуй, самые сладостные воспоминания остались о ночах с Петей, когда он страстно обнимал ее и шептал о любви. Можно ли было усомниться? На ее месте любая поверила бы.

А вот Иван, ее первый, всегда смотрел исподлобья. Улыбался какой-то виноватой улыбкой, как бы предчувствуя расставание. Не ругал, не отвечал на колкости. Чаще молчал, чем говорил. Но тогда казалось, что так и нужно, что такая и бывает любовь. Первая любовь – она всегда самая памятная.

Надя пошла на кухню. Выглянула в окно. Как же все-таки хороша осень! Она взяла нож и вернулась в спальню.

Любе фильм не понравился. Сначала голос за кадром нудно читал историю о том, как женщина убивала своих любовников. Потом выяснилось, что речь идет о девочке, которая ломала игрушки. Дальше появилась писательница, сочинившая всю историю. А в конце выяснилось, что жизнь этой писательницы повторяет историю девочки, и даже появился намек на убийство, когда она взяла на кухне нож.

Идя по осенней улице под руку с Иваном, Люба увлеченно рассуждала о просмотренном фильме. А Ваня лишь теснее прижимал ее к себе, со всем соглашаясь.

– Ну, ведь правда, ерунда? Как ты считаешь?

– Конечно, ерунда, милая! Как только такое в прокат пропускают?

– Так ведь не бывает? У нас все будет по-другому?

– Ясное дело, не бывает. Все будет хорошо.

– Ты меня любишь?

– Люблю.

Первая любовь – она всегда самая доверчивая. Люба и подумать не могла, что всего через несколько месяцев станет ненавидеть эту добрую улыбку и тихий вкрадчивый голос. И даже в самом страшном сне ей не могло привидеться, что уже следующей осенью она будет мечтать о том, чтобы избавиться от Ивана. Будет грустить и мечтать о новом. Ведь осень – время грусти.

                                                     *  *  *