Однажды перед Новым годом я взял и открыл самый нижний ящик письменного стола.
Туда у меня обычно попадало не очень ценное или то, что мы определяем как „на потом“. Сверху лежала позапрошлогодняя газета с громким названием „Русь“ – орган одного из региональных литературных объединений. Для чего она была туда положена – мне хоть убей было не вспомнить.  Полистал и… ну да, вот – подчеркнутые строчки в подборке стихов о зиме Игоря Сахарюка:

 Мороз хмелеющий опять небрит,
Прости колючие его лобзанья…

Согласитесь, очень образно! Тут же вспомнил, что хотел написать на эти строки пародию.

На улице действительно было морозно. Выглянул в окно и увидел семенящего по дорожке мужчину с поднятым воротником и в шапке „пирожок“. Где он ее только откопал? Сто лет таких не видел. В семидесятые, в крайнем случае, в восьмидесятые такие еще носили интеллигенты. В мозгу что-то зашелестело, вспомнился предупредительный пункт из правил использования Деда Мороза:

„Надо отличать домашних Дедов Морозов от диких. Избегайте встреч с дикими, прячьте от них спиртные напитки, не вступайте в разговоры...“ 

Быстро вернулся к столу и написал:

Иду, смотрю, Мороз ко мне спешит,
Ну надо же, не вовремя как встретил!
Меня узнал он сразу: – Ба, пиит!
Я отвернулся, сделав вид, что не заметил.

А он дорогу сразу преградил,
Меня окутал перегар сивушный,
Сначала крепко за нос ухватил,
Потом прилично ущипнул за уши.

Как прыткий заяц, к дому побежал –
Так в тот момент был до тепла я жадный,
Пока бежал, я пару раз упал,
И третий раз – уже в своем парадном.

Жена сперва хотела не пустить,
С большим трудом она меня узнала,
Потом, не разобравшись, стала бить
И причитать: – Ну как же я устала!

Сижу на кухне, а супруга спит,
В глазах стоит нежданное свиданье:
Мороз хмелеющий, который был небрит,
Его холодные, колючие лобзанья.


Вроде получилось, осталось только название надо подобрать. Ага, вот  – „Колючий поцелуй“.
Эту пародию я закинул на парочку литературных сайтов. Через некоторое время Игорь Сахарюк нашел меня там и написал письмо, в котором поблагодарил за внимание к его творчеству. Он нисколько не обиделся и определил этот опус не как пародию, а как дружеский шарж. Вот, думаю, нормальное восприятие мудрого человека. Если бы кто на меня написал, я бы тоже не обиделся. Который год жду, но все чего-то не пишут…

 Как-то под Новый год я вновь открыл нижний ящик, хотел посмотреть, что я писал в давние времена к этому любимому народному празднику. Если быть честным, то мое творчество и началось именно с поздравлялок, тостов и посвящений. И вдруг в одной из самых старых тетрадок нахожу шарж на самого себя:

Вновь Новый год – и вновь шампанским

Мои забрызганы штаны,

Иной воскликнет: – Как ужасно!

Ну а по мне так хоть бы хны.

Стирать их не имею моду –

В шампанском все же – не в дерьме,

Они до будущего года

Пусть талисманом будут мне.

С вопросом каждая подружка,

Со мной витая в облаках:

– В чем твой секрет? Открой нам, душка…

Я отвечаю им: – В штанах!

Ну вот, вопрос шаржей оказался  разрешенным да еще в новогоднем контексте.
За праздничным столом это проходит на ура, особенно под тост:

 – Выпьем за то, чтобы наши талисманы действовали безотказно!

           

Так что возьмите за правило в конце года заглядывать в дальние уголки, туда, где в ваших архивах пылятся записи и заметки, где лежат старые фотки и открытки. Они вполне могут вдохновить вас на совсем неожиданные „шедевры“. И тогда вы сядете к столу, включите компьютер, откроете новый файл, и начнете:

„Однажды перед Новым годом…“